— Ты всерьёз потратила четыре тысячи на букет для четырёхлетнего ребёнка? — Кира провела пальцами по нежным лепесткам роз и астр в хрустальной вазе. — Не проще ли было купить новую куклу или заказать торт побольше?
Алина грустно улыбнулась, накрывая праздничный стол.
— Никогда не поймёшь, да?
В комнату вбежала маленькая Соня в пышном голубом платье с блёстками и бантами. Девочка потянула мать за рукав и указала на большой торт, украшенный сахарными бабочками.
— Потерпи, солнышко, — ласково сказала Алина, поправляя дочери бант на платье. — Сначала бабушка с дедушкой приедут.
Соня скривила губки и побежала обратно в детскую. Кира вновь наклонилась к цветам.
— Вкусно пахнут, не спорю, — она повернулась к подруге. — Всё же объясни мне эту странность — дарить маленьким детям цветы. В её возрасте только игрушки и сладости имеют значение.
— Просто это важно для меня, — тихо ответила Алина, расставляя тарелки. — Она должна привыкать к красоте. Игрушек я ей и так покупаю достаточно.
В прихожей раздался звонок, и через минуту в гостиную вошли родители Алины. Мать, Вера Степановна, сразу же бросилась обнимать внучку, которая выбежала на звук дверного звонка.
— Где моя принцесса? Какая ты красивая сегодня! — воскликнула она, подхватывая Соню на руки.
— Она у нас всегда красивая, — улыбнулась Алина.
Отец, Сергей Николаевич, хмуро кивнул дочери и сразу же заметил букет на столе.
— Опять деньги разбрасываешь? — проворчал он. — Цветы ребёнку, вот уж глупость…
— Серёжа, не начинай, — одёрнула его жена.
— Пап, пожалуйста, не сегодня, — Алина бросила тревожный взгляд на дочь. — Это день рождения Сони.
Соня, почувствовав напряжение, крепче прижалась к бабушке.
— Ну вот, напугали ребёнка своими спорами, — с укором сказала Вера Степановна, глядя на дочь и мужа.
— Я ни с кем не спорила, — сухо ответила Алина и вышла на кухню.
Когда все сели за стол, Алина продолжала хлопотать, принося закуски и салаты. Отец демонстративно ковырялся в тарелке, едва притрагиваясь к еде.
— Папа, тебе не нравится? — спросила Алина, стараясь сохранять спокойствие.
— Есть можно, — буркнул он и отодвинул тарелку. — Лучше скажи, когда всерьёз займёшься дочерью?
Алина замерла на месте, ощущая, как внутри всё сжимается.
— О чём ты говоришь?
— О том, что у тебя четырёхлетний ребёнок почти не разговаривает! — повысил голос Сергей Николаевич. — А ты вместо нормального лечения цветочки покупаешь. В её возрасте ты уже стихи наизусть читала, а она два слова связать не может.
Кира, заметив, как побледнела Алина, тут же подошла к Соне.
— Солнышко, пойдём посмотрим твои подарки! — она быстро увела девочку в детскую.
Алина почувствовала, как кровь прилила к щекам. Руки дрожали.
— Я из кожи вон лезу, — процедила она сквозь зубы. — Каждый день мы занимаемся с логопедом, ходим на развивающие занятия. Ты прекрасно знаешь, что врачи сказали — у неё задержка развития речи, это не болезнь. Она понимает всё, просто ей нужно время.
— Нормальные дети в её возрасте болтают без умолку! — отрезал отец. — А ты вместо того, чтобы бить во все колокола, спокойно живёшь и ещё деньги на глупости тратишь.
— Сергей, хватит! — Вера Степановна положила руку на плечо мужа. — Не сегодня, прошу тебя.
— Нет, сегодня! — Алина вскочила из-за стола, стул с грохотом упал. — Хватит попрекать меня на каждом семейном празднике! Хватит делать вид, будто я плохая мать! Я знаю свою дочь лучше всех, и я вижу прогресс каждый день, даже если вы его не замечаете!
Она развернулась и ушла в детскую, где Кира играла с Соней. Девочка подняла на мать испуганный взгляд, и Алина с ужасом заметила в нём что-то похожее на чувство вины. Словно ребёнок считал себя причиной ссоры.
Соня прижала к груди новую куклу и смотрела на мать с тревогой.
— Кира, ты не могла бы принести нам сока? — попросила Алина, пытаясь успокоиться.
Когда подруга вышла, Алина услышала, как хлопнула входная дверь. Родители уехали, даже не попрощавшись.
— Ушли? — тихо спросила Кира, вернувшись с соком.
— Да, — Алина устало опустилась на кровать рядом с дочерью. — Как всегда.
Вернувшись в гостиную, подруги сели за стол. Соня осталась в детской играть с новыми игрушками.
— Кира, — начала Алина после долгой паузы, — знаешь, что самое страшное? Я выросла в семье, где нежность считалась слабостью. Отец никогда не говорил мне добрых слов, не обнимал. «Не размазывай сопли» — вот его любимая фраза.
Кира кивнула, внимательно слушая.
— И знаешь, за кого я вышла замуж? — продолжила Алина, глядя в пустоту. — За точно такого же человека. Игорь был копией моего отца. Когда я была беременна и меня мучил токсикоз, он просто закрывал дверь и уходил спать. Ни стакана воды, ни слова поддержки.
— Алина, ты никогда об этом не рассказывала, — тихо сказала Кира.
— А потом он поднял на меня руку, — голос Алины дрогнул. — Это был не первый раз, были и другие эпизоды. Я оказалась в больнице на сохранении. И больше к нему не вернулась.
Кира молча обняла подругу.
— Почему ты молчала? Я бы помогла тебе, — прошептала она.
— Боялась осуждения, — Алина горько усмехнулась. — У нас же принято думать, что женщина сама виновата, если её бьют. Только мама знала. Но отец… он считает, что я сама спровоцировала Игоря. И что своими истериками я причинила вред ребёнку ещё до рождения. Поэтому Соня и не разговаривает.
— Какой бред! — возмутилась Кира.
— Кир, ты всё ещё считаешь глупостью, что я дарю дочери цветы? — вдруг спросила Алина.
— Немного, — честно призналась подруга. — Но я готова услышать твоё объяснение.
— Я хочу, чтобы моя дочь знала, что такое настоящая любовь и забота, — тихо сказала Алина. — Хочу, чтобы она не выросла, как я, считая, что объятия и нежность — это лишнее. Чтобы потом не бросалась на шею первому встречному, который скажет ей ласковое слово.
Алина помолчала, собираясь с мыслями.
— Когда Игорь подарил мне первый и единственный букет — одну розу в целлофане, — я чувствовала себя так, словно мне вручили звезду с неба. Но так не должно быть. Маленькие девочки не должны отдавать душу человеку только потому, что он сделал что-то приятное. Я не хочу, чтобы Соня однажды потеряла голову из-за того, что всю жизнь искала недополученную нежность.
Они замолчали. Алина смутилась своей эмоциональной речи и снова начала ковырять еду в тарелке.
— Алина, я никогда об этом не задумывалась с такой стороны, — задумчиво произнесла Кира. — Это же… гениально.
— Ты правда так считаешь?
— Конечно! Я ведь тоже росла без отца, с вечно занятой матерью. И свою первую любовь нашла именно так — растаяла от первого же комплимента. А на самом деле он был полным…
Кира осеклась. В комнате повисла тишина.
— Ты слышала? — прошептала Алина.
Подруги переглянулись. По рукам пробежали мурашки.
— Мама! — донеслось из детской.
Алина, словно в трансе, бросилась на звук. Кира следовала за ней.
Соня сидела на кровати, прижимая к себе плюшевого медведя с большими глазами.
— Мама! — повторила девочка, на этот раз громче и увереннее.
Алина опустилась на колени перед дочерью, не веря своим ушам.
— Сонечка, солнышко моё… Ещё раз, скажи ещё раз…
Девочка погладила медведя по голове, заставляя его моргать глазами.
— Мама, — произнесла она снова, будто пробуя слово на вкус. — Мама… мишка…
Алина прижала дочь к себе, не сдерживая слёз. Кира подошла и обняла их обеих.
— Видишь, я же говорила, что всё будет хорошо, — шептала Кира сквозь слёзы.
Соня осторожно выбралась из объятий, взяла медведя и, указав на него пальчиком, снова произнесла:
— Мама.
И в этом простом слове звучала целая вселенная любви, тепла и нежности, которую Алина так старательно создавала для своей дочери все эти годы.
Всем маленьким и большим девочкам, которые заслуживают настоящей любви и нежности…
Разбитое сердце