— Что сказали в полиции? – шепотом спросила Лена, когда мать положила телефон на стол.
— Ничего хорошего, — Антонина Степановна взяла стакан с водой, сделала пару глотков. — Сказали, что рано бить тревогу. Нужно, чтобы хотя бы сутки прошли. А я же чувствую… Чувствую, что что-то случилось!
*****
— Мамуль, привет! А папа еще не уехал? – спросила Лена, забежав в квартиру с тортом в руках.
— Привет, дорогая. Уехал. Я же тебе говорила, что у него сегодня последний день на работе: и юбилей, и на пенсию всем коллективом провожают. Так что, сама понимаешь, не мог отец не поехать.
«Эх, жаль…» — расстроилась Лена.
— Но к обеду он обещал вернуться.
— Ну ладно. К обеду и Дима мой как раз должен подъехать. Вся семья будет в сборе. А мы с тобой пока стол накроем, да?
— Конечно. Поможешь мне приготовить, а то одна, боюсь, не справлюсь. Но сначала давай чаю выпьем. Чайник только закипел. И эклеры твои любимые у меня есть. Будешь?
— С удовольствием.
Мама и дочь сидели за обеденным столом, пили чай, ели эклеры и разговаривали: о погоде, о природе, об отце, которому сегодня исполнилось 50 лет.
Всё было хорошо, вот только…
…Антонина обратила внимание, что её Леночке что-то не дает покоя. Будто хочет о чем-то рассказать, но не решается.
На душе сразу стало неспокойно.
— Доченька, у тебя всё в порядке?
— Что, по мне так заметно? – заулыбалась Лена.
— Заметно… Ничего не хочешь мне рассказать?
— Хочу. Ты только не переживай, мам. Новости у меня хорошие.
— Да? Ну рассказывай тогда давай.
— В общем, мы с Димой подумали и решили подарить вам дачный участок, который купили в прошлом году.
— Как это подарить?!
— От всей души и чистого сердца. Дима там как раз домик отремонтировал и теперь в нём можно будет комфортно жить в течение всего дачного сезона.
— А как же вы?
— А что мы? Будем приезжать к вам в гости отдыхать. Просто понимаешь, заниматься сейчас этой дачей, как мы планировали изначально, у нас всё равно не получится… — Лена замолчала и загадочно улыбнулась.
— Почему?
— Потому что вы с папой скоро станете бабушкой и дедушкой. Уже через восемь месяцев.
— Правда?
— Правда!
— Господи! Как же я рада, Леночка! А как Миша обрадуется, когда узнает.
Мама вскочила из-за стола, подбежала к дочери и крепко обняла её. А потом несколько раз поцеловала в обе щеки.
— Я хотела, чтобы вы вместе узнали эту новость, но не думала, что папа так рано уедет.
— Ничего, скоро он вернется, и ты всё ему расскажешь. А пока, доченька… — Антонина Степановна посмотрела на часы, — давай-ка займемся готовкой.
— А давай-ка!
И загремели на кухне кастрюли со сковородами, и застучали по деревянным доскам ножи.
Говорят, что двум хозяйкам на кухне не место, однако Антонина и Лена совершенно не мешали друг другу – наоборот, были, как одно целое. Они и приготовили всё, что хотели, и стол накрыли. И стол получился просто шикарный.
Тут тебе и курочка жареная, и котлетки рыбные, и картофельное пюре, и целых три вида салатов.
Антонина Степановна присела и посмотрела на часы:
— Ну вот, даже раньше справились, чем планировали.
— Ну так в четыре руки всё делали, — засмеялась Лена. – Может, позвонишь отцу, узнаешь, когда он дома будет?
— Да, хорошо… — кивнула мама.
— А я пока Диме позвоню, тоже спрошу, когда он приедет.
Лена пошла в прихожую, где оставила свою сумочку.
А Антонина Степановна взяла свой телефон со стола и набрала номер мужа.
Она долго слушала длинные гудки, потом сбросила вызов и попробовала набрать его снова. Результат тот же — Михаил не отвечал. Держа телефон в руке, Антонина снова посмотрела на часы. А в голове был только один вопрос:
«Почему он не отвечает?»
Только сейчас до неё вдруг дошло, что Миша обещал позвонить, когда приедет на работу, но так и не позвонил. По спине пробежал холодок.
— Мам, Дима сказал, что в течение часа подъедет! – радостно сообщила Лена, когда вернулась на кухню. – Что там папа?
— Не отвечает…
— Да? Странно.
— Странно, Леночка… Я уже несколько раз набирала его номер, гудки идут, но Миша не отвечает.
— Мам, ну ты же сама понимаешь, какой сегодня день. Отмечают, наверное. Вот и некогда ему.
— Нет, Лена. Он уже должен домой ехать. Обещал же, что к обеду вернется. А папа наш, если что-то обещает, всегда выполняет. Он ведь даже не позвонил мне, что на работу приехал. Это на него совсем не похоже. Вот почему он не отвечает?
— Может тогда начальнику его позвонить? Сказать, чтобы отпустили именинника домой? Родные же ждут!
— Да, сейчас попробую.
Антонина никогда не была паникёршей, но сейчас почему-то её сердце кольнуло дурное предчувствие. Миша всегда отвечал на её звонки. Всегда.
Даже когда был занят.
Потому что сам говорил, что дороже жены у него никого и ничего нет, и что он не хочет, чтобы она переживала.
А уж сегодня он и подавно должен был ответить. Не мог же не понимать, что жена будет нервничать.
«Хотя, с другой стороны, — подумала Антонина Степановна — его же на пенсию провожают, а такое только раз в жизни бывает. Михаил ведь четверть жизни отдал своей любимой работе, наверное, тяжело ему прощаться… Тяжело ему уходить…»
— Алло! – отвлек её от размышлений мужской голос.
— Здравствуйте, Олег Николаевич! Это Антонина, жена Михаила. Вот звоню вам узнать, когда вы мужа моего домой отпустите. А то мы его тут уже заждались… Дочка вот приехала, зять тоже должен скоро подъехать.
— Здравствуйте, Антонина! – ответил начальник. – Если честно, даже не знаю, что вам сказать.
— Не понимаю…
— Дело в том, что мы его тоже заждались. Звонили ему уже несколько раз, а он не отвечает.
— То есть как? Вы хотите сказать, что Миша на работе не появлялся? – растерялась от такого ответа Антонина Степановна.
— Нет, не появлялся еще. Но мы его всё равно ждем. Поэтому, как только он выйдет на связь, вы уж ему напомните об этом, пожалуйста. Пусть приезжает. Надолго мы его не задержим, но, сами понимаете, что проводить обязаны. Традиция такая у нас.
— Да, хорошо… Олег Николаевич, вы только тоже сообщите, пожалуйста, если Миша появится на работе.
Антонина Степановна, не в силах унять дрожь в руках, положила телефон на стол, после чего посмотрела на дочь:
— Лена, его не было на работе… И на звонки он не отвечает. Столько времени прошло… Где он может быть?
— Так, мамуль, спокойно. Не накручивай себя раньше времени. Давай вместе попробуем ему дозвониться.
*****
Михаил вышел из подъезда, улыбнулся утреннему солнцу, поздоровался с бабушками, которые сидели на лавочке, и сразу направился к троллейбусной остановке.
Маршрут его оставался неизменным на протяжении двадцати пяти лет, да и сам сегодняшний день мало чем отличался от других.
Разве что сегодня он едет на работу не для того, чтобы работать, а чтобы забрать трудовую книжку в отделе кадров и попрощаться с коллегами.
В свое время он тоже провожал сотрудников-пенсионеров на заслуженный отдых, а теперь вот и его черёд пришел.
Вроде бы ничего такого, но он почему-то нервничал. Всю ночь ворочался в постели и практически не спал. Несколько раз вставал, пил корвалол, однако легче не становилось.
Хотя утром, когда его любимая Тонечка поздравляла его с днем рождения, он широко улыбался.
Вот только о своем плохом самочувствии Михаил решил ничего не говорить жене, чтобы она не переживала понапрасну.
К тому же, это не первый раз с ним происходит, и обычно через некоторое время «отпускает».
Однако на работу он ушел пораньше, чтобы не выдать себя. Не хотел портить праздник… Потому что Тонечка, если узнает, сразу отменит все мероприятия. А его ждут сослуживцы.
«Ничего, поболит и перестанет…» — подбадривал себя Михаил, всё чаще прикладывая руку к груди.
Михаил стоял на остановке, думал о том, что скажет коллегам и… держался за сердце. А когда увидел битком набитый троллейбус, понял, что не сможет на нём ехать.
Испугался, что ему станет плохо от духоты.
Поэтому, посмотрев на часы, Михаил решил, что лучше прогуляется пешком. Тем более, что погода хорошая и времени в запасе было прилично. Да и на свежем воздухе ему будет полегче.
Жене он, естественно, звонить не стал. Решил, что когда придет на работу, тогда и позвонит ей, как они и договаривались.
Однако на работу он не пришел. Не дошел…
Дорога проходила через небольшой городской сквер, в котором по будням людей практически не был, и именно в этом сквере ему стало плохо.
Михаил присел на скамейку, расстегнул верхние пуговицы рубашки, ослабил узел на галстуке, после чего стал жадно вдыхать осенний воздух. Сколько он так просидел, Михаил не знал.
Чувствовал только, что немало. А еще чувствовал, что легче ему совсем не становилось. Только хуже.
Он до последнего не хотел звонить Антонине, но, когда понял, что всё намного серьезнее, чем он думал, тяжело вздохнул и полез в карман за телефоном.
«Позвоню сначала жене, а потом Скорую вызову» — решил Михаил. Только вот позвонить ему не удалось.
Руки предательски задрожали, и телефон упал на асфальтированную дорожку, а оттуда — прямо под скамейку.
Михаил попытался встать, чтобы поднять телефон, но не получилось. В груди так сильно защемило, что ему стало очень трудно дышать. Потом еще и в глазах резко потемнело.
Всё, что он смог сделать – это принять горизонтальное положение. «Вот тебе и юбилей, вот тебе и пенсия» — с грустью подумал Михаил.
Но сильнее всего он расстроился из-за того, что больше не сможет увидеть ни жену свою любимую, ни дочь…
Не сможет попрощаться с ними.
*****
Антонина Степановна выпила сердечные капли, потом снова взяла телефон и попробовала дозвониться до мужа. Гудки шли, но больше ничего… Лена тоже звонила раз десять и тоже безрезультатно.
Потом приехал Дима. Они втроем сидели за праздничным столом, смотрели друг на друга молча и ждали.
— А чего мы ждем? – спохватилась Антонина Степановна. – Надо срочно звонить в полицию. Может, они помогут его найти?
Лена и Дима её поддержали. Все прекрасно понимали, что глава семейства не просто так пропал.
Тем более что он работал в МЧС, и ему по долгу службы не раз приходилось бывать в экстремальных ситуациях. И если он не выходит на связь так долго, значит, на то есть серьезные причины. И значит, есть повод для беспокойства.
— Что сказали в полиции? – шепотом спросила Лена, когда мать положила телефон на стол.
— Ничего хорошего, — Антонина Степановна взяла стакан с водой, сделала пару глотков. — Сказали, что рано бить тревогу. Нужно, чтобы хотя бы сутки прошли. А я же чувствую… Чувствую, что что-то случилось!
— Тогда нам надо самим отправляться на его поиски! – сказала Лена. На этот раз уже уверенно и громко.
— Да, доченька. Ты права. Надо самим искать… Он же на троллейбусе должен был ехать. Тут недалеко от дома есть остановка. Значит, нужно идти туда прямо сейчас и поспрашивать людей, может быть, кто-нибудь что-то видел. И у водителей, кстати, нужно спросить – вдруг повезет и попадется тот, который был утром.
— Мам, мы с Димой этим займемся, а ты дома останься – вдруг папа придет. И заодно обзвони пока больницы. Я не хочу нагнетать раньше времени, но на всякий случай лучше позвонить.
— Да, хорошо…
Лена и Дима быстро оделись, после чего вышли из квартиры и отправились на поиски Михаила.
А Антонина Степановна, закрыв входную дверь, снова взяла в руки телефон и стала обзванивать больницы.
«Хоть бы ничего страшного с ним не случилось» — еле слышно шептала она. Шептала и крестилась.
*****
Михаил был еще в сознании, но с каждой минутой состояние его ухудшалось. Он даже с трудом шевелил рукой. А уж говорить что-то и вовсе не мог: язык заплетался и слова не складывались.
— Пом-мм-гите… — несвязно пробормотал он, протягивая руку в сторону проходящих мимо двух женщин.
Но они посмотрели на Михаила с презрением и тут же отвернулись. Не признали они в нем человека, которому нужна помощь:
— Очередной алкоголик! – брезгливо сказала одна из женщин.
— Ага! С самого утра, видимо, напился, а теперь даже домой не может дойти, развалился на скамейке… Тьфу на таких!
Михаил слышал их разговор, и по его щекам потекли слезы. Больно было от того, что он совершенно ничего не может сделать. Ни сам себе помочь не может, ни у других помощи попросить. Вот ведь как бывает. Сам в свое время столько человеческих жизней спас, и даже животных спасал, а теперь вот ничего не может сделать.
«И вот почему именно сегодня?»
Когда звонкий цокот каблуков стих, он закрыл глаза и уже смирился с тем, что никто ему не сможет помочь, как вдруг…
…Михаил услышал рядом с собой громкий лай. Очень близко. Почти возле самого уха.
А потом почувствовал, как кто-то положил на него свои лапы и принялся лизать его подбородок.
«Собака! Собака! – обрадовался Михаил. — Если есть собака, значит, где-то поблизости должны быть и её хозяева».
Он с трудом смог открыть глаза и действительно увидел рядом с собой небольшого пса. Пёс этот был уже немолод, а еще… Михаил вдруг понял, что знает его. Вот только где… Где он его мог видеть?
И тут же в его голове яркими вспышками стали появляться воспоминания.
Он видел частный дом, охваченный рыжим пламенем, видел людей, которых его напарники выносили на улицу — мужчину и женщину, а потом вдруг услышал в разбитом окне громкий лай.
— В доме собака?! – спросил Михаил у мужчины, который находился в машине Скорой помощи.
— Да, точно! Там собака… Мы не успели её забрать. Сами понимаете, не до этого было…
— Почему вы сразу не сказали? – Михаил перешел на крик, а потом, не раздумывая, бросился в горящий дом.
Его пытались остановить, потому что там опасно было находиться – в любой момент могла обвалиться крыша, однако он не стал никого слушать. Даже старшего по званию не стал слушать.
Через десять минут, жадно хватая ртом воздух и постоянно кашляя, Михаил выбежал на улицу с собакой на руках.
Он отдал животное хозяину, но еще долго стоял рядом – смотрел в глаза этому псу.
Смотрел и видел в этих глазах ОГРОМНОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СПАСИБО. Пес взглядом благодарил Михаила за то, что тот спас ему жизнь, рискуя собой.
Яркие вспышки перестали мелькать перед глазами и снова стало темно. Темно и почему-то холодно.
— Гав-гав! – громко лаял пёс, продолжая облизывать Михаила, лежащего на скамейке.
Он узнал своего спасителя. И теперь…
…Теперь хотел помочь ему.
— Если можешь… — еле слышно прошептал Михаил. – Позови людей. Хоть кого-нибудь позови.
А потом он потерял сознание.
А пёс… Пёс услышал человека.
Каждое слово услышал и понял, поэтому сразу бросился бежать в сторону выхода из сквера, чтобы найти людей.
Он подбежал сначала к студенту, который стоял возле небольшого торгового павильона, где продавали шаурму, потом к женщине с ребенком, которые собирались перейти дорогу по пешеходному переходу, затем еще к какому-то мужчине, покупавшему газету в киоске.
Но никто…
…Никто из них не понял, что хотел от них этот пес. Наоборот, они прогоняли его от себя, наивно полагая, что он может представлять для них опасность. А ведь он всего лишь просил о помощи.
*****
На троллейбусной остановке Лене и Диме не удалось ничего узнать: никто из стоявших там людей, не видел мужчину, изображенного на фото. Да, Лена взяла из семейного альбома фотографию отца в надежде, что это поможет ускорить поиски.
Однако надежды её не оправдались.
И она понимала, что каждая минута на счету, что нет смысла больше стоять на остановке.
Тогда вместе с мужем Лена побежала в один магазин, другой, третий, потом обошла все ближайшие дворы.
Но отца нигде не было. Он словно сквозь землю провалился. И на телефонные звонки всё так же не отвечал. «Ну где же ты, папочка?! Где?»
Пробегая мимо сквера, Лена вдруг услышала громкий лай. Резко обернувшись, она заметила небольшого и немолодого пса, который лаял на проходящих мимо людей и быстро отскакивал в сторону, когда те замахивались на него рукой.
— А ну пошел вон! – прикрикнул на собаку пенсионер, яростно размахивая деревянной тростью. – Совсем обнаглели эти животные – проходу не дают!
— Лен, ты чего? – спросил Дима, когда увидел, что жена остановилась. Хотя они направлялись сейчас в сторону стоянки такси, надеясь, что может там отца кто-нибудь видел.
— Не знаю… Просто собака… — задумчиво ответила она, показывая рукой в сторону животного, — собака не просто так лает. Будто хочет что-то сказать… Я не могу этого объяснить, просто чувствую…
Пёс посмотрел на Лену, и их взгляды встретились. И в этих глазах девушка увидела даже не просьбу, а мольбу о помощи.
— Лен, ты куда? – удивленно спросил Дима.
Но Лена его уже не слышала.
Она шла в сторону собаки, а собака, продолжая лаять, побежала к ней. А потом она покрутилась возле девушки, виляя хвостом, и направилась в городской сквер. Туда, где на скамейке лежал человек, которому она обязана жизнью. И Лена, доверившись своей интуиции, побежала за собакой. А следом за ней побежал и Дима.
Через пять минут они были возле скамейки, на которой без сознания лежал Михаил. Но, к счастью, еще дышал.
Он был еще жив!
— Папа! – в ужасе закричала Лена, приподнимая его голову и пытаясь привести в чувство. – Дима, вызывай Скорую!
*****
Скорая приехала очень быстро, и Михаила увезли в ближайшую больницу с кардиологическим отделением.
А Лена, забрав собаку, вместе с Димой побежала к дому, где стояла машина мужа.
По дороге в больницу она позвонила матери, рассказала обо всем в двух словах, и пообещала, что обязательно перезвонит, как только что-то узнает.
— Знаете, а вашему отцу повезло… — сказал врач, когда вышел из реанимации. – Повезло, что вы его вовремя нашли. Потому что еще каких-то полчаса, и мы тогда ничего бы не смогли сделать.
— Он будет жить?! – спросила Лена, вытирая слезы.
— Будет.
Лена вышла из больницы, подошла к мужу, который ждал её вместе с собакой возле машины, присела на корточки и крепко обняла пса.
— Спасибо тебе… Спасибо за отца.
— Что с папой? – спросил Дима.
— Всё хорошо, будет жить, — устало ответила Лена. – И всё благодаря ему, — добавила она, показывая на пса.
— У него ошейник. Значит домашний.
— Да, ты прав. Но, знаешь… Наверное, мы должны забрать его домой. Пусть побудет у нас, пока мы не найдем его хозяев. Всё-таки он жизнь моему отцу спас. Не могу я оставить его на улице.
— Конечно, дорогая.
*****
Антонина Степановна, Дима и Барри (кличка собаки была выгравирована на медальоне, который висел на ошейнике) стояли на территории больницы и смотрели в сторону главного входа.
Минут десять уже смотрели, и наконец, двери открылись и на улицу вышла Лена вместе с отцом.
Барри тут же радостно завилял хвостом и бросился встречать Михаила. Он прыгал рядом с ним, лаял, а глаза его светились от счастья.
— Вот, папа, это он тебя спас. Это он сделал тебе самый ценный подарок на день рождения – подарил тебе жизнь.
— Спасибо, дружище, — улыбнулся Михаил, после чего нагнулся осторожно и погладил пса по голове. – Подожди, Лен, а где его хозяева? Я точно знаю, что они у него есть.
— Мы пытались их найти, размещали объявления в интернете, но за всё время, что ты был в больнице, никто не отозвался.
Потом к Михаилу подошла Антонина. Слезы текли по ее щекам, руки дрожали, но на лице была улыбка:
— Спасибо, Миша, что живой.
— Прости меня, Тонечка. Прости, что не сказал тебе о своем плохом самочувствии. Думал, что пройдет, а оно вон как вышло.
— Прощаю. Поехали домой? Отмечать твой второй день рождения? – вытирая слезы, спросила Антонина.
— Поехали.
*****
Что касается Барри, то Михаил лично пытался найти его хозяев, даже приехал к тому дому, который сгорел год назад.
Но там давно уже никто не жил. Соседи же сказали, что хозяева уехали в другой город, а собаку свою оставили. Видимо, некогда им было с ней возиться, или не хотели…
Поэтому Барри, естественно, остался жить с Михаилом. И знаете, он был очень рад этому.
И Михаил был рад.
Вместе со своей собакой он поехал на работу, чтобы забрать, наконец, трудовую книжку и попрощаться с коллегами, вместе с Барри Михаил проводил свободное время на даче. И вместе с ним и Димой он забирал свою дочь из роддома.
— Поздравляю, папа! — улыбалась Лена. — Теперь ты у нас дедушка, и у тебя две внучки!
— Как я рад, дочка!
— Гав-гав! — подал голос Барри, который тоже радовался тому, что у дорогих его сердцу людей всё хорошо.
В общем, жизнь у Михаила постепенно наладилась. Жизнь стала ярче и осмысленнее, что ли. И до конца своих дней Михаил будет благодарить Барри за то, что тот подарил ему эту самую жизнь.
Бабульник