— Нет, ты только представь! Мы их у себя держим, кормим, поим, а он каждый месяц своей мамочке деньги отправляет! — Марина Егоровна возмущенно постукивала пальцами по столу. — Где это видано?
— Мама, перестань, пожалуйста, — Рита старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело. — Митя имеет право распоряжаться своей зарплатой.
— Какой зарплатой? — фыркнула Марина Егоровна. — Копейки получает! А туда же — маме отправляет! А вы когда на свое жилье копить начнете? До старости у нас на шее сидеть будете?
Рита сжала губы и отвернулась к окну. Эти разговоры повторялись с пугающей регулярностью с тех пор, как мама случайно увидела банковскую выписку Мити. Теперь каждый семейный ужин превращался в допрос с пристрастием.
Митя вошел в кухню, и по его лицу было видно — он уже догадывался, о чем шла речь. Он молча сел за стол.
— А вот и наш добытчик! — с наигранной радостью проговорила Марина Егоровна. — Ну как дела на работе? Много наработал? А то ведь мамочке отправить надо!
— Марина, хватит, — голос Анатолия Петровича прозвучал устало, но твердо. — Дай ребятам поесть спокойно.
Но Марину Егоровну было не остановить:
— А что такого? Я же просто интересуюсь! Может, и нам с тобой стоит начать денег просить? Мы же тоже родители!
Рита видела, как побелели костяшки пальцев мужа, сжимающего вилку. Но Митя молчал — как всегда.
— Мама, хватит! — не выдержала Рита. — Ты же знаешь, что у Светланы Сергеевны сложная ситуация. И это не твое дело, на что Митя тратит свои деньги.
— Не мое дело? — Марина Егоровна картинно приложила руку к груди. — А то, что вы пятый год живете у нас, это мое дело? А то, что вместо того, чтобы копить на квартиру, твой муж спускает деньги неизвестно на что — это тоже не мое дело?
— Марина! — Анатолий Петрович стукнул ладонью по столу, чего почти никогда не делал. — Я сказал — хватит!
За столом повисла тяжелая тишина. Рита с благодарностью взглянула на отца. Митя продолжал молча ковырять вилкой в тарелке. Марина Егоровна обиженно поджала губы.
— Пойду телевизор посмотрю, — буркнул Анатолий Петрович, поднимаясь из-за стола.
Рита посмотрела ему вслед. Отец всегда старался сгладить острые углы, но в последнее время даже у него стало заканчиваться терпение.
— Я тоже пойду, — Митя отодвинул едва тронутую тарелку. — Спасибо за ужин, Марина Егоровна.
Когда он вышел, Марина Егоровна придвинулась к дочери и заговорщически прошептала:
— Ты бы проверила, куда он деньги-то отправляет. Мало ли что там за мама такая…
— Мама! — Рита вскочила из-за стола. — Это уже слишком! Светлана Сергеевна — прекрасный человек, и я не позволю тебе говорить о ней такие вещи!
— Ой, защитница нашлась! — Марина Егоровна покачала головой. — Помяни мое слово, довыгораживаешься. Сидите на нашей шее, а денежки не нам, а свекровушке отправляете.
Рита выскочила из кухни, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Такие сцены повторялись все чаще, и казалось, что выхода нет. Они с Митей действительно жили с ее родителями уже пять лет — с тех пор, как поженились. Поначалу это казалось разумным решением: зачем снимать квартиру, когда у родителей столько места? Накопим на свою — и съедем.
Но годы шли, а накопить никак не получалось. Сначала была свадьба, потом нужно было помочь заболевшей Светлане Сергеевне, потом у Мити случились проблемы на работе… И вот они все еще здесь — в родительской квартире, под неусыпным контролем Марины Егоровны.
***
Митя сидел за компьютером, когда Рита вошла в их комнату. Она тихо прикрыла за собой дверь.
— Прости за маму, — сказала она, присаживаясь на край кровати.
Митя обернулся, на его лице появилась вымученная улыбка:
— Ты-то тут при чем? Не извиняйся за нее.
— Но мне так стыдно, — Рита опустила голову. — Она не имеет права так говорить о твоей маме. И о тебе. Это несправедливо.
Митя вздохнул и пересел рядом с женой:
— Знаешь, я понимаю твою маму. Отчасти. Мы действительно живем у них. И, наверное, ей кажется, что я плохо выполняю роль мужа, раз не могу обеспечить тебя собственным жильем.
— Не говори глупостей! — Рита взяла его за руку. — Ты прекрасный муж. И то, что ты помогаешь своей маме — это правильно. Она вырастила тебя одна, и теперь твоя очередь помогать ей.
Митя слабо улыбнулся:
— Моя мама никогда не просит денег. Но я же вижу, как ей тяжело. А твоя… прости, но твоя мама даже не пытается понять.
— Я знаю, — Рита подвинулась ближе и положила голову ему на плечо. — Но что нам делать? Съехать мы пока не можем…
— Почему не можем? — вдруг серьезно спросил Митя. — Давай снимем квартиру. Да, это будет непросто финансово, но зато мы будем сами по себе. Без этих постоянных сцен и упреков.
Рита подняла голову и с удивлением посмотрела на мужа:
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Я давно уже думаю об этом. Мне кажется, нам нужно наконец начать жить своей жизнью. Иначе эти конфликты никогда не закончатся.
В глазах Риты вспыхнула надежда, но тут же погасла:
— А как же накопления на собственную квартиру? Если мы будем платить за аренду, то отложить ничего не сможем.
— Рита, — Митя взял ее за плечи и заглянул в глаза, — мы уже пять лет пытаемся накопить, и что? Постоянно что-то случается. Может, иногда нужно просто жить? Без этого бесконечного откладывания на потом?
В этот момент в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла Марина Егоровна:
— Я вам чай принесла, — сказала она таким тоном, будто не она только что устраивала скандал за ужином.
— Спасибо, мама, но мы не хотим, — ответила Рита, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Как это не хотите? Я старалась, заваривала… — начала Марина Егоровна, но Митя перебил ее:
— Марина Егоровна, спасибо, но мы действительно не хотим чай. И, если можно, нам хотелось бы побыть вдвоем.
Лицо Марины Егоровны вытянулось от удивления — зять редко противоречил ей напрямую:
— Ну-ну, секреты от родной матери… — она поставила поднос на стол и, покачивая головой, вышла из комнаты.
Как только дверь закрылась, Рита прыснула в ладонь:
— Видел ее лицо? Она не ожидала такого от тебя!
— Да уж, — улыбнулся Митя. — Знаешь, я, кажется, только сейчас понял, что мы действительно должны съехать. И чем скорее, тем лучше.
Рита серьезно кивнула:
— Думаю, ты прав. Но давай хорошо все продумаем. Это серьезный шаг.
***
Следующие несколько дней прошли в относительном спокойствии. Марина Егоровна, казалось, решила сделать паузу в своей кампании против Мити. Но это было затишье перед бурей, и Рита это понимала.
В субботу утром раздался звонок в дверь. Рита открыла и увидела на пороге Светлану Сергеевну — высокую, статную женщину с теплыми глазами и легкой сединой в темных волосах.
— Светлана Сергеевна! — Рита расцвела в улыбке и обняла свекровь. — Какой сюрприз! Митя не говорил, что вы приедете!
— Я сама не планировала, — улыбнулась Светлана Сергеевна, входя в квартиру. — Но появились дела в городе, вот и решила заглянуть к вам. Митя дома?
— Да, он в душе. Сейчас выйдет. Проходите на кухню, я как раз завтрак готовлю.
Они прошли на кухню, где Марина Егоровна раскладывала продукты, только что принесенные из магазина. Увидев Светлану Сергеевну, она замерла.
— Здравствуйте, Марина Егоровна, — приветливо кивнула Светлана Сергеевна. — Извините за внезапный визит.
— Ничего-ничего, — процедила Марина Егоровна, натягивая улыбку. — Проходите. Чаю хотите?
— С удовольствием, — Светлана Сергеевна достала из сумки коробку конфет и протянула хозяйке. — Вот, небольшой гостинец.
Марина Егоровна взяла коробку, словно та была раскаленной:
— Благодарю. Не стоило тратиться.
В ее голосе прозвучала плохо скрываемая ирония, которую Светлана Сергеевна предпочла не заметить.
— Мама! — воскликнул вошедший на кухню Митя и бросился обнимать мать. — Почему не предупредила, что приедешь?
— Хотела сделать сюрприз, — улыбнулась Светлана Сергеевна. — К тому же решение было спонтанным.
— Садитесь завтракать с нами, — предложила Рита. — Я как раз готовлю омлет.
— С удовольствием, — кивнула Светлана Сергеевна и села за стол.
Марина Егоровна с демонстративным шумом выдвинула стул и тоже села. На ее лице застыла вежливая улыбка, но глаза оставались холодными.
— Как ваше здоровье, Светлана Сергеевна? — спросила Рита, накладывая омлет на тарелки.
— Спасибо, лучше, — ответила та. — Восстанавливаюсь постепенно.
— А что с вами случилось? — тут же подхватила Марина Егоровна. — Митя не рассказывал.
— Ничего страшного, — спокойно ответила Светлана Сергеевна. — Просто небольшие проблемы со здоровьем. Уже все позади.
— Надеюсь, лечение не слишком дорогое? — невинным голосом поинтересовалась Марина Егоровна.
Рита замерла с тарелкой в руках. Митя напрягся.
— Мама… — начал он, но Светлана Сергеевна положила руку ему на плечо:
— Все в порядке, сынок. — Она обратилась к Марине Егоровне: — Да, лечение недешевое. Но я справляюсь. Митя помогает, за что я ему очень благодарна.
— Еще бы не помогать! — всплеснула руками Марина Егоровна. — Он же у нас такой заботливый! Только вот интересно, когда они с Ритой на свое жилье накопят, если все деньги…
— Мама! — Рита с грохотом поставила тарелку перед матерью. — Пожалуйста, не начинай!
— А что я такого сказала? — Марина Егоровна сделала невинное лицо. — Я просто интересуюсь, как молодая семья планирует обустраивать свою жизнь. Это нормальный вопрос.
— Рита, все в порядке, — мягко сказала Светлана Сергеевна. — Твоя мама имеет право задавать такие вопросы. — Она повернулась к Марине Егоровне: — Я понимаю ваше беспокойство. Действительно, молодым нужно свое жилье. Но, поверьте, я никогда не прошу сына о деньгах. Он сам предложил помощь, когда узнал о моих проблемах. И я очень благодарна ему за это.
— Ну конечно, — фыркнула Марина Егоровна. — А то, что они уже пять лет живут с нами, вместо того чтобы своим домом обзавестись — это нормально?
— Марина! — в кухню вошел Анатолий Петрович. — Я тебя на весь дом слышу! Прекрати сейчас же!
— А ты не лезь не в свое дело! — огрызнулась Марина Егоровна. — Я разговариваю с гостьей!
— Я думаю, нам всем нужно успокоиться, — Светлана Сергеевна сохраняла поразительное спокойствие. — Марина Егоровна, я понимаю ваше раздражение. Но, поверьте, я никогда не хотела создавать проблемы для Мити и Риты. Если бы я могла обойтись без его помощи, я бы так и сделала.
— Да, конечно, — скептически протянула Марина Егоровна. — Только почему-то деньги от сына вы берете регулярно, а не только когда болеете.
— Мама, хватит! — Рита повысила голос. — Это уже переходит все границы!
Но Марина Егоровна, казалось, только входила во вкус:
— А что такого? Я говорю как есть! Мы содержим зятя, а он все деньги своей маме отдает? Где это видано?
— Никто никого не содержит! — взорвался Митя, ударив кулаком по столу. — Я работаю с утра до ночи! Я плачу за продукты и коммунальные услуги! Да, мы живем у вас, и я благодарен за крышу над головой! Но никто меня не содержит!
На кухне повисла тяжелая тишина. Митя никогда раньше не повышал голос.
— Митенька, успокойся, — тихо сказала Светлана Сергеевна, гладя сына по руке.
— Нет, мама, — Митя был бледен от гнева. — Я слишком долго молчал. Рита, — он повернулся к жене, — мы съезжаем. Сегодня же начинаем искать квартиру.
***
Решение было принято стремительно, и уже через неделю Рита и Митя нашли небольшую однокомнатную квартиру недалеко от их работы. Арендная плата была высокой, но оба были готовы экономить на всем остальном, лишь бы выбраться из-под крыла Марины Егоровны.
Когда они объявили о своем решении, разразился настоящий скандал.
— Вы с ума сошли! — кричала Марина Егоровна. — Выбрасывать деньги на ветер! Никогда не накопите на свое жилье!
— Мама, пойми, так будет лучше для всех, — пыталась убедить ее Рита. — Мы не можем больше жить в постоянных ссорах.
— Это все он! — Марина Егоровна указала пальцем на Митю. — Это он настроил тебя против родной матери!
— Марина, прекрати, — устало сказал Анатолий Петрович. — Дети имеют право жить самостоятельно. Им давно пора.
— Ах, ты тоже против меня? — всплеснула руками Марина Егоровна. — Прекрасно! Все против меня! А я-то, дура, думала, что делаю как лучше! Держала их у себя, заботилась!
— Мама, никто не против тебя, — Рита обняла мать. — Мы просто хотим жить своей жизнью. Это нормально.
— Нормально разбивать материнское сердце? — Марина Егоровна демонстративно всхлипнула. — Я все для тебя делала! А ты… ты предпочла этого… этого маменькиного сынка!
Рита отстранилась, глядя матери в глаза:
— Мама, я люблю Митю. Он мой муж. И я прошу тебя уважать его и его решения. В том числе решение помогать своей маме.
— Нет, — замотала головой Марина Егоровна. — Нет. Я не буду это слушать. Уходите! Посмотрим, как вы справитесь без нашей помощи!
Она выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Извини, доченька, — вздохнул Анатолий Петрович. — Ты же знаешь свою маму. Отойдет со временем.
— Знаю, папа, — Рита обняла отца. — И ты извини за эту сцену.
— Тут не за что извиняться, — он похлопал ее по спине. — Я рад, что вы решились на этот шаг. Вам действительно пора строить свою жизнь. А с мамой я поговорю, когда она успокоится.
Переезд назначили на выходные. Светлана Сергеевна приехала помочь, привезла несколько полезных мелочей для новой квартиры и даже небольшой телевизор, который стоял у нее без дела.
— Ой, не надо было, мама, — засмущался Митя, увидев подарки.
— Надо-надо, — улыбнулась Светлана Сергеевна. — Мне он все равно не нужен, а вам пригодится.
Марина Егоровна демонстративно не выходила из своей комнаты, пока они собирали вещи. Лишь когда грузчики уже вынесли последние коробки, она появилась в коридоре.
— Значит, так, — сказала она, скрестив руки на груди. — Раз уж вы решили уйти, так и живите сами. Не приходите потом просить помощи.
— Мама, — Рита шагнула к ней, — мы же не уезжаем на другую планету. Будем видеться, созваниваться…
— Нет уж, — отрезала Марина Егоровна. — Раз не нужны вам родители, так и мы обойдемся. Иди, иди к своему муженьку и его мамочке!
— Марина, — укоризненно покачал головой Анатолий Петрович, — ты сама не понимаешь, что говоришь.
— Все я понимаю! — Марина Егоровна сверкнула глазами. — Это вы все ничего не понимаете! Эта… — она кивнула в сторону Светланы Сергеевны, стоявшей у двери, — эта женщина отобрала у нас дочь!
— Марина Егоровна, — спокойно сказала Светлана Сергеевна, — никто никого не отбирал. Рита и Митя — взрослые люди, и они сами принимают решения.
— Да что вы говорите! — Марина Егоровна саркастически всплеснула руками. — А кто науськивал сыночка посылать вам денежки, пока они у нас на шее сидели? Кто приехал и устроил весь этот цирк с переездом?
— Мама! — Рита почувствовала, как ее охватывает отчаяние. — Прекрати! Я не могу больше это слушать!
— И не слушай! — Марина Егоровна развернулась и пошла в свою комнату. — У вас своя жизнь, у меня своя! Только потом не плачься, когда твой благоверный все деньги мамочке отдаст!
Дверь с грохотом захлопнулась.
— Пойдемте, — тихо сказал Митя, беря Риту за руку. — Бесполезно сейчас что-то объяснять.
Они попрощались с Анатолием Петровичем, который выглядел совершенно измученным, и вышли из квартиры.
— Извините за эту сцену, — сказала Рита, обращаясь к Светлане Сергеевне, когда они уже сидели в такси.
— Милая, тебе не за что извиняться, — улыбнулась та. — Твоя мама просто очень переживает. Она боится потерять тебя. Со временем все наладится.
Рита с благодарностью посмотрела на свекровь. Как же отличался ее спокойный, рассудительный тон от истерик Марины Егоровны!
***
Прошел месяц с момента переезда. Рита и Митя постепенно обживались на новом месте. Было непросто: денег едва хватало, приходилось экономить на всем. Но ощущение свободы и спокойствия стоило всех трудностей.
Марина Егоровна не звонила и не приходила в гости, хотя Анатолий Петрович регулярно навещал дочь и зятя. Он рассказывал, что жена все еще злится, считает их поступок предательством и при любом удобном случае жалуется родственникам и подругам на «неблагодарных детей» и «эту женщину, которая их разлучила».
— Не обращайте внимания, — говорил он. — Вы все сделали правильно. Она успокоится со временем.
Но Рита знала свою мать — та могла годами хранить обиду.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Марина Егоровна с пакетами.
— Мама! — удивленно воскликнула Рита. — Ты пришла!
— Пришла, пришла, — буркнула Марина Егоровна, проходя в квартиру. — Решила посмотреть, как вы тут живете. Вот, продуктов принесла, — она кивнула на пакеты. — Наверное, голодаете тут.
— Спасибо, мама, но мы не голодаем, — улыбнулась Рита, забирая пакеты. — Проходи, садись. Я чай поставлю.
Марина Егоровна прошла в комнату, критически оглядываясь по сторонам:
— М-да, — протянула она. — И на это вы тратите деньги, которые могли бы откладывать? Тесновато тут у вас.
— Зато свое, — ответил вошедший в комнату Митя. — Здравствуйте, Марина Егоровна.
— Здравствуй, здравствуй, — кивнула она. — Ну как, не надоело еще коммуналку за свое платить?
— Мама, — предупреждающе сказала Рита из кухни. — Давай без этого, ладно?
— А что такого? — Марина Егоровна невинно подняла брови. — Я же просто интересуюсь. Я вот подсчитала: за те деньги, что вы на аренду тратите, можно было бы за пять лет на первый взнос по ипотеке накопить. А вы их просто выбрасываете.
— Марина Егоровна, — спокойно сказал Митя, — мы благодарны вам за беспокойство. Но мы уже все решили и обсудили. Для нас важнее жить самостоятельно сейчас, чем копить на будущее, которое может никогда не наступить.
— Да уж, с такими тратами точно не наступит, — фыркнула Марина Егоровна. — А как там твоя мама? Здорова? Или все еще нуждается в твоей финансовой поддержке?
Митя сжал зубы, но сдержался:
— Маме лучше, спасибо. Но я все равно ей помогаю. Она вырастила меня одна, и теперь моя очередь позаботиться о ней.
— Какой заботливый сын, — съязвила Марина Егоровна. — А о жене своей ты не думаешь? Или тебе все равно, что она в такой конуре живет?
— Мама! — Рита вышла из кухни с чашками. — Я прошу тебя прекратить! Мы с Митей счастливы здесь. Да, квартира маленькая, но она наша. И мы сами решаем, как распоряжаться нашими деньгами.
Марина Егоровна поджала губы:
— Ну конечно, счастливы. А как иначе? Разве признаешься родной матери, что муж не может обеспечить нормальную жизнь?
— Перестань! — Рита поставила чашки на стол с такой силой, что чай выплеснулся. — Митя прекрасно обеспечивает нашу семью. Мы оба работаем, оба зарабатываем, и нам хватает. Не нужно говорить за меня!
— Ой, разозлилась! — Марина Егоровна театрально отстранилась. — Видишь, какая она стала, Митенька? Родной матери слова не дает сказать! А все из-за кого? Из-за тебя и твоей мамочки!
Митя медленно поднялся с кресла:
— Марина Егоровна, я очень уважаю вас как мать Риты. Но я прошу вас уважать наш выбор и нашу жизнь. Мы не дети, мы сами решаем, как нам жить.
— Да что ты говоришь! — Марина Егоровна тоже встала. — А по-моему, вы ведете себя именно как дети! Сбежали из дома, снимаете конуру, выбрасываете деньги… И все потому, что кое-кто не может выдержать справедливую критику!
— Мама, — голос Риты стал ледяным, — или ты прекращаешь этот разговор, или мы его закончим сами.
— Это как? — насмешливо спросила Марина Егоровна.
— Очень просто. Ты уйдешь, и мы больше не будем общаться, пока ты не научишься уважать наши решения.
Марина Егоровна ахнула:
— Ты… ты мне угрожаешь?
— Нет, мама. Я просто говорю, как будет. Мы с Митей устали от этих постоянных упреков и критики. Либо мы общаемся нормально, либо не общаемся вовсе.
Марина Егоровна схватилась за сердце:
— Вот как ты со мной… после всего, что я для тебя сделала!
— Мама, — Рита подошла к ней и взяла за руку, — я очень люблю тебя. Я благодарна за все, что ты для меня сделала. Но я уже не ребенок. Я взрослая женщина, у меня своя семья, свои решения. Пожалуйста, пойми это.
Марина Егоровна вырвала руку:
— Не нужны мне твои нотации! Ты выбрала его и его мать вместо меня — я все поняла! Что ж, живите как хотите! Но когда вы разоритесь и окажетесь на улице, не приходите ко мне плакаться!
Она схватила свою сумку и направилась к двери. Рита пошла за ней:
— Мама, не уходи так. Давай спокойно поговорим.
— Не о чем нам говорить! — Марина Егоровна уже открывала дверь. — Ты сделала свой выбор! Теперь живи с ним!
Дверь захлопнулась. Рита стояла в прихожей, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Митя подошел и обнял ее за плечи:
— Она успокоится. Дай ей время.
— Не знаю, — вздохнула Рита. — Она очень упрямая. Может, мне пойти за ней?
— Нет, — мягко сказал Митя. — Сейчас бесполезно. Пусть остынет. Потом поговорите.
***
Прошло еще два месяца. Отношения с Мариной Егоровной оставались напряженными. Она не звонила Рите, а когда дочь сама пыталась связаться с ней, отвечала коротко и холодно. Анатолий Петрович, как мог, пытался наладить мир, но безуспешно.
— Она теперь всем рассказывает, как мы её бросили, — говорил он, приходя в гости к дочери. — Тете Лене, тете Вале, всем подругам…
— Пусть говорит, — вздыхала Рита. — Я уже устала оправдываться.
Однажды вечером, когда Рита и Митя ужинали, раздался звонок. Это была Светлана Сергеевна.
— Митя, у меня хорошие новости, — сказала она. — Помнишь, я подавала документы на ту работу в библиотеке? Меня взяли!
— Мама, это замечательно! — обрадовался Митя. — Поздравляю!
— Теперь я смогу сама себя обеспечивать, — продолжала Светлана Сергеевна. — И больше не нужно будет тебе помогать мне. Ты сможешь копить на свою квартиру.
— Мама, я бы все равно помогал тебе, — сказал Митя. — Но я очень рад за тебя. Это прекрасная новость!
Когда он закончил разговор, Рита задумчиво сказала:
— Знаешь, нужно рассказать об этом моей маме. Может быть, это поможет ей успокоиться.
— Думаешь? — с сомнением спросил Митя. — Не уверен, что она поверит.
— Стоит попробовать, — решила Рита и потянулась за телефоном.
Но звонить не пришлось — в дверь постучали. На пороге стоял Анатолий Петрович, бледный и встревоженный:
— Рита, тебе нужно приехать. Маме плохо.
— Что случилось? — испугалась Рита.
— Давление подскочило. Она лежит, голова болит сильно. Врача вызвали, он укол сделал, но она все тебя зовет.
Рита и Митя немедленно поехали к родителям. Марина Егоровна лежала в спальне с компрессом на лбу. Увидев дочь, она слабо улыбнулась:
— Пришла все-таки…
— Конечно, пришла, — Рита села на край кровати и взяла мать за руку. — Как ты?
— Плохо, — вздохнула Марина Егоровна. — Сердце болит… за тебя болит.
Рита переглянулась с отцом. Тот пожал плечами — мол, что поделаешь, такая она.
— Мама, не надо так переживать, — мягко сказала Рита. — Все у нас хорошо. Мы справляемся.
— А я слышала, что вы впроголодь живете, — Марина Егоровна с укором посмотрела на дочь. — Люда видела Митю в магазине — он самые дешевые макароны покупал.
— Мама! — рассмеялась Рита. — Мы не голодаем. Просто экономим. И знаешь что? У нас хорошие новости — Светлану Сергеевну взяли на работу в библиотеку. Теперь она сама будет себя обеспечивать.
— Вот как, — Марина Егоровна приподнялась на подушке. — И что, он теперь не будет ей денег отправлять?
— Не в этом дело, мама, — вздохнула Рита. — Дело в том, что у нее теперь стабильный доход. И да, Митя по-прежнему будет ей помогать, если понадобится. Потому что она его мать. Так же, как я всегда буду помогать тебе, потому что ты моя мать.
Марина Егоровна откинулась на подушку:
— Значит, все остается по-прежнему. Он так и будет отдавать деньги ей, вместо того чтобы копить на квартиру.
— Мама, — терпеливо сказала Рита, — это наше дело, как мы распоряжаемся своими финансами. Но если тебе так важно знать — да, мы уже начали откладывать на первый взнос по ипотеке. И у нас все получится. Но не потому, что Митя перестанет помогать матери, а потому, что мы оба работаем и зарабатываем.
Марина Егоровна молчала, глядя в потолок.
— Знаешь, мама, — продолжила Рита, — мне очень жаль, что между нами такие отношения. Я очень скучаю по тебе, по нашим разговорам. Но мне тяжело, когда ты постоянно критикуешь Митю и его маму. Они — моя семья, так же как и ты. И я не хочу выбирать между вами.
— Можно войти? — в дверях появился Митя. — Как вы, Марина Егоровна? Вам лучше?
Марина Егоровна окинула его долгим взглядом:
— Лучше. Спасибо за беспокойство.
— Я рад, — кивнул Митя. — Анатолий Петрович сказал, вы чай хотели. Я принес.
Он поставил чашку на тумбочку у кровати.
— Спасибо, — снова сказала Марина Егоровна, и в ее голосе на этот раз не было обычного сарказма.
— Может, вам принести что-нибудь еще? — спросил Митя.
— Нет, ничего не нужно, — ответила Марина Егоровна. Она помолчала и добавила: — Рита говорит, твоя мама работу нашла?
— Да, — улыбнулся Митя. — В городской библиотеке. Не могу передать, как она рада. Она всегда любила книги.
— Это хорошо, — кивнула Марина Егоровна. — Работа — это важно. Особенно для женщины.
— Я тоже так считаю, — согласился Митя.
Они немного помолчали, потом Марина Егоровна неожиданно сказала:
— Приходите в воскресенье на обед. Я твой любимый пирог испеку, — это уже было обращено к Рите.
— Правда? — обрадовалась Рита. — Конечно, придем!
— И… — Марина Егоровна запнулась, — и мать свою приводи, — это уже Мите. — Раз уж вы все такие дружные…
Митя удивленно поднял брови:
— Спасибо, Марина Егоровна. Я передам ей приглашение.
Когда они вышли из спальни, Анатолий Петрович ждал их в коридоре:
— Ну как?
— Кажется, лед тронулся, — улыбнулась Рита. — Она нас на обед пригласила. И Светлану Сергеевну тоже.
— Надо же, — удивился Анатолий Петрович. — Значит, правду говорят, что болезнь меняет людей.
— Не обольщайтесь, — усмехнулся Митя. — Думаю, она просто решила держать врагов ближе.
— Митя! — шутливо толкнула его Рита. — Не говори так. Это же прогресс!
— Посмотрим, — улыбнулся Митя. — Я ничего не имею против перемирия. Но твоя мама очень упрямая женщина.
***
Воскресный обед прошел лучше, чем можно было ожидать. Марина Егоровна была почти приветлива и даже пару раз улыбнулась шуткам Мити. Светлана Сергеевна принесла книгу для Анатолия Петровича, заметив, что видела ее в их библиотеке и вспомнила, что он интересуется этой темой. Анатолий Петрович был очень тронут таким вниманием.
После обеда, когда мужчины вышли покурить на балкон (Митя за компанию, хотя сам не курил), а Рита отправилась мыть посуду, Марина Егоровна и Светлана Сергеевна остались вдвоем за столом.
— Хороший обед, — сказала Светлана Сергеевна. — Вы прекрасно готовите, Марина Егоровна.
— А вы, значит, в библиотеке теперь работаете? — спросила Марина Егоровна, проигнорировав комплимент.
— Да, — кивнула Светлана Сергеевна. — Работа не самая прибыльная, но мне нравится. И я рада, что теперь могу сама себя обеспечивать.
— Митя все равно будет вам помогать, я полагаю? — Марина Егоровна смотрела в упор.
— Митя очень заботливый сын, — спокойно ответила Светлана Сергеевна. — Но я не стану больше принимать от него деньги, если только не случится что-то экстраординарное. Мне хватает на жизнь. А ему нужно копить на свое жилье.
Марина Егоровна удивленно подняла брови:
— Вот как? А я думала…
— Что я буду тянуть из него деньги до конца жизни? — мягко улыбнулась Светлана Сергеевна. — Нет, Марина Егоровна. Я хочу, чтобы у моего сына была своя жизнь, свой дом, своя семья. И я никогда не стану помехой его счастью.
Марина Егоровна некоторое время молчала, затем сказала:
— Знаете, Светлана Сергеевна, мне кажется, мы с вами похожи больше, чем я думала.
— В чем же? — заинтересовалась Светлана Сергеевна.
— Мы обе хотим лучшего для наших детей, — сказала Марина Егоровна. — Просто показываем это по-разному.
— Это правда, — согласилась Светлана Сергеевна. — И, знаете, наши дети уже не дети. Они взрослые люди и сами решают, что для них лучше. Нам остается только поддерживать их решения.
— Даже если эти решения кажутся нам неправильными? — с вызовом спросила Марина Егоровна.
— Особенно тогда, — кивнула Светлана Сергеевна. — Потому что это их жизнь, и им жить с последствиями этих решений. А мы… мы просто должны быть рядом. На всякий случай.
Марина Егоровна задумчиво покачала головой:
— Может быть, вы и правы… Но это так трудно — видеть, как твой ребенок делает что-то, что кажется тебе ошибкой, и не вмешиваться.
— Очень трудно, — согласилась Светлана Сергеевна. — Но необходимо. Иначе мы рискуем потерять их доверие. И их самих.
В кухню вернулась Рита, и разговор прервался. Но Марина Егоровна выглядела задумчивой до конца вечера.
Через несколько месяцев Рита и Митя нашли небольшую двухкомнатную квартиру, на которую могли взять ипотеку. Когда они объявили об этом родителям, Марина Егоровна неожиданно предложила:
— А может, мы вам поможем с первым взносом? У нас есть сбережения.
Рита ошеломленно посмотрела на мать:
— Мама, ты серьезно?
— Вполне, — кивнула Марина Егоровна. — В конце концов, зачем деньгам лежать без дела? А вам сейчас они нужнее.
— Мы очень благодарны за предложение, — сказал Митя, — но мы справимся сами. Правда. Мы уже накопили большую часть суммы.
— Упрямец, — фыркнула Марина Егоровна, но без прежней злости. — Весь в мать.
— Это правда, — улыбнулась присутствовавшая тут же Светлана Сергеевна. — Митя всегда был очень самостоятельным. И очень гордым.
— Что ж, дело ваше, — пожала плечами Марина Егоровна. — Но предложение остается в силе. Если понадобится помощь — обращайтесь.
Когда Рита и Митя наконец переехали в свою квартиру, они устроили новоселье. Пригласили обе семьи, друзей. Марина Егоровна и Светлана Сергеевна вместе накрывали на стол, о чем-то оживленно беседуя.
— Посмотри-ка, — шепнул Анатолий Петрович зятю, — кто бы мог подумать, что эти двое найдут общий язык?
— Да уж, — усмехнулся Митя. — Чудеса случаются.
Во время праздничного ужина Марина Егоровна неожиданно встала с бокалом:
— Я хочу сказать тост, — начала она. — За моих детей, Риту и Митю. Я не всегда понимала ваши решения, не всегда их поддерживала. Но сегодня я вижу, что вы построили свою жизнь так, как считали нужным. И она прекрасна. Я горжусь вами обоими. И… — она запнулась, — и прошу прощения за то, что иногда была несправедлива.
Рита почувствовала, как к горлу подступает комок. Она встала и обняла мать:
— Спасибо, мама. Это очень много значит для нас.
— Ну-ну, — Марина Егоровна неловко похлопала дочь по спине, — не будем устраивать тут мелодраму. Лучше выпьем за ваш новый дом!
Все подняли бокалы. Светлана Сергеевна поймала взгляд Марины Егоровны и чуть заметно ей кивнула. Та кивнула в ответ.
Рита, заметившая этот молчаливый обмен, улыбнулась. Она знала, что ее мать не изменилась кардинально. Марина Егоровна все еще была властной, упрямой женщиной, которая считала, что лучше всех знает, как надо жить. Она все еще могла быть резкой и несправедливой. Но она, по крайней мере, пыталась. Пыталась принять выбор дочери, пыталась уважать ее мужа и его решения, пыталась найти общий язык со Светланой Сергеевной.
И для начала этого было достаточно.
Митя обнял Риту за плечи и прошептал:
— Ты счастлива?
— Очень, — ответила она. — А ты?
— Даже не представляешь, насколько, — улыбнулся он. — Своя квартира, любимая жена, и тещи с мамой почти не ссорятся. Что еще нужно для счастья?
Рита рассмеялась и подняла свой бокал:
— За нас!
— За нас, — эхом отозвались все присутствующие.
Непростой тест ПДД — кто проедет перекресток первым