Сердце заколотилось, а затем Ира услышала знакомый голос, напевающий старый шлягер. Тамара Михайловна. Опять.
Стараясь унять дрожь в руках, Ира прошла на кухню. Свекровь, поставив на плиту кастрюлю, колдовала над разделочной доской. На столе громоздились пакеты с продуктами, которых утром определенно не было.
— Тамара Михайловна, что вы здесь делаете?
Свекровь обернулась, продолжая нарезать морковь.
— Ира? Так рано вернулась? У Антоши сегодня сложный день, решила приготовить нормальный ужин. — Тамара Михайловна улыбнулась, словно ничего необычного не происходило. — А то, знаешь, после твоих перекусов он голодный ходит.
Ира моргнула, глядя на женщину в своей кухне. В квартире, доставшейся от бабушки еще до свадьбы.
— Простите, но как вы вообще сюда попали?
Тамара Михайловна махнула рукой, отворачиваясь к раковине.
— Ключи у меня с тех пор, как ремонт делали. Забыла отдать, да и пригодились вот.
Ключи с ремонта. Год назад, еще до свадьбы, когда Антон впервые привел мать помочь с выбором обоев. Тогда Ира дала дубликат ключей — временно, чтобы не дергать ее на работе, когда приходили мастера.
— Но вы же должны были вернуть их. — Ира чувствовала, как холодеет внутри. — Мы уже полгода как поженились.
— Так я и вернула, Антоше, — свекровь пожала плечами. — А он вернул мне. Сказал, мало ли что, вдруг вас обоих дома не будет, а я смогу помочь.
Ира поджала губы. Антон ничего ей об этом не говорил.
— Но вы не должны приходить без приглашения. Особенно когда нас нет.
Тамара Михайловна посмотрела на нее так, будто Ира сказала несусветную глупость.
— Я мать Антона. Он всегда рад меня видеть. Вот решила салатик сделать сыну, чтоб не сдох с голоду. — Свекровь продолжила шинковать овощи. — Ты сама-то когда последний раз готовила что-то серьезное?
Ира собиралась возразить, но тут зазвонил телефон. Коллега с работы — нужно было срочно ответить на письмо. Разговор пришлось отложить.
Когда она вернулась, Тамара Михайловна уже накрывала на стол.
— Давай-ка поужинаем вместе, — улыбнулась свекровь. — Антоша скоро придет, обрадуется.
— Ты преувеличиваешь, — Антон помешивал чай, глядя на жену с легкой улыбкой. — Мама просто заботится. Подумаешь, зашла приготовить, что в этом плохого?
Ира выдохнула, пытаясь говорить спокойно.
— Антон, она приходит без спроса в нашу квартиру. Роется в моих вещах.
— Да брось, с чего ты взяла?
— Я замечаю! Мои вещи постоянно перекладываются, чай не там, где я оставляла. И продукты! Помнишь творог, который я купила для запеканки? Исчез! А потом в морозилке появились эти странные котлеты.
Антон рассмеялся, запрокинув голову.
— Серьезно, Ира? Ты думаешь, мама специально съедает твой творог и подбрасывает котлеты? Может, ты просто забыла, что использовала его?
— Нет, я точно помню, — Ира начала закипать. — И это не первый раз. Я чувствую, что что-то не так, когда прихожу домой. Кто-то был в квартире.
— Ну зашла мама, подумаешь, она же добра от всей души!
— Это нарушение границ, Антон! Мы взрослые люди, живем своей семьей. А твоя мама ведет себя так, будто это ее дом!
— Ты что, против моей мамы? — Антон нахмурился, отставляя чашку.
Снова та же фраза. Ира выдохнула и сдалась. Спорить сегодня было бесполезно.
Через неделю Ира открыла дверь и снова застала Тамару Михайловну. На этот раз свекровь протирала пыль в гостиной.
— Ну у вас и беспорядок, — проворчала она, не прекращая работу. — Антоша у меня никогда в таких условиях не жил.
— Тамара Михайловна, — начала Ира, сжимая ремень сумки. — Мы не просили вас приходить убираться.
— А я и не спрашивала. — Свекровь оглядела комнату критическим взглядом. — Вижу, что сами не справляетесь. Антоша целыми днями работает, а ты…
Она не закончила фразу, но Ира отчетливо услышала невысказанное «А ты бездельничаешь». Несмотря на то, что Ира работала не меньше мужа.
Ира открыла было рот, чтобы возразить, но свекровь уже прошла мимо неё в ванную комнату.
— Я тут и бельишко ваше забрала, — донеслось оттуда. — У вас стиральная машина бестолковая, плохо отстирывает. Я Антоше рубашки сама постираю, как он любит.
Ира проводила взглядом свекровь, вышедшую из ванной с корзиной белья. Их с Антоном белья.
Такие «набеги» стали повторяться регулярно. Раз в неделю Тамара Михайловна приходила «убраться», забирала вещи Антона, готовила «нормальную еду, потому что Ира кормит не как для мужчины».
Потом начались другие вторжения. Ира находила на своей половине шкафа какие-то баночки с настойками.
— Это для женского здоровья, — пояснила свекровь, когда Ира спросила. — Антоше нужны детки, а у тебя что-то не получается. Я в твоем возрасте уже Антошу нянчила.
— Мы пока не планируем детей, — пыталась объяснить Ира. — У нас карьера, мы хотим сначала…
— Карьера! — перебила Тамара Михайловна. — У него может быть карьера. А у тебя должен быть сын. Или ты не хочешь нормальную семью?
Ира пыталась поговорить с Антоном, но тот снова отмахивался:
— Не принимай близко к сердцу. Мама просто волнуется. Все матери такие.
Однажды Ира пришла домой и обнаружила на столе книгу. «Почему ты еще не мать?» — гласила кричащая надпись на обложке. На первой странице было написано: «Пора уже! Антон ждет, не трать время на карьеру!»
Ира молча показала книгу мужу.
— Мама слишком переживает за нашу семью, — сказал он с неловкой улыбкой. — Не обращай внимания.
Ира уже не смеялась. Это переставало быть забавным.
Апогей наступил в субботу. Ира отлучилась в магазин буквально на двадцать минут. Вернувшись, она услышала незнакомый голос в спальне.
Тамара Михайловна сидела на краю кровати рядом с пожилой женщиной в темном платке. Та перебирала какие-то травы, аккуратно выкладывая их на расстеленную газету.
— Тамара Михайловна, что здесь происходит? — Ира замерла в дверях. — Кто эта женщина?
— Это Клавдия Петровна, — свекровь улыбнулась, как ни в чем не бывало. — Не обижайся, но я все-таки проверю, нет ли на тебе сглаза. А то дети не идут.
Ира стояла, не веря своим ушам.
— Вы привели знахарку? В мой дом? Без спроса?
— Это для твоего же блага, — свекровь поджала губы.
— Сейчас же уходите. Обе. — Ира придержала дверь. — Немедленно.
— Ты не понимаешь, — Тамара Михайловна вскочила. — Это важно! Антон хочет детей!
— Если бы Антон хотел детей, он бы сказал мне, а не вам.
— Он стесняется! Ты слишком давишь на него своей карьерой, своими амбициями! Думаешь, ему это нравится?
Ира молча смотрела на свекровь, которая продолжала:
— Клавдия Петровна поможет! Она уже видит проблему, да, Клавдия?
Женщина закивала, не прекращая перебирать травы.
— Порча на ней, это точно, — пробормотала знахарка. — Бесплодие наведенное.
— Уходите, сейчас же, — повторила Ира, чувствуя, как дрожит голос.
— Вот видишь! — свекровь указала на нее пальцем. — Она боится правды! С такой истеричкой сыну и правда не видать детей!
Иру трясло, когда она выпроваживала обеих женщин из квартиры.
— Это последняя капля, — сказала Ира вечером. — Либо она сдает ключи и больше не приходит без приглашения, либо пусть живет с тобой отдельно.
Антон смотрел в сторону, избегая ее взгляда.
— Ты не понимаешь, она просто беспокоится. Мама уже немолодая…
— Она привела знахарку в нашу спальню! — Ира повысила голос. — Они собирались «снимать с меня порчу»!
— Ну… — Антон помялся. — Я поговорю с ней. Правда.
— Ты обещаешь?
— Да, — он поцеловал ее в лоб. — Мама поймет.
Но разговор с матерью не принес результатов. Когда Антон попытался объяснить, что им нужно пространство, Тамара Михайловна подняла крик, обвинив невестку во всех смертных грехах — от неумения готовить до предполагаемого бесплодия.
— Она тебя отравила своими карьерными бреднями! — кричала Тамара Михайловна. — Когда мы с отцом были в вашем возрасте, у нас уже ты был!
Антон не нашел, что ответить. Ключи остались у свекрови.
В воскресенье Ира ходила на рынок за продуктами. Вернувшись, она услышала шорох в ванной. Тихо пройдя по коридору, Ира застала Тамару Михайловну, которая рылась в аптечке. На краю раковины лежали упаковки противозачаточных таблеток, которые Ире выписал гинеколог для нормализации цикла.
— Вот почему ты не беременна! — свекровь повернулась, потрясая упаковками. — Я так и знала! Обманываешь моего сына!
У Иры затряслись руки.
В этот момент что-то внутри нее переключилось. Больше никакой вежливости.
Она подошла к женщине, взяла ключи с крючка у двери, и, глядя прямо в глаза, произнесла:
— Это моя квартира. Ключи — на стол, рот — на замок.
И указала на выход.
Свекровь, вскинув голову, вышла, громко хлопнув дверью.
Но Ира понимала — это только начало.
В следующие недели в квартире установилась странная тишина. Никаких неожиданных визитов, никаких перемещенных вещей или непрошеной домашней еды в холодильнике. Казалось бы, Ира могла вздохнуть спокойно, но внутреннее напряжение не отпускало.
Антон ходил мрачный, будто это у него отобрали что-то важное. Молчал, приходил поздно, и время от времени бросал тяжелые взгляды, от которых Ира чувствовала себя виноватой. Хотя в чем именно — понять не могла.
— Мама интересовалась, как у нас дела, — произнес муж однажды вечером, делая вид, что просто поддерживает беседу.
— У нас все хорошо, — ответила Ира, стараясь не показывать настороженность.
— Она просто скучает, — вздохнул Антон. — Ты для нее слишком резко все оборвала.
Ира промолчала. Ей не хотелось начинать новый виток конфликта.
Через несколько дней Ира проснулась среди ночи от приглушенного голоса. Антон, думая, что жена спит, тихо разговаривал на кухне по телефону.
— Да, мам, я помню про вареники, — доносился шепот. — Скоро заеду заберу… Нет, пока не стоит соваться к Ире — та все ещё злая. Дай время, все наладится.
Ира тихо прикрыла дверь спальни и вернулась в постель. Сон не шел. Этот разговор стал ясным знаком — ничего не изменилось. Антон по-прежнему видел в ней источник проблемы, а не в поведении матери, которая не уважала личное пространство.
Постепенно Ира заметила, как Антон начал каждые выходные ездить к Тамаре Михайловне. Возвращался довольный, с пакетами домашней еды. Складывал контейнеры в холодильник и как бы невзначай нахваливал:
— Мама-то у меня мастерица, все по-домашнему. — И смотрел искоса, словно проверяя реакцию жены.
Ира молча перекладывала очередную порцию котлет или голубцов на отдельную полку. Меньше всего ей хотелось ссориться из-за еды. Но с каждым визитом Антона к матери напряжение в доме нарастало. Муж все чаще сравнивал, как было «у мамы» и как есть сейчас. Причем всегда не в пользу их с Ирой семьи.
В одну из суббот Ира собиралась выйти в магазин. Открыв дверь подъезда, она столкнулась с Тамарой Михайловной, стоявшей у входа с большой сумкой.
— Здравствуй, Ирочка, — произнесла свекровь так, словно ничего не случилось. — Как поживаешь? А я вот решила в гости зайти.
Ира замерла, глядя на женщину, которая так бесцеремонно вторгалась в ее жизнь последние полгода. А теперь стояла с таким видом, будто имела полное право здесь находиться.
— Антона нет дома, — коротко бросила Ира.
— Ничего, я подожду, — улыбнулась Тамара Михайловна. — У меня тут Антошины любимые блинчики с мясом, только приготовила.
Ира не стала спорить. Молча закрыла дверь квартиры и просто уехала, оставив свекровь стоять у подъезда. Телефон тут же разразился звонками, но Ира не отвечала. Сначала звонил Антон, потом с незнакомого номера — видимо, соседи пустили Тамару Михайловну позвонить.
Ира вернулась домой только через три часа, когда была уверена, что свекровь уже ушла. Антон встретил ее мрачным взглядом.
— Мама простояла у подъезда час, — начал он с порога. — И почему ты не могла ее просто пустить?
— Потому что я ей ясно дала понять, что не хочу неожиданных визитов, — Ира прошла на кухню и поставила пакеты с продуктами.
— Но она же не с пустыми руками пришла! — Антон развел руками. — Блинчики с мясом приготовила, знает, что я люблю. При чем тут ты вообще?
— При том, что это мой дом, — Ира медленно убирала покупки в холодильник, стараясь говорить спокойно. — И я имею право решать, кто и когда приходит.
— Вот именно, что твой! — вдруг выпалил Антон. — Все время попрекаешь, что квартира твоя! А я кто здесь? Гость? Ты себя как чужая ведешь!
Вечером разговор продолжился, но уже в более спокойном тоне.
— Антон, я не могу так больше, — Ира смотрела в свою чашку с чаем. — Мне надоело чувствовать себя злодейкой в собственном доме.
— Но мама же ничего плохого не делает, — упрямо повторил муж.
— Она не уважает наши границы. Приходит без предупреждения, копается в моих вещах, учит меня жить. Это невыносимо.
— Она просто заботится.
— Нет, Антон. Забота — это уважение. А твоя мать до сих пор считает, что может распоряжаться нашей жизнью. И я больше этого не потерплю. Ключи она должна вернуть, и никаких обходных путей.
Антон ничего не ответил, но по его лицу Ира видела — он все еще не понимал.
Через неделю случилось неизбежное. Ира вернулась с работы пораньше из-за начинающейся мигрени. Открыв дверь, сразу услышала знакомые звуки на кухне — звон посуды и приглушенное радио. Предчувствуя самое худшее, Ира медленно прошла в квартиру.
Тамара Михайловна спокойно варила суп, заполнив все пространство кухни своим присутствием. Половина шкафа была разобрана — свекровь снова наводила «порядок» по своему усмотрению.
— Ну ты же занята, — даже не повернувшись, сказала Тамара Михайловна, словно ждала появления невестки. — Я пришла помочь.
Ира застыла на пороге кухни, глядя на эту картину. Чаша терпения переполнилась. Не говоря ни слова, Ира развернулась, прошла в прихожую и открыла маленький шкафчик рядом с входной дверью. Достала хозяйственный ключ и сняла копию с брелка.
Вернувшись на кухню, спокойно поставила ключ перед свекровью.
— Это моя квартира. Ключи — на стол, рот — на замок, — произнесла она ровным голосом.
Тамара Михайловна побледнела, но не сдалась.
— Ну и хамкой же ты выросла! Неблагодарная! Я для вас с Антошей стараюсь, а ты…
— Вон, — коротко бросила Ира, указывая на выход.
Когда Антон вернулся с работы, Тамара Михайловна уже успела позвонить ему и рассказать свою версию событий. Муж влетел в квартиру, кипя от возмущения.
— Ну ты перегнула! — начал он с порога. — Она же просто хотела приготовить ужин! Что в этом такого?
— В том, что я не давала ей разрешения приходить, — спокойно ответила Ира. — Она проникла в квартиру, используя ключи, которые должна была вернуть.
— Это все из-за твоих фантазий, что мама нам мешает! — Антон нервно ходил по комнате. — Она же просто…
— Нет, Антон, — перебила Ира. — Это не обсуждается. Или ты живешь здесь — со мной, и мы строим свою семью. Или возвращаешься туда, где можно все.
Антон замер, глядя на жену таким взглядом, словно видел ее впервые.
— Ты серьезно ставишь мне ультиматум? Выбирать между тобой и мамой?
— Я не прошу выбирать между нами, — покачала головой Ира. — Я прошу уважать границы нашей семьи. Если ты этого не можешь, значит, у нас нет семьи.
Тяжелая пауза повисла между ними. Наконец, Антон медленно прошел в спальню и достал с антресолей большую дорожную сумку.
Собирал вещи он долго, будто надеялся, что Ира передумает, начнет уговаривать остаться, пойдет на компромисс. Но Ира просто сидела в комнате с чашкой чая, глядя в окно. Ей было горько, но где-то глубоко внутри она знала — это правильное решение.
Когда Антон со своими вещами стоял у двери, он обернулся в последний раз:
— Ты еще пожалеешь об этом.
— Возможно, — тихо ответила Ира. — Но ты пожалеешь раньше.
И закрыла за ним дверь.
Прошло два месяца. Ира постепенно привыкала жить одна. Без чужих вещей, разбросанных по квартире, без компромиссов, без оглядки на чужое мнение. Развод они оформили быстро — делить было нечего, а спорить Антон не стал.
От общей знакомой Ира узнала, что бывший муж вернулся жить к матери. Тамара Михайловна была счастлива — сын снова под крылом. Говорят, она даже расставила его детские фотографии по всей квартире.
Эта новость почему-то не удивила Иру. Может, где-то в глубине души она всегда знала, что именно так все и закончится.
В одну из суббот Ира проснулась поздно. Солнце уже заливало спальню мягким светом. Впервые за долгое время она почувствовала настоящее спокойствие. Без звука ключей в замке, без чужих шагов за спиной, без необходимости объяснять и доказывать свое право на личное пространство.
Почему нельзя мыть двигатель автомобиля?