Ты мне не нужна!

— Ты мне не нужна! С чего ты вообще решила, что я на тебе женюсь? Я когда-нибудь тебе это обещал?

Каждое слово парня било наотмашь. Било так, что худенькая девушка вздрагивала, стоя в зарослях сирени. Здесь, под этим кустом сирени, она дожидалась парня, с которым собиралась связать свою жизнь, которому поверила и открылась всей душой, и не только. Он ведь стал её первым, и она думала, останется единственным. А сейчас выясняется, что он ничего не обещал.

Но как же так? Разве это правда? Девушка судорожно пыталась вспомнить хоть одно его слово, за которое можно зацепиться. А ведь, правда, не обещал! Говорил по-другому, что очень любит, что она самая лучшая, что ни с кем ему не было так хорошо. А остальное она сама себе напридумывала!

Спрятавшись за сиренью, она ждала, пока он выйдет из частного дома, в котором жил с родителями. Стояла несколько часов, стряхивая с ног настырных муравьев. Как преданная собака дожидается хозяина, так и она ждала, с надеждой и верой. А он, выйдя, кидал в нее обидными словами, причиняющими боль.

— Я говорил, тебе не надо оставлять ребенка! Надо было сделать аборт. Говорил?

— Но ведь поздно уже было, — пискнула девушка. — Поздно! Я поздно поняла.

— А я тогда в чём виноват? Не пытайся спихнуть на меня свои проблемы. Я же говорил, что между нами всё кончено. Зачем припёрлась? Ходишь тут, трясёшь своим пузом. Чего добиваешься? Чтобы мои родители увидели? И не надейся, они на мою сторону встанут. Им пока внуки не нужны. Тем более от такой, как ты.

«Какой такой? Какой? Чем я тебе плоха? Раньше по-другому говорил!» — рвался из груди девушки обиженный крик.

Но она промолчала. Остатки гордости заставили ее высоко поднять подбородок и уйти, круто развернувшись. Только когда девушка повернулась, стало понятно, что она глубоко беременна. Стройная худышка с большим животом и красивыми глазами с горящим в них огнем.

Этот огонь горел в ее глазах всегда. Именно он не позволил Оксане сломаться, когда четыре года назад ее мамы не стало. Это было так больно, невыносимо больно, но Оксана выдержала. И в детском доме, куда попала в шестнадцать лет выстояла, когда пытались прогнуть, изменить спокойную домашнюю девочку. И сколько бы Оксану не звали покурить на стройку рядом с детским домом, сколько не подначивали сбежать на дискотеку, она этого не делала. Дождалась восемнадцати лет и вернулась в скромную однушку, оставшуюся от мамы.

Потом встретила его. Поверила, влюбилась. И даже забеременев сначала не испугалась. Уверена была, что все у них по-настоящему, что впереди свадьба и рождение малыша. А теперь пришлось выслеживать его, прячась под кустом сирени. А он прогнал!

Задрала Оксана острый подбородок и ушла. Хоть и не понимала, как жить дальше, что делать.
Оксана работала продавцом в небольшом продуктовом магазине, что на первом этаже обычной многоэтажки. Работала без оформления, можно сказать, неофициально. Когда соглашалась на такие условия, и подумать не могла, чем это обернется, что так скоро придётся ей уйти в декрет. Теперь непонятно, на что им с ребёнком жить.

Хозяйка магазина женщина молодая. Ей лет тридцать пять, но Оксана называла её по имени отчеству — Роза Дмитриевна.
Роза Дмитриевна — женщина высокомерная и деликатностью не отличается. Когда у Оксаны начал появляться животик, а при её худобе это было особенно заметно, хозяйка сначала возмущалась:

— Снова мне придётся нового продавца искать. Вот чего вам не работается? Ты ещё такая молодая, чего рожать-то удумала?

А потом со всей своей беспардонностью Роза Дмитриевна живо начала интересоваться:

— А папашка ребёнка собирается на тебе жениться? Что-то я его ни разу возле тебя не видела.

Оксана молчала, только клонилась всё ниже ее голова. И по этому тоскливому молчанию всё становилось понятно.

Больше всего девушка боялась того момента, когда Роза Дмитриевна решит спровадить её из магазина. Без скромной зарплаты совсем туго придётся. Оксана нормально есть перестала, стараясь откладывать каждую копейку, и всё равно понимала, что это ничтожно мало, что не на что ей будет приобрести даже самое необходимое для малыша.
Она, как страус, прятала голову в песок, стараясь не думать о том, что будет после родов, о том, как жить, на что. С одной стороны, девушка была благодарна Розе Дмитриевне за то, что та не выгоняет её в декрет, хотя пошёл уже девятый месяц, а с другой стороны назойливое внимание хозяйки стало настораживать.
Роза Дмитриевна, как коршун, кружила вокруг и начала живо интересоваться Оксаниной жизнью. Хозяйка магазина уже поняла, что свадьбы у продавщицы не предвидится, и что парень сбежал. После этого как-то странно оживилась, стала забегать в магазин по нескольку раз за день, и всегда заводила разговор на одну и ту же тему.

— Зачем тебе, такой молодой, обуза в виде ребёнка? Ты ещё встретишь хорошего человека, выйдешь замуж, если будешь одна. С ребёнком это сделать сложнее. К тому же, на что ты будешь его растить? Кстати, я уже нашла девочку на твоё место. В ближайшее время приведу, научишь её работать.

От этих слов Оксана сжалась за прилавком. Роза Дмитриевна это заметила.

— Ну, а что ты хочешь, чтобы роды начались прямо тут, в магазине? Я уж и так держу тебя до последнего, но мне кажется пора. Сколько месяцев? Восемь? Хорошая ты девочка, Оксана. Жалко тебя, испортишь себе жизнь. Не нужен тебе сейчас ребенок.

В один момент Оксана не выдержала.

— Роза Дмитриевна, я все понимаю, но к чему все эти разговоры? Что я могу сейчас изменить? Все уже случилось.

Хозяйка будто ждала этого вопроса.

— Что можешь изменить? Да все! Вот смотри, ты еще молодая и не замужем. Тебе ребенок ни к чему. А мне тридцать пять и родить я не смогу. Я это точно знаю. Мы с мужем хорошо живем, в материальном плане. Ладно, открою перед тобой все карты. Оксана, когда я поняла, что ты беременна, а парень тебя бросил, я все про тебя узнала. Одинокая, без средств к существованию, но, в принципе, положительная. А самое главное — здоровая. Вот что я тебе предлагаю — родишь и откажешься от ребенка. А мы с мужем его усыновим. Знаешь, усыновление, это как лотерея. Неизвестно, какие гены. А вдруг биологическая мамаша пьяница или с психическими заболеваниями. С тобой то все ясно, ты молодая, здоровая, спокойная. Я согласна забрать твоего ребенка.

Роза Дмитриевна сказала последние слова с таким выражением, будто делала огромное одолжение. А Оксана почувствовала, как ее рука машинально нашарила на прилавке калькулятор. Ей хотелось швырнуть этот калькулятор в голову самодовольной хозяйке магазина. Как она посмела такое предлагать? Ребенок, это что, вещь?

Худенькое, с острым подбородком пицо Оксаны пошло красными пятнами. Она смотрела в лицо Розе Дмитриевне пламенным взглядом, а рука сжимала калькулятор. Сейчас она покажет хозяйке, какая она спокойная!

Роза Дмитриевна увидела огненный взгляд и всё в нём прочла, всё поняла. Кажется, даже обрадовалась.

— Вот это да! А характер-то у нас, оказывается, имеется. Это хорошо. Только ты не спеши меня взглядом прожигать. Подумай сначала хорошенечко над моим предложением. Если согласишься я и деньжат подкину. Так что думай, думай! Кстати, завтра я приведу к тебе девочку, будешь ее учить. Думаю, два-три дня и ты можешь быть свободна. Когда надумаешь, знаешь где меня найти, знаешь мой номер телефона.

Хозяйка ушла, а Оксана медленно опустилась на пол за прилавком. Осела и расплакалась. То, что предлагала ей хозяйка магазина, было ужасно, но нельзя сказать, что Оксана об этом не думала. Приходили такие мысли — отказаться от ребёнка. Конечно, приходили, по той простой причине, что девушка не представляла, на что его растить, как жить.

На следующее утро Роза Дмитриевна, как и обещала, привела новую продавщицу. Тоже молодую, но разительно отличавшуюся от Оксаны.
Регина была яркой, общительной из тех, что за словом «в карман не полезет». Она и с хозяйкой разговаривала на равных, не то что тихая Оксана, боявшаяся лишний раз рот открыть.
Роза Дмитриевна Регину привела и делала вид, что вчерашнего разговора не было. Только уходя из магазина, обмолвилась:

— Ты думай над моим предложением.

— Что за предложение? — сразу поинтересовалась Регина. — Что она тебе предлагает?

Сначала Оксана не ответила, но с Региной было сложно отмалчиваться. Болтушка и хохотушка, она в то же время могла «влезть в душу», и уже к вечеру проведя с девушкой всего один день, Оксана поняла, что Регина может стать хорошей подругой.

— Она хочет, чтобы я отдала ей своего ребенка, — сказала Оксана очень неожиданно, когда Регина уже забыла о своем вопросе, когда они закрыли магазин и собирались разойтись в разные стороны.

Именно тогда Оксана почувствовала, что ей нужно выговориться, хотя бы с кем-то поговорить.

— Что значит, отдала ребёнка? — замерла Регина. — Он что, вещь?

— Я так же подумала, это первой мыслью моей было. Только у меня нет другого выхода, мне придётся от него отказаться, придётся.

Сдерживаемые весь день слёзы вдруг хлынули из глаз непрерывным потоком.

— Ого! — тихо и очень серьезно произнесла Регина. — Оказывается, все так плохо! Слушай, я на другом конце города живу, ко мне далеко. Пошли к тебе, посидим, и ты все мне расскажешь.

Регина была веселой, общительной и из-за этого казалась слегка легкомысленной, но на самом деле эта девушка была очень внимательна, все замечала. Войдя в квартиру Оксаны сразу отметила скромную обстановку и отсутствие каких-либо приготовлений к родам. Ни пеленального столика, ни коляски, ни одной детской вещички, заботливо приготовленной к предстоящему событию. Да что там детские вещи? У Оксаны и в холодильнике «шаром покати». Она к себе гостью привела, но смогла предложить только чай.

— А я-то думаю, чего ты такая худая. Ты что голодаешь? Тебе же нельзя. Тебе нужно есть за двоих.

— Я пыталась откладывать, пыталась, — уронила руки на стол Оксана. — Но это так мало, это очень мало.

— И все равно, эта Розка не имеет права предлагать подобное. Она что, совсем обнаглела? Мало ли, какие у них там семье проблемы! Твой ребёнок, это твой ребёнок! Не глупи, ты же не в лесу живёшь. В конце концов, вокруг люди. Может, кто поможет. У тебя что, родственников нет?

— Почти нет, — отчаянно замотала головой Оксана. — Дальние какие-то, но я с ними не общаюсь. Кому я нужна со своими проблемами? Мне что, на паперть пойти, побираться? Подайте на ребёночка…

Оксана даже засмеялась, но это был смех сквозь слёзы.

— Так отставить хандру и голодовку прекратить, — скомандовала Регина. — Я тебе помогу, чем смогу. Завтра принесу продукты. Не смотри на меня так, я могу себе это позволить. Я живу с папой и мамой, которые меня всем обеспечивают. А работать надумала, потому что хочу на путешествие подкопить. Так что, не бойся, я не последнее тебя отдам.

Оксана была очень благодарна Регине. Ей нужен был человек, способный поддержать именно сейчас, когда так сложно. Через пару дней Роза Дмитриевна сказала, что в магазин она может больше не приходить, отдала расчёт. Но Регина новую подругу не оставляла, забегала и, как и обещала, приносила продукты. Намекала на более серьёзную помощь, но как-то туманно намекала, не вдаваясь в подробности.

А потом Оксана уехала рожать. Скорая помощь забрала её с улицы, когда девушка вышла прогуляться, подышать свежим воздухом, проветрить голову. Роды начались стремительно, на улице отошли воды и кто-то из прохожих вызвал скорую.
Можно было ожидать, что худенькая Оксана будет сложно рожать, но всё прошло очень быстро и без осложнений. На свет появилась миниатюрная девочка с небольшим весом, однако не считавшаяся недоношенной. Девочку сразу унесли, и увидела ее Оксана только во время первого кормления. Взяла на руки и расплакалась.
И это было так странно. В то время, как другие роженицы в палате кормили своих деток, умиляясь, с глупыми улыбками, Оксана плакала. Плакала, не сводя глаз с крошечного личика. И с каждой слезинкой приходила уверенность, что она не сможет отдать свою доченьку. Если надо пойти побираться ради неё, она пойдёт. Побираться, мыть подъезды, подметать дворы, всё что угодно! Но не отдаст, никому не отдаст. Это как оторвать кусок плоти, вырвать сердце из груди. Она никогда, ни за что на свете не сможет отказаться от этой девочки!

На второй день пребывания в роддоме к Оксане пришла Роза Дмитриевна. Вошла прямо в палату в накинутом на плечи халате и с радостным выражением лица. Непонятно было, как ее пропустили. Видимо, имея деньги, можно решить любую проблему.

Увидев, кто входит в дверь палаты, Оксана подобралась. Села, не ожидая ничего хорошего, нахохлилась. Хозяйка магазина делала вид, что не замечает недовольный вид Оксаны, а может быть и на самом деле не замечала, слишком была радостна и возбуждена.

— Привет! Я вот тут тебе фруктиков принесла, сок. Тебе нужно восстанавливать силы. Сейчас видела твою девочку. Ребенок здоров, полностью здоров. Я надеюсь, ты надумала? Понимаешь, что не сможешь одна ее поднять?

Роза не смотрела на девушку, она раскладывала то, что принесла. Поставила сок на тумбочку, положила пакет с яблоками.

— Нет, ни за что! — Оксана сначала говорила тихо, почти что шипела, но постепенно ее слова переходили в крик. — Нет, я ее не отдам, я не откажусь! Уходите отсюда, слышите! И яблоки свои заберите!

Девушка схватила с тумбочки пакет с яблоками, кинула им в хозяйку магазина. Пакет порвался, яблоки с глухим стуком попадали, покатились по полу палаты.

Роза рассвирепела. Не обращая внимания на то, что в палате кроме Оксаны еще три роженицы, заорала:

— Ты что себе позволяешь, пигалица голож.опая? Ты должна мне руки целовать за то, что твоя дочь будет расти в достатке. Посмотри на себя, что ты можешь ей дать, что? Я все равно ее заберу.

Женщина, психуя, крутанулась на месте так, что халат слетел с ее плеч и остался лежать на полу. Она ушла, оставив распахнутой двери палаты. Через какое-то время в эту открытую дверь вошла медсестра. Осмотрела притихших на своих кроватях мамочек, яблоки, раскатившиеся по полу, уроненный халат. И вдруг заявила, обращаясь напрямую к Оксане:

— Ну, что за драму ты здесь устроила? Подумаешь, трагедия! Не ты первая, не ты последняя отказываешься от ребёнка. Такая хорошая женщина хочет удочерить твою девочку, а ты вместо благодарности яблоками раскидываешься?

Оксана оцепенела. Получается, персонал уже в курсе, и они на стороне Розы Дмитриевны?

— Что же это происходит, девочки? — вдруг подала голос одна из мамочек, поднимаясь с кровати. — На наших глазах человека вынуждают отказаться от ребёнка. Это что за беспредел?

— Да кто её вынуждает-то? — фыркнула медсестра? — Пусть своей головой думает. Хотя чем там думать, если родила без мужа? И ни работы, ни денег!

— Какое вы право имеете так говорить, какое право? — дрожащим голосом возмутилась Оксана. — Принесите мне мою дочку, я хочу чтобы она была со мной.

— Не положено! — отрезала медсестра. — И вообще, приберите здесь, — показала она пальцем на раскатившиеся яблоки.

Через три дня Оксана выписывалась из роддома. Вышла, бережно и в то же крепко прижимая к себе дочку, завернутую в старое байковое одеяло. Это одеяло дала Оксане сердобольная нянечка, наверное, единственная не принимающая участия в заговоре персонала. Такое ощущение у Оксаны складывалось, потому что на неё давили. Давили каждый день, исподволь принуждая написать отказную на ребёнка. Не только Оксана, а и другие мамочки в палате начали понимать, что женщина, так рьяно желавшая удочерить девочку, хорошо «занесла» в больницу. Оксана не могла дождаться момента выписки. Она здорова, малышка тоже, и причин задерживать их в роддоме нет.

Она вышла на улицу, держа в руках дочку укутанную в байковое одеяльце. Самый драгоценный сверток на свете! Оксане казалось, что за свою девочку она загрызет любого, никому ее не отдаст.
Вот только ей предстоит вернуться в квартиру, где ничего не подготовлено к рождению ребенка. Три пеленки и пара распашонок, что купила Оксана перед самыми родами, не в счёт.

Оксана вышла из больничных ворот и озиралась, вспоминая, где находится автобусная остановка. И тут прямо перед ней затормозила отечественная машина.

— Фух, успела, — вывалилась из неё Регина с букетом цветов. — Блин, представляешь, столько дел! А я так хотела тебя встретить.

— Сегодня же будний день, почему ты не в магазине?

— А я ушла. На такую хозяйку работать не собираюсь. Мы с ней не сошлись характерами. Садись в машину, если, конечно, поместишься.

В машине было мало места. На заднем сиденье стояла огромная дорожная сумка. Оксана с трудом уместилась, с ребенком на руках.

— А это мой папа, — представила Регина улыбчивого мужчину, сидевшего за рулем. — Я ему о тебе рассказала, и он захотел помочь.

— Спасибо вам, — кивнула Оксана.

— Да рано спасибо-то говорить, — улыбался мужчина. — Ты еще помощи не видела?

Оксана поняла, о чем говорит папа Регины только возле подъезда, когда он достал из автомобиля большую сумку и, передав её дочери, открыл багажник.

— Здесь только кроватка и пеленальный столик. Матрасик и стол для кормления не вместились. Надо сделать еще рейс.

— Что это? — спросила опешившая Оксана.

— А вот это и есть помощь.

— Я не могу, вы что, — попятилась Оксана, — это же стоит таких денег!

— Ты что, думаешь мы сами покупали? Мы не настолько богаты, — говорила Регина. — Давай поднимемся в квартиру я тебе все расскажу. Поднимемся и первым делом ты выкинешь это старое одеяло. Тут, — девушка похлопала рукой по сумке, — есть красивый конверт, почти новый. Да тут вообще много новых вещей, некоторые даже с биркой.

В тот вечер Оксана снова плакала, на этот раз уже от благодарности. Расчувствовалась и не смогла сдержать слезы. У нее в квартире стояла детская кроватка с балдахином, собранная умелыми руками папы Регины. Стоял пеленальный столик, и имелось шикарное приданное для девочки. Имелось все, что нужно. Даже больше. Например, столик для кормления не пригодится еще долгое время, зато пригодятся бутылочки и смеси.

— Короче, — рассказывала Регина, пока ее отец собирал кроватку, — я же говорила тебе, что помогу. У меня в соцсетях больше тысячи друзей. Большинство из этих людей я даже не знаю, но когда я начала кидать посты о тебе, рассказывать о своей сложной ситуации много народу откликнулось. Кто-то отдал свое, из чего дети выросли, кто-то купил новое. Понимаешь, мир не без добрых людей! Я знала, что так будет. Есть особо недоверчивые, которые хотят помочь, но подозревают в мошенничестве. Им я дала твой адрес, надеюсь, ты не против. Завтра к тебе подъедут, убедиться, что ты существуешь. Я думаю еще помогут, хорошо помогут. Я же говорила, что мы живем не в лесу!

— Боже мой, Боже…. спасибо… какое счастье, что я тебя встретила.

— А то! — подмигнула Регина. — Это еще не все. Помнишь, я спрашивала тебя на кого ты училась? Ты сказала, что на бухгалтера, но никогда по профессии не работал. А моя мама, как раз бухгалтер. Она будет приезжать к тебе иногда и поднатаскает. Потом передаст одну фирму, которую ведет сама, но уже собиралась отказаться. Будешь вести ее, не выходя из дома, и получать официальную зарплату. Я думаю, два-три часа в день сможешь на это выделить.

У Оксаны не было слов, чтобы выразить благодарность. Она положила дочку на застеленную детским комплектом постельного белья со скачущими зайчиками кроватку и обняла Регину. Она была так рада, что уже забыла о Розе Дмитриевне. Забыла и старалась не вспоминать.

Однако через несколько дней хозяйка магазина сама напомнила о себе, явившись к Оксане вместе с сотрудниками органов опеки. Оксана открыла дверь, не посмотрев в глазок. Роза Дмитриевна оттолкнула ее, врываясь и завязывая за собой двух солидных женщин с недовольными, строгими лицами.

— Входите, входите, вы сами убедитесь, что тут нет абсолютно никаких условий для ребенка. У девочки нет ни кроватки, ни одежды…

Роза дошла до комнаты и запнулась на полуслове. Женщины тоже вошли, осмотрели чистенькую девочку спящую в кроватке, пеленальный столик со стопкой наглаженных пеленок и ползунков. Одна из них хмыкнула, прошла на кухню. Убедилась в наличии смеси и бутылочек и недовольно вперила взгляд в Розу Дмитриевну.

— Вы почему нас вводите в заблуждение? Тратите наше время и отвлекаете от реально неблагополучных семей?

— Эта женщина сумасшедшая! — неожиданно для себя громко заявила Оксана. — Она вознамерилась отобрать у меня ребёнка, и на этой почве сошла с ума. Роза Дмитриевна, немедленно покиньте мою квартиру. Вы злой, жестокий человек, а мир не без добрых людей. Да, не без добрых людей!