Ой, а я тебя не ждал! – растерялся муж прикрывая незнакомку

Первые звоночки появились ещё весной. Муж стал задерживаться на работе, от него едва уловимо пахло чужими духами, а по выходным он всё чаще «работал над важным проектом».

Но Нина гнала от себя подозрения. В конце концов, они с Петром вместе уже двадцать пять лет. Дочь вырастили, квартиру построили, сад под окнами разбили. Не может же он…

А сегодня она забыла дома папку с документами. Такая досадная случайность – первый раз за пятнадцать лет работы в фирме.

Позвонила начальнице, отпросилась на час. Села в маршрутку, доехала до дома. Поднялась на свой пятый этаж – лифт, как назло, не работал. Открыла дверь своим ключом и…

– Ой, а я тебя не ждал! – растерялся муж, прикрывая собой незнакомку.

Молодая, лет тридцати. Светлые волосы собраны в небрежный пучок, помада размазана. На ней была _его_ рубашка – та самая, которую Нина подарила на прошлый день рождения.

«Интересно, – почему-то пронеслось в голове, – она хоть знает, сколько эта рубашка стоит?»

– Добрый день, – сказала Нина спокойно, проходя в прихожую. – Не разуваюсь, я на минутку. Просто забыла документы.

Пётр застыл с открытым ртом. Его любовница – «секретарша», догадалась Нина, – испуганно прижалась к стене.

– Нина, я, это не то, что ты думаешь!

– А что я думаю, Петя? – Она прошла мимо них в гостиную, где на журнальном столике, заметила, стояли два бокала с вином.

В кабинете, не глядя по сторонам, она взяла со стола папку с документами. Краем глаза заметила разбросанную одежду – значит, не первый раз. Значит, так бывает пока она на работе.

– Может, присядем? – предложила Нина, возвращаясь в гостиную. – Выпьем чаю?

– Я, наверное, пойду, – пискнула любовница, делая шаг к двери.

– Останьтесь, – голос Нины был мягким, почти материнским. – Нам есть о чём поговорить.

Она прошла на кухню, включила чайник. Достала из шкафа сервиз. Три чашки, три блюдца, сахарница с золотым ободком.

– Как вас зовут? – спросила она, не оборачиваясь.

– Ма-маша, – запнулась девушка.

– Присаживайтесь, Маша. Петя, ты тоже садись. Будем знакомиться.

Они сели – неловко, на краешки стульев. Как провинившиеся школьники перед директором. Нина разлила чай, придвинула сахарницу.

– Сахар? Лимон? Нет? Ну, как хотите.

Она отпила глоток и посмотрела на мужа. За двадцать пять лет она изучила каждую чёрточку его лица. Когда появилась эта морщинка между бровей? Когда виски стали седыми? А эта привычка теребить воротник – она была всегда или появилась недавно?

– Давно это у вас? – спросила она спокойно.

– Нина, послушай, – начал Пётр.

– Я спросила – давно?

– Полгода, – выдавила Маша. – Но я не знала, что он женат! То есть, сначала не знала.

– А потом?

– А потом, – девушка опустила глаза. – Потом он сказал, что вы всё равно скоро разведётесь.

Нина кивнула. Отпила ещё глоток чая.

– Интересно получается, Петя. Значит, мы разводимся? А я и не знала.

– Нина, я всё объясню!

– Не стоит. – Она поставила чашку на блюдце. Звякнула ложечка. – Знаешь, что самое забавное? Я ведь давно всё знала.

Он вздрогнул.

– Что?

– Духи. Помада на воротнике. Поздние звонки. Думаешь, я слепая? – Она усмехнулась. – Я просто ждала подходящего момента.

– Какого момента? – прошептал он.

– Когда все документы будут готовы. Когда я переведу все деньги на новые счета. Когда дочь закончит университет и съедет на съёмную квартиру – кстати, я уже оплатила ей год вперёд.

Она встала, прошла к окну. За стеклом качались розовые кусты – её любимые, которые они с Петром сажали вместе десять лет назад.

– Нина.

– Молчи. – Она подняла руку. – Я не закончила. Завтра придёт мой адвокат. У него все бумаги – на развод, на раздел имущества. И очень интересные документы о том, как ты проворачивал свои «серые» схемы в фирме. Думаешь, я не знала? Я же бухгалтер, Петя. Я замечаю такие вещи.

Пётр побледнел. Маша переводила взгляд с одного на другого, явно не понимая, что происходит.

– Ты не посмеешь, – прошептал он.

– Почему же? – Нина улыбнулась. – Посмею. Если ты не подпишешь бумаги на развод и не согласишься на мои условия, эти документы окажутся у налоговой. И тогда… Ну, ты понимаешь.

Она повернулась к Маше:

– А вам, девочка, совет на будущее: не связывайтесь с женатыми мужчинами. Особенно с теми, кто обещает развестись. Они никогда не разводятся сами – их разводят.

Маша вскочила, схватила свою сумочку и выбежала из квартиры. Хлопнула входная дверь.

– Нина, давай поговорим, – Пётр попытался взять её за руку.

– Не трогай меня. – Она отстранилась. – Завтра в два часа у нотариуса. Не опаздывай.

Она прошла в прихожую, взяла свою папку с документами.

– И ещё, Петя. Постельное бельё постирай. И рубашку мою верни – ту, что на твоей… подруге была. Она дорогая.

Уже в дверях она обернулась:

– Знаешь, что самое смешное? Я ведь правда тебя любила. Все эти двадцать пять лет. А ты даже изменить красиво не смог.

Она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Спустилась по лестнице – пять этажей, которые они когда-то поднимались вместе, таская мебель в их новую квартиру. Вышла во двор.

Она достала телефон, набрала номер.

– Алло, Верочка? Да, это я. Можно перенести совещание на завтра? У меня тут семейные обстоятельства. Да-да, всё хорошо. Просто нужно кое-что уладить.

Потом набрала ещё один номер:

– Михаил Сергеевич? Доброе утро. Помните, мы с вами говорили о документах? Да, они у меня. Завтра в два у нотариуса. Спасибо, что помогли всё подготовить.

В маршрутке по дороге на работу она думала о том, как странно устроена жизнь. Двадцать пять лет вместе – и вот так всё закончилось. Хотя нет, не закончилось. Просто начинается что-то новое.

Вечером она поехала к дочери. Лена встретила её на пороге своей съёмной квартиры – такая похожая на неё в молодости, только увереннее, сильнее.

– Мам? Что случилось?

– Ничего особенного, доча. – Нина обняла её. – Просто твой отец наконец-то сделал то, чего я ждала.

– В смысле?

– В прямом. – Она прошла на кухню, поставила чайник. – Помнишь, я тебе говорила про твою квартиру? Что это подарок на окончание университета?

– Да.

– Так вот, теперь она точно будет твоей. И ещё кое-что достанется – от папиного «наследства».

Лена села рядом, взяла её за руку:

– Мам, ты меня пугаешь. Что происходит?

– Ничего страшного. Просто я наконец-то научилась быть не только хорошей женой, но и хорошим бухгалтером. И знаешь что? Второе оказалось полезнее.

Они пили чай, говорили о жизни, о будущем. О том, что любовь – это прекрасно, но уважение к себе – важнее.

Утром она проснулась рано. Выпила кофе на балконе, глядя на восходящее солнце. В два часа она вошла в кабинет нотариуса. Пётр уже был там – помятый, с красными глазами. Кажется, он не спал всю ночь.

– Нина, может…

– Подписывай, – она положила перед ним бумаги. – Или мне достать другую папку?

Он молча взял ручку. Росчерк, ещё один. Готово.

Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула. Пахло весной, цветущими яблонями и свободой. Ей было пятьдесят пять, и жизнь только начиналась.

Телефон в сумочке звякнул – сообщение от дочери:

«Мам, ты как? Может, приедешь вечером? «

«Конечно, приеду, – ответила она. – И знаешь что? Давай завтра съездим на дачу. Посадим там розы».

Нина улыбнулась.

Внезапно телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя Маши – той самой, вчерашней. Нина помедлила секунду, но всё же ответила:

– Слушаю.

– Нина Сергеевна, – голос девушки дрожал. – Можно с вами поговорить?

– Зачем?

– Я должна вам кое-что рассказать. Про Петра Михайловича.

Нина огляделась. Неподалёку была небольшая кофейня – та самая, где они с Петром когда-то праздновали её повышение на работе.

– Хорошо. Через двадцать минут в «Кофейном уголке» на Садовой. Знаете такое место?

– Да, спасибо! Я сейчас приеду.

Маша появилась ровно через двадцать минут – запыхавшаяся, с растрёпанными волосами.

Она покраснела, села напротив.

– Нина Сергеевна, я не знаю, с чего начать.

– Начните с главного. – Нина отпила глоток капучино. – Зачем вы хотели меня видеть?

– Я беременна, – выпалила Маша. – От него. И он предложил сделать аборт.

Нина поставила чашку. Внутри что-то дрогнуло – не от ревности, нет. От жалости к этой девочке, которая так глупо попалась в ловушку.

– И что вы решили?

– Я не знаю, – Маша заплакала. – Я думала, он любит меня. Обещал развестись, начать новую жизнь. А теперь.

– А теперь выяснилось, что он трус, – закончила Нина. – Который не готов брать на себя ответственность.

Маша кивнула, вытирая слёзы.

– Знаете, – Нина достала из сумочки визитку, – у меня есть подруга – хороший гинеколог. Позвоните ей, скажите, что от меня. Она поможет, что бы вы ни решили.

– Спасибо, – прошептала Маша. – Но почему вы мне помогаете?

Нина задумалась. Почему? Может, потому что когда-то сама была такой же наивной? Может, она научилась прощать за эти двадцать пять лет не ради кого-то, а просто чтобы самой было легче жить?

– Знаешь, иногда мы, женщины, должны держаться вместе, – тихо сказала она после долгой паузы. – Особенно когда мужчины оказываются не такими сильными, как нам хотелось верить.

Они еще немного поболтали. Маша рассказывала про первую встречу с Петром, про его красивые ухаживания и обещания райской жизни. Нина слушала и едва сдерживала горькую усмешку – те же самые слова он говорил когда-то и ей. Похоже, за четверть века его приемы не изменились ни на йоту.

– И что мне теперь делать? – растерянно спросила Маша на выходе из кофейни.

– Жить дальше, – просто ответила Нина. – И помнить, что ваша жизнь принадлежит только вам. Не позволяйте никому решать за вас.

Они разошлись в разные стороны. Идя по улице, Нина размышляла о причудах жизни. Еще вчера она была уверена, что ненавидит эту девчонку. А сегодня просто увидела в ней себя прежнюю – юную, наивную, верящую в красивые сказки.»

Вечером у дочери она рассказала всё – и про встречу с Машей, и про ребёнка. Лена слушала, широко раскрыв глаза.

– Мам, ты святая! Я бы её…

– Глупости, – перебила Нина. – Никакая я не святая. Просто знаешь, месть – это такая странная штука. Она съедает тебя изнутри, не даёт двигаться дальше. А я хочу двигаться дальше.

Они сидели на маленькой кухне, пили чай. За окном темнело, но в квартире было тепло и уютно.

– Знаешь, мам, – вдруг сказала Лена, – я тут подумала. Может, нам с тобой квартиру на двоих снять? Побольше этой? Всё равно ты теперь одна, и я. Вместе веселее будет.

Нина улыбнулась:

– А как же твоя личная жизнь?

– Успеется, – махнула рукой дочь.

Они рассмеялись – легко, свободно. Как не смеялись уже давно.

На следующий день они поехали на дачу. Выкопали розовые кусты, перевезли их, посадили вдоль забора. Потом сидели на веранде, пили лимонад и строили планы на будущее.

– А знаешь, – сказала вдруг Лена, – может, это и к лучшему? Ну, что всё так получилось?

Нина посмотрела на дочь – такую похожую на неё, но совсем другую. Более сильную, более уверенную в себе.

– Наверное, – согласилась она. – Иногда нужно потерять что-то старое, чтобы найти что-то новое.

Телефон звякнул – сообщение от Маши: «Я решила оставить ребёнка. Спасибо вам за всё».

Нина улыбнулась. В конце концов, жизнь действительно только начинается. И теперь она точно знает – любовь к себе важнее любой другой любви.