Утро понедельника. Будильник я отключила за секунду до звонка — привычка просыпаться рано въелась за три года декрета. Теперь мне нужно было вставать не для того, чтобы приготовить кашу Мишке, а чтобы привести себя в порядок перед первым рабочим днём.
Я осторожно выскользнула из-под одеяла, стараясь не разбудить мужа. Артём спал, повернувшись ко мне спиной — как, впрочем, и последние несколько лет. Когда это началось? После рождения Миши? Или ещё раньше?
В ванной я уставилась на своё отражение. Тридцать два года, а в глазах — усталость, которая обычно появляется годам к пятидесяти. Волосы, когда-то густые и блестящие, теперь висели безжизненными прядями.
— Мама, ты куда собираешься? — сонный голосок Миши заставил меня вздрогнуть.
— На работу, солнышко, — я подхватила его на руки. — Помнишь, мы говорили? Теперь днём ты будешь ходить в садик, а вечером я буду забирать тебя домой.
На кухне я механически готовила завтрак. Яичница для Артёма, каша для Миши, кофе для меня.
— Марин, ты же оставила ужин в холодильнике? — Артём появился на кухне, сразу потянувшись к телефону.
— Да, там тушёная курица с овощами. Просто разогреешь.
— Хорошо, — он сел за стол, не отрываясь от экрана. — Не пойму, зачем тебе вообще эта работа сдалась. Нам хватает моей зарплаты.
Я закусила губу. Мы обсуждали это уже сотню раз.
— Артём, мне нужно развиваться, общаться с людьми. Я не могу всю жизнь сидеть в четырёх стенах.
— Но у тебя есть Мишка, — он кивнул в сторону сына. — Разве этого мало?
— Нет, не мало. Но я не только мать, я ещё и человек. С потребностями, желаниями, амбициями.
Артём хмыкнул и вернулся к телефону.
— Ну, смотри сама. Только когда начнёшь жаловаться, что устала — не говори, что я тебя не предупреждал.
Офис встретил меня гулом голосов и запахом кофе. Я стояла в холле, сжимая ремешок сумки, и чувствовала себя так, будто попала на другую планету.
— Марина? Марина Соколова, это ты? — я обернулась и увидела Надежду Петровну, начальницу нашего отдела.
— Здравствуйте, Надежда Петровна, — я улыбнулась, чувствуя волнение.
— Должна тебя предупредить… твоё место сейчас занято, — сказала она, ведя меня к лифтам. — Помнишь Светлану Игоревну? Она перешла к нам, когда ты ушла в декрет.
Я почувствовала, как сердце пропустило удар.
— То есть… меня не берут обратно?
— Берут, конечно, — быстро ответила Надежда Петровна. — Но на другую должность. Чуть ниже по статусу.
— Вот твоё рабочее место, — она показала на небольшой стол в углу общего офиса. Раньше у меня был отдельный кабинет.
— Привет, ты, наверное, Марина? — раздался голос сбоку. Я увидела молодую девушку с короткой стрижкой. — Я Алиса, работаю здесь около года.
— Да, привет, — я пожала протянутую руку. — Только вернулась из декрета.
— О, у тебя есть ребёнок? Как здорово! Сколько ему?
— Три года. Миша.
— И ты всё это время сидела дома? — в её голосе звучало удивление. — Офигеть! Я бы так не смогла.
— Привыкаешь со временем.
— А муж помогает? — Алиса присела на край моего стола.
— Ну… как сказать, — я замялась. — По мере возможностей.
— Ясно, — она понимающе кивнула. — Значит, всё тянула одна? Знакомая история.
В её словах не было ни капли сочувствия — просто констатация факта. И это заставило меня задуматься. Когда я перестала ждать помощи от мужа, перестала просить, перестала надеяться?
К концу рабочего дня голова гудела от информации. Новые лица, новые требования, новые проекты — я едва успевала записывать.
— Ну что, как первый день? — Алиса поймала меня у выхода.
— Голова кругом, — честно призналась я. — Столько всего нового.
— Слушай, у нас тут девочки собираются в пятницу после работы посидеть в кафе. Присоединишься?
— Спасибо, но мне нужно домой. Ребёнок, муж…
— Подумай, — Алиса подмигнула. — Всего пара часов, а как помогает разгрузить голову!
Когда я в последний раз куда-то выбиралась просто так, без особого повода? Не на детскую площадку, не в поликлинику, а просто — для себя?
Сын встретил меня радостным криком в садике, и всю дорогу домой тараторил о проведённом дне.
Артём вернулся поздно, когда Миша уже спал. Я сидела на кухне с ноутбуком, изучая материалы с работы.
— Не спишь? — он заглянул на кухню. — Как первый день?
— Нормально, — я пожала плечами, не отрываясь от экрана.
— А Мишка как в садике?
— Нормально. Воспитательница сказала, что быстро освоился.
Артём кивнул и открыл холодильник.
— Ты не разогрела ужин?
Я подняла глаза от ноутбука:
— А сам не мог?
— Я думал, ты уже поела, — он выглядел удивлённым.
— Я работаю, — я кивнула на экран. — И вообще, почему я должна всё делать? Ты вполне можешь сам разогреть себе еду.
— Ладно-ладно, чего ты завелась? — он поднял руки. — Просто непривычно. Ты всегда ужин готовила.
— Теперь у меня тоже работа. И я так же устаю, как и ты.
Артём хмыкнул, но спорить не стал. Достал контейнер с ужином и поставил в микроволновку.
— И что, теперь ты каждый вечер будешь сидеть с этими бумажками? — спросил он, кивнув на ноутбук.
— Не обязательно. Но сейчас мне нужно наверстать упущенное.
— Понятно, — он забрал разогретую еду и ушёл в гостиную.
Я осталась сидеть на кухне, глядя в закрытый ноутбук. Что-то изменилось. Я больше не чувствовала себя виноватой за то, что не приготовила ужин. За то, что занимаюсь своими делами.
Впервые за долгое время я почувствовала себя… собой.
Недели летели одна за другой. Я втянулась в рабочий ритм, вспомнила, как вести переговоры и работать с клиентами.
В один из дней раздался звонок от старой подруги.
— Марина? Это Вера, — голос в трубке звучал смутно знакомо. Мы не общались года два.
— Вера? Привет! Сто лет не виделись.
— Слушай, у нас в библиотеке организовался женский клуб. Собираемся раз в неделю, обсуждаем книги, просто болтаем. В основном мамочки, которым хочется вырваться из дома. Приходи в субботу.
Я замялась. С одной стороны, идея заманчивая. С другой — что скажет Артём?
— Не знаю, Вер… А во сколько?
— В три часа. Часа на два, не больше. Миша с мужем побудет, не маленький уже.
— Давай я тебе перезвоню? Нужно с мужем согласовать.
Когда я начала бояться собственного мужа? Не физически — он никогда не поднимал на меня руку. Но его недовольство, его тяжёлые вздохи, его колкие замечания…
В тот вечер я не стала сразу говорить Артёму про приглашение. Сначала убедилась, что Миша накормлен и уложен. И только потом, за ужином, как бы между прочим заметила:
— В субботу я на пару часов отлучусь. Моя подруга Вера пригласила меня в женский клуб при библиотеке.
Артём поднял брови:
— Женский клуб? Это ещё что такое?
— Обычный клуб. Женщины собираются, обсуждают книги, фильмы.
— И зачем тебе это? — в его голосе слышалось раздражение. — У тебя и так работы полно. Да и Мишка хочет с мамой время проводить, а не с отцом.
Я почувствовала, как внутри поднимается гнев. Раньше я бы просто извинилась и отказалась от приглашения. Но теперь…
— Артём, — я посмотрела ему в глаза. — Я просто уведомляю тебя, что в субботу меня не будет пару часов. Я не спрашиваю разрешения. Ты отец Миши, и вполне способен провести с ним два часа без моей помощи.
Он смотрел на меня с удивлением:
— Что с тобой стало? Ты раньше такой не была.
— Именно, — кивнула я. — Не была. А теперь есть.
Библиотека оказалась светлой и современной — больше похожа на модное кафе, чем на хранилище книг.
Тема встречи — «Как найти себя после декрета» — была для меня актуальной. Женщины делились историями, советами, поддерживали друг друга.
— А я вот начала рисовать, — рассказывала миловидная блондинка. — Сначала просто для себя, потом выложила работы в интернет. Сейчас уже заказы беру.
— Я на курсы пошла, — подхватила другая. — Всегда мечтала дизайном заниматься, а тут решилась наконец.
Я слушала их истории и чувствовала, как внутри что-то оттаивает. До декрета я любила писать — вела дневник, иногда публиковала заметки на городском портале. Мечтала завести блог. А потом всё это ушло.
— А ты, Марина? — спросила Вера. — Чем ты увлекалась до декрета?
— Я… писала немного. Ничего серьёзного, просто для души.
— И что, совсем забросила?
— Как-то не до того было, — я пожала плечами. — Да и сейчас времени мало — работа, ребёнок, дом…
— Всегда так говорим, — кивнула пожилая женщина. — А потом оглядываемся назад и понимаем, что всю жизнь откладывали себя на потом. А «потом» так и не наступило.
Её слова задели что-то глубоко внутри. Сколько раз за последние годы я говорила себе: вот Миша подрастёт, вот выйду на работу, вот когда-нибудь потом?
— Знаете, — неожиданно для себя сказала я, — я, наверное, попробую снова начать писать. Хотя бы понемногу, для себя.
— Обязательно попробуй, — Вера ободряюще сжала мою руку. — И в следующий раз расскажешь, как продвигается.
Домой я возвращалась в странном состоянии: будто что-то проснулось внутри, что-то важное, что долго спало.
Артём встретил меня прохладно:
— Ну, нагулялась? — спросил он, не отрываясь от телефона.
— Да, было интересно, — ответила я. — Как вы тут?
— Нормально, — он пожал плечами. — Поиграли, мультик посмотрели.
Тем вечером, уложив Мишу, я достала старый ноутбук и открыла текстовый редактор. О чём писать? Я начала печатать, медленно, неуверенно: «Мне было двадцать восемь, когда я поняла, что беременна. Мы с мужем три года пытались…»
Слова потекли сами собой. Я вспоминала свою беременность, роды, первые месяцы с малышом — и с удивлением обнаруживала, как много всего я пережила, как много могу рассказать.
Прошёл месяц. Мой блог начал набирать популярность. Я писала о повседневных трудностях материнства, о поиске себя после декрета, о том, как важно не растворяться в быте. Женщины писали комментарии, делились своими историями, благодарили за поддержку.
Дома дела обстояли сложнее. Артём всё сильнее выражал недовольство. Каждую субботу перед моим уходом в клуб он устраивал маленькую демонстрацию — вздыхал, хлопал дверцами, демонстративно спрашивал, что ему делать с Мишей.
— Поиграй с ним, — отвечала я. — Просто побудь отцом.
— Я и так отец. Но женщина должна быть дома, с ребёнком. А не бегать по каким-то клубам.
— Я не «бегаю», а провожу два часа в неделю с людьми, с которыми мне интересно, — парировала я. — Всё остальное время я либо с Мишей, либо на работе.
— А у меня что, есть свободное время? — закатывал глаза Артём. — Я целыми днями вкалываю, чтобы обеспечивать семью!
— Я тоже работаю.
— Ой, да брось. Твоя зарплата — это карманные деньги. Основной доход приношу я.
Эти слова больно били по моему самолюбию, потому что в них была доля правды. Но разве дело только в деньгах?
Вечером, когда Миша уже спал, я решилась на серьёзный разговор.
— Артём, нам нужно поговорить.
— О чём?
— О нас. О том, что происходит между нами.
— А что происходит? — он выглядел удивлённым.
— Ничего. Именно это и тревожит, — я закрыла ноутбук и повернулась к нему. — Мы как соседи по квартире. Не разговариваем, не проводим время вместе.
— Ну, я спрашиваю иногда, как дела на работе, — он пожал плечами.
— Да, спрашиваешь. И не слушаешь ответ. Когда мы последний раз ходили куда-то вместе?
— Не помню. Но у нас ребёнок, ипотека, работа…
— У всех есть дети и работа. Но другие пары находят время друг для друга.
— Ну так давай сходим куда-нибудь в выходные, — без энтузиазма предложил он.
— Дело не в этом, Артём. Дело в том, что мы отдалились друг от друга. Ты не знаешь, чем я живу, о чём думаю, что меня волнует.
— И чем же ты живёшь? — в его голосе звучала ирония.
— Я пишу, — сказала я. — Начала вести блог для мам. Делюсь опытом, мыслями.
— Блог? — он хмыкнул. — Серьёзно? И кому это нужно?
Его слова ударили больнее, чем я ожидала.
— Мне нужно, — тихо ответила я. — И тем женщинам, которые пишут, что мои статьи помогают им.
— Ну-ну, — он снова уткнулся в телефон. — Удачи с твоим блогом.
Я смотрела на него, чувствуя отчаяние. Когда он успел стать таким? Или он всегда был таким, просто я не замечала?
На работе мне предложили вести новый проект. Я была счастлива — наконец-то моя работа оценена по достоинству! Вечером рассказала Артёму, надеясь на поддержку.
— У меня хорошие новости, — начала я. — Мне предложили вести новый проект. Если всё получится, меня могут повысить.
Артём лишь равнодушно кивнул:
— Хорошо. Только учти, что с Мишей будет некому сидеть, если задержишься.
— Я не планирую задерживаться. Но даже если придётся, ты его отец. Почему ты не можешь забрать его из садика?
— Потому что у меня тоже работа, — отрезал он. — И, в отличие от твоей, она приносит реальные деньги.
Это стало последней каплей.
— Знаешь что? Мне надоело это слышать. Да, я зарабатываю меньше тебя. Но это не значит, что моя работа менее важна!
Артём встал, его лицо исказилось от злости:
— А может, дело не в работе? Может, тебе просто семья больше не нужна? Всё это — работа, клуб, блог — просто повод отдалиться от нас с Мишкой?
— Что за бред?! — я всплеснула руками.
— Ты совсем не такая, какой была раньше, — в его голосе я услышала не только злость, но и страх. — Где та Марина, которая всегда была дома, которая встречала меня с работы?
— Она выросла из той роли, — тихо ответила я. — Она поняла, что жизнь не ограничивается четырьмя стенами и обслуживанием чужих потребностей.
— Значит, я был прав, — горько усмехнулся он. — Тебе семья больше не нужна. Может, ты уже и мужика себе в клубе нашла?
Эти слова ударили меня словно пощёчина. Я смотрела на него и не узнавала человека, с которым прожила столько лет.
— Ты прав, — я произнесла эти слова спокойно. — Не в том, что я кого-то нашла. А в том, что я изменилась. Я больше не хочу быть той, какой была. Не хочу растворяться в семье, терять себя, существовать только ради других.
— И что это значит?
— Это значит, что я ухожу, — произнесла я те слова, о которых даже не думала ещё минуту назад. — Мне нужно пространство, чтобы понять, кто я и чего хочу от жизни.
— Ты шутишь, да? — он нервно усмехнулся. — Куда ты пойдёшь с ребёнком?
— К Вере — она предлагала пожить у неё, если что-то случится.
— Ты не можешь забрать у меня сына! — он повысил голос.
— Я не забираю его навсегда. Ты сможешь видеться с ним, когда захочешь. Но сейчас мне нужно побыть отдельно от тебя. Подумать.
— Ты психанула, — сказал он. — Завтра остынешь и передумаешь.
— Нет, Артём. Это не минутная блажь. Это решение, которое зрело давно. Я люблю тебя, правда. Но сейчас мне нужно найти себя.
Прошло три месяца. Я сняла небольшую квартиру недалеко от работы и садика Миши. Артём регулярно навещал сына, иногда забирал его на выходные.
Мой блог неожиданно начал приносить доход. Бренд детской одежды предложил сотрудничество, затем появились и другие рекламодатели.
На работе меня повысили — теперь я руководила небольшим отделом и зарабатывала почти столько же, сколько Артём.
В один из дней, когда он пришёл забрать Мишу, Артём выглядел необычно серьёзным.
— Марина, можно с тобой поговорить?
— Конечно.
— Я много думал последнее время, — начал он. — О нас, о том, что произошло. И я понял, что был неправ.
— Артём…
— Подожди, дай закончить. Я видел только то, что ты уходишь от прежней жизни. Но не видел, что ты просто… растёшь. И вместо того, чтобы расти вместе с тобой, я пытался удержать тебя, вернуть к прежней версии. Я был эгоистом.
— Я не прошу тебя вернуться. Не сейчас. Я просто хочу, чтобы ты знала: я работаю над собой. Пытаюсь стать лучше — для себя, для Миши… и, может быть, для тебя, если ты когда-нибудь захочешь дать нам ещё один шанс.
Я смотрела на него, и внутри разливалось тёплое чувство. Не любовь — слишком много воды утекло, — но уважение и, может быть, надежда.
— Я не могу обещать, что вернусь, — честно сказала я. — Но я рада, что ты нашёл в себе силы для таких перемен.
Когда они ушли, я долго стояла у окна. Не знаю, сойдутся ли снова наши пути. Может быть, мы сможем построить что-то новое на руинах старого. А может, пойдём разными дорогами, оставаясь друзьями ради сына.
Но одно я знала точно: я больше никогда не потеряю себя. Не растворюсь в чужих ожиданиях. Не откажусь от своих желаний ради иллюзорного семейного благополучия.
После декрета я поняла, что муж мне больше не нужен. Не в том смысле, что я не могу любить. А в том, что я больше не определяю себя через отношения. Я не просто «чья-то жена» или «чья-то мама». Я — Марина. Целая, самодостаточная, свободная.
И этого уже никто и никогда у меня не отнимет.
— Ты вор! — обвинила Оля своего мужа. — И вы воры! — Сказала она своей свекрови и золовке. — Вон из квартиры!