— Твоя квартира будет моей дочери — орала свекровь — лучше подпиши документы сразу

Слова свекрови врезались в меня, словно осколок стекла. Я сидела в кресле, глядя на Светлану Петровну, и не могла поверить своим ушам. Только что она мило улыбалась, рассказывала о своих болячках, а теперь вот… такое.

— Светлана Петровна, вы… вы это серьезно? — выдавила я наконец.

— А что тут такого? — она пожала плечами, словно предлагала мне чашку чая. — Ты же одна, Лен. Кому она тебе нужна? А Ирочке моей очень даже пригодится. У неё дети, внуки… Семья! А ты…

Она не договорила, но я и так знала, что она хотела сказать: «А ты – никто». Одинокая вдова, без детей, без будущего.

Я смотрела на неё и вспоминала наши прошлые встречи. До смерти Коли, моего мужа, всё было, ну, не идеально, но ровно. Она приезжала в гости, мы пили чай, обсуждали новости. Конечно, чувствовалась её властность, её уверенность в собственной правоте, но я старалась не обращать внимания. Думала, что это просто возрастное.

А теперь… Теперь я видела перед собой хищницу, которая пришла за своей добычей.

— Светлана Петровна, эта квартира – моя. Я купила её сама, ещё до замужества.

— Ну и что? Ты же понимаешь, что она всё равно останется в нашей семье. Коля бы этого хотел! — она повысила голос. — И вообще, подумай о Ирочке. Ей сейчас очень тяжело.

Ирочке всегда было тяжело. Сколько я помню, она вечно жаловалась на жизнь, на мужа, на детей, на работу. Светлана Петровна её баловала, решала все её проблемы. А теперь вот решила залезть ко мне в карман.

— Светлана Петровна, я не буду ничего переписывать. Это моя квартира, и я буду решать, что с ней делать.

Она нахмурилась.

— Ты просто не понимаешь! Это же для семьи! Мы должны держаться вместе!

— А я, по-вашему, не семья? Я десять лет прожила с вашим сыном, я его любила! Или я для вас так и осталась чужой?

Вопрос повис в воздухе. Я знала ответ. Для неё я всегда была чужой, женщиной, которая «забрала» её сына.

— Ладно, подумай, — сказала она, вставая. — Я тебе звонить буду. Не глупи, Лен. Семья – это главное.

После её ухода я села на диван и заплакала. Не от страха потерять квартиру, а от обиды и унижения. Как можно быть такой наглой? Как можно так не уважать чужие чувства?

Я позвонила Ленке, моей лучшей подруге. Она всегда умела меня поддержать.

— Ленка, ты не поверишь, что мне сегодня свекровь заявила!

Я рассказала ей всё, от начала до конца. Ленка молчала, а потом выдала:

— Да она совсем оборзела! Ты ни в коем случае не соглашайся! Это твоё, ты заработала! Пусть идёт лесом со своей Ирочкой!

— Я и не собираюсь, — ответила я, вытирая слезы. — Но так противно всё это.

— Знаю, родная. Но ты должна быть сильной. Иди к юристу, проконсультируйся. Пусть он тебе всё объяснит.

Я последовала её совету. Юрист оказался толковым. Он внимательно выслушал мою историю, изучил документы на квартиру и сказал:

— У вас полное право собственности. Никто не может вас заставить переписать квартиру. Если свекровь будет давить, обращайтесь в полицию.

Его слова придали мне уверенности. Я почувствовала себя сильнее.

Но Светлана Петровна не сдавалась. Она звонила каждый день, приходила в гости, давила на жалость, рассказывала о проблемах Ирочки, о своих болячках.

— Подумай о моей старости, Лен! Кто мне стакан воды подаст? Ирочка работает, ей некогда. А ты… ты же добрая!

Я молчала. Мне было противно слушать её ложь и манипуляции.

Однажды позвонила Ирина. Голос у неё был тихий и жалобный.

— Елена, ну поймите меня правильно. Мама очень переживает за меня. У меня же дети, кредиты… Вы же богатая, вам эта квартира не так уж и нужна.

Я слушала её и думала: «Богатая? Да я всю жизнь работала, как проклятая, чтобы заработать на эту квартиру! А ты привыкла жить за чужой счёт!»

Но вслух я сказала другое:

— Ирина, я вам сочувствую. Но я не буду переписывать квартиру.

— Ну пожалуйста! Ради мамы! Она же так хочет, чтобы всё было по справедливости!

— По справедливости? А где справедливость по отношению ко мне? Я потеряла мужа, а теперь вы хотите отнять у меня последнее?

Ирина замолчала. Я почувствовала, что её задели мои слова. Но она быстро пришла в себя и сказала:

— Ладно, как знаете. Потом не говорите, что я вас не предупреждала.

После этого звонка я решила, что пора заканчивать эту историю. Я позвонила Светлане Петровне и Ирине и пригласила их к себе «для серьезного разговора».

Они пришли в назначенный час. Светлана Петровна была нарядно одета, с новой прической. Ирина выглядела нервной и подавленной.

— Ну что, ты надумала? — спросила Светлана Петровна, садясь в кресло.

— Да, надумала, — ответила я спокойно. — Я не буду ничего переписывать.

Светлана Петровна вскочила с кресла.

— Ты что, издеваешься? Да как ты можешь? Ты же знаешь, как Ирочке нужна эта квартира! Ты же знаешь, что у неё дети!

— Я знаю, что у меня тоже есть право на свою жизнь, — ответила я твердо. — Я не обязана содержать вашу дочь. Квартира – это моя собственность, и я буду решать, что с ней делать.

— Да ты… Ты просто эгоистка! Черствая, бездушная! Ты разрушаешь нашу семью!

— Ваша семья разрушила себя сама, — ответила я, глядя ей прямо в глаза. — Вы никогда не считались с моими чувствами, вы всегда ставили свои интересы выше всего. Я устала от этого.

Светлана Петровна покраснела от гнева.

— Ты ещё пожалеешь! Я тебе этого не прощу! Я тебя прокляну!

Ирина молчала, опустив голову.

— И ты молчишь? — обратилась я к ней. — Ты тоже считаешь, что я должна отдать тебе свою квартиру?

Ирина подняла на меня заплаканные глаза.

— Мама… Может, не надо? Может, Елена права?

— Замолчи! — закричала Светлана Петровна. — Не смей её поддерживать! Она наша враг!

Я посмотрела на них обеих и поняла, что между нами – пропасть. Мы никогда не сможем понять друг друга.

— Уходите, — сказала я. — Я не хочу вас больше видеть.

Они ушли, хлопнув дверью. Я осталась одна в своей квартире. В голове было пусто, в сердце – тяжело.

Я подошла к окну и посмотрела на город. Он жил своей жизнью, не зная о моей драме. Я вздохнула. Да, я потеряла часть своей жизни, часть своей семьи. Но я сохранила главное – себя.

Я больше не чувствовала себя жертвой. Я была хозяйкой своей жизни, своей квартиры, своей судьбы. И это было самое важное.

Конечно, было немного грустно. Грустно от того, что не получилось построить нормальные отношения с семьей мужа. Грустно от того, что люди могут быть такими жадными и беспринципными.

Но я знала, что сделала правильный выбор. Я защитила себя, свои границы, свою независимость. И это стоило всех проклятий и угроз.

Вечером позвонила Ленка.

— Ну что, как всё прошло? — спросила она.

Я рассказала ей о разговоре со свекровью и Ириной.

— Молодец! — сказала Ленка. — Я тобой горжусь! Ты поступила правильно. Не позволяй никому вытирать об себя ноги!

— Спасибо, Лен. Мне было очень тяжело.

— Знаю, родная. Но ты справилась. Ты сильная женщина.

Я улыбнулась. Да, я сильная женщина. И я буду жить дальше, несмотря ни на что.

Я посмотрела на свою квартиру. Она была простой и уютной. В ней было много воспоминаний, много тепла. Она была моим домом, моей крепостью, моим убежищем.

И я никому не позволю её отнять.