В квартиру настойчиво звонили и стучали в дверь, но Соня не собиралась открывать. Она испуганно смотрела в дверной глазок и с тревогой думала, что дома одна и ей некому помочь, если вдруг эти люди, которые сейчас стояли за дверью, настойчиво звоня и стуча, ворвутся в квартиру.

«Кто они? — думала Соня. — Почему их так много? И почему так рано? Сейчас шесть утра! И что им нужно? И почему они приехали именно тогда, когда Максима нет дома?»

Три дня назад муж Сони, Максим, уехал в командировку и вернуться должен был не раньше, чем через неделю.

— Да ты что там, — услышала Соня сердитый и громкий женский голос.

Это был голос мамы Максима, Изольды Игоревны.

— Спишь, что ли? — возмущалась Изольда. — Максим! Мы же слышим, как ты стоишь у дверей. Почему не открываешь?

То, что эти люди знают Максима, несколько успокоило Соню. Она решила позвонить ему. Но для этого Соня решила уйти подальше от входной двери, на кухню.

Придя на кухню, Соня позвонила мужу.

— Слушай, Максим, здесь какие-то люди звонят в квартиру, — сообщила Соня, когда услышала голос мужа.

— Какие люди? — не сразу сообразил Максим, о ком идёт речь.

— Я никого из них не знаю, — ответила Соня. — Но они тебя знают. И они знают, что дома кто-то есть. Я неосторожно подошла к дверям, и они услышали. Что делать, Максим? Мне страшно?

И тут до Максима дошло, кто бы это мог быть.

«Как же я мог про них забыть? — подумал он. — Спокойно. Главное — держи себя в руках. И что посоветовать Соне? Ах, как это всё не вовремя. Но как я мог позабыть про своих родственников? Не понимаю. Впрочем, не это сейчас главное. Главное, чтобы Соня не почувствовала волнения в моём голосе. А то она испугается, и бог его знает, что ещё там может тогда произойти».

Максим решил разговаривать с женой уверенным и спокойным голосом.

— Так это, наверное, мои родственники, Соня, — радостно произнёс он.

Но радостный и оптимистичный тон мужа не вселил в Соню больше уверенности и нисколько её не успокоил.

— Родственники? — удивлённо переспросила она.

— Ну да, — восторженно ответил Максим. — Они почти каждый год в конце весны приезжают ко мне на всё лето.

«Век бы их всех не видеть, — думал он при этом. — Вечно сваливаются на мою голову в самый неподходящий момент».

— Но их там много, — пожаловалась Соня. — Человек шесть или даже больше. В глазок я не смогла всех увидеть. И они кричат и сердятся.

«Так они потому что по-другому и не могут жить, — подумал Максим, — разве только крича и сердясь».

— Всё правильно, — согласился он с женой. — Шесть человек. Моя мама Изольда Игоревна, моя младшая сестра Катерина и её муж Леонид, ещё мамин брат, дядя Паша, и жена дяди Паши, тётя Жанна, а также сын дяди Паши и тёти Жанны, мой двоюродный брат Матвей. Кстати, Матвею скоро исполняется тридцать пять лет. Он не женат, но ты не расспрашивай его об этом. Ему это неприятно.

— Я и не собираюсь его расспрашивать.

— И правильно сделаешь, — продолжил Максим. — В общем, их всего шестеро.

— И что ты предлагаешь? Пустить их?

— Слушай, Соня, я думаю, что будет лучше их впустить. Впрочем, поступай, как хочешь. Только я боюсь, что они всё равно не уйдут, и я не исключаю, что даже дверь могут выломать.

— Выломать дверь? Но на каком основании?

— Они объяснят это тем, что испугались, подумав, что со мной что-то случилось.

В это время звонки в квартиру стали чаще, а стук в дверь усилился. И даже Максим услышал это по телефону.

— Вон как стучат, — сказал он. — Пусти их, Соня. Ведь они не успокоятся.

— Я их впущу, а они будут жить здесь до осени? — с возмущением ответила Соня. — Так, что ли?

«Если бы только до осени, — подумал Максим. — Один раз они до зимы продержались. С них станется».

Но жене Максим решил этого не сообщать, чтобы не напугать её раньше времени.

— Почему же до осени, любимая?

— Ну а как? Ты же сам мне сказал только что по телефону, что они обычно приезжают к тебе на всё лето.

«Точно, — подумал Максим. — Говорил. Вот же мы попали. И что теперь делать? Вдруг они и в этот раз до зимы? А если Соня не выдержит и сбежит от меня? Нет, нет. Только не это. Второго раза я не вынесу».

— Может, в этот раз они не на всё лето приехали, любимая? Ты у них сама узнай. Ладно?

— Ладно, — согласилась Соня. — Я узнаю. Но почему они приехали без предупреждения? Почему не позвонили? Почему не прислали сообщение?

«Да потому что наглые они, вот почему, — подумал Максим, — потому что совести у них ни на грош. Потому что привыкли, что я всегда безотказно пускаю их жить у себя. Вот и ездят теперь постоянно. Как же это я забыл-то про них. Не понимаю».

— А они всегда так приезжают, Соня, — спокойно произнёс Максим тоном, как будто сообщал что-то само собой разумеющееся. — Без звонка и сообщения. Думают, что я всегда им рад, и поэтому не считают нужным меня предупреждать.

— Но это ведь наглость!

— Я бы так не сказал, Соня.

— А как бы ты сказал?

— Обычные родственные отношения. Все так живут.

— Я так не живу.

— Так у тебя и родственников нет, Соня.

— Ну, допустим, — согласилась Соня. — Тогда мне ещё кое-что непонятно.

— Что?

— Твои родственники уверены, что ты им всегда рад.

— Уверены.

— А ты им рад?

— Как тебе сказать. Это же мои родственники.

— Это не ответ. Хотелось бы услышать что-то поточнее.

— Я одно могу сказать точно, Соня, что с ними, когда они неожиданно приезжали ко мне в гости на всё лето, моя жизнь становилась не такой скучной и однообразной, какой она проходила без них. Я ведь, ты знаешь, один жил. А в сорок лет уже как-то не думаешь о развлечениях, веселье и тому подобном. Ну вот они и вносили в мою одинокую, спокойную жизнь немного волнения.

Я относился к этому философски. Считал, что так, наверное, нужно, а иначе, по их мнению, я бы совсем здесь закис один-то. Понимаешь?

— Другими словами, они к тебе приезжают, чтобы тебе не было одиноко?

— Именно поэтому и приезжают.

— Но теперь-то ты не один. Ты — женатый человек. У тебя есть я.

— Теперь — да, — согласился Максим. — Теперь я — не один, а женатый человек, и у меня есть ты.

— Или тебе со мной тоже одиноко?

— Да что ты такое говоришь, Соня. Мне с тобой очень хорошо и нисколько не одиноко.

— Тогда в чём дело?

— Дело в том, что мои родственники об этом ещё ничего не знают.

— Чего не знают?

— Ну что я уже не одинокий.

— Как это «не знают»?

— Ну вот так, Соня, получилось. Не знают.

— Они не знают, что ты на мне женился?

— Не знают, — тяжело вздохнув, ответил Максим.

— Но… Ты же мне говорил за неделю до свадьбы, что звонил своей маме и всё ей рассказал. И о том, что у тебя теперь есть я, и о том, что ты женишься, что у нас свадьба. А мне ты сказал, что мама твоя приехать на нашу свадьбу не может, потому что плохо себя чувствует.

— Я тебя обманул, Соня. Я ей не звонил. И вообще никому из родственников не сообщил о том, что женился. И они ничего не знают.

— Но почему?

— Потому что не хотел расстраивать мою маму. Она в принципе против моей женитьбы. И это известие испортило бы ей настроение.

— Но почему это должно было испортить ей настроение? Тебе сорок лет, и…

— Видишь ли, в чём дело, Соня. Десять лет назад я уже был женат.

— Вот как?

— А моя мама и мои родственники этот мой поступок не одобрили. Посчитали ошибкой. И сделали всё возможное, чтобы я эту ошибку исправил.

И тогда Соне стало всё ясно. И Соня уже точно знала, как именно она станет действовать дальше.

— Я поняла, — спокойно сказала она. — Ладно. Об этом периоде твоей жизни мы с тобой поговорим позже. Когда ты вернёшься из командировки. Меня сейчас больше интересует другое.

— Что тебя интересует?

— А от кого же тогда были те большие деньги, которые ты мне сказал, что прислала твоя мама нам на подарок и на которые мы купили дачу и машину?

— Это были мои деньги, Соня. Прости меня.

А в квартиру продолжали звонить и стучать в дверь.

— Соня, да открой ты им, — сказал Максим. — Ведь выломают же дверь.

— Как выломают, так и на место поставят, — уверенно ответила Соня. — А ты мне лучше вот что объясни, на что ты рассчитывал, когда решил всё это скрыть от меня? Неужели не понимал, что рано или поздно это всё вскроется?

— Понимал.

— Тогда в чём дело? На что ты надеялся? Чего хотел?

— Да ничего я не хотел, Соня. Честно. Просто как-то забыл об этом, и всё. Я ведь с родственниками общаюсь только, когда они приезжают ко мне в гости. Мне стыдно в этом признаться, Соня, но я тебе честно признаюсь, что никого из них не люблю.

— Никого не любишь?

— Никого, Соня.

— Да как же это возможно?

— Так получилось.

— И даже маму?

— После того как она разрушила мой первый брак, я, Соня, испытываю к ней какие-то странные чувства, которые никак не говорят о том, что я её люблю. Понимаешь?

— Не понимаю. Это ведь твоя мама!

— Это я понимаю. И с одной стороны я её вроде как люблю.

— А с другой?

— А с другой… Я её боюсь. Боюсь, что она и дальше будет продолжать разрушать мою личную жизнь. А я как только представлю, как она это делает, так сразу во мне столько злости просыпается, что мама для меня чуть ли не самым главным врагом становится. И вот поэтому всё, что касается моей мамы и других моих родственников, то я всех их просто терплю. И ко всем к ним отношусь, как к суровому испытанию, ниспосланному мне свыше.

— Свыше?

— Да, Соня, свыше. Потому что иначе относиться к ним ко всем спокойно просто невозможно, Соня. Вот я себя и успокаиваю тем, что убеждаю себя в том, что мы неслучайно стали родственниками. Что где-то там, в другом мире, Соня, откуда мы пришли в этот мир, мы определили всё. Включая и тех, кто будет нашими мамами и папами, и тех, кто будет нашими братьями и сёстрами, и так далее. Понимаешь?

— Пытаюсь.

— А я точно знаю, Соня, что так оно и есть на самом деле. И для чего-то это было точно нужно.

— Что «это»?

— Ну что у меня столько родственников.

— Ты считаешь, что ещё до рождения определил для себя всех своих родственников?

— Типа того.

— Но если ты сам всё это решил ещё до рождения, то, наверное, должен знать, зачем это сделал?

— Должен, Соня, но я не знаю.

— Как же это?

— Вот так. Наверное, потому что время не пришло. Я не могу объяснить себе, для чего они все мне сейчас нужны, но принял для себя решение считать, что не мне об этом судить.

Мне кажется, что мои родственники чувствуют по отношению ко мне то же самое, что и я к ним. И поэтому мы даже никогда не созваниваемся. Нам не о чем разговаривать. Интересов общих у нас никаких нет. Ну разве, кроме тех, что, когда они хотят провести лето на берегу моря, они приезжают ко мне в гости. Ведь среди всех наших родственников только у меня есть четырёхкомнатная квартира в Сочи рядом с морем.

Прости меня, Соня, что раньше не поставил тебя в известность. Это я, наверное, подсознательно хотел уберечь тебя от чего-то очень нехорошего.

— Ладно. Прощаю. Но что мне с твоими родственниками делать-то теперь?

— Ты их впусти, Соня. И объясни всё как есть. Я думаю, они всё поймут и не станут у нас задерживаться долго. Поживут пару дней и переедут в гостиницу. Что же они, не люди, что ли? Не дикобразы ведь? Должны же понимать.

— А если не переедут? А вдруг дикобразы или того хуже?

— Ну что же у них совсем, что ли, нет совести? Я ведь теперь женатый человек, в конце-то концов.

— Вот позвони им сейчас и скажи об этом.

— Нет, Соня, я им звонить не буду. Лучше ты им открой и всё объясни. Так будет лучше.

— Хм, открой. Тебе легко говорить. А я их боюсь! Вдруг они со мной что-то сделают?

— Что сделают, Соня?

— Что-нибудь нехорошее.

— Напрасно ты так плохо думаешь о моих родственниках. С ними самое главное — разговаривать тихо и не спорить. Особенно с мамой. И тогда, я уверен, что мои родственники всё поймут и поступят так, как должно. Да они и сами, Соня, всегда, когда приезжали ко мне в гости на всё лето, постоянно напоминали мне о том, что с другими я обязан поступать так, как хотел бы, чтобы эти другие люди поступали со мной.

— Надеюсь, твои родственники не только от тебя этого требуют, но и сами следуют этому золотому правилу жизни, — сказала Соня.

— Я уверен в этом, Соня, — ответил Максим.

— Хорошо, — сказала Соня. — Я поговорю с твоими родственниками. Но я предупреждаю, что им может не понравиться то, что я им скажу.

— Ты можешь говорить им что хочешь, Соня. Более того, можешь их вообще не впускать в квартиру. Только открой и поговори. Короче, что бы ты ни сделала, я всё одобрю. Потому что ты для меня дороже моих родственников.

— Я поняла.

Соня выключила телефон и ушла из кухни.

«Немного с ними поговорю и сразу пойму, кто они, — подумала Соня. — И если мне что-то не понравится, то пусть пеняют на себя».

Придя в прихожую, Соня не стала сразу открывать дверь. Прежде она решила переодеться так, как обычно одевается, когда куда-то уходит. И только после того, как переоделась, она открыла дверь.

— Чего стучим? — строго глядя на стоявших у дверей, спросила она, выходя из квартиры и закрывая за собой дверь на ключ. — Чего звоним?

Стоявшие у дверей с удивлением смотрели на Соню. Чуть в стороне стояли их чемоданы.

— Ну? — продолжала Соня. — Чего надо, спрашиваю?

Первой в себя пришла Изольда.

— Вы кто, женщина? — спросила она.

— Живу я здесь, — ответила Соня.

Изольда решила особо не церемониться с незнакомкой, подумав, что это какая-то обычная знакомая её сына.

— Что значит «ты здесь живёшь»? — воскликнула Изольда. — Здесь живёт Максим.

— Максим здесь тоже живёт, — согласилась Соня. — И что?

— Да ничего! — с вызовом произнесла Изольда. Более всего в этот момент её возмущала наглая самоуверенность Сони. — Ты вообще кто такая есть?

— Я — жена Максима! — ответила Соня. — А вот вы кто, что вопросы здесь задаёте? И почему тыкаете мне?

«Как жена? — подумала Изольда. — Почему жена? Этого не может быть! Я не допущу».

Изольда была настолько ошеломлена услышанным, что даже не сочла нужным представиться Соне. Известие о том, что её сын мало того, что женился, да ещё и без её ведома, разозлило её всерьёз.

— А не твоё дело, кто мы, — ответила Изольда.

— Ну не моё, тогда прощайте, — сказала Соня и уже хотела пойти к лифту, но в разговор вмешалась сестра Максима, Катерина.

— Послушайте, как вас там? — спросила она.

— Софья Николаевна. Можно просто Соня.

— Мы — родственники Максима, — продолжала Катерина.

— Какие ещё родственники? — Соня сделала вид, как будто не понимает, о чём речь.

— Я — Катерина, сестра Максима. Эта милая женщина — наша с Максимом мама, Изольда Игоревна. Это мой муж.

— Леонид! — представился муж Катерины.

— Это мамин брат, дядя Паша, — продолжала представлять родственников Катерина, — и его жена, тётя Жанна. А это их сын Матвей. Мы приехали к Максиму в гости. Ещё вопросы имеются?

— Имеются.

— Какие?

— Почему приехали без предупреждения, родственники?

Катерина не знала, что ответить на этот, по её мнению, наглый вопрос, и пожала плечами. Ей на помощь пришёл её муж.

— А мы сюрприз хотели Максиму сделать. Приятный.

— А с чего вы взяли, что ваш приезд станет для Максима приятным сюрпризом?

— Так потому что всегда так приезжали, и ничего, — растерянно ответил Леонид. — Максим радовался.

— А с чего вы взяли, что в этот раз так же будет?

Теперь уже Леонид не знал, что на это сказать, и посмотрел на дядю Пашу.

— Да что вы с ней разговариваете, — вмешался в разговор дядя Паша. — Жена она его! Подумаешь, жена. Видали мы таких жён. Сегодня — жена, а завтра неизвестно кто. Не первая, а значит, и не последняя.

— Правильно, Павлик, — сказала Жанна. — А то думают, что охомутали мужика и всё позволено. Тебе сколько лет, девочка? Двадцати, наверное, ещё нет?

— Не ваше дело, сколько мне лет, — с вызовом ответила Соня.

«С ними всё понятно, — думала она при этом, — ноги их не будет в моём доме».

— Надо же! — подал голос двоюродный брат Максима, Матвей. — Мы с ней по-хорошему, а она ещё и хамит.

— Ты, голубушка, лучше не выпендривайся, а скажи нам, где Максим, — язвительно произнесла Изольда. — Потому что мы — его семья. А ты нас плохо знаешь. И мой тебе совет: лучше с нами не ругайся. Поняла?

— Поняла, — ответила Соня и сделала небольшой поклон с приседанием, чем очень удивила и свою свекровь, и всех остальных.

— Так где Максим? — переспросила Изольда.

— В командировке, — ответила Соня и улыбнулась. — Вернётся через неделю. Ещё вопросы есть?

— Вопросов нет, — ответила Изольда. — А теперь, милочка, будь послушной девочкой, открой нам дверь и впусти в квартиру. Мы очень устали. Путь был неблизкий. Хочется отдохнуть.

— И после этого можешь идти куда захочешь, — добавил дядя Паша.

— Вообще-то я на рынок собралась, — сообщила Соня.

«Какой рынок? — подумала она при этом. — Чего я плету? Рынок работает с восьми, а сейчас начало седьмого».

Но родственникам было всё равно, куда собралась Соня.

— Ну вот и ступай на рынок подобру-поздорову, — сказала Жанна. — А нас в квартиру впусти. Мы уже почти полчаса стоим у дверей, вместо того чтобы лежать на пляже.

— И плескаться в тёплом море, — добавил Матвей.

— На рынок я пойду, — согласилась Соня, — а вот в квартиру вас пустить никак не могу.

— Это ещё почему? — в один голос возмутились все.

— Без разрешения Максима? — удивлённо произнесла Соня. — Как вы это себе представляете?

— А что такого? — спросила Катерина. — Зачем тебе его разрешение?

— Что значит «зачем», Катерина? — удивилась Соня. — Не знаю, как у вас с мужем, но у нас с Максимом всё очень строго. И без его разрешения я шага ступить не могу.

— Надо же! — восторженно, но тихо произнёс муж Катерины, Леонид. — Везёт же некоторым.

Катерина услышала слова мужа и строго посмотрела на него. Леонид опустил глаза и спрятался за тёщу.

— А Максим, когда уезжал, — продолжала Соня, — то строго-настрого предупредил меня, чтобы я никого в квартиру без его разрешения не впускала.

— Так он не имел в виду нас, — сообщила Катерина.

— Максим сказал, чтобы не впускала никого, — сказала Соня. — А про вас мне ничего сказано не было.

— Послушай, девочка, — сказала Катерина, — если хочешь знать, я любимая младшая сестра твоего мужа. Это любимая мама твоего мужа. Это любимые его дядя и тётя. А это… — Катерина показала на Матвея.

— Его любимый кузен, насколько я поняла? — продолжила Соня.

«Которому скоро 35, и он ещё не женат, — подумала Соня, — но которому лучше об этом не напоминать».

— Он самый! — гордо ответила Катерина. — И Максим во всех нас души не чает. И если ты сейчас же, слышишь, сейчас же не сделаешь то, о чём мы тебя просим…

— А о чём вы просите? — поспешила спросить Соня.

Изольду уже начало утомлять происходившее.

— Если ты не впустишь нас в квартиру, — сказала она, — у тебя будут огромные неприятности. Понимаешь?

— Я поняла, — спокойно ответила Соня. — И неприятностей я не хочу.

— Тогда открой дверь! — сказал дядя Паша. — Сколько можно?! Я в туалет хочу?

— У нас здесь недалеко есть туалет, — сказала Соня. — Всего сто рублей.

— Как это «сто рублей»? — воскликнул Павел и посмотрел на жену. — Я? Сто рублей за туалет? Жанна, ты слышала? — Павел посмотрел на сына. — Матвей? Ты видел?

Жанна взяла мужа за руку и попросила потерпеть.

— Ты издеваешься над нами? — спросила она у Сони.

— Боже упаси, — ответила Соня. — Просто я смотрю, дядя Паша еле сдерживается. Вот я и предложила. Да вы не думайте. Там деньги не за просто так берут. Которые за сто рублей — это хорошие туалеты.

— Да ты дверь открой! — не выдержал и повысил голос Матвей.

— Открою, — ответила Соня, — и даже с превеликим удовольствием. Но только с разрешения Максима. Вот вы ему позвоните, и пусть он за вас похлопочет.

— А ты что? Сама ему позвонить не можешь, что ли? — спросила Изольда.

— Не могу, — ответила Соня. — Максим строго-настрого запретил ему звонить, когда он работает. А работает он с шести утра и до шести вечера. А сейчас только половина седьмого. Если хотите, чтобы я ему позвонила, то можете подождать до шести вечера.

Как только родственники поняли, что нужно звонить Максиму, они вдруг все как-то погрустнели. И даже возникла неловкая пауза, в течение которой все стали решать, кто именно возьмёт на себя смелость и позвонит Максиму. Предлагались разные кандидатуры. В конце концов, сошлись на том, что звонить должна Изольда, поскольку она его мать.

— Тебе звонить, мама, — подвела итог недолгим дебатам Катерина, — больше некому. Потому что, если кто-то из нас позвонит, то есть риск, что он не поймёт.

— А я что? — сопротивлялась Изольда. — Думаете, меня он поймёт? Я ведь его в семь лет уже в интернат сдала. И почти десять лет после этого не видела. А постоянно мы стали с ним встречаться только, когда он разбогател и купил квартиру в Сочи.

— В любом случае, ты — мать, — тяжело вздохнув, обречённо произнесла Катерина. — Тебя он обязан понимать. Тебя он послушает.

— Думаете, меня послушает?

— Если не тебя, то кого? А так есть хоть какой-то шанс, — ответила Катерина. — А нас, — она махнула рукой, — точно не поймёт. Это без вариантов.

И Изольда вынуждена была согласиться. И она позвонила сыну.

Но Максим на её звонки не отвечал.

«Нет уж, — подумал Максим, когда увидел, что ему звонит мама. — Сами там без меня разбирайтесь. Пусть всё будет так, как будет. Теперь моя жена там главная, вот ей и решать. А с меня хватит. Натерпелся. И пусть вы все мои родственники и все вы свалились на меня свыше, но если я второй раз лишусь из-за вас жены, то сомневаюсь, что смогу вам всем это простить. Так что, разбирайтесь без меня. А когда я приеду домой через неделю, то, думаю, вопрос уже будет решён именно так, как надо».

Предлагая родственникам мужа дозвониться до него, Соня рассудила так, что если Максим ответит, то будет так, как он скажет. Но при этом вся ответственность ляжет на его плечи. А если он не ответит, то всё будет решать она.

И когда выяснилось, что Максим на звонки не отвечает, Соня поняла это так, что можно родственников не впускать, и с чистой совестью, оставив родственников у дверей, ушла.