— Не надо папа! – вопил как резанный мальчишка, — я больше не буду! А-а-а-а! Ай-ай… Не буду, не буду, клянусь, — заикаясь сквозь слёзы дрожащим голосом, кричал мальчик. – Не надо! Обещаю, обещаю… никогда больше! Па-а-а-па, — надрывно плакал ребёнок.
— Встань, выродок!
Вера поднялась, прикрыла дверь в кухню плотнее, чтобы потише стало, но детские вопли не могла сдержать межкомнатная дверь. Всё слышно, просто не так отчётливо.
— Я, пожалуй, пойду, — приподнялась гостья, притворно улыбаясь. Все органы внутри сжались от шума за стеной.
— Да сиди ты, — недовольно посмотрела на неё подруга, — первый раз, что ли? Сейчас всё закончится. Думаешь, это поможет? Завтра опять двойка будет.
Марина пожала плечами и вернулась на место, понимая, её уход ничего не изменит.
Вернувшись с работы, Гена застал дома жену и её подругу Марину, девочки выпивали вино на кухне. Он приехал в отличном настроении: конец рабочей недели, можно выдохнуть, расслабиться, даже выпить немного.
— Привет, девчонки, — заглянул он к ним, впустив за собой вихрь положительных эмоций. Улыбчивый, доброжелательный, открытый, всегда рад гостям.
— Привет, — поздоровалась с ним Марина.
— Проходи, что встал? – повернулась к нему супруга, — ужинать будешь? Я утку приготовила с овощами. Вкусная? – спросила Вера у подруги.
— Огонь!
— Э-э-э-эх, — хлопнул он громко в ладоши и присел к столу.
Кухня небольшая, но уютная, чистенькая. Декоративные пластиковые цветочки в горшках, на холодильнике, на шкафу, на столе для приготовления в углу. Вера прекрасная хозяйка.
— Иди руки мой, — скомандовала она, отрезая ему самую вкусную часть запечённой птицы и добавляя овощей на тарелку.
Игорь ушёл в ванную комнату, девчата опять разговорились, хихикали, когда вернулся, девочки замолчали, будто его обсуждали.
— Меня обсуждаете? – глянул он на них щурясь и тут же сменил гнев на улыбку. – Как там Фёдор? – спросил он у Марины.
Достал из холодильника прохладненькую, запотевшую, неполную бутылочку водочки, сразу видно, хозяин пьёт мало, только по настроению.
— Нормально.
— Почему без него сегодня? Мне и поговорить не с кем, — уплетая ужин, он не сводил глаз с Марины.
— На… смене сегодня.
— Вот и хорошо! Можем мы хоть иногда без вас посидеть? – злилась Вера.
— Вер, и так сто лет назад виделись, — налил он себе в рюмку беленькой и девочкам обновил бокалы с вином. – За Вас! Красавицы, — подмигнув обоим, Гена опрокинул стопку в себя.
— Зато с другими успеваешь, — недовольно ворчала на него Вера, — иди лучше делом займись.
— Ладно, ладно, что с вами сидеть, тоже мне женсовет, — усмехнулся он и опрокинул вторую в себя.
Он ещё что-то хотел спросить у Марины, но жена перебила его.
— У Семёна опять двойка по математике, замечание.
Гена отбросил вилку на стол, губы побелели, так сильно он их сжал, потом облизнул и попытался вернуться в нормальное расположение.
— Что там ваша «Веста» бегает? Не ломается? – обратился он к подруге жены.
— Нет, Фёдор недавно сцепление заменил, так даже не беспокоит.
— Удачная попалась, — Гена вспоминал, когда же они её купили.
— Ну да, не то что наша! Все выходные во дворе перебираешь, а я одна тут со всем управляюсь: приготовь, убери, продукты купи, уроки проверь, форму приготовь.
— Мне ему портки стирать? – раздражённо посмотрел на жену Гена и вернулся к мясу.
— А не надо стирать! Надо научить! – заводилась Вера.
— Вер, может, не сейчас, — просила подруга, видя раздувающиеся ноздри Геннадия.
— А когда? Он то на работе допоздна, то у своих по выходным, скоро переедет обратно к ним, а я одна! У сына дневник весь красный – одни замечания, с двойки на тройку перебивается. Меня в школу вызывают каждую неделю. Я не пойду, — твёрдо заявила она, положив руку на грудь. – Кроссовки валяются в прихожей грязные, а он который час с телефоном валяется на кровати в своей комнате, ему больше ничего не надо! Спортивные штаны на прошлой неделе порвал…
— Ты уже говорила, — сквозь зубы процедил Гена.
— А у меня что печатный станок? Я штампую деньги? Каждый месяц покупать новые штаны…
Гена поднялся из-за стола, тарелки и приборы вздрогнули. Один глаз подёргивало. Марина невольно потянулась за сигаретой. Вера схватила за руку мужа.
Ну… сейчас начнётся, — подумала Марина и вздохнула.
Давно она не была у подруги, именно поэтому не любили приходить к ним, Вера будто специально драконила мужа, науськивала, когда он выпивал, и, начинался воспитательный процесс. Генка уходил в детскую, оттуда доносились крики, вопли, грохот, плач ребёнка – невыносимые звуки. Фёдор после второго визита к ним в гости, сказал, что ни ногой больше! Или он разобьёт морду Гене.
Вера утверждала, такое случается редко в основном, когда Семён совсем доведёт её, но судя по забитому, полноватому мальчишке, который лишний раз не высунется из комнаты, папа усиленно занимался его воспитанием.
— Только не надо, как в прошлый раз! – просила Вера мужа, — поговори с ним, объясни, не дурак же он, поймёт.
— Я ему сейчас устрою! – свирепел Гена, — он у меня быстро научится и кроссовки мыть и географию выучит.
— Математику, — поправила его Вера, убрала руку и тоже взялась за сигарету.
Гена вышел, и через несколько минут из комнаты послышались его крики, оскорбления ребёнка.
— Ты совсем жиром заплыл из-за своего телефона, не шевелишься. Дневник покажи! И мозги жиром заплыли, а ты ж го….к! Ах ты ж па…ль! – изрыгал Гена.
Что-то с грохотом ударилось об стену, упало на пол. Детские оправдания, мольбы о пощаде, душераздирающие крики. Тупые удары, хлопки. Вера поднялась из-за стола, прикрыла дверь плотнее, чтобы дым от сигарет не шёл в квартиру, открыла форточку, встала у окна.
Марина сидела молча, замерла. Сигарета в её руке между мальцами давно истлела и пепел вот, вот упадёт на стол.
— Марин, ты чё? – спросила Вера, быстро докурив и выбросив окурок в окно.
— Гена не перегибает? Там что-то страшное, — указала она на стену.
— Ага, перегибает, ха-ха, — усмехнулась Вера, — думаешь, это поможет? Ну на неделю, хотя это даже много, — махнула она рукой и присела к столу. Взяла телефон и включила музыку, чтобы подруга не смущалась. – Потом опять начнётся. Я устала с ним! Ничего не хочет, ни к чему не стремится, в школе замечания скоро выгонят. Со мной огрызается, Гену только и слушается.
— Ну… его тяжело не слушаться, — Марина аккуратно перенесла истлевшую сигарету в пепельницу.
— Давай выпьем! – радостно сказала Вера, она своего добилась, ребенок будет послушных, хотя бы несколько дней. Взяла бутылку вина в руки, налила подруге в бокал, — отец есть отец, пусть воспитывает.
Вскоре и Гена вернулся, лоб мокрый, глаза на выкате, дыхание частое, опять хлопнул в ладоши и присел к столу, к девчатам, навеселе. Он выпустил пар.
Семёна в этот вечер Вера видела мельком после «воспитательной беседы», он проскользнул в ванную всхлипывая и придерживая нос рукой, чтобы кровь не капнула на пол. У Марины весь хмель выветрился при виде мальчика, но больше она его не видела, а его папа не уставал балагурить весь вечер. Допил свою бутылочку водочки, за второй не пошёл, а вот вина девочкам хватило, Вера предусмотрела всё.
Фёдор забрал Марину около 11 вечера.
— Не похоже, что вы много выпили, — усмехнулся он, глядя на жену.
— Да бли-и-ин… опять! Так жалко пацана, — Марина закрыла глаза, в ушах звенел голос, Семёна молящий о пощаде.
— А я тебе говорил! Не хрен с ними общаться. Вера твоя вообще ненормальная, что у вас общего? — Фёдор, глядя по сторонам и ведя машину возмущался. – Вздрючит мужика, а он герой! пошёл «воспитывать» ребёнка.
— Мы видимся два раза в год! – оправдывалась Марина, приложив руку ко лбу. – Она говорила, его не будет, он к родителям собирался, хотели сами посидеть.
— Ладно, это я так, — смягчился муж, — пацана действительно жалко.
— Неужели ей всё равно?! Неужели соседи ничего не слышат? – возмущалась Марина.
— Ты слышала, не раз видела и что сделала? – посмотрел на неё Фёдор. – Чужая семья, ты ничего не изменишь. Оба нормальные, работают, особо не пьющие, квартира большая, ребёнок одет, обут, все условия для жизни. Что им скажут? Ну… всякое бывает, может это действительно только при нас? Генка так самовыражается, как отец, — усмехнулся грустно Фёдор.
У самих двое детей, бывало, и подзатыльник мог отвесить, когда совсем не слушались, уже не помнит, когда это было. Ругал часто, но никогда при посторонних. На прошлой неделе ребятам досталось, опять же из-за телефонов, мама, конечно, заступилась, но слова отца просто так не вылетели из другого уха, телефоны отложили и пошли учить уроки.
Через несколько месяцев Вера опять пригласила подругу в гости.
— Вер, давай лучше у меня… — пыталась отделаться подруга, — или в кафе.
— Да зачем? Генка с Семёном к свекрови уезжают, Ирка с Леной придут, я их позвала, посидим, только девочками.
Вера согласилась, спросила, что принести с собой:
— Хорошее настроение и бутылочку шампанского, — смеялась в трубку Вера.
Девочки собрались субботним вечером, действительно Гены не было, машины его во дворе тоже нет. Вера накрыла стол прямо в зале, тесновато будет всем на кухне, тут и караоке можно включить на телевизоре. Марина приехала последней, девчонки давно выпивали. Лена начала собираться домой, муж строчил ей одну за другой смски на телефон. Вскоре и Ира собралась домой, у неё ребёнок приболел. Марина тоже хотела уехать, но Вера очень просила её остаться.
— Ты же только приехала? Марин, мы так давно не виделись, — уговаривала Вера, и Марина не сильно сопротивляясь, осталась.
Через полчаса Гена с Семёном приехали, оба замученные, усталые, Семён надутый, глаза боялся поднять, особенно на отца. Поздоровался и хотел ускользнуть в свою комнату.
— Стой! Бестолочь! – обратился к нему отец. — Сумки отнеси на кухню и разбери.
Мальчик кивнул и потащил дорожный рюкзак и хозяйственную сумку на кухню.
Марине пришло сообщение на телефон, она отвлеклась на него, хотела ответить, держа мобильник перед собой, но как-то пальцы онемели в предчувствии дальнейшего.
— Ген, ты вообще, что ли? – разозлилась на него жена, подбежав к сыну, подхватила у него сумку. – Он же надорвётся.
— Оставь, я сказал! От него не убудет, мясокомбинат свой растрясёт, — Гена по-хозяйски снял ветровку и бросил на диван, Вера подхватила её и отнесла в прихожую.
— Вы почему так быстро? – спрашивала она оттуда.
— Мужики завтра на рыбалку позвали, — свалился на диван Геннадий, — привет, Марин, — посмотрел он на неё. – Уф, вот это денёк, мама умеет припахать. Да, Семён? — поднял он руку в направлении сына, он как раз вышел из кухни и хотел уйти. – Сюда иди! – крайне недовольно позвал к себе сына отец.
Семён подошёл, руки по швам, глазки бегают, ему будто стыдно.
— Ближе! Ещё ближе, – папа положил руку на диван, — что ты вечно убегаешь? Как соплежуй.
Семён присел. У Марины рука дрогнула, телефон чуть не выпал из рук, она сама не поняла зачем, но включила камеру.
— Гена, успокойся! Люди уже думают, что ты каждый день его терроризируешь.
Семён жалобно посмотрел на маму, а потом безнадёжно опустил голову.
— Машина сломалась по дороге, а этот, кроме своих тиктоков ни черта не понимает! Говорю, принеси отвёртку из двери, а он стоит, как тупой баран глаза выпучил. Да Сёма? – отец обхватил его одной рукой за спину, другой начал выкручивать ему чёлку.
— Ай, — зажмурился мальчишка и схватил за руку отца.
— Ты что это? – усмехнулся Гена, — на отца руку поднимаешь?! Я тебе сейчас… А, ну встань, — папа столкнул его со всей силы с дивана, мальчик споткнулся, чуть не упал.
— Гена! – обратилась к нему Вера.
— Не лезь! Если бы не он, мы бы раньше приехали. Тупил! В общем, помощник из него никакой. Ты как жить собираешься дальше Сэмэн? Как в армию пойдёшь? Там же тебя опустят ниже плинтуса, – насмехаясь, спрашивал у него отец. – Чем думать будешь? Головой или жо…й? Ты как встал?!
Гена подскочил и тряхнул его за плечи.
— Гена, у нас гости! – выкрикнула Вера.
— Ничего, у них тоже пацаны. Марин, такие же рохли? – обернулся он к подруге жены. Семён стоял в ожидании тумаков, подбородок его вздрагивал.
— Ген, прекрати! Он же ребёнок, — попросила Марина, — что ты взбеленился?
— Он будущий мужик, — и отвесил сыну оплеуху, — защитник, отец! Встань ровно, я сказал! — тряхнул он его снова и выдал подзатыльника. – Отец с тобой разговаривает, а ты стоишь, как баба…
Дальше последовали шлепки, тумаки, когда Семён расплакался, получил и за это. Отец выдавал ему лещей, сидя перед ним на диване, заставляя перестать плакать, он не останавливался, пока Семён не размазал последние слёзы и не замолчал, крепко сжав губы. Вера пыталась что-то сказать мужу, но он и ей нагрубил, в итоге она просто попросила подругу пройти на кухню — пусть отец воспитывает сына.
Марина как преступница, затаившийся шпион, сидела не шевелясь. Вдруг Вера увидит, что она снимает? Но Вера не увидела и воспитательный процесс не пресекла. Она взяла бокалы, бутылку вина, попросила подругу взять тарелки с фруктовой и мясной нарезкой и вышла на кухню.
Марина еле оторвала себя от кресла, в котором сидела и наблюдала картину. Поднявшись, сказала:
— Гена, прекрати! Что ты как животное…
— Не понял?
— Перестань! Что за публичная казнь? Ты самоутверждаешься так? – Марина взяла за руку Семёна и хотела увести на кухню.
— Я не понял? Ты кто такая?! Вер, а с чего твои подруги мне указывают, как быть у себя дома? – крикнул Геннадий жене.
Вера выглянула, хотела, что-то ответить ему, но глядя на подругу тоже пришла в недоумение.
— Марин, ты что? Он отец, имеет право.
Марина выпустила руку ребёнка, споткнувшись о ковёр на полу, пошла в прихожую, начала собираться.
— Ты чего? – удивлённо вышла ей навстречу Вера.
— Да заколебали вы! Два ур()да. Вы из ребёнка сделали мальчика для битья. Твой Гена специально при посторонних это делает? Вы оба ненормальные! По вам психушка плачет. Что ты за мать, если защитить не можешь собственного ребёнка?
Марина уже открыла дверь, чтобы уйти.
— От кого защищать? От родного отца? – совсем растерялась Вера, приподняв плечи.
— Пусть чешет, — раздался весёлый голос хозяина из квартиры, — чужая тётка мне не указывала?! Пусть Федю своего подкаблучника учит! А ты, что согнулся, как цуцик, – и опять звонкий шлепок. Семён расплакался.
Марина ушла, хлопнув дверью.
А через несколько дней вирусное видео, снятое тайком в квартире подруги, гуляло по социальным сетям.
— Марин! Что ты натворила!!! Сейчас такое начнётся… — ругал её Фёдор, — Вера проклянёт нас.
— Не ругайся, я просто хотела помочь пацану. Как ещё это сделать, когда они не понимают, что творят. Мне жалко.
— И мне жалко, но… ты уверена, что это поможет, – обнял её муж, оба очень сомневались.
Марина поступила и правильно, и неправильно. Женская ли это обида или действительно желание помочь Семёну уже не важно, видео муссируется в главных пабликах города, им заинтересовалась Опека, отдел пдн, в школе засуетились преподаватели, психологов подключили.
Начались звонки с местного телевидения и разных изданий. Марина отказывалась от комментариев, а вот Вера охотно раздавала интервью, угрожала, что подаст в суд на подругу за нарушение прав… Много она кричала, дозвонившись до неё лично, проклинала, как и предполагал Фёдор всю её семью до седьмого колена, а потом и вовсе обвинила, что она сломала их крепкую семью из зависти.
Одно радовало, нашлись и адекватные люди в семье Веры – её родители. Увидев видео, они приехали издалека и забрали внука к себе, на время, пока с зятем проводят беседы, вызывают на комиссии. Теперь Геннадию «раздают пощёчины» и уничтожают в комментариях во всех соцсетях, даже на работе к нему стали относиться иначе. Он стал знаменит, на время.
Подруги больше не общаются, Марине вначале приходили сообщения с угрозами, потом перестали. Шумиха улеглась, ребёнок вернулся в семью, Семён ходил в ту же школу, наконец, его видели улыбающимся.
Бывшей маминой подруге хотелось надеяться, что его больше не муштрует, не унижает и не бьёт родной отец, хотя бы из страха, что его опять начнут таскать по разным инстанциям и комиссиям, ведь у него уже есть одно предупреждение.
Можно ли заехать в карман если висит знак остановка запрещена?