Я не кричала, но мой голос дрожал от напряжения. Полина, моя младшая сестра, сидела напротив, ссутулившись, словно пыталась уменьшиться, слиться с темно-синим диваном в моей квартире. Она дергала замок на рукаве толстовки, и ее взгляд метался по комнате, лишь бы не встречаться с моим.
— Я… я не прогуляла, — пробормотала она, поджав губы. — Просто… оно как-то…
— Испарилось? — перебила я, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. — Три миллиона, Поля! Это не сто рублей на кофе!
Она поежилась, потянула рукава, пряча в них пальцы.
— Я не думала, что так выйдет, — наконец выдавила она, кусая губу. — Я ведь хотела, правда… просто сначала подумала: ну ладно, на мебель потом заработаю. Потом… ну, подружка позвала в путешествие, это же всего раз в жизни, Варь. Ты бы видела, какой там океан… А потом вдруг вот так…Только триста тысяч осталось.
— Вот так? Триста тысяч? — Я наклонилась к Полине. — Ты спустила деньги не на что-то конкретное. Не на шубу, не на машину, даже не на ремонт. Ты просто… спустила. Куда? В никуда!
Она сглотнула и, кажется, впервые за весь разговор подняла на меня глаза. Карие, как у папы. Глаза ребенка, который только что разбил любимую мамину вазу, но до последнего надеется, что его пожалеют.
— Я думала, что смогу потом накопить. Думала, что как-то выкручусь… — голос ее дрогнул. — Варя, я не хотела так. Я просто… Я ведь не плохая.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Где-то за окном заорала машина, кто-то на улице крикнул что-то резкое, резонируя с моим внутренним раздражением.
— И теперь ты хочешь, чтобы я взяла ипотеку? На себя? — мой голос стал тише, опасно ровным.
Она кивнула.
— Варя… — голос ее сорвался, в глазах блеснули слезы. — Ты же всегда обо мне заботилась…
Вот оно. Самая болезненная кнопка. Полина была младше на пять лет, я носила ее на руках, учила завязывать шнурки, защищала от мальчишек во дворе. Всегда та, кто вытягивает, кто прикрывает, кто решает. Сколько раз это было? Полина — в беде, Варя — спасает.
Полина словно обладала сверхспособностью находить проблемы и никогда не повторялась. В этот раз она превзошла саму себя – спустить три миллиона, подаренные на квартиру родителями, а теперь надеяться на мою помощь.
Она всегда жила по принципу «сначала сделаю – потом подумаю». Последствия её выходок мы разгребали всей семьёй. В детстве она подожгла бумажного змея и запустила его в небо, просто чтобы посмотреть, как он будет гореть. Её едва не выгнали из лагеря.
— Ты никогда не задумывалась о последствиях, Поля! — напомнила я, вспоминая, как она зимой провалилась под лёд.
— Да ладно тебе, это же было весело! — она ухмыльнулась, словно все это сущие пустяки.
В школе её тоже тянуло на приключения. То намажет дверные ручки кабинета директора клеем, то насыплет в аквариум в кабинете биологии шипучие витамины. Её дневник пестрел замечаниями, а родители посещали школу так часто, что их там уже узнавали в лицо.
— Хотела сына — получила, — вздыхала мама. — Сорванец в юбке.
Отец лишь качал головой, глядя на Полину, которая пыталась выглядеть невинно, но мы знали: надолго её не хватит.
***
Разница в возрасте между мной и Полиной всегда ощущалась остро. Пока я заканчивала университет, она ещё только заканчивала школу. Родители решили, что их младшая дочь наконец-то поумнела, но они не знали главного – теперь её проблемы перекочевали ко мне. Она не хотела слушать длинные нравоучения, поэтому всегда выбирала меня.
— Лучше ты меня поругаешь, чем мама с папой, — усмехалась Полина, качая головой. — У них это затянулось бы на неделю.
Со временем её выходки становились всё опаснее, и однажды она едва не довела меня до сердечного при ступа.
Телефон зазвонил поздно вечером. Сначала я решила не брать – усталость после рабочего дня валит с ног, но что-то внутри кольнуло тревогой. Полина.
— Варь… — голос дрожал, как от холода, но я знала, что дело не в погоде. — Только не ругайся, ладно?
Я села на кровати, пытаясь вытряхнуть из головы сонную пелену.
— Что случилось? — спросила я, уже понимая, что ответ мне не понравится.
Она вздохнула.
— Ты же помнишь, я говорила, что уехала на практику в область? — Она пыталась звучать невинно, но я уже чувствовала подвох.
— Полина… — я зажмурилась. — Где ты?
Тишина на другом конце линии затянулась.
— В Карелии.
Меня пронзило холодом.
— В какой, к чёр ту, Карелии?!
Полина взвизгнула от моего тона и затараторила:
— Ну, мы с ребятами… Решили сплавиться по реке. Всё было нормально, пока наша лодка не перевернулась. Все вещи утонули. Деньги тоже. Нам нечем добраться обратно, и… и мне нужна твоя помощь.
Холодные мурашки пробежали по спине. Я прижала руку ко лбу.
— Господи, Поля… — Я устало выдохнула. — Где ты сейчас?
— В какой-то деревне, у бабушки одной девчонки. Она нас приютила. Я могу дать номер телефона, если ты сможешь переслать деньги. Варя… Я знаю, что натворила глупость. Но, пожалуйста, не говори родителям.
Я закрыла глаза. Доверие – это одно. Но как я могу прикрывать её в такие моменты?
— Завтра рано утром я переведу тебе деньги. Но, Поля, если с тобой ещё раз что-то подобное случится…
— Спасибо! — перебила она, поспешно задышав в трубку. — Варь, ты лучшая!
Я медленно убрала телефон от уха и посмотрела в темноту комнаты.
Она хоть раз поймёт, насколько опасен этот мир? Или всегда будет полагаться на мой страх за неё?
Я думала, что меня уже ничем не удивить. Сколько всего мы пережили — её вечные авантюры, мои попытки быть для неё не просто сестрой, а ещё и спасательным кругом. Но эта ситуация выбила меня из колеи.
Родители и бабушка собрали деньги и на её двадцатипятилетие подарили три миллиона. На квартиру. Сумма немаленькая, по нашим ценам хватило бы на хорошую однушку с ремонтом и даже мебелью, если без излишеств. Я не знаю, зачем ей дали деньги на руки, но так они решили. А теперь этих денег не было.
Когда я узнала об этом, первое, что пришло в голову — она связалась с чем-то опасным. Это были слишком большие деньги, чтобы просто исчезнуть. Я не могла поверить, что можно было бездумно потратить такую сумму, не имея на руках ничего конкретного. В голове мелькали самые худшие сценарии, и я даже отказалась говорить с ней, пока она не сдала анализы.
Результаты оказались чистыми. Но легче от этого не стало. Если бы деньги ушли в никуда из-за зависимости, это можно было бы объяснить. Но выяснилось, что они растворились совсем по-другому. По чуть-чуть. Сначала уверенность, что на мебель можно накопить позже, потом желание позволить себе долгожданный отдых, а затем и вовсе всё вышло из-под контроля.
Я не понимала, как так можно распоряжаться будущим. Мне в своё время родители тоже дали деньги на квартиру. Тогда я решила не брать однушку, а вложить их в ипотеку на двушку, когда подвернулся удачный вариант. Да, пришлось выплачивать долг, но это был осознанный шаг, потому что рано или поздно у меня появится семья, и лишняя комната будет не лишней. Сейчас мы живём в этой квартире, уже закрыв кредит.
А Полина… Она упустила шанс. И теперь я не знала, как на это реагировать.
И вот теперь она сидит напротив, глядя мне в глаза с привычной мольбой.
— Варя, пожалуйста… — голос у неё хриплый, словно она уже не первый час пытается убедить меня. — Мне просто нужно, чтобы ты оформила ипотеку на себя. Я клянусь, буду платить! Родители уже давят, спрашивают, когда я покажу квартиру. Если они узнают, что денег нет…
Она замолчала, опустив голову, и я почувствовала, как внутри сжимается что-то неприятное. Да, родители будут в ярости. Бабушка, скорее всего, не выдержит такого удара. Я понимала её страх. Но взять на себя её решение? Долг, который может стать и моим, если Полина что-то не потянет? Я посмотрела на неё внимательно. Плечи поникли, губы дрожат.
— Поля, ты понимаешь, что, если ты пропустишь хотя бы один платёж, это ляжет на меня? — Я сцепила пальцы, пытаясь сохранять спокойствие. — Это не тысяча рублей, не кредит на телефон. Это ипотека, понимаешь? Мы с мужем не можем взять на себя такую ношу просто потому, что ты оказалась без денег.
— Я буду платить! — она судорожно вдохнула. — Варя, ты же знаешь, я не могу сказать родителям!
Я смотрела на неё долго, пытаясь понять, могу ли я снова взять на себя её ответственность. Но правда была в том, что я уже устала.
Я встала и прошлась по комнате. Голова гудела, будто меня накрыло набатом. Окно было приоткрыто, с улицы доносился шум машин, откуда-то тянуло запахом осенней влаги. Я вздохнула глубже, пытаясь хоть немного разложить в голове ситуацию по полочкам.
Родителям сказать нельзя. Полина взять кредит на себя не может, так как работает без трудового договора. Она обещает платить, но сколько таких обещаний я уже слышала? Брать ипотеку на себя – это риск. Даже если я соглашусь, сколько времени пройдёт, пока всё это не обернётся очередной бедой? А если она не справится? Тогда этот долг станет и моим. Нашим с мужем.
— Варя, я больше так не поступлю, я научилась на своих ошибках, честно… — её голос стал тихим, надломленным. — Мне просто нужен шанс…
Я закрыла глаза.
Вот только мне казалось, что этот шанс я ей давала уже не раз. И всё снова заканчивалось вот так — слезами, страхом и просьбами вытянуть её из очередной ямы.
Я не знала, как поступить.
Мы с папой к тётеньке ходили. У неё о-о-очень вкусные булочки… Такой дерзости мужу Ника простить не могла.