— Ой, как плохо моей сестре в последнее время, — вздохнул Евгений, размешивая сахар в кофе. — У нее с Андреем все к разводу идет.
Ксения подняла глаза от газеты. За окном моросил октябрьский дождь, и на кухне было особенно уютно.
— А что случилось? — спросила она, откусывая бутерброд.
— Да все как обычно. Ругаются постоянно, скандалы каждый день. Марина говорит, что больше не может так жить, — Евгений покачал головой. — Но самое страшное, что она боится остаться без крыши над головой. Квартира ведь Андреева, он ее до свадьбы купил.
— Бедная девочка, — сочувственно произнесла Ксения. — Наверное, очень тяжело ей сейчас.
— Ты даже не представляешь! — оживился муж. — Она мне вчера звонила, плакала в трубку. Говорит, что Андрей уже намекает, чтобы она съезжала. А куда ей деваться? Работа у нее так себе, съемную квартиру не потянет.
Ксения кивнула, продолжая завтракать. История была печальная, но таких историй вокруг было множество.
— Может, помирятся еще, — предположила она. — Бывает же такое.
— Сомневаюсь. Марина говорит, что он уже к адвокату ходил, документы о разводе готовит, — Евгений допил кофе и встал из-за стола. — Вот что значит жить в чужой квартире. Никаких прав.
Через неделю тема снова всплыла за ужином.
— Марина сегодня звонила, — сообщил Евгений, накладывая себе картошку. — Они с Андреем официально подали на развод.
— И что теперь будет? — поинтересовалась Ксения.
— Ничего хорошего. Он дал ей месяц на то, чтобы найти себе жилье и съехать. Представляешь? Месяц! Где она за месяц квартиру найдет на свою зарплату кассира?
— Жестоко, конечно, — согласилась Ксения. — Хотя с юридической точки зрения он прав. Квартира его собственность.
Евгений внимательно посмотрел на жену, но ничего не сказал.
В воскресенье к ним зашла свекровь, Валентина Ивановна. Она выглядела расстроенной и сразу же начала жаловаться на судьбу дочери.
— Вы бы видели, в каком состоянии моя Маринка, — всхлипывала Валентина Ивановна, принимая чашку горячего чая от Ксении. — Совсем измучилась, глаза красные, не спит, не ест толком.
— Валентина Ивановна, может, все еще наладится? — осторожно предположила Ксения, усаживаясь напротив свекрови.
— Что там налаживать! — махнула рукой пожилая женщина. — Они уже в суд подали, дело решенное. А самое страшное — где она жить будет? Этот Андрей такой бессердечный оказался. Говорит ей: квартира моя, значит, собирай вещи и вон.
Евгений молча слушал, сидя в кресле с газетой.
— Конечно, жестоко, — согласилась Ксения. — Но юридически он прав.
— Какое там право! — возмутилась Валентина Ивановна. — Они же семь лет прожили вместе! Семь лет она этот дом вела, готовила, убирала, как жена должна. А теперь что? Выбросили как ненужную вещь?
Через три дня раздался звонок в дверь. Ксения подошла к домофону — дождливый ноябрьский вечер не располагал к визитам.
— Ксюша, это я, Валентина Ивановна, — донесся усталый голос свекрови. — Можно зайти?
Когда Ксения открыла дверь, она увидела промокшую насквозь женщину с красными глазами. Волосы свекрови прилипли к голове, пальто темное от дождя.
— Господи, Валентина Ивановна, проходите скорее! — Ксения быстро провела свекровь в ванную. — Вот полотенце, а я принесу вам сухую одежду.
Через полчаса Валентина Ивановна сидела на кухне в теплом халате Ксении, обхватив руками кружку с горячим чаем. Вдруг она разрыдалась.
— Что случилось? — встревожилась Ксения. — Что произошло?
— Маринка ко мне переехала, — всхлипывала свекровь. — Андрей ее вчера окончательно выгнал. Дал два часа на сборы и все. Сказал, что устал терпеть ее. Представляете? Она приехала ко мне с двумя сумками!
— Бедная девочка, — посочувствовала Ксения.
— У меня однокомнатная квартира, понимаете? — продолжала плакать Валентина Ивановна. — Там две кровати еле помещаются. А Маринка всю ночь рыдает, говорит, что жизнь кончена. Она же привыкла в хорошей квартире жить, в центре города. А теперь что? Моя развалюха на окраине, и то не целиком.
— Найдет что-нибудь получше, — попыталась утешить Ксения. — Время лечит.
— Да на что она снимет? — всплеснула руками свекровь. — Зарплата у нее копеечная, а цены на аренду космические. Говорит, что лучше б вообще не выходила замуж, чем так мучиться.
Валентина Ивановна вытерла глаза платком и пристально посмотрела на Ксению. В этом взгляде было что-то колючее, обвиняющее.
— Ну ладно, — резко произнесла свекровь, вставая со стула. — Спасибо за чай.
Она молча переоделась и ушла, даже не попрощавшись с сыном.
В течение следующих двух недель Валентина Ивановна появлялась через день. То с жалобами на тесноту в квартире, то с рассказами о том, как Марина плачет по ночам. Ксения выслушивала, сочувствовала, но конкретной помощи не предлагала.
— Маринка вчера с работы пришла вся в слезах, — рассказывала свекровь, сидя на привычном месте за кухонным столом. — Коллеги спрашивают, где живет теперь. Стыдно ей признаваться, что в матери в однушке ютится.
Пару раз приходила и сама Марина. Худенькая, с потухшими глазами, она тихо жаловалась на свою судьбу.
— Я же думала, что навсегда, — шептала она, глядя в чашку с чаем. — Семь лет прожили, планы строили. А оказалось, что я просто временно там была.
— Ничего, Мариночка, все наладится, — утешала ее Ксения. — Найдешь хорошего человека, устроишь свою жизнь.
— На что мне теперь рассчитывать? — горько усмехалась Марина. — Кому я нужна в тридцать два года, без своего угла, с копеечной зарплатой?
В пятницу вечером раздался резкий звонок в дверь. Ксения открыла и увидела разъяренную Валентину Ивановну. Лицо свекрови пылало от возмущения.
— Ну и эгоистка же ты! — с порога набросилась на нее свекровь. — Жадная, бессердечная! Видишь, как нам с дочкой плохо в одной комнате, а тебе все равно!
— Валентина Ивановна, что происходит? — растерялась Ксения.
— Не прикидывайся! — злобно прошипела свекровь. — Две недели мы к тебе ходим, намекаем, а ты как глухая! У тебя тут две комнаты, места хватит, а ты о других думать не хочешь!
— А что вы вообще от меня хотите? — прямо спросила Ксения.
Валентина Ивановна неприятно улыбнулась, почти ухмыльнулась.
— А все, я уже сама все сделала, — торжествующе произнесла она. — Я переписала квартиру на дочку, она там хозяйка. А я теперь буду жить с вами.
Ксения стояла, не веря своим ушам. Слова свекрови казались какой-то дикой шуткой.
— Что вы сказали? — медленно переспросила она.
— То, что слышала! — самодовольно повторила Валентина Ивановна. — Я свою квартиру дочке подарила, оформила дарственную. Теперь у нее есть свое жилье, а я переезжаю к вам.
— Ничего подобного не произойдет, — твердо сказала Ксения. — Это моя квартира, и я не буду жить под одной крышей с вами.
— Да как ты смеешь! — возмутилась свекровь. — Я мать твоего мужа!
— Если вы так хотели отдать свою квартиру дочке, то можете теперь поехать жить куда угодно, но точно не в мою квартиру, — холодно ответила Ксения.
— Да ты совсем обнаглела! — закричала Валентина Ивановна. — Где я буду жить? На улице?
В этот момент в прихожей раздался звон ключей. Евгений вернулся с работы и застал разгоряченную мать и побледневшую жену.
— Что происходит? — недоуменно спросил он, снимая куртку.
— Сынок! — кинулась к нему Валентина Ивановна. — Твоя жена выгоняет меня на улицу! Я квартиру Маринке отдала, чтобы у нее было свое жилье после развода, а теперь мне негде жить!
— Мам, как это? — растерялся Евгений.
— Да очень просто! Подарила дочке квартиру по дарственной, теперь она там хозяйка. А я рассчитывала, что буду у вас жить. У вас же комната свободная есть! — объясняла свекровь, всхлипывая.
— Ксюш, — обратился к жене Евгений. — Ну мама же не на улицу пойдет. Комната действительно пустует.
— Женя, твоя мать совершила этот поступок, не посоветовавшись ни с кем. Теперь пусть сама разбирается с последствиями, — отрезала Ксения.
— Но она же моя мать! — возразил муж. — Мы не можем ее бросить!
— Мы? — переспросила Ксения. — Это ты не можешь бросить. А я не обязана решать проблемы, которые создала твоя мама.
— Сыночка, скажи ей! — просила Валентина Ивановна. — Объясни, что семья должна помогать друг другу!
Ксения внимательно посмотрела на мужа и свекровь. Она поняла, что в этой семье ее личное желание вообще никого не интересует.
— Знаете что, — медленно произнесла она. — В этой квартире не будет никто жить, кроме меня одной. Поэтому вы, Валентина Ивановна, и ты, Женя, можете собрать вместе вещички и проваливать.
Наступила гробовая тишина. Евгений смотрел на жену широко раскрытыми глазами, а Валентина Ивановна открыла рот от изумления.
— Ксюша, ты что говоришь? — пробормотал муж.
— То, что думаю, — спокойно ответила Ксения. — Я устала от того, что мои интересы никого не волнуют. Устала от постоянного давления и манипуляций.
— Да как ты смеешь выгонять сына из родного дома! — завопила свекровь.
— Из моего дома, — поправила Ксения. — Который я покупала, за который я плачу ипотеку.
— Ксюш, давай обсудим это спокойно, — попытался вмешаться Евгений.
— Обсуждать нечего. Я тут буду жить одна! Убирайтесь из моей квартиры.
Свекровь нехотя вышла из квартиры. А напоследок бросила:
— Ты такая же, как Андрей! Только о себе и думаешь!
Развод оказался мучительным процессом. Валентина Ивановна названивала Ксении каждый день, упрекая в разрушении семьи.
— Ты уничтожила моего сына! — кричала она в трубку. — Из-за твоей жадности и эгоизма семья распалась!
— Валентина Ивановна, больше не звоните мне, — устало отвечала Ксения и сбрасывала вызов.
Евгений пытался вернуться несколько раз, клялся, что больше не будет давить на нее из-за матери. Но Ксения была непреклонна.
— Женя, ты показал свое истинное лицо, — сказала она при последней встрече. — Для тебя мнение мамы важнее моего. Так и живи с этим.
Суд прошел быстро. Имущество делить было нечего — квартира принадлежала Ксении, совместных накоплений не было.
Теперь, через полгода после развода, Ксения наконец вздохнула свободно. Она знала, что Валентина Ивановна, Евгений и Марина ютятся втроем в тесной однокомнатной квартире. Иногда до нее доходили слухи об их ссорах и скандалах.
Но эти проблемы ее больше не касались. Ксения продолжала выплачивать ипотеку, работала, встречалась с подругами. Квартира стала по-настоящему ее домом — тихим, уютным, где никто не диктовал правила.
Вечерами она сидела с книгой в любимом кресле и понимала, что впервые за годы по-настоящему счастлива. Одиночество оказалось намного лучше токсичной семьи, которая считала ее обязанной решать чужие проблемы за свой счет.
«Я беременна от вашего мужа!» – заявила невеста моего сына. – «Буду с вами жить!»