В воскресное утро тишину спальни разрезал громкий звук открывающейся двери. На пороге возникла Галина Петровна, сверкая глазами и поджимая губы.
— Софья! Ты почему еще не встала? Мой Андрюшенька после обеда из командировки приедет. А у тебя дома шаром покати! — грозно кричала свекровь. — Давай поднимайся, у нас еще куча дел!
Софья открыла глаза и уставилась в потолок. Внутри бушевала буря, но она лишь сжала зубы и натянула одеяло повыше.
— Галина Петровна, сейчас семь утра. Воскресенье, — выдавила она сквозь зубы.
— Ну и что? Думаешь, мой сын должен вернуться в грязную квартиру? Совсем обленилась без мужского присмотра! — свекровь резко распахнула шторы, впуская в комнату утренний свет. — Жду тебя на кухне через пять минут. И не вздумай опаздывать!
Каблуки Галины Петровны застучали по коридору. Софья медленно села на кровати, стиснув кулаки до побелевших костяшек. Глубоко вдохнув, она встала и направилась в ванную.
Через полчаса Софья уже мыла посуду, пока свекровь командовала операцией под названием «генеральная уборка».
— Нет, ты не так трешь! Дай сюда! — Галина Петровна вырвала тряпку из рук невестки. — Запомни наконец, движения должны быть круговыми. Неужели мать не научила тебя элементарным вещам?
Софья вытерла руки о фартук и отвернулась к окну. Мысли унесли ее на три года назад, когда все только начиналось.
Тогда Софья работала в книжном магазине. Андрей заглянул туда однажды промозглым ноябрьским вечером в поисках редкого издания по архитектуре. Высокий, с внимательными серыми глазами и легкой улыбкой, он сразу привлек ее внимание.
— У вас такие глубокие познания в литературе, — сказал он тогда, принимая из ее рук нужную книгу. — Может, обсудим их за чашкой кофе?
Их встречи становились все чаще. Андрей, талантливый архитектор, покорил Софью не только внешностью, но и умом, тактичностью, умением слушать. Через полгода он переехал в ее небольшую, но уютную двушку.
— Эта квартира словно отражение твоей души, — заметил Андрей, помогая расставлять свои вещи. — Светлая, гармоничная, с характером.
— Я много сил вложила в нее, — улыбнулась тогда Софья. — Четыре года копила на первый взнос, потом ипотека… Но оно того стоило.
Еще через полгода они поженились. Тихая церемония, несколько близких друзей, никакой помпезности. Родители Софьи давно ушли из жизни, а Галина Петровна на свадьбе держалась отстраненно, окидывая невестку оценивающим взглядом.
— Квартира у вас маленькая, — заявила свекровь, впервые переступив порог их дома. — Андрюша, тебе нужен простор для творчества. Вам стоит подумать о чем-то более… солидном.
Тогда Софья лишь вежливо улыбнулась. Кто же знал, что это только начало…
Визиты Галины Петровны участились, становясь все более навязчивыми. Она появлялась без предупреждения, критиковала все — от цвета стен до способа заваривания чая.
— Ну кто так готовит? — морщилась свекровь, заглядывая в кастрюлю. — Мой Андрюша привык к домашней еде, а не к этим твоим экспериментам.
Однажды Галина Петровна заявилась с целым списком «необходимых улучшений» для квартиры.
— Андрюша, милый, — проворковала она, — мне неудобно. Да и случиться может всякое. Дай мне ключи на всякий случай.
Андрей виновато взглянул на жену и достал запасной комплект.
— Софья, ты ведь не против? Маме так спокойнее будет.
Софья промолчала. А теперь…
— Ты меня слушаешь вообще? — резкий голос свекрови вернул Софью в реальность. — Я кому говорю — пирог надо ставить! Андрюша любит мою шарлотку.
— Галина Петровна, я хотела приготовить его любимый медовик, — осторожно возразила Софья.
— Глупости! — отрезала свекровь. — Я его мать, я лучше знаю, что любит мой сын.
К пяти часам квартира сияла чистотой, а на кухне стоял запах яблочной шарлотки. Софья надела домашнее платье, которое нравилось Андрею, и устало опустилась на диван.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил обеих женщин вскинуть головы.
— Андрюшенька! — Галина Петровна первой бросилась к сыну, заключая его в объятия. — Как же я соскучилась! Ты похудел, совсем не ел, наверное. Хорошо, что я приготовила твою любимую шарлотку!
Андрей обнял мать, через ее плечо глядя на жену с виноватой улыбкой.
— Привет, Софья.
— А твоя жена, представляешь, хотела какой-то медовик делать, — продолжала Галина Петровна, увлекая сына на кухню. — И вообще, я когда пришла утром, тут был такой беспорядок! Еле успели прибраться.
Софья молча встала и вышла из комнаты. Слушать продолжение не было сил. Она закрыла за собой дверь спальни и прилегла на кровать, закрыв глаза.
Позже, когда Галина Петровна наконец ушла, Андрей осторожно вошел в спальню и сел рядом с женой.
— Соф, извини за маму, — тихо произнес он. — Она просто любит меня и хочет как лучше.
— Три года, Андрей, — Софья смотрела в потолок пустыми глазами. — Три года твоя мать лезет в нашу жизнь. И с каждым днем все больше. Мое терпение на исходе.
Комната погрузилась в тишину после слов Софьи. Андрей вздохнул, но возразить не смог. Он лишь крепко обнял жену, прошептав: «Все наладится». Софья молча прильнула к его плечу, но в глазах было заметно сомнение.
Следующее воскресенье наступило с неотвратимостью рассвета. Ровно в девять утра дверной звонок разорвал утреннюю тишину.
— Андрюшенька, Софьюшка! — голос Галины Петровны звучал неестественно бодро. — Я вам пирожков напекла!
Софья, застывшая над чашкой кофе, подняла взгляд на мужа.
— Так и знала, что придет, — прошипела она. — Хоть бы раз позвонила заранее.
Андрей виновато улыбнулся и пошел открывать. Галина Петровна величественно вплыла в квартиру, держа в руках внушительную корзинку.
— Софьюшка, ты бы причесалась хоть! — окинув невестку критическим взглядом, бросила свекровь. — И халатик этот… Какая женщина так дома ходит? Я вот в твоем возрасте всегда с прической была, с макияжем. Мужа нужно радовать!
Софья медленно поставила чашку на стол.
— Доброе утро, Галина Петровна. Мы вас не ждали.
— Как это не ждали? — свекровь рассмеялась. — Я каждое воскресенье прихожу. Уже традиция.
— Традиция… — эхом отозвалась Софья. — Интересно, кто ее установил?
Галина Петровна сделала вид, что не услышала, и принялась выкладывать пирожки.
— Андрюшенька, твои рубашки в шкафу — все мятые! Я вчера проверила! Софья совсем не следит. Но я тут свой утюг принесла, поглажу тебе все.
— Что вы сделали? — Софья резко выпрямилась. — Вы рылись в нашем шкафу?
— Что значит «рылась»? — возмутилась Галина Петровна. — Я проверила порядок! И правильно сделала. Это же моя обязанность — следить, чтобы мой сын был в порядке.
Софья сжала зубы.
— Нет, Галина Петровна. Это моя обязанность как жены. И я прекрасно справляюсь без вашей помощи.
— Да что ты говоришь? — свекровь театрально всплеснула руками. — А кто вчера пельмени магазинные на ужин подал? Это ты называешь «справляюсь»?
— Мама… — попытался вмешаться Андрей.
— Молчи, Андрюша! Ты просто не видишь, что происходит! — отрезала Галина Петровна. — А я вижу, как твоя жена забросила дом, забросила тебя!
— Достаточно! Я терпела три года. Терпела ваши бесконечные визиты без приглашения, ваши замечания, ваше вмешательство. Но рыться в нашей спальне — это переходит все границы!
— Да как ты смеешь? — задохнулась от возмущения Галина Петровна. — Андрей, ты слышишь, как она со мной разговаривает? Со своей второй матерью!
— Вы мне не мать, — отчеканила Софья. — И никогда ею не были.
Галина Петровна демонстративно схватилась за сердце.
— Какая неблагодарность! После всего, что я для вас делаю! Андрюша, скажи ей!
Андрей растерянно переводил взгляд с матери на жену.
— Давайте все успокоимся…
— Нет, я не успокоюсь! — Галина Петровна театрально прижала ладони к груди. — Меня оскорбили в собственной семье! Я ухожу!
И она действительно ушла, громко хлопнув дверью.
Всю следующую неделю Софья словно жила в ожидании бури. Андрей говорил с матерью по телефону, но та отказывалась приходить, «пока невестка не извинится». Софья не собиралась извиняться. Более того, с каждым днем в ней крепло решение.
В пятницу, когда Андрей был на работе, Софья вызвала мастера и поменяла замки. Мужу ничего не рассказала. Она всегда была дома. И открывала двери до того, как муж бы узнал о замене.
Андрей ничего не заподозрил.
В воскресенье утром Софья проснулась от странного шебуршения в замке. Потом раздался настойчивый, громкий звонок в дверь. Андрей, только вышедший из душа, вопросительно посмотрел на жену.
— Я открою, — спокойно сказала Софья.
На пороге стояла Галина Петровна, пунцовая от возмущения.
— Почему мои ключи не подходят? Ты поменяла замки? Кто разрешил? — свекровь ворвалась в прихожую, сверля Софью взглядом.
— Доброе утро, Галина Петровна, — невозмутимо ответила Софья.
— Что случилось? — Андрей выбежал в прихожую, на ходу застегивая рубашку.
— Твоя жена! — воскликнула Галина Петровна. — Она самовольно поменяла замки! Выкинула меня из вашей жизни!
— Софья? — непонимающе посмотрел на жену Андрей.
— Да, я поменяла замки, — спокойно подтвердила Софья. — Потому что устала от визитов твоей матери без предупреждения. Устала от того, что она приходит, когда вздумается, роется в наших вещах, критикует все, что я делаю.
— Как ты смеешь! — задохнулась Галина Петровна.
— Смею, — твердо продолжила Софья. — С этого дня вход в мою квартиру для вас закрыт. Хотите видеться с сыном — пожалуйста. Но не здесь и только по предварительной договоренности.
— Твою квартиру? — вклинился Андрей. — Соф, это наша квартира.
— Нет, Андрей. Юридически это моя квартира. Я купила ее до нашего брака.
— Ты слышишь, что она говорит? — вцепилась в сына Галина Петровна. — Выгоняет нас! Меня и тебя!
— Я никого не выгоняю, — отрезала Софья. — Я просто устанавливаю границы. Андрей может жить здесь, если уважает мое личное пространство и мои правила.
— Правила? — возмутился Андрей. — Какие еще правила? Я твой муж!
— Именно! — подхватила Галина Петровна. — Он твой муж! А я его мать! У нас есть право…
— Нет у вас никакого права, — перебила Софья. — Андрей, выбирай. Либо ты живешь здесь, уважая мои границы и мою собственность, либо… ты свободен.
— Ты ставишь мне ультиматум? — лицо Андрея исказилось от гнева.
— Я защищаю себя, — тихо ответила Софья. — Три года я молчала. Три года терпела унижения от твоей матери в моем собственном доме. И все это время ты стоял в стороне.
— Потому что ты ведешь себя неразумно! — воскликнул Андрей. — Мама просто хочет помочь!
— Нет, Андрей. Твоя мама хочет контролировать. А ты ей это позволяешь.
— Пошли, сынок, — вмешалась Галина Петровна, хватая Андрея за руку. — Нам здесь не рады. Переедешь ко мне, будем жить вместе, как раньше.
Софья молча смотрела на мужа. В этот момент решалась судьба их брака.
— Мам, дай мне минуту, — Андрей высвободил руку. — Софья, ты же не серьезно…
— Абсолютно серьезно, — тихо, но твердо ответила Софья. — Я люблю тебя, Андрей. Но я больше не позволю обращаться с собой так.
— Как же ты не понимаешь! — он всплеснул руками. — Мама просто заботится…
— Иди, Андрей, — Софья отвернулась. — Просто иди.
Галина Петровна победно улыбнулась и потянула сына к выходу. Андрей, все еще не веря происходящему, последовал за матерью.
Дверь захлопнулась. В квартире наступила звенящая тишина. Софья медленно опустилась в кресло, закрыла глаза и впервые за долгое время свободно вздохнула.
Это же твоя обязанность, как хозяйки дома! — заявил муж, защищая просьбы своей сестры Насти