Рассчиталась

Я готовила вещи к стирке. Перебирала карманы рубашек и брюк мужа.

Привычка, оставшаяся со времён, когда наши дети были маленькими, и в карманах вечно оказывались камешки, фантики, мелкие игрушки.

Проверила его пиджак. Во внутреннем кармане нащупала что-то шуршащее. Я достала сложенный вчетверо чек и машинально развернула его.

Строчки расплылись перед глазами. Ювелирный салон. 150 000 рублей. Дата – четыре дня назад.

За тридцать два года брака Анатолий не баловал меня дорогими украшениями.

На юбилей он подарил мне скромное колечко с крошечным бриллиантом, извиняясь, что «в нашем возрасте нелепо тратиться на цацки».

Весь день я крутила в голове разные объяснения. Может, для дочери? Но её день рождения только через полгода.

Для внучки? Слишком дорогой подарок шестилетнему ребёнку.

Когда в прихожей щёлкнул замок, я сидела в гостиной. Муж вошёл, насвистывая какую-то мелодию. Увидел меня и остановился.

— Что-то случилось? — спросил он.

Я молча протянула ему чек. Он взял его, мельком взглянул, и лицо его изменилось.

— Откуда это у тебя?

— Из твоего пиджака.

Анатолий скомкал чек и сунул в карман брюк.

— Это деловой подарок. Для партнёра из Новосибирска. Заключили крупную сделку.

— Подарок для женщины?

— У него жена. Просил посоветовать ювелирный магазин.

— И ты не просто посоветовал, но и купил украшение сам?

— Заканчивай! — он повысил голос. — У меня был тяжёлый день. Я устал и не хочу ещё и дома выслушивать допросы!

Он развернулся и ушёл в ванную. А я осталась сидеть с ощущением, будто в дом пробрался незнакомец.

***

Познакомились в студенческой библиотеке. Я готовилась к экзаменам по литературоведению, он корпел над чертежами.

Попросил у меня ластик, а потом пригласил в кафе напротив.

Поженились нескоро. Долго добивался моего сердца.

Денег не было, снимали комнату в коммуналке. Он только начинал работать на заводе, я заканчивала институт. Но мы были счастливы.

Когда родился Костя, наш первенец, Антон настоял, чтобы я оставила свою работу.

— Я сам обеспечу семью, — заявил он твёрдо. — Тебе нужно заниматься ребёнком.

Через три года появилась Танечка. Я окончательно погрузилась в материнство и домашние хлопоты.

А муж строил карьеру — из простого инженера вырос до технического директора крупной компании.

Мы купили трёхкомнатную квартиру в центре, машину, потом дачу за городом.

Я настояла, чтобы всё имущество было оформлено на нас обоих. Анатолий тогда посмеялся.

— Ты что, не доверяешь мне?

— Доверяю, — ответила я. — Но порядок есть порядок.

Как же я благодарна сейчас своей предусмотрительности!

Дети выросли. Костя пошёл по стопам отца. Стал инженером, женился, подарил нам внучку.

Таня окончила медицинский, работает в клинике, замужем за хирургом.

А мы с мужем остались вдвоём в большой квартире. И тогда я заметила перемены.

Он стал приходить домой всё позже. Не звонил, не предупреждал. На мои вопросы раздражался.

— Я что, должен отчитываться? Работа такая.

Финансовые вопросы, которые раньше мы решали вместе, теперь Анатолий решал единолично.

— Ты всё равно не разбираешься в этих материях, — говорил он свысока. — Я всё контролирую.

Я привыкла доверять мужу. Но после находки в пиджаке всё изменилось.

***

Муж часто уходит по вечерам. Каждый раз — новый предлог.

— Встреча с поставщиками. — Ужин с клиентами из Москвы. — Корпоратив у смежников.

Он стал тщательнее следить за своим внешним видом. Купил новые рубашки, дорогой парфюм. Стал чаще ходить в парикмахерскую.

«Кризис среднего возраста», — пыталась я себя успокоить.

Но где-то глубоко внутри уже росла уверенность — дело не в кризисе.

В среду Анатолий уехал на совещание в другой город. Должен был вернуться только вечером.

Я решила навести порядок в его кабинете — протереть пыль на полках, разобрать скопившиеся бумаги.

Перебирая документы на столе, случайно задела бумажник. Он раскрылся, и из него выпала розовая квитанция. Подняла. Это был чек об оплате корпоративной квартиры.

И что самое странное — арендатором значилась некая Макарова Светлана Викторовна.

Я застыла с квитанцией в руках. Кто эта женщина?

Аккуратно вернула квитанцию на место.

Вечером Антон вернулся усталый, но какой-то воодушевлённый. Привёз мне коробку конфет, чего не делал уже много лет.

— Успешно провёл переговоры, — объяснил он свой подъём. — Скоро подпишем договор!

За ужином он был непривычно разговорчив, рассказывал про рабочие дела, расспрашивал о моём дне.

Я отвечала, улыбалась, но внутри нарастала тревога.

— Завтра, кстати, снова встреча с этими клиентами, — сказал он как бы между прочим. — Вечером. Могу задержаться.

Я кивнула. И решила проверить, куда на самом деле направится мой муж.

***

В четверг Анатолий ушёл на работу. Вернулся в шесть, принял душ, надел свежую рубашку и костюм.

— Я, наверное, поздно буду, — сказал он, целуя меня в щёку. — Не жди.

Я подождала пятнадцать минут после его ухода. Затем быстро оделась, взяла сумочку и вызвала такси.

— Нужно проследить за машиной, — сказала я водителю, молодому парню с серьгой в ухе. — Это возможно?

Он окинул меня оценивающим взглядом.

— Муж гуляет?

Я промолчала, просто показала на синий «Вольво», выезжающий со двора.

— Без проблем, — сказал таксист. — Только это будет стоить дороже.

— Сколько скажете, — ответила я.

Мы ехали через весь город. Я нервничала, комкая в руках платок.

Муж подъехал к новому жилому комплексу на набережной – тому самому, адрес которого я видела в квитанции.

Припарковался, достал из багажника пакеты и скрылся в подъезде.

— Приехали, — констатировал таксист. — Что дальше?

— Подождите, пожалуйста, — я протянула ему купюру. — Я ненадолго.

Пробраться в подъезд оказалось несложно. Кто-то из жильцов как раз выходил, и я проскользнула внутрь.

Изучила список квартир. Семьдесят восьмая находилась на седьмом этаже.

Поднялась на лифте. В коридоре было тихо, лишь откуда-то доносилась приглушённая музыка.

Я подошла к нужной двери и замерла, собираясь с духом. Глубоко вдохнула. И нажала кнопку звонка.

Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла молодая женщина.

Каштановые волосы, стройная фигура, домашний халатик. Она улыбалась, но, увидев меня, растерялась.

— Вы к кому? — спросила она неуверенно.

— К Анатолию Петровичу, — ответила я спокойно. — Он здесь?

Её лицо изменилось. Она попыталась прикрыть дверь, но я придержала её рукой.

— Подождите! Вы кто?

— Я его жена. А вы, полагаю, Светлана Викторовна?

Она побледнела.

— Толя! — крикнула она в глубину квартиры. — Тут к тебе пришли!

Послышались шаги, и в дверном проёме появился Анатолий. В домашних брюках и помятой рубашке.

— Ира?! Ты… как ты здесь…

— Как я узнала? — я закончила за него вопрос. — По квитанции об аренде, которую ты так неосторожно оставил в бумажнике.

Анатолий выскочил в коридор, полуприкрыв за собой дверь.

— Это не то, что ты думаешь, — начал он.

— А что я думаю, Анатолий? — я скрестила руки на груди. — Расскажи мне, что именно я думаю.

Он растерянно провёл рукой по волосам.

— Давай не будем устраивать сцен. Поедем домой, там поговорим.

— О, конечно, — я улыбнулась. — Домой. В то место, где ты бываешь всё реже. Поехали, поговорим.

Я развернулась и направилась к лифту. За спиной слышала, как он что-то тихо говорит Светлане.

В такси мы ехали молча. Я смотрела в окно на вечерний город, а внутри меня бушевали эмоции.

***

Дома нас ждал тяжёлый разговор.

Мы сели в гостиной. Анатолий — в кресло у окна, я — на диван напротив. Между нами словно пропасть разверзлась.

— Когда это началось? — спросила я.

Он вздохнул.

— Полгода назад. Познакомились на экономическом форуме. Она работает в банке, консультантом. Умная, образованная…

— И лет на двадцать моложе, — добавила я с горькой усмешкой.

— Дело не в возрасте. Света… она понимает меня. Интересуется моей работой, моими мыслями. С ней я чувствую себя живым, понимаешь?

— А со мной, значит, иначе?

— Не переворачивай мои слова! Ты… ты погрязла в быте. Тебя ничего не интересует, кроме уборки, готовки, сериалов. У тебя нет никаких стремлений! А со Светой мы говорим о книгах, о путешествиях…

— О, я теперь понимаю. Ты ищешь интеллектуальную собеседницу. И для этого снял ей квартиру?

Анатолий покраснел.

— Ты всё упрощаешь!

— Нет, это ты всё усложняешь, — возразила я. — Называя предательство поиском родственной души.

Мы проговорили до глубокой ночи. Вернее, говорил в основном он. Оправдывался. Объяснял.

Перекладывал вину на меня — что я замкнулась в домашнем мирке, перестала развиваться, что ему не хватает со мной духовной близости.

К утру выдохся. И выдал главное.

— Я хочу развестись.

— Вот как. И как ты себе это представляешь?

— Цивилизованно, — Анатолий говорил деловым тоном, словно заключал очередной договор. — Квартиру продадим, деньги поделим. Машину я заберу.

— А твои счета? — перебила я. — А доля в бизнесе твоего брата? А пенсионные накопления?

Анатолий напрягся.

— Это мои личные сбережения. Я их заработал.

— А я, значит, все эти годы ничего не делала? — я подалась вперёд. — Дом, дети, твой тыл — это ничего не стоит?

— Я не это имел в виду! — он повысил голос. — Но согласись, основной доход приносил я!

— Потому что ты сам настоял, чтобы я оставила работу!

Анатолий вскочил.

— Хватит! Я устал от этого разговора. Давай отложим обсуждение. На свежую голову всё обдумаем.

Он ушёл в спальню. А я осталась сидеть в гостиной, размышляя о своём следующем шаге.

***

Следующую неделю я собирала информацию. Пока муж был на работе, тщательно обыскала его кабинет.

В потайном отделении письменного стола обнаружила папку с документами — банковские выписки, договоры на ценные бумаги, черновик завещания, где большая часть имущества отписывалась Светлане Макаровой.

Сделала копии. За полгода он потратил на украшения для своей Светочки почти миллион.

В пятницу я позвонила детям и родителям Анатолия.

— Приглашаю всех на ужин в субботу, — сказала я каждому. — Есть важный разговор.

Свёкор, Пётр Васильевич, несмотря на свои семьдесят восемь лет, сохранил ясный ум и твёрдый характер.

— Что-то случилось, Ириш? — спросил он обеспокоенно.

— Приезжайте, Пётр Васильевич, — ответила я. — Всё узнаете.

Анатолий насторожился, когда я сообщила ему о семейном сборище.

— Зачем ты всех позвала? Мы что-то празднуем?

— Просто соскучилась по семье, — улыбнулась я. — Давно не собирались вместе.

Он подозрительно посмотрел на меня, но возражать не стал.

В выходные наша квартира наполнилась гостями. Я приготовила много блюд. Накрыла красивый стол в гостиной.

Все обменивались новостями, смеялись. Только Антон держался напряжённо, часто поглядывал на часы.

Когда все поели, я поднялась и легонько постучала ложечкой по бокалу, привлекая внимание.

— Дорогие мои, я собрала вас не просто так. У нас с Анатолием есть новость…

Муж резко поднял голову. В его глазах мелькнул испуг.

— Он решил начать новую жизнь, — продолжила я спокойно. — Без меня.

За столом воцарилась звенящая тишина.

— Что это значит, мама? — спросила Таня.

— Пап? — Костя пристально смотрел на отца. — Это правда?

Анатолий побледнел.

— Ира, мы же договорились…

— Нет, дорогой, мы ни о чём не договаривались, — перебила я и открыла приготовленную папку. — Я хочу, чтобы наша семья знала правду. Всю правду.

Я начала доставать документы, раскладывая их на столе. Выложила на стол всё собранное досье.

Муж сидел, словно парализованный, не в силах вымолвить ни слова.

Пётр Васильевич медленно поднялся из-за стола. Его лицо потемнело от гнева.

— Это правда?

Анатолий открыл рот, но не смог произнести ни звука.

— Я спрашиваю, это правда? — повторил старик.

— Не всё так просто, отец, — наконец выдавил Анатолий. — Мы с Ириной уже давно…

— Замолчи! — оборвал его Пётр Васильевич. — Я вырастил труса и предателя! Человека, который не уважает собственную семью!

Клавдия Андреевна, жена Петра Васильевича, прикрыла лицо руками. Таня подошла и обняла её.

— Не плачьте, бабушка. Всё будет хорошо.

— Ничего хорошего тут нет, — покачал головой Пётр Васильевич. — И не будет. — Он повернулся к Анатолию: — Ты знаешь о моём завещании? Я собирался оставить дом в Комарово и счёт в банке вам с Ириной. Но теперь… — он обернулся ко мне. — Теперь всё отойдёт только Ирине. Завтра же переоформлю документы.

— Отец! — вскочил Анатолий. — Ты не можешь так поступить!

— Могу! И сделаю. А ты… ты больше не мой сын, пока не попросишь прощения у Ирины. При всех нас.

Он помог жене подняться, и они направились к выходу. У дверей Пётр Васильевич обернулся.

— Ирина, дорогая, позвони мне завтра. Мы с Клавой хотим видеть тебя у нас на даче. Ты всегда была нам как дочь.

Следом засобирались наши дети. Таня подошла и крепко обняла меня.

— Мама, я тебя люблю. Папа… — она посмотрела на Анатолия с болью и разочарованием, — я не ожидала от тебя такого.

Костя, всегда сдержанный, просто положил руку мне на плечо.

— Я позвоню завтра.

Все ушли. Мы с Антоном остались в опустевшей квартире. Он сидел, обхватив голову руками.

— Зачем? — спросил он глухо. — Зачем ты устроила этот цирк?

— Затем, что все должны знать правду, — ответила я. — Я тридцать лет хранила твои секреты, поддерживала твой авторитет в семье. А ты предал меня.

Он собрал вещи на следующий день. Сказал, что поживёт пока в гостинице.