Римма стояла перед зеркалом, наносила последние штрихи макияжа клиентке. Уверенными движениями, одним взмахом кисти, она творила маленькие чудеса преображения. Клиентка, молодая девушка, смотрелась в зеркало и улыбалась — из обычной серой мышки Римма превратила её в настоящую красавицу.
— Вы волшебница, Римма, — восторженно произнесла девушка. — Всегда мечтала научиться так краситься.
— Это годы практики, — улыбнулась Римма, протирая кисточки. — И знание анатомии лица. Научиться можно всему.
День был загружен по максимуму — шесть клиенток, одна за другой. К вечеру Римма чувствовала приятную усталость. Позвонил Егор, спросил, не нужно ли её забрать. Римма отказалась — привыкла сама решать свои проблемы. Да и зачем беспокоить мужа, когда до дома всего пятнадцать минут пешком?
Квартира встретила привычным уютом. Римма купила её ещё до замужества — небольшую, но свою, в которую вложила душу и сбережения. Когда Егор переехал к ней, то иногда бурчал, что тесновато, но Римма только отшучивалась: «Зато своя, а не съёмная».
Свекровь, Нина Павловна, часто намекала, что «нормальная семья» должна жить в нормальной квартире, желательно — в районе, где живёт сама Нина Павловна. Но Римма стояла на своём: съезжать из своей квартиры не собиралась. Тем более, что финансово семью тянула именно Римма — успешный визажист с хорошей клиентской базой. Егор трудился менеджером в автосалоне, но продажи последнее время не шли, и зарплата скакала от месяца к месяцу.
Супружеская жизнь текла размеренно. Римма работала, изредка давала мастер-классы, вкладывалась в саморазвитие. Егор периодически менял работу, искал себя. Римма поддерживала мужа в его поисках, верила, что рано или поздно он найдёт дело по душе.
Римма отлично помнила тот день, когда всё перевернулось. Несколько месяцев её беспокоили боли в спине, но она списывала их на усталость — работа визажиста требовала долго стоять в одной позе. Когда боль стала невыносимой, Римма обратилась к врачу. МРТ показало межпозвоночную грыжу с компрессией нервных корешков.
— Нужна операция, — сказал нейрохирург, разглядывая снимки. — И довольно срочно. Грыжа большая, может привести к необратимым последствиям, вплоть до паралича нижних конечностей.
Операцию назначили через неделю. Римма еще успела закрыть все клиентские записи, объяснить ситуацию девушкам, которые ждали её для свадебного макияжа. Большинство отнеслись с пониманием, но заработок, конечно, прекратился.
Операция прошла успешно, но восстановление обещало быть долгим.
— Минимум два месяца строгого постельного режима, — предупредил хирург при выписке. — Потом постепенное возвращение к обычной активности, но без нагрузок на спину. Полное восстановление займёт от четырёх до шести месяцев.
Врач выписал рецепты, расписал график приёма лекарств и пояснил:
— Самое главное — покой и точное соблюдение схемы лечения. Никакой самодеятельности. Препараты недешёвые, но эффективные. Понадобится помощь близких.
Егор, впервые за долгое время, проявил инициативу:
— Не волнуйся, я возьму больничный. А мама приедет помогать.
Римма слабо улыбнулась. Помощь свекрови не вдохновляла, но выбирать не приходилось. К тому же, Нина Павловна когда-то работала медсестрой, должна разбираться в лечении.
Следующие дни прошли как в тумане. Римма вернулась домой, спала по 12-14 часов. Егор действительно взял больничный, а Нина Павловна приехала с большой сумкой и сразу же взяла бразды правления в свои руки. Свекровь готовила, убирала, подавала лекарства, следила, чтобы Римма не вставала лишний раз.
— Лежи-лежи, — приговаривала Нина Павловна. — Тебе нельзя напрягаться. Берём пример с кошки — она заболела, залегла в уголке и лечится. Так и ты — отлёживайся.
Проходили дни, но легче не становилось. Слабость, тошнота, головокружения — Римма чувствовала себя разбитой. Когда по телефону врач спросил о самочувствии, Римма честно ответила, что улучшений не наблюдается.
— Странно, — озадачился доктор. — Обезболивающие должны снимать основные симптомы. Возможно, нужна коррекция схемы лечения. Давайте я вас запишу на приём.
— Не надо никуда ехать, — вмешалась Нина Павловна, выхватывая трубку. — Ей нужен покой, а не тряска в транспорте. Мы сами справимся.
Вроде бы всё делалось из лучших побуждений, но что-то не давало Римме покоя. Таблетки, которые давала свекровь, выглядели не так, как в больнице. Да и порошки какие-то странные добавились.
Таня, подруга с института, приехала навестить Римму через две недели после операции. Увидев подругу, Таня ахнула:
— Римма, что с тобой? Ты выглядишь хуже, чем сразу после операции!
— Все говорят, что так и должно быть, — слабо улыбнулась Римма.
— Чушь какая! — возмутилась Таня. — Моя тётя перенесла такую же операцию год назад. Через две недели уже потихоньку ходила по квартире.
Таня заметила таблетки в прозрачных баночках без этикеток на прикроватной тумбочке.
— А это что за лекарства? Где упаковки, инструкции?
— Нина Павловна пересыпает в баночки, говорит, так удобнее, — объяснила Римма.
Подруга нахмурилась, попросила показать рецепты. Но рецептов не оказалось — Егор сказал, что выбросил бумажки за ненадобностью.
— Странно всё это, — усомнилась Таня. — Давай я сфотографирую таблетки, покажу знакомому фармацевту.
Таня украдкой щёлкала фотографии, когда в комнату вошла Нина Павловна с подносом.
— Что это вы тут химичите? — спросила свекровь подозрительно.
— Да вот, Римма таблетки показывает, — не смутилась Таня. — Странно, что они без упаковок. Как вы дозировку соблюдаете?
— Милочка, я сорок лет в медицине, — холодно ответила Нина Павловна. — Я этих пилюль тысячи раздала. А врачи сейчас что? Выписывают самое дорогое, им за это бонусы идут от фармкомпаний. А я подобрала аналоги, дешевле в разы, а эффект тот же.
Таня не стала спорить, но перед уходом шепнула Римме:
— Я всё проверю и вернусь.
Следующим утром, когда Егор ушёл за продуктами, а Нина Павловна возилась на кухне, Римма позвонила Тане.
— Ну что там, что-нибудь выяснила?
— Римма, не знаю, как сказать, — голос подруги звучал встревоженно. — Эти таблетки — не просто дешёвые аналоги. Некоторые вообще не имеют отношения к твоему заболеванию. А то, что похоже на обезболивающее — обычный парацетамол, который при твоей проблеме как мёртвому припарка. Кроме того, там есть снотворное, которое в сочетании с другими препаратами может вызывать сильную слабость и тошноту. Ты говорила с Егором?
— Говорила, — тихо ответила Римма. — Он сказал, что его мать лучше знает, и что не нужно тратить такие деньги, когда я практически не работаю.
— А когда ты сможешь работать, если тебя держат в постели и дают неправильные препараты? — возмутилась Таня.
Римма задумалась. Действительно, с первого дня болезни её будто изолировали от внешнего мира. Егор стремительно отключился от всех бытовых вопросов, передав бразды правления матери. А Нина Павловна методично отодвигала Римму от любых решений.
— Не напрягайся, я сама решу, — повторяла свекровь по любому поводу. — Просто лежи и болей, это твоя работа сейчас.
Даже телефон Римме приносили только по запросу, да и то неохотно. «Тебе нельзя волноваться», — приговаривала свекровь.
И впервые Римма задумалась: а что, если нет заинтересованности в её выздоровлении? Что если её специально удерживают в зависимом положении? Эта мысль показалась настолько абсурдной, что Римма отмахнулась от неё. Но потом, глядя на баночки с таблетками, задумалась вновь.
— Таня, ты правда думаешь, что…
— Я ничего не думаю, — перебила подруга. — Я вижу факты. Вместо лекарств, которые помогли бы тебе встать на ноги, ты принимаешь неизвестно что. Твой муж и свекровь прекрасно знают, что никакой больницы с работы не дождутся. А тут ты беспомощная, зависимая, уязвимая. Удобно им, не находишь?
— Но зачем им это? — растерялась Римма.
— Послушай, сколько ты зарабатывала до операции?
— Около ста пятидесяти тысяч в месяц, а иногда и больше, — ответила Римма. — Особенно в сезон свадеб.
— А Егор?
— Когда как… Последние три месяца по тридцать-сорок.
— Вот тебе и ответ, — вздохнула Таня. — Ты сильная, самостоятельная, зарабатываешь в три-четыре раза больше мужа, имеешь своё жильё. А сейчас ты слабая и зависимая. Никогда не задумывалась, почему свекровь так настаивала, чтобы ты продала квартиру и купила с Егором другую? Потому что сейчас квартира только твоя, и в случае развода Егору ничего не светит.
— Подожди, но это какая-то паранойя… Егор не из таких…
— Ты ему напрямую спрашивала про лекарства?
— Да. Он сказал, что мама — опытный медик и знает лучше, чем какой-то врач из районной поликлиники. И добавил, что мне не нужно лекарств на десять тысяч в месяц, когда я ничего не зарабатываю.
Таня помолчала.
— Знаешь, Римма, когда я вчера сверяла эти таблетки со списком назначенных, то специально проверила цены. Твои лекарства стоят максимум три тысячи на весь курс. То, что ты принимаешь вместо них — рублей восемьсот. Экономия колоссальная, правда? В обмен на твоё здоровье.
В дверь постучали. Римма ахнула и быстро сбросила вызов.
— С кем ты разговаривала? — поинтересовалась Нина Павловна, заходя в комнату.
— С клиенткой, — соврала Римма. — Спрашивала, когда я вернусь к работе.
— Какая бестактность с её стороны, — поджала губы свекровь. — Ты тут при смерти лежишь, а ей причёску подавай! Вот народ нынче, никакого сострадания!
Римма промолчала. Внезапно окружающая реальность предстала в новом свете. Она заметила, как свекровь придирчиво осматривает комнату, будто выискивая нарушения. А в принесённом чае Римма уловила странный привкус.
— Что-то я неважно себя чувствую, — сказала Римма. — Можно я не буду сейчас чай пить?
— Нельзя, — отрезала Нина Павловна. — Там специальная добавка, витаминная. Тебе нужно восстанавливаться.
— А что за добавка?
— Ну вот, опять двадцать пять! — всплеснула руками свекровь. — Сколько раз повторять — не лезь в то, чего не понимаешь! Я сорок лет в медицине, я лучше знаю!
Римма послушно кивнула, но чай пить не стала. Сделала вид, что отпила глоток, а когда свекровь отвлеклась, вылила жидкость в цветочный горшок.
Вечером, когда Егор вернулся, Римма попыталась поговорить с ним.
— Егор, я хочу поехать в больницу, показаться врачу. Что-то мне совсем плохо.
— Мама сказала, тебе лучше не двигаться, — отмахнулся муж. — Она всё видит, говорит, что процесс идёт как надо.
— А может, моя болезнь выгодна вам обоим? — внезапно для самой себя спросила Римма. — Я лежу, не работаю, завишу от вас. Очень удобно, да?
Егор как-то странно дёрнулся, потом натянуто рассмеялся:
— Ты что, детективов начиталась? Мы с мамой из кожи вон лезем, чтобы тебе помочь, а ты такое выдумываешь!
Но что-то в его голосе, в том, как он избегал смотреть Римме в глаза, заставило её усомниться.
На следующий день приехала Таня. Привезла фрукты, журналы. Нина Павловна пыталась не пускать подругу, говорила, что Римме нужен покой, но Таня уверенно прошла в комнату, даже не взглянув на свекровь.
Таня присела на край кровати, взяла Римму за руку. Расспросила о самочувствии, непривычно тихим голосом, без обычной жизнерадостности. Потом наклонилась ближе и прошептала:
— Я поговорила со знакомым врачом. Случаи, когда родственники намеренно удерживают больного в зависимом положении, не такая уж редкость. Чаще всего жертвами становятся женщины, особенно те, у кого есть деньги или имущество.
Римма вздрогнула. Прошлым летом Егор предлагал продать её квартиру, чтобы купить дом в пригороде, рядом с Ниной Павловной. Тогда Римма отказалась — слишком много воспоминаний связывало с этим жильём. Да и кто знает, как сложится жизнь — а своя крыша над головой даёт независимость.
— Не говори глупостей, — нервно усмехнулась Римма. — Неужели ты думаешь, что Егор мог бы…
— Тебя не лечат, а травят, — сказала Таня с неожиданной твёрдостью. — Свекровь с мужем делают всё, чтобы ты не встала на ноги!
Эти слова застыли в воздухе, будто стеклянный шар, готовый разбиться вдребезги. Римма смотрела на подругу и не могла произнести ни слова. В голове крутились обрывки мыслей — от панического «нет, это невозможно» до пугающего «а что, если правда?».
— Мне пора, — шепнула Таня, услышав шаги в коридоре. — Позвони, как только сможешь.
Весь вечер Римма лежала, уставившись в потолок. Егор заглянул пару раз, спросил, не нужно ли чего, а потом уселся в гостиной смотреть футбол. Нина Павловна хлопотала на кухне, время от времени принося очередную порцию «полезного отвара».
Римма не спала всю ночь. Когда все уснули, тихонько достала телефон и открыла интернет. Стала читать о межпозвоночных грыжах, о восстановлении, о том, сколько времени занимает реабилитация. Перечитала форумы, где люди с похожими проблемами писали о своём опыте.
«К концу второй недели уже ходил с тростью…», «Через месяц после операции вернулась на работу, правда, неполный день…», «Первые две недели были ужасными, но потом с каждым днём становилось лучше…»
А ведь у Риммы всё наоборот — с каждым днём становилось хуже. И это при том, что операция прошла успешно, хирург остался доволен результатом.
«Неужели они правда…» — эта мысль застряла в голове, как заноза. Римма не хотела ей поддаваться. Не могла же свекровь, взрослая женщина, проработавшая всю жизнь в медицине, намеренно вредить? И Егор — они же столько лет вместе!
Но факты складывались один к одному: таблетки без упаковок, странные отвары, запрет на звонки врачу, изоляция от друзей, ухудшающееся самочувствие…
К утру пришло тихое и спокойное осознание: «Я не обязана болеть в их пользу».
Когда Нина Павловна принесла утренний чай с таблетками, Римма отказалась:
— Не буду.
— Это ещё что? — всплеснула руками свекровь. — Хочешь без лекарств остаться?
— Без таких — да.
Свекровь открыла рот, собираясь что-то сказать, но вдруг в коридоре послышались шаги — Егор уже проснулся. Нина Павловна молча поставила чашку на тумбочку и вышла.
Как только свекровь с мужем уселись на кухне завтракать, Римма взяла телефон и набрала номер своего лечащего врача. К счастью, тот оказался на месте.
— Владимир Сергеевич, это Рыбакова. У меня проблема — мне подменили лекарства.
— Как подменили? — удивился врач.
— Мне дают какие-то аналоги. Баночки без упаковок, таблетки разных форм и цветов. Мне становится всё хуже, а не лучше.
Врач помолчал, а потом сказал веско:
— Немедленно прекратите это самолечение. Вам необходимо принимать именно те препараты, которые назначены. Любые аналоги должен утверждать врач, а не родственники. При таком состоянии это может привести к очень плачевным последствиям. Где ваши близкие взяли эти «аналоги»?
— Свекровь… она медсестра.
— Медсестра! — в голосе врача послышалось возмущение. — Вы перенесли серьёзную операцию, и только квалифицированный врач может назначать лечение. Любая самодеятельность может привести к осложнениям, вплоть до потери двигательных функций!
После разговора с врачом Римма почувствовала, как внутри разливается решимость. Дрожащими руками она набрала номер Тани.
— Можешь купить мне лекарства по этому рецепту? — спросила Римма, как только подруга ответила. — И желательно сегодня.
— Конечно! — без лишних вопросов согласилась Таня. — Буду через два часа.
Римма словно обрела второе дыхание. С трудом, но самостоятельно, она поднялась с кровати и медленно, держась за стены, добралась до кухни.
Нина Павловна сидела за столом и перебирала баночки с таблетками. При виде Риммы свекровь вздрогнула:
— Что ты делаешь? Тебе нельзя вставать!
— Мне всё можно, — тихо, но твёрдо сказала Римма. — Я разговаривала с врачом.
Римма сделала ещё шаг вперёд, оперлась рукой о стол и резким движением сдёрнула скатерть. Баночки с таблетками разлетелись по полу.
— С каких пор вы лечите меня без моего согласия? — спросила Римма, глядя прямо в глаза свекрови.
— Да ты что себе позволяешь?! — вскочила Нина Павловна. — Я сорок лет в медицине! Я лучше всяких хирургов знаю, что тебе нужно!
— Не знаете, — покачала головой Римма. — Вы давали мне снотворное, из-за которого я ничего не соображала! Вместо обезболивающих — обычный парацетамол!
На шум прибежал Егор.
— Что происходит? — растерянно спросил муж.
— Твоя мать меня травит, вот что происходит! — Римма впервые повысила голос. — А ты позволяешь ей это делать!
— Римма, ты что? Мама заботится о тебе! — Егор попытался обнять жену, но та отстранилась.
— Я разговаривала с врачом. Он сказал, что если продолжать приём подсунутых мне «аналогов», я могу остаться инвалидом! Это забота?
Егор побледнел и бросил быстрый взгляд на мать.
— Мам, что происходит?
— Да бред какой-то! — отмахнулась Нина Павловна. — Просто даю ей лекарства подешевле. Зачем переплачивать?
— Переплачивать? За моё здоровье?! — Римма не узнавала свой голос. — Егор, я всё поняла. Вам выгодно, чтобы я болела. Мой заработок, моя квартира… Ты даже не пытался меня защитить!
Егор опустил голову. В этот момент в дверь позвонили — пришла Таня с пакетом лекарств.
— Это ещё кто? — попыталась преградить дорогу Нина Павловна.
— Отойдите, — спокойно сказала Таня. — Это для Риммы.
— В моём доме…
— Нет, Нина Павловна, — перебила Римма. — Это мой дом. И я хочу, чтобы вы его покинули. Оба.
— Римма, ты не в себе, — попытался возразить Егор. — Давай поговорим, когда ты успокоишься.
— Я абсолютно спокойна, — ответила Римма. — Таня поможет тебе собрать вещи.
— Что?! — возмутился Егор. — Да я тут сколько ухаживал за тобой! Ты бы без нас пропала!
— Я чуть не пропала с вами, — твёрдо сказала Римма. — Этого хватит.
Свекровь попыталась возражать, но Римма просто отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Егор молча пошёл в спальню собирать вещи. Через полчаса он стоял у двери с чемоданом.
— Ты ещё пожалеешь, — бросила на прощание Нина Павловна. — Ты неблагодарная! Тебя никто не полюбит с такими болячками!
Римма только улыбнулась:
— Лучше быть одной, чем с вами.
Когда дверь за свекровью и мужем закрылась, Римма почувствовала необыкновенное облегчение. Таня помогла ей дойти до кровати.
— Ты справилась, — сказала подруга. — Отдыхай. Теперь всё будет по-другому.
С этого дня началось настоящее восстановление. Римма строго соблюдала схему лечения, назначенную врачом. Таня нашла хорошую сиделку, которая приходила три раза в неделю — на большее Римминых накоплений не хватало, но и этого было достаточно.
Поначалу было трудно, но с каждым днём становилось легче. Правильные лекарства действительно помогали — боли утихли, появились силы. Вместе с сиделкой Римма начала делать лёгкие упражнения для укрепления мышц спины.
Через две недели настоящего лечения Римма уже сама готовила себе кофе и могла медленно ходить по квартире. Она снова начала слушать музыку, пересматривать любимые фильмы, читать. И с удивлением обнаружила, что не чувствует ни злости, ни боли от предательства. Только лёгкую печаль за упущенное время.
Егор пытался звонить, писал сообщения с извинениями, но Римма не отвечала. Её родители, узнав о случившемся, предлагали переехать к ним, но Римма отказалась — ей нужно было научиться справляться самой.
Таня оставалась рядом — помогала с покупкой продуктов, иногда оставалась ночевать. Однажды вечером, когда они пили чай, Таня внимательно посмотрела на подругу:
— Ты снова живая, ты слышишь?
Римма кивнула, сжимая руку Тани:
— Спасибо, что не дала мне пропасть.
— Знаешь, я ведь всегда видела, как Егор с тобой обращался, — вздохнула Таня. — Этот его покровительственный тон, вечные замечания… Я пыталась намекать, но ты не слышала.
— Когда любишь, многое не замечаешь, — пожала плечами Римма. — Зато теперь я всё вижу кристально чётко.
К концу месяца Римма уже могла выходить на улицу — медленно, с тростью, но самостоятельно. Врач был приятно удивлён её прогрессом.
— Если так пойдёт и дальше, через два месяца сможете вернуться к работе, — сказал Владимир Сергеевич на контрольном осмотре. — Только поначалу не больше трёх-четырёх часов в день.
В один из тёплых весенних дней Римма решилась на настоящую прогулку в парке неподалёку от дома. Одна, без сопровождения. Она медленно шла по дорожкам, опираясь на трость, но с прямой спиной. Проходила мимо скамеек, где сидели пожилые женщины, но не садилась — силы пока нужно было беречь.
Возле ворот парка, на выходе, Римма заметила знакомую фигуру. Егор. Стоял, переминаясь с ноги на ногу, будто ждал кого-то. Заметив Римму, он двинулся навстречу.
— Как ты? — спросил Егор с нервной улыбкой. — Выглядишь хорошо.
Римма окинула бывшего мужа спокойным взглядом. Лицо осунулось, под глазами тёмные круги. Видимо, жизнь с Ниной Павловной не задалась.
— Прекрасно, — ответила Римма. — Иду домой.
— Может, поговорим? Я понимаю, что был неправ. Мама тоже раскаивается…
— Не нужно, Егор, — покачала головой Римма. — Всё уже сказано.
— Ты не простишь меня?
Римма улыбнулась:
— Я уже простила. Но в мою жизнь тебе возврата нет.
Она обошла растерянного Егора и двинулась дальше, чувствуя необыкновенную лёгкость.
Впереди было лето. Скоро Римма снова начнёт работать, сначала понемногу, потом больше. Она думала о том, чтобы записаться на курсы повышения квалификации — давно хотела освоить новые техники макияжа. А может быть, даже решится и откроет свою маленькую студию красоты, как мечтала.
Римма шла по улице и улыбалась — не прохожим, не весеннему солнцу, а себе самой, вновь обретённой. Потому что у неё теперь всё только начиналось.
Свекровь солгала про бижутерию — и выдала себя с головой: «Не вздумай говорить мужу!»