— Мама, ну зачем ты опять начинаешь? — Виталий прислонился к стене в коридоре и устало вздохнул в трубку.
— Сынок, я ничего не начинаю, — произнесла на другом конце Валентина Григорьевна, растягивая слова, словно хотела подчеркнуть их особую важность. — Просто говорю, как есть: твоя жена должна хотя бы раз в жизни сделать генеральную уборку, а потом уже меня приглашать.
— Да у нас чисто, мама, — в голосе Виталия послышалась едва заметная досада. — Воскресенье же, мы всё убрали, всё подготовили. Ну что тебе не так?
— Не так то, что бардак у вас и грязь. Я ведь домохозяйка со стажем, глаз наметанный. И потом… — она выждала короткую паузу, — ты же знаешь, меня воспитали иначе. У меня в доме всё блестит.
— Мама, — перебил её Виталий, не желая выслушивать подробности о чужих стандартах. — Просто приезжайте к нам. Мы уже накрыли на стол, а Зоя так старалась…
— Ничего не знаю. Пусть Зоя старается дальше. Сначала надраит квартиру, а потом приглашает гостей. Не хочу я в грязи сидеть, да ещё на её день рождения. Да вообще что это за праздник без должного порядка?
— Тебя же не пыль встречать собиралась, а мы… — начал Виталий, но понял, что спорить бесполезно. Прижал телефон к уху крепче, ожидая, что мама вот-вот смягчится.
— И не уговаривай, — оборвала Валентина Григорьевна. — Я сказала: не приеду, и точка.
От сложившегося разговора у Виталия на душе сделалось беспокойно. Он представил, как Зоя ждёт, накрывает стол скатертью, расставляет угощения. Ведь она в глубине души надеялась, что в этом году свекровь наконец оттает. Когда он вошёл в гостиную, жена сжимала телефон в руке и бросила на него встревоженный взгляд.
— Ты всё слышала? — спросил он.
— Нет, я с папой разговаривала, — отозвалась Зоя, убирая смартфон в карман передника. — Что твоя мама сказала? Придёт?
Виталий молча развёл руками.
— Значит, опять обиделась… — Зоя присела на край дивана.
— Она заявила, что у нас грязно. Представляешь?
— Грязно? Я полдня потратила на уборку! — вырвалось у Зои. — Это уже просто издевательство.
— Она любит придираться, — пожал плечами Виталий. — Ей не важно, что есть на столе. Ей важнее уколоть тебя посильнее.
— Знаю, — вздохнула Зоя, поднимаясь на ноги. — Ладно, гости придут и без неё. Пойдём, оливье ещё не заправлен майонезом.
Виталий последовал за женой на кухню. Гостей действительно ожидалось немного: Зоины родители, подруга Света с мужем и коллега по работе. Оставалось лишь надеяться, что праздник пройдёт без лишних нервов. Однако тень постоянных ссор со свекровью вновь успела отравить семейную атмосферу.
Два дня спустя, во вторник, Зоя сидела за обеденным столом, уткнувшись в рабочие документы. Она переводила инструкции и технические описания. Виталий вернулся с работы раньше обычного и сообщил:
— Зой, мама звонила.
— Твоя или моя? — спросила она, хотя и так догадывалась, о ком идёт речь.
— Ну, конечно, моя. Валентина Григорьевна звонила. Сказала, что нужно ей помочь с краном на кухне: подтекает, мол, срочно надо ехать и чинить.
— А у неё там что, сантехников нет в районе? — Зоя приподняла бровь.
— Она считает, что я сам должен помочь своей матери… — он осёкся, понимая, что это, вероятно, очередной предлог.
— Да я всё понимаю, — чуть тише добавила Зоя. — Но можно было бы хотя бы попросить без всего вот этого налёта пренебрежения к нам.
— Она попросила, — сдержанно сказал Виталий и подошёл к раковине, чтобы налить воды. — Правда, только после того, как повторила, что к тебе у неё доверия нет, поэтому она на твой праздник не пришла.
— Ладно, я уже привыкла, что она меня не любит. Бросает колкие фразы постоянно, да? — Зоя сложила бумаги в папку. — Если хочешь, поезжай к ней. Может, хоть дело сделаешь.
Виталий замолчал, будто силясь принять решение. Затем вдруг резко добавил:
— Знаешь, я не поеду. У меня работа, куча дел. И вообще, пусть позвонит в сервис. Я, конечно, люблю свою маму, но… всё это переходит границы.
— Ты серьёзно? — Зоя с интересом взглянула на мужа, не ожидая от него такой твёрдости.
— Мне надоело, что она ставит мне ультиматумы и выдвигает странные обвинения. До сих пор она пыталась тобой командовать, теперь пытается командовать мной.
— Просто ты всегда говорил, что «Мама одна, надо слушаться».
— Я всё ещё так считаю, но в разумных пределах, — кивнул он и медленно отпил воды. — Позвоню ей попозже, скажу, что не могу приехать. Пусть звонит мастерам.
Он так и сделал, набрав вечером номер Валентины Григорьевны. Разговор прошёл в напряжённом тоне, но без открытых упрёков. Виталий коротко объяснил, что в будни он занят, и предложил ей вызвать специалиста. Мать недовольно заявила, что сын осмелился бросить свою родительницу в беде, а Зоя, «эта барышня», заняла всё его время. На том и повесила трубку.
— Тебе тоже досталось, — печально бросил Виталий, когда она спросила, как прошёл разговор.
— Пусть будет, — ответила Зоя. — По крайней мере, мы больше не бегаем к ней по первой же прихоти.
В следующую субботу Виталий решил устроить посиделки с друзьями в спорт-баре — шёл важный матч. Зоя тем временем отправилась к родителям. Под вечер, уже собираясь домой, она увидела на телефоне несколько пропущенных от свекрови.
— Что-то случилось, интересно? — подумала она. И поскольку не хотелось говорить по телефону, решила отправить свекрови сообщение: «Валентина Григорьевна, вы звонили? Виталий пока в баре, если дело срочное, могу ему написать».
Ответ пришёл незамедлительно: «От тебя мне ничего не нужно. Зови Виталия, пусть перезванивает».
— Опять двадцать пять, — пробормотала Зоя и выдохнула. — Ладно, мне-то что.
Позже, вернувшись домой, она показала Виталию переписку. Тот только покачал головой, но всё же позвонил матери.
— Мам, что там было срочного? — начал он без особого энтузиазма.
— Срочного? Да, срочно внуков мне рожайте! Сколько можно мне ждать, когда вы, бездельники, решитесь на важные вещи?
— Мама, ты нормальная вообще? Мы уже обсуждали это. Я не готов, Зоя хочет сейчас карьерой заниматься… Это наше решение.
— Мало ли, чего там Зоя хочет! У женщины главное призвание — семья. А вы…
— Мама, давай без нравоучений, — оборвал её Виталий. — Я не собираюсь с тобой на эту тему спорить. Если всё, я закончил разговор.
— Ну уж нет, сынок. Я ещё не договорила. Если ты не можешь заставить свою жену обеспечить порядок в доме, семью полноценную, то зачем вообще жить? Вы сами позоритесь на весь свет.
— Мы никого не позорим, — голос Виталия звучал жёстко. — Наша жизнь — наш выбор.
— Ох, уж мне эта современная молодёжь… — проговорила Валентина Григорьевна и дальше выкатила целую вереницу претензий: от того, что Зоя не готовит классические блюда каждый день, до того, что во время её редких визитов в дом стоит не тот сорт чая на столе.
Виталий молчал, слушая разглагольствования, а Зоя, сидя рядом, только чувствовала, как в нём закипает раздражение.
— Ты когда уже угомонишься, мама? — наконец прервал он монолог. — Я с тобой всегда нормально разговаривал, но ты перешла все границы. У нас своя жизнь. И она меня устраивает.
— А я, значит, не устраиваю? — завелась Валентина Григорьевна.
— При чём тут ты? — Виталий повысил голос. — Ты – моя мама, но ты постоянно пытаешься унизить мою жену!
— Я лишь совет даю! Я прошла через всё это, а вы, молодые, делать ничего не умеете.
— Хватит, мам. Мне это надоело, — отрезал он. — Я перезвоню попозже, если будет время. Пока.
Он сбросил вызов, тяжело опустился на стул. Зоя осторожно погладила его по плечу.
— Ты как? — спросила она.
— Да в норме вроде. Просто я не понимаю, для чего она так делает.
— Может, ей скучно, и она ищет приключений в чужих семьях? — предположила Зоя. — Или просто не может принять, что у её сына другая женщина стала главной.
— Возможно, — кивнул Виталий. — Ладно, давай ужинать. Хватит с нас переживаний.
Сколько бензина в баке, когда на панели приборов появляется лампочка?