— Мам, мне надо с тобой поговорить, — Анна стояла в дверном проеме кухни, нервно теребя край футболки.
Марина устало подняла глаза от кастрюли с макаронами. День выдался невыносимым — начальник опять придирался, в маршрутке какой-то мужик наступил на ногу, а еще звонили из банка, напоминая о просрочке по кредиту.
— Что случилось? — она машинально помешивала макароны пластиковой ложкой, уже предчувствуя очередную проблему.
— Я… беременна.
Ложка замерла над кастрюлей. Марина почувствовала, как внутри все обрывается и летит куда-то вниз. Восемнадцать. Всего восемнадцать лет. Техникум только начала. Ребенок. От кого? От того мальчишки, который уезжает учиться за границу?
— Ты уверена? — спросила она, стараясь говорить ровно.
— Два теста сделала, — Анна прислонилась к холодильнику, опустив голову.
С шумом хлопнула входная дверь — пришел Сергей. Марина слышала, как он возится в прихожей, что-то напевая. У него всегда было хорошее настроение, когда он возвращался с очередной временной подработки. Особенно если получал деньги.
— Дмитрий знает? — быстро спросила Марина, пока муж не вошел.
— Нет. То есть, я написала ему, но он не ответил, — в глазах Анны мелькнул страх. — Мам, я хочу оставить.
— Что оставить? — Сергей возник в дверном проеме, широко улыбаясь. — О, макароны! Я как раз голодный как волк!
Марина испытала острое желание заплакать. Прямо здесь, над кастрюлей с переваренными макаронами. Но вместо этого она просто выключила газ и посмотрела на мужа.
— Твоя дочь беременна, — сказала она спокойно.
Улыбка медленно сползла с лица Сергея. Он перевел взгляд на Анну, потом снова на Марину, как будто ждал, что жена скажет, что это шутка.
— От кого? — только и смог выдавить он.
— От Дмитрия, — ответила Анна, и ее голос вдруг стал твердым. — И я хочу оставить ребенка.
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Восемнадцать лет! Техникум бросит. А этот мальчишка уедет за границу, и поминай как звали. И кто будет заботиться о ребенке? Кто будет платить за все? Снова она?
— Нет, — сказала Марина резко. — Ты сделаешь аборт.
— Но мама!
— Никаких «но»! Ты представляешь, что это значит? Ты не закончишь учебу, ты не сможешь работать, тебе придется сидеть с ребенком. На какие средства ты собираешься жить?
— Мне Дмитрий поможет, — неуверенно произнесла Анна.
Марина горько рассмеялась:
— Дмитрий? Тот, который даже не ответил на твое сообщение? Тот, который уезжает учиться в другую страну? Не будь наивной, Аня!
— Ну зачем ты так сразу, — вмешался Сергей. — Может, парень не видел сообщения? Может, он нормальный?
— А если нет? — развернулась к нему Марина. — Если он просто исчезнет? Кто будет помогать ей? Ты? На свою зарплату дворника, на которую работаешь три дня в неделю?
— Я найду нормальную работу, — нахмурился Сергей.
— Когда? Ты это говоришь уже два года! — Марина чувствовала, как внутри что-то ломается. Все эти годы она держала себя в руках, тянула семью, решала проблемы. А сейчас ей хотелось просто кричать.
— Что здесь происходит? — в кухню, опираясь на трость, вошла Тамара Ивановна, мать Сергея. — Почему такой крик?
— Анна беременна, — выдохнула Марина.
— Беременна? — на лице свекрови расплылась улыбка. — Так это же замечательно! У меня будет правнук!
Марина ошеломленно смотрела на свекровь.
— Вы серьезно? Ей восемнадцать! Она учится! Отец ребенка собирается уезжать за границу! Какое «замечательно»?
— В мое время рожали и в шестнадцать, — отрезала Тамара Ивановна. — И ничего, справлялись. Семья поможет.
— Семья? — Марина почувствовала, как внутри закипает что-то темное и горячее. — Какая семья? Вы о чем? Ваш сын еле-еле работает, вы болеете, а я одна тяну всех нас! И теперь вы хотите, чтобы я еще и с ребенком помогала?
— Не кричи на маму, — вмешался Сергей. — Она больна.
— Знаешь что? — Марина в упор посмотрела на мужа. — Я устала. Я чертовски устала тянуть все на себе. Ты не работаешь нормально. Твоя мать требует постоянного ухода. Теперь еще и Анна со своей беременностью!
— Мама, пожалуйста, — в голосе Анны послышались слезы. — Я очень хочу этого ребенка. Я справлюсь.
— Как? — Марина обернулась к дочери. — Как ты справишься? На какие деньги ты будешь растить ребенка? Где ты будешь жить? С нами в этой тесной квартире? Ты бросишь техникум? А потом что? Пойдешь работать уборщицей?
— Мариш, ну чего ты накручиваешь? — Сергей положил руку ей на плечо. — Все будет хорошо. Я найду хорошую работу, буду больше получать.
— Когда? — она сбросила его руку. — Когда ты найдешь эту «хорошую работу»? Через месяц? Через год? Когда ты наконец повзрослеешь, Сергей?
— Да что с тобой сегодня? — он нахмурился. — Ты какая-то взвинченная!
— Со мной? — Марина горько рассмеялась. — Со мной все в порядке! Просто я наконец-то поняла, что так больше не могу! Я не могу тянуть всех вас! Я тоже человек! У меня тоже есть свои желания, свои потребности!
— Марина, это эгоизм, — вмешалась Тамара Ивановна. — Семья — это ответственность.
— Да? А почему эта ответственность только на мне? — Марина чувствовала, как ее трясет. — Почему Сергей не может найти нормальную работу? Почему Анна не может думать головой, прежде чем забеременеть? Почему все проблемы решаю я?
В кухне повисла тяжелая тишина. Марина смотрела на свою семью — мужа, дочь, свекровь — и вдруг ясно поняла, что больше не может. Просто не может.
— Знаете что? Я устала, — сказала она тихо. — Я чертовски устала от вас всех.
Она вышла из кухни, не оглядываясь. В спальне достала с антресолей старую дорожную сумку и начала бросать в нее вещи. Рубашки, брюки, белье. Зубная щетка, шампунь. Документы из ящика комода.
Дверь открылась, и в комнату вошла Анна. Глаза у нее были красные от слез.
— Мам, ты куда? — спросила она испуганно.
— Ухожу, — ответила Марина, продолжая складывать вещи. — Я больше не могу так жить. Мне нужно пространство. Мне нужна свобода.
— И куда ты пойдешь? — в дверях появился Сергей.
— Сниму комнату. У меня есть небольшие сбережения.
— Но как же мы? — его голос дрогнул. — Как мы без тебя?
Марина застегнула сумку и выпрямилась.
— А как вы думаете, я справлялась все эти годы? Работала на двух работах. Готовила. Стирала. Убирала. Платила за квартиру. Ухаживала за твоей матерью. Решала все проблемы. Может быть, теперь ваша очередь что-то сделать?
— Ты не можешь просто уйти, — Сергей шагнул к ней. — У нас семья.
— Семья? — Марина горько улыбнулась. — Семья — это когда все поддерживают друг друга. А у нас что? Я тяну всех, а вы только требуете и требуете.
— Мама, не уходи, — Анна схватила ее за руку. — Пожалуйста. Что мне делать с ребенком?
Марина мягко высвободила свою руку.
— Тебе решать, Аня. Я считаю, что тебе стоит сделать аборт. Ты слишком молода, у тебя вся жизнь впереди. Но если ты решишь оставить — это твой выбор. И тебе придется справляться с последствиями.
— Но как я справлюсь без тебя?
— Так же, как я справлялась с двумя работами, больной свекровью и отцом, который не хочет работать. Поверь, твоя ситуация проще.
Марина взяла сумку и вышла из комнаты. В коридоре стояла Тамара Ивановна, опираясь на трость.
— Ты бросаешь семью, — сказала она обвиняюще. — Это твой долг — заботиться о нас.
— А у них нет долга заботиться обо мне? — спросила Марина тихо. — Почему все должна делать только я?
Она надела куртку, взяла сумку и открыла дверь.
— Куда ты? — крикнул Сергей из комнаты.
— Жить свою жизнь, — ответила Марина и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
Квартира, которую Марина сняла, была маленькой — всего одна комната с тесной кухней и крошечным санузлом. Но это была ее квартира. Никаких обязательств, никаких требований, никакого постоянного чувства вины.
Первые дни она просто спала. Приходила с работы, ела что-то простое и ложилась спать. Никаких скандалов, никаких прихотей свекрови, никаких проблем дочери. Только она и тишина.
На третий день позвонил Сергей.
— Тамаре Ивановне плохо, — сказал он хрипло. — Она зовет тебя.
— Вызовите врача, — ответила Марина спокойно.
— Но она хочет видеть тебя! Она плачет!
— Сережа, я больше не могу быть для всех вас спасательным кругом. Вызови врача. Позаботься о своей матери сам.
Она отключила телефон и легла на кровать, глядя в потолок. Где-то глубоко внутри шевельнулось чувство вины, но Марина задавила его. Сколько бессонных ночей она провела у постели свекрови? Сколько раз отпрашивалась с работы, чтобы отвезти ее к врачу? А где был Сергей? Где был ее «любящий» муж? Искал работу? Нет, лежал на диване и мечтал о «большом проекте».
На пятый день позвонила Анна.
— Мам, я записалась на аборт, — сказала она тихо. — Ты была права. Я еще не готова.
Марина почувствовала, как к глазам подступают слезы, но сдержалась.
— Тебе нужно, чтобы я пошла с тобой?
— Нет, — голос Анны звучал твердо. — Я попросила подругу. Это мой выбор, я сама с ним справлюсь.
— Я горжусь тобой, Аня, — сказала Марина искренне. — Ты повзрослела.
— Папа устроился дворником, — продолжила Анна. — Полная ставка. Теперь он работает каждый день.
Марина удивленно подняла брови. Сергей? Работает каждый день? Невероятно.
— А как Тамара Ивановна?
— Нормально. Без твоих супов, конечно, ворчит, но я готовлю как могу. Папа записал ее к врачу на следующей неделе.
Марина откинулась на спинку кресла, чувствуя странное облегчение. Они справляются. Они действительно справляются без нее.
— Мам, — голос Анны вдруг стал неуверенным. — А ты… ты вернешься?
Марина закрыла глаза. Вернется ли она? К бесконечным обязанностям, к требованиям, к ответственности за всех и вся?
— Не знаю, Аня, — ответила она честно. — Сейчас мне нужно побыть одной. Разобраться в себе.
— Я понимаю, — голос дочери звучал грустно, но без обиды. — Я просто… скучаю.
— Я тоже скучаю, — Марина улыбнулась. — Мы можем встретиться на выходных. Поговорить.
— Я бы хотела, — быстро сказала Анна. — Может, в субботу?
— В субботу отлично.
После разговора Марина долго сидела, глядя в окно. За окном шел дождь, капли стекали по стеклу, образуя причудливые узоры. Когда-то давно, когда она была беременна Анной, у нее случился выкидыш. Второй ребенок, которого так хотел Сергей. Она тогда плакала несколько дней, а он… он был рядом. Утешал ее. Обещал, что все будет хорошо. Что они справятся.
Когда все изменилось? Когда веселый, энергичный мужчина, за которого она вышла замуж, превратился в апатичного лежебоку, неспособного позаботиться даже о собственной матери?
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось «Сергей». Марина колебалась мгновение, но потом ответила.
— Алло?
— Марина, — его голос звучал странно тихо. — Я хотел сказать… я понял, что был неправ. Все эти годы я перекладывал на тебя всю ответственность. Я… я хочу измениться.
Она молчала, не зная, что ответить. Сколько раз он уже обещал ей «измениться»? Сколько раз клялся, что найдет «настоящую работу»?
— Сережа…
— Нет, послушай, — перебил он. — Я знаю, что ты не веришь мне. И правильно делаешь. Но я действительно нашел работу. Полный день. И я записал маму на обследование. И убираюсь в квартире. И… и я понял, как тебе было тяжело все эти годы.
Марина закрыла глаза. Ей хотелось верить ему. Очень хотелось.
— Мне нужно время, — сказала она наконец. — Я не могу просто вернуться и сделать вид, что ничего не произошло.
— Я понимаю, — быстро сказал Сергей. — Я не прошу тебя возвращаться. Просто… может быть, мы могли бы иногда видеться? Поговорить?
Марина вспомнила их первое свидание. Сергей принес ей цветы и книгу — ее любимого Ремарка. Рассказывал о своих планах, смешил ее. Куда все это делось?
— Хорошо, — сказала она. — Давай встретимся на следующей неделе. Поговорим.
— Отлично, — в его голосе послышалось облегчение. — Я… я скучаю по тебе, Мариш.
— И я скучаю, — ответила она, и это была правда.
Прошел месяц. Марина сидела в небольшом кафе недалеко от работы и смотрела, как за окном падает снег. Первый снег в этом году. Чистый, пушистый, скрывающий всю грязь города под своим белым покрывалом.
Дверь кафе открылась, и вошла Анна. Она сняла шапку, потрясла ею, стряхивая снег, и огляделась. Увидев Марину, она улыбнулась и направилась к ее столику.
— Привет, мам, — Анна наклонилась и поцеловала ее в щеку. — Извини за опоздание, автобус застрял в пробке.
— Ничего, я только пришла, — Марина улыбнулась. — Как ты?
— Хорошо, — Анна сняла куртку и повесила ее на спинку стула. — Сегодня последний день приема таблеток. Врач сказал, что все в порядке.
— Рада это слышать, — Марина сжала ее руку. — А как техникум?
— Нормально, — Анна пожала плечами. — Вчера сдала курсовую, преподаватель похвалил. Сказал, что у меня есть потенциал.
Марина улыбнулась. Ее дочь. Еще недавно — испуганная девочка, а теперь — взрослая девушка, принимающая серьезные решения.
— А как там папа? — спросила Марина, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Работает, — Анна кивнула. — Представляешь, даже начал учить английский! Говорит, что для карьерного роста.
Марина удивленно подняла брови. Сергей учит английский? После стольких лет отговорок и оправданий?
— А бабушка?
— Ей лучше, — Анна отпила кофе. — Врач прописал новые лекарства, она стала меньше жаловаться на боль. И знаешь, что удивительно? Она начала сама готовить! Говорит, что это помогает ей чувствовать себя полезной.
Марина откинулась на спинку стула, чувствуя странное удовлетворение. Тамара Ивановна, которая годами требовала, чтобы ее обслуживали, теперь сама готовит?
— А как ты? — Анна внимательно посмотрела на нее. — Как тебе живется одной?
Марина задумалась. Как ей живется? Спокойно. Тихо. Без постоянного стресса и раздражения. Без необходимости решать чужие проблемы. Без вечной усталости.
— Мне… хорошо, — сказала она наконец. — Впервые за долгое время я чувствую себя свободной.
— Ты не вернешься, да? — Анна спросила это прямо, без обвинения в голосе.
Марина почувствовала укол вины, но быстро подавила его. Почему она должна чувствовать себя виноватой за желание жить своей жизнью?
— Не знаю, Аня, — она вздохнула. — Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас мне нужно пространство. И, знаешь, похоже, мой уход пошел всем на пользу. Вы наконец начали брать ответственность за свою жизнь.
Анна задумчиво покачала головой:
— Забавно, да? Нам пришлось тебя потерять, чтобы начать ценить. Папа вчера сказал, что только теперь понял, сколько ты делала для нас.
Марина улыбнулась:
— Лучше поздно, чем никогда.
Они сидели в уютном молчании, наблюдая, как за окном падает снег. Белый, чистый, как новая страница. Как новая жизнь.
— Мам, — вдруг сказала Анна, — я поступаю в институт в следующем году. Хочу стать юристом.
— Юристом? — Марина удивленно подняла брови. — Это серьезное решение.
— Знаю, — Анна кивнула. — Но я решила, что хочу помогать женщинам в сложных ситуациях. Тем, кто, как ты, не находят поддержки в собственной семье.
Марина почувствовала, как к глазам подступают слезы. Гордость за дочь охватила ее с неожиданной силой.
— Я горжусь тобой, — сказала она, сжимая руку Анны. — Ты действительно повзрослела.
Анна улыбнулась, и в этой улыбке Марина увидела отражение собственной решимости, собственной силы. Может быть, ее уход действительно был необходим. Может быть, иногда нужно разрушить старое, чтобы построить что-то новое.
— Еще кофе? — спросила Анна, поднимаясь. — Я угощаю.
— С удовольствием, — ответила Марина, откидываясь на спинку стула.
Замужняя дочь