Родственники сели на шею матери

С рождением дочери все «изменилось» — собирать приходилось уже троих.

— Надюша, я же просил тебя погладить голубую рубашку, а ты что мне приготовила? Лимонную! Я не могу в ней идти, она не подходит под концепцию сегодняшней презентации! Срочно гладь голубую, — с дикими глазами врывался на кухню муж, тряся жёлтой рубахой.

Надя бросала всё и спешила выполнить его просьбу, больше похожую на приказ.

— Мам, — сын, Егор, мистическим образом тут же появлялся перед Надей с пустым школьным рюкзаком, — ты мне почему рюкзак не собрала? Я же тебя просил! А реферат ты мне написала? Завтра сдавать уже!

— Сынок, прости, замоталась, — орудуя утюгом, вздыхала мать, — собери сегодня сам свой рюкзак. А реферат я на работе напишу.

— Мама, ты же знаешь, что я обязательно что-нибудь забуду и мне опять влепят пару. Сама же будешь ругаться потом, — Егор бросал рюкзак рядом с матерью. — И давай поскорей, я опаздываю!

Надя делала последний взмах над гладильной доской, и горячая рубаха передавалась владельцу. Следующим в списке дел был рюкзак сына. Едва закончив с ним, Надя торопилась на кухню, чтобы накормить всех завтраком, как на пути возникала пятилетняя Алиса со слезами на глазах.

— Я не хочу идти в садик в этом платье! — капризничала она. — Мне нужно другое!

Пытаясь выяснить, в чём же дочь предпочитает отправиться в детский сад, Надя тратила почти двадцать минут. Девочка никак не могла определиться, и капризы переходили в истерику. В конце концов, ребёнок доставал какую-то домашнюю футболку и шорты.

— Вот! Я хочу идти в этом! — упрямо заявляла она, и Наде ничего не оставалось, как смириться и краснеть потом перед воспитателями.

На себя у женщины времени не хватало, потому на работу она прибегала с конским хвостом на затылке, вымотанная, бледная и уставшая.

На работе Надя была на хорошем счету, настолько на хорошем, что коллеги подкидывали ей свою работу, а начальник часто просил задержаться, чтоб доделать какие-нибудь срочные отчёты.

Подруга и коллега Нади, Оля, всегда ругала её за излишнюю безотказность.

— Ты посмотри на себя! Ходишь, как привидение, бледная, осунувшаяся. Ты, когда в парикмахерской была? Тебе надо покраситься, сделать стрижку посовременнее. Что ты все время с этим хвостом, как школьница?! Посадила всех вокруг себе на шею и везёшь, как лошадь вьючная! Опять с утра гонки устроили тебе дома?

Надя только отмахивалась:

— Оль, ну как я могу отказать Семёну? Он же мой муж, ему помощь моя нужна. И детям тоже!

— А зачем ты работу чужую берёшь? Тебе своей мало? — Ольга помахала перед носом Нади документами коллег, лежащими на её столе. — Тебе успевают, подкладывают, а ты берёшь.

— Ну, неудобно отказывать, — оправдывалась Надя.

Подруга только за голову хваталась, понимая, что только какой-нибудь катаклизм встряхнёт её ненормальную безотказную подругу.

После работы Надя бежала в садик за Алисой. Там её ловили воспитатели и, зная о её сговорчивости, давали ей задания: сшить куклам одежду, заточить на всю группу цветные карандаши, оформить стенд к празднику, написать сценарий к утреннику, мотивируя это тем, что «Вы очень ответственная мамочка! Мы без вас как без рук!»

И Надя сидела ночами, клеила, сочиняла, точила, шила. А утром всё начиналось по кругу.

Вспомнив слова Ольги, Надя однажды остановилась у зеркала дольше обычного. На неё смотрела женщина с уставшими глазами и дурацким хвостом. Кожа лица была бледно-серого цвета, уголки губ страдальчески опустились, поперёк лба пролегла хорошая такая, глубокая морщина.

«М-да! Запишусь, пожалуй, в салон», — решилась наконец Надя. Не откладывая, она тут же позвонила в соседнюю парикмахерскую и записалась на выходной.

Надя уже стояла на пороге, когда в дверь постучали.

— Надюша, выручай! — соседка, Анна, не спрашивая, завела в прихожую двух своих малолетних сыновей. — Мне срочно нужно уйти. А детей не с кем оставить. Одних оставлять дома не решаюсь — боюсь, что останемся мы без квартиры тогда. Если уж они при мне костёр на ковре развести умудрились, страшно представить, что они одни учудят.

Надя даже сказать не успела, что тоже уходит. Анна послала ей воздушный поцелуй и упорхнула, крикнув на ходу, что вернётся часа через два. Надя бросилась к мужу с просьбой присмотреть за мелкими хулиганами, пока она ходит в салон, но встретила отказ.

— Я не могу, — устроился тот перед телевизором с чипсами, — у меня сейчас финал кубка будет. Прямая трансляция.

— А у нас игра, — сын настраивал свой компьютер. — И вообще, я не нанимался быть сторожем для всяких сопляков.

Пришлось Наде отменять запись и до самого вечера развлекать маленьких гостей, чтоб у них не было времени на пакости. Анна вернулась только через пять часов.

— Ой. Надюша, спасибо тебе! Наконец-то я кайфанула в салоне. И массаж тебе там, и обёртывание, и ванны с пузырьками. Ты сходи как-нибудь! — довольная соседка выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Надя хотела сказать, что тоже собиралась сегодня предаться блаженству, но Анна быстро забрала детей и исчезла, оставив после себя шлейф духов и счастливой жизни.

Надя простилась с мечтой об отдыхе. Но судьба преподнесла ей сюрприз. На работе проводили лотерею, где разыгрывалась путёвка в санаторий.

— В жизни ничего не выигрывала, — Надя отказалась писать свою фамилию на листочке и бросить в барабан. Но когда объявили результат розыгрыша и назвали её, она опешила.

— Я же знала, что ты упрёшься и бросила бумажку ещё и за тебя, — призналась потом подруга счастливой Наде. — Наконец-то ты отдохнёшь от своих тиранов!

Домашние приняли новость без особого энтузиазма и радости. Ольга, зная семейку подруги, решила поприсутствовать при этом. Как она и предполагала, Надю стали отговаривать.

— У меня куча работы, а ты бросаешь нас в такой момент, — возмущался муж.

— Отдохнуть можно и дома. Ложись на диван и смотри телевизор с утра до ночи, — поспешил на помощь отцу Егор.

— Так! — Ольга прервала причитания домочадцев подруги. — Путёвку вашей маме вручил сам губернатор, как лучшему работнику города. Отказаться она не имеет права, это условие. Иначе — штраф!

Надя улыбнулась, поражаясь находчивости подруги. После этого все смирились, и Надя, хоть и не со спокойным сердцем, но отправилась отдыхать.

В поезде она познакомилась с женщиной, которая тоже ехала в санаторий. Рита, так звали попутчицу, была почти одного возраста с Надей.

Неприятности начались уже на ресепшене.

— Ваш номер занят, — сказала Наде администратор после того, как выдала Рите ключ от её номера, и женщины попрощались до вечера.

— Как же так? — растерялась Надя. — И что же мне теперь делать?

— Могу поселить вас на минус первом этаже, — пожала плечами администраторша.

Наде ничего не оставалось делать, как сказать: «да». Конфликтов она не любила.

Минус первым этажом был обыкновенный подвал в дальнем корпусе санатория. Комната на четверых человек была плохо освещена, воздух в ней был сырой и спёртый, вентиляция не работала, и везде пахло плесенью. «Окном» в чудо-комнате была щель под потолком.

Соседки, к которым подселили Надю, были склочными и все время переругивались. Они и сообщили Наде, что в эти номера раньше силили персонал, а теперь сдают за полцены.

— Класс… А у меня был оплачен стандарт, — пробормотала Надя.

Вишенкой на торте стал жирный таракан, который нагло разгуливал по столу, шевеля своими противными длинными усами.

Надежда забрала вещи, вышла на улицу и присела на скамейку в парке. Тут её и застала Марго.

— Надюша, ты чего здесь? — удивилась она, видя удручённое состояние новой знакомой.

Надя рассказала ей о занятом номере, о цоколе-подвале, о рыжем таракане и склочных соседках.

— Я не поняла, у тебя стандартный номер оплачен? — нахмурилась Рита. Надя кивнула. — Так почему ты позволила обманывать себя?

— Я не умею ругаться, — покраснела Надя.

— А тебя никто и не заставляет. Но постоять за себя, ты просто обязана! Ты взрослая женщина, чему ты научишь своих детей? Как они смогут защищать себя и своё личное пространство, если их мать — размазня?! — разозлилась новая подруга. — Ты заслужила эту путёвку, а значит, заслужила и полноценный отдых, а не прозябание в какой-то дыре. Пошли! Ты обязана вернуть себе свой номер! Я подстрахую.

Надя за любого из своих близких могла бы сделать что угодно, а вот за себя никогда не могла постоять. Потому все и пользовались её бесхребетностью и неспособностью отказать.

У ресепшена народу не было, и администратор листала какой-то журнал.

— Здравствуйте ещё раз, — Надя, краснея и заикаясь, подошла к стойке. — Я бы всё-таки хотела заселиться в номер, который был на меня забронирован. В стандартный, а не в эконом.

— Женщина, я же вам объяснила, что ваш номер занят! Все стандарты заняты! У вас вообще путевка, как я вижу, социальная. Вы ни копейки не заплатили и еще чего-то хотите от меня?! — сердито ответила женщина за стойкой, раздосадованная тем, что её отвлекли.

Надя хотела уже отойти и оставить эту затею, но тут взгляд её упал на зеркало, что висело в холле. Она увидела в нём себя, сгорбленную, напуганную, несчастную. А рядом Марго — дерзкую, красивую и смелую. И такая её злость взяла. «Да что же это?! Мне сорок лет, а я стою́, как школьница нашкодившая! У меня двое детей! Меня уважают на работе! Почему я должна жить с тараканами в каком-то подвале?!»

— Прекрасно, — что-то неуловимо изменилось в Наде, это заметила администраторша и отложила журнал, — мой номер занят, предоставьте мне другой номер. Моя путёвка оплачена полностью. Кем она оплачена — не имеет значения. Уже полдня прошло, а я до сих пор не приступила к отдыху. Так что, будьте любезны, поторопитесь. Иначе я буду вынуждена обратиться в Роспотребнадзор, в суд и в прессу, где расскажу про обслуживание так, как вам и не снилось. А еще скажу, что вы продаете оплаченные социальные путевки «своим», а людей селите в подвал, потому что они приехали «бесплатно»! — уже не сдерживалась Надя. — Не думаю, что вас после этого погладят по головке. Да ещё и повесят на вас компенсацию за моральный ущерб, которую я взыщу через суд!

Надя сама от себя не ожидала такого красноречия. Она не видела, как довольно улыбалась за её спиной Марго. Администратор поняла, что женщина не шутит и больше не похожа на ту затюканную провинциалку, явившуюся с утра на ресепшен. Возможно, она и правда, приторговывала номерами для своих, а может, просто не захотела связываться. Но решение вопроса нашлось очень быстро.

— Простите, я посмотрю, куда можно вас поселить, — засуетилась она, щёлкая мышкой. — Вот, номер «повышенной комфортности», с видом на парк. Думаю, вам понравится.

Женщина подала Наде ключ от номера и улыбнулась заученной улыбкой.

Надя обернулась к Рите, и та кивнула ей одобрительно.

Номер был шикарным. А состояние Нади, которая поняла, чего она могла лишиться, промолчав, было таким замечательным, что женщина всерьез задумалась о своей прошлой жизни.

Вернулась из санатория Надя другим человеком. Ей многое пришлось переосмыслить с помощью новой подруги, которая как оказалось, имела диплом психолога.

Рита с удовольствием помогла Надежде избавиться от комплекса матери и дала старт новым убеждениям на будущее.

— Спасибо, Рит. Если бы мы с тобой не встретились, я бы, наверное, в тот день уехала.

— Вот видишь, ты ведь в душе вовсе не терпила. Ты же не стала сидеть в том подвальном номере и ждать чуда. Ты ушла. Просто с тобой нужно было поработать и открыть внутренний потенциал, скрытый за кучей обязанностей и синдромом ломовой лошади, — рассмеялась Рита. — Теперь наводи порядок дома. Не терпи больше.

— Попробую…

Домочадцы и коллеги ещё сопротивлялись какое-то время этим изменениям, но постепенно научились правильно реагировать на Надино «нет».

А когда случались приступы безотказности, Надя вспоминала слова Марго: «Когда тебе сложно отказать, думай о том, что ты — не ресторан быстрого питания, и не обязана обслуживать всех круглосуточно! Мир не рухнет из-за твоего „Нет“. А когда кто-то вторгается на твою территорию, представь, что ты — дорожный знак. Поднимаешь ладонь и говоришь: „Стоп!“ Просто и эффективно. Никто же не обижается на светофор?»