Незваная гостья захватила дачу

Алёна, сидевшая за кухонным столом с чашкой остывшего чая, напряглась. Когда мама начинала разговор с таких интонаций, добром это не заканчивалось.

— И что с ней? — осторожно спросила она.

— Да вот, понимаешь, у неё курс лечения, а снимать квартиру — это такие деньги! Она пожаловалась, я и подумала… Ваша дача зимой всё равно пустует, а ей бы перекантоваться недельки две, не больше.

— Мама, ты опять? — Алёна со стуком поставила чашку. — Ты же обещала без нашего ведома никого не…

— Так я и спрашиваю! — перебила мать с обидой. — Сама знаешь, как нынче одиноким пенсионерам тяжело. А она чуть не плачет: сердце пошаливает, деньги тают. Ей же ненадолго!

Павел, вошедший на кухню, вопросительно посмотрел на жену. Алёна прикрыла трубку ладонью:

— Мама опять пристраивает какую-то дальнюю родственницу на нашу дачу.

— Вот! — донеслось из трубки. — Паше расскажи, он поймёт! Он же у тебя разумный мужчина, не то что некоторые бессердечные…

— Дай-ка я, — Павел протянул руку за телефоном. — Здравствуйте, Тамара Петровна. На сколько конкретно эта ваша… как её?

— Вера Аркадьевна.

— …Вера Аркадьевна планирует остановиться?

Алёна наблюдала, как лицо мужа меняется от снисходительного к удивлённому, затем к насторожённому. Наконец он вернул ей телефон:

— Твоя мама обещает, что максимум на две недели. Что скажешь?

— Ладно, — вздохнула Алёна. — Две недели — не срок. Только предупреди её, мам, что мы приедем в субботу, покажем что и как.

В субботу они подъехали к даче и обнаружили у калитки полную женщину в ярком цветастом платье. Рядом с ней стоял огромный чемодан на колёсиках.

— Алёночка! — воскликнула женщина с такой фамильярностью, будто они виделись вчера. — А это Павел? Ну наконец-то! А я уж заждалась, думала, не приедете.

Вера Аркадьевна, вопреки рассказам Тамары Петровны, совсем не выглядела больной старушкой. Энергичная, с командирским голосом и цепким взглядом, она тут же начала расспрашивать о доме, участке и соседях.

— Надо же, — протянула она, оглядывая веранду, — а Тамара говорила, у вас тут дворец. Ну ничего, уютненько. Только занавески эти, конечно, ужас просто, их бы заменить.

Павел бросил на жену многозначительный взгляд, но Алёна лишь пожала плечами — всего на пару недель, что такого может случиться?

— Семён Маркович, говорите, единственный, кто тут зимует? — Вера Аркадьевна уже раскладывала вещи в шкафу. — Надо будет познакомиться. Я люблю хорошие соседские отношения.

Уезжая вечером, Алёна оставила гостье номера телефонов, показала, где хранятся инструменты, и объяснила, как пользоваться котлом.

— Не беспокойся, детка, — Вера Аркадьевна похлопала её по плечу. — Я человек самостоятельный, разберусь. Вы езжайте, отдыхайте в своём городе, а я тут как-нибудь справлюсь.

Через неделю, подъезжая к даче, Алёна с изумлением заметила незнакомую занавеску в окне гостиной.

— Сюрприз! — Вера Аркадьевна встретила их на пороге. — Я решила немножко облагородить вашу обстановку. Эти ужасные шторы я убрала, а диван переставила — так гораздо функциональнее!

Пока Алёна стояла в оцепенении, Павел прошёл в дом и замер:

— Что… что это?

Гостиная полностью преобразилась. Шкаф передвинут, их семейные фотографии исчезли со стен, вместо них висели какие-то выцветшие пейзажи.

— А это мои скромные творения, — с гордостью объяснила Вера Аркадьевна. — Я же на пенсии рисовать начала. Ваши фотографии я на чердак отнесла, они тут слишком много места занимали. А! И ещё! — она понизила голос. — Этот ваш сосед, Семён Маркович… Настоящий вредитель! Представляете, утверждает, что моя компостная куча на его территории!

— Какая компостная куча? — тихо спросила Алёна. — У нас не было…

— Теперь есть! — отрезала Вера Аркадьевна. — В хозяйстве всё должно быть!

Прошёл месяц. Алёна накручивала телефонный шнур на палец и пыталась подобрать слова.

— Вера Аркадьевна, мы с Павлом хотели уточнить… Вы ведь говорили, что вам нужно недели две на лечение. Уже месяц прошёл…

— Деточка, — голос в трубке звучал снисходительно, — ты себе даже не представляешь, какие сейчас очереди в поликлиниках! Курс продлили, врач настоял. Ты бы видела мои анализы! Вчера такие бумаги выдали — страшно смотреть.

Алёна сглотнула. Чувство вины мешало ей настаивать.

— Нам бы хотелось на выходных заехать, кое-что забрать…

— В эти выходные не стоит, — отрезала Вера Аркадьевна. — Ко мне врач приедет на дом, консультация на свежем воздухе. Да и заказала я кое-что для вашего садика, хочу сюрприз сделать.

Вечером Алёна пересказала разговор мужу, который мрачно натирал очки салфеткой.

— Я же говорил, — процедил он, — нельзя пускать чужих людей. Теперь попробуй её оттуда вытащи!

— Но она же больна, — неуверенно возразила Алёна. — И мама говорит…

— Твоя мама! — Павел поднял палец. — Уже двадцать лет создаёт нам проблемы своей добротой! Помнишь, как подобрала бродячего пса, а он погрыз всю мебель? А теперь вот это!

Через неделю Павел принёс домой заказанную «для дачи» мебель.

— Что это? — Алёна с изумлением разглядывала счёт. — Торшер и стеллаж? Мы же не планировали…

— Это не мы планировали, — хмыкнул муж. — Звонила твоя драгоценная гостья, сказала, что заказала мебель на нашу дачу, и курьер приедет сегодня. Пришлось забрать. Говорит, что отдаст деньги, когда получит пенсию.

В начале апреля Алёна решила действовать решительнее.

— Завтра поедем сажать клубнику, — объявила она по телефону.

— Только не завтра! — в голосе Веры Аркадьевны прозвучал испуг. — Я уже всё распланировала! Вы только помешаете. С вашими городскими привычками… — она сделала паузу. — У меня тут агротехника на высшем уровне.

— Вера Аркадьевна, — Алёна старалась говорить твёрдо, — это наша дача. Мы решили приехать.

— Ох, боюсь, ключи от новой калитки у меня только одни, — ответила женщина после паузы. — Я новый замок поставила. Сверните лучше к Тамаре Петровне, она просила зайти.

Алёна обессиленно опустилась на стул. Эта женщина меняла замки в их собственном доме!

Две недели спустя Алёна и Павел всё же добрались до дачи. Вера Аркадьевна, поджав губы, встретила их у калитки.

— Могли бы и предупредить, — бросила она вместо приветствия. — Я тут не одна, у меня гость.

Павел молча прошёл мимо неё, толкнув калитку. Алёна нервно улыбнулась:

— Вера Аркадьевна, мы же хозяева. Нам не нужно предупреждать.

Внутри калитки их ждал шок. Вместо аккуратного сада — какое-то подобие аптечного огорода. Грядки располосовали участок, а на месте, где росли любимые розы Алёны, теперь торчали какие-то невзрачные стебли.

— Мои розы… — выдохнула Алёна, подбежав к грядке. — Вы выкорчевали мои розы?!

— Эти колючки? — фыркнула Вера Аркадьевна. — От них никакого толку, только место занимали. Я посадила лекарственную календулу и эхинацею. А там, — она указала на бывший цветник, — будет мята и мелисса. Для нервов полезно.

Павел, не говоря ни слова, направился к дому. Внутри перемены оказались ещё разительнее. Новые шторы, перестановка мебели, чужой плед на их диване. На стенах, где раньше висели фотографии, теперь красовались старые рамки с выцветшими грамотами: «За активную общественную деятельность», «Лучшему воспитателю»…

— Что вы наделали? — Алёна оглядывалась, не узнавая собственный дом. — Где наши вещи?

— На чердаке всё, не переживай, — отмахнулась Вера Аркадьевна. — А диван я чехлом накрыла, у вас обивка была вся в пятнах. Не благодарите.

Павел открыл дверь в спальню и застыл.

— Борис, познакомься! — весело воскликнула Вера Аркадьевна. — Это Алёна и Павел, владельцы дачи, про которую я тебе рассказывала.

В их спальне, развалившись на кровати, лежал седой мужчина с газетой.

— Здравствуйте, — неловко поднялся он. — Борис Эдуардович. Вера пригласила меня погостить на лето.

— На лето? — переспросил Павел таким голосом, что мужчина попятился.

Пока муж разбирался с незнакомцем, Алёна выскочила на улицу. В дальнем углу сада какой-то человек копался в их сарае.

— Вы кто? — крикнула она. — Что вы делаете в нашем сарае?!

— Это Василий, — догнала её Вера Аркадьевна. — Хороший человек, помогает мне тут по хозяйству. Не бесплатно, конечно, но я плачу из своих. Тебе не о чем беспокоиться!

— Не о чем?! — Алёна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Вы превратили наш дом неизвестно во что! Вы выкорчевали мои цветы! Вы привели сюда посторонних людей!

— Деточка, — Вера Аркадьевна сощурилась, — ты многого не понимаешь. Я вложила столько труда в этот запущенный участок! Навела здесь порядок! А вы и появляетесь-то раз в месяц, какие из вас дачники? Зачем вам вообще эта дача? Продали бы лучше…

— Что?! — Алёна задохнулась от возмущения.

— Собирайтесь, — отрезал Павел, выходя из дома с бумагами в руках. — Мы возвращаемся.

Дома он бросил на стол бумаги, вытащенные из ящика стола на даче — документы на собственность.

— Она искала их, — процедил он. — Семён Маркович предупреждал, что она интересовалась оформлением наследства. Знаешь, что это значит? Эта женщина хочет присвоить нашу дачу!

— Да что ты такое говоришь! — охнула Алёна. — Родственница моего отца!

— «Родственница»! — передразнил Павел. — Которая вышвырнула все наши вещи, превратила дом в свой штаб и приглашает каких-то проходимцев! Завтра же едем её выселять.

— А если она откажется?

— Тогда, — отчеканил Павел, поднимаясь, — я продаю эту чёртову дачу. Потому что так жить невозможно!

Впервые за пятнадцать лет брака Алёна увидела, что муж говорит абсолютно серьёзно. Руки её задрожали.

— Дай мне пару дней, — попросила она. — Я поговорю с мамой. Она заварила эту кашу, пусть помогает расхлёбывать.

Тамара Петровна выслушала дочь в оглушительной тишине, нервно перебирая бусины на шее.

— Надо же, — прошептала она наконец. — А ведь казалась такой приличной женщиной…

— Мама! — взорвалась Алёна. — Сколько можно быть такой наивной! Ты притащила в наш дом аферистку, а теперь… — она осеклась, увидев, как побледнела мать.

— Я всё исправлю, — твёрдо сказала Тамара Петровна, поднимаясь. — Дай мне адрес Семёна Марковича. Кажется, у меня появился план.

Тамара Петровна решительно постучала в калитку соседнего участка. На стук вышел подтянутый седой мужчина с военной выправкой.

— Вы к кому? — спросил он, оглядывая посетительницу.

— Семён Маркович? Здравствуйте. Я — Тамара Петровна, мать Алёны. Мне нужна ваша помощь.

Мужчина внимательно посмотрел на неё, затем кивнул и отворил калитку:

— Проходите. Я так понимаю, дело касается вашей… родственницы?

За чаем Тамара Петровна выложила всю историю. Семён Маркович слушал, не перебивая, только изредка хмыкал и качал головой.

— А ведь я предупреждал Алёну, — сказал он наконец. — Эта дама с первых дней повела себя странно. Расспрашивала о порядках в товариществе, интересовалась документами, кто как оформлял наследство.

— Наследство? — Тамара Петровна поперхнулась чаем. — Но она же дальняя родственница, какое может быть…

— А кто проверит? — Семён Маркович поднял бровь. — Приносит бумаги, что, мол, является наследницей, и если владельцы не появляются…

— Боже, — Тамара Петровна прижала руку к груди. — Какой кошмар я устроила детям!

— Ну-ну, — Семён Маркович похлопал её по руке. — Ещё не всё потеряно. Я так понимаю, вы пришли просить совета?

— Да! Вы ведь работали… — она замялась.

— В органах, — кивнул он. — Давно, правда, но кое-какие связи остались. И наблюдательность тоже.

Полчаса спустя Тамара Петровна уже стучалась в дверь дачного домика дочери. Вера Аркадьевна открыла, держа в руках какие-то бумаги.

— А, это ты, — сказала она без особой радости. — Проходи, только я занята. Документы разбираю.

— Какие документы? — невинно спросила Тамара Петровна.

— Да так, старые счета, бумаги… — Вера Аркадьевна поспешно сложила листы. — Чаю? Или может, наливочки моей попробуешь? Из красной смородины, твоя дочка даже не заметила, что кусты обносила.

Тамара Петровна кивнула, про себя отметив, что смородина была посажена ещё её покойным мужем. За чаем разговор потёк неспешно. Вера Аркадьевна рассказывала о своих планах на участок, о «запущенном состоянии», в котором она его нашла, и о том, сколько сил вложила.

— Я ведь как лучше хотела, — говорила она, подливая наливку. — Столько трудов, столько нервов! А они мне даже спасибо не сказали. Неблагодарные!

— Рано или поздно им придётся оценить твои старания, — кивнула Тамара Петровна, делая вид, что пьёт наливку. — А ты сама-то планируешь долго здесь оставаться?

— Насколько получится, — уклончиво ответила Вера Аркадьевна. — Тут воздух хороший, для сердца полезный. Да и прижилась я уже, обустроилась…

— А как же твоя квартира?

Вера Аркадьевна махнула рукой:

— Старый фонд, ремонта не дождёшься. А тут… — она обвела рукой комнату, — простор, природа. На зиму бы остаться, да твои не позволят.

— Зиму на даче? — удивилась Тамара Петровна. — Но ведь здесь холодно, только Семён Маркович и зимует.

— Этот… — Вера Аркадьевна скривилась. — Вечно за мной следит, всё вынюхивает. Вчера с каким-то мужиком приходил, что-то обмеряли на участке. Сказал, что проверка документов будет в садоводстве.

Тамара Петровна чуть не поперхнулась: первая часть плана уже была в действии.

— Проверка? — как можно небрежнее переспросила она.

— Да какая-то комиссия, — отмахнулась Вера Аркадьевна. — Пусть проверяют, мне скрывать нечего.

— И всё-таки, когда ты планируешь вернуться в город? Алёночка беспокоится…

— Не знаю, — протянула Вера Аркадьевна, отводя глаза. — Может, никогда? Мне тут нравится. Я даже Бориса из города перевезла, он в соседней комнате живёт. Никому не мешаем, воздухом дышим… Скажи своей дочке, пусть не переживает. Может, ещё спасибо скажет, что я тут хозяйничаю.

В этот момент калитка скрипнула, и на участок зашёл Семён Маркович в сопровождении двух мужчин в форменных рубашках.

— Вера Аркадьевна? — окликнул один из них. — Инспекция садового товарищества. Нам нужно проверить ваши документы на право проживания.

Лицо женщины дрогнуло.

— Какие документы? Я гощу у родственников.

— Вот как? — второй мужчина достал блокнот. — А у нас информация, что вы заявляли о намерении оформить наследство на этот участок. У вас есть документы, подтверждающие родство с владельцами?

— Какое… наследство? — Вера Аркадьевна побледнела. — Я ничего такого…

— А что в таком случае это? — Семён Маркович кивнул на бумаги, которые Вера Аркадьевна поспешно убрала при появлении Тамары Петровны. — Вы показывали мне копии документов на участок и спрашивали о процедуре переоформления в случае отсутствия владельцев.

— Незаконное завладение чужим имуществом — это уголовно наказуемое деяние, — сообщил первый инспектор. — Мы должны составить акт и передать дело в полицию.

Вера Аркадьевна вскочила, опрокинув чашку.

— Какой кошмар! Какая клевета! — воскликнула она, хватаясь за сердце. — Я всего лишь гостила здесь! По приглашению! С разрешения хозяев!

Она метнулась в комнату и начала лихорадочно выдвигать ящики комода, собирая какие-то бумаги и документы.

— Тамара, скажи им! Это недоразумение! Мне срочно нужно в город, я вспомнила, меня там… консультация у врача! Срочная! Сегодня!

Тамара Петровна с трудом скрывала улыбку.

Спустя час Вера Аркадьевна уже запихивала свой огромный чемодан в такси, вызванное Семёном Марковичем. Борис Эдуардович, растерянный и помятый, топтался рядом с небольшой дорожной сумкой.

— Мы еще вернёмся! — громко заявила Вера Аркадьевна, хлопая дверцей. — Это недоразумение! Меня срочно вызвали в город!

В этот момент на участок буквально влетела машина Павла. Алёна, увидев такси у ворот, выскочила из машины:

— Что происходит?

— О, детка! — Вера Аркадьевна неловко улыбнулась. — А мы тут… меня вызвали… очень срочно! — она нервно оглянулась на «инспекторов», которые что-то записывали в блокноты.

— Надо же, как вовремя, — Павел перехватил её взгляд. — А мы-то беспокоились, как вам сообщить, что нам нужен дом на лето.

Алёна переводила недоумённый взгляд с матери на Семёна Марковича, потом на перепуганную родственницу.

— Тамара Петровна, вы это… бумаги с почты заберите, какие придут, — пробормотал Борис Эдуардович, неловко пятясь. — Вера Аркадьевна приедет разобраться, когда всё утрясётся.

Такси отъехало, оставив после себя облако пыли. «Инспекторы» откланялись, сдерживая улыбки. Семён Маркович пожал руку Павлу и удалился со словами: «Вечером зайду, расскажу подробности».

— Мам, что за спектакль? — спросила Алёна, когда они остались втроём.

Тамара Петровна, выглядевшая необычайно довольной, приобняла дочь:

— Пришлось прибегнуть к маленькой хитрости. Семён Маркович помог организовать «проверку», — она сделала в воздухе кавычки. — Его бывшие коллеги сыграли инспекторов. Вера настолько испугалась перспективы уголовного дела, что буквально за час собрала вещи.

— Маменька, — восхищённо протянул Павел. — А вы-то с виду такая приличная женщина, а на деле — просто КГБ в юбке!

— Так нельзя, — нахмурилась Алёна. — Обманывать пожилого человека…

— Который пытался отобрать нашу собственность? — Павел взял её за плечи. — Алён, не будь такой… такой Алёной! Хватит всем уступать.

Тамара Петровна вздохнула:

— Дочка, я совершила ошибку, пригласив её сюда. И я же эту ошибку исправила.

— И всё-таки, — упрямилась Алёна, — может, это недоразумение? Может, она просто…

Звук разбитого стекла прервал её. В комнате они обнаружили опрокинутый шкафчик. За ним, в дырке в стене, был тайник, где теперь лежала только разорванная пополам копия их свидетельства о собственности.

Алёна молча подняла клочки бумаги. Её глаза потемнели.

— Звони Семёну Марковичу, — сказала она мужу. — Пусть объяснит, как поменять замки. Все замки.

Через неделю Вера Аркадьевна позвонила Тамаре Петровне с возмущённой тирадой о человеческой неблагодарности.

— Я для них сад облагородила, а они!..

— Вера, — спокойно прервала её Тамара Петровна, — я знаю, что вы пытались сделать с дачей моей дочери. И, между прочим, наша «проверка» была инсценировкой.

На том конце провода воцарилась тишина.

— Подловили… — наконец процедила Вера Аркадьевна. — Я думала, мы родня всё-таки.

— Родня не пытается отнять чужое, — ответила Тамара Петровна и повесила трубку.

Алёна, закончив выкорчёвывать «лекарственные грядки», облегчённо вздохнула. На месте срубленных роз были посажены новые саженцы, сад постепенно возвращался к привычному виду.

— Знаешь, — сказала она подошедшему мужу, — мама всегда говорила, что я слишком мягкая, всем уступаю. Но теперь я поняла — это не доброта, а трусость. Я боялась конфликтов.

Павел обнял её за плечи:

— Мне нравится новая Алёна. Та, которая умеет сказать «нет».

— И мне нравится, — улыбнулась она, снимая перчатки. — Пожалуй, стоит поблагодарить нашу «родственницу». В конце концов, благодаря ей я наконец поняла, что мой дом — моя крепость. И я буду её защищать.