В дверь позвонили, и я отложила спицы. Кто это может быть в такой час?
Открываю, а на пороге Димка стоит. Мой внук. С рюкзаком здоровенным и лицом мрачнее тучи.
— Бабуль, можно у тебя переночевать?
Сердце ёкнуло. Что случилось? Димка никогда один не приезжал. Всегда с родителями да и то по большим праздникам.
— Заходи, заходи скорее. Что стряслось?
Он сбросил рюкзак на пол в прихожей. Высокий парень, шестнадцать лет, в отца пошёл ростом. Только характер покрепче будет.
— Отец меня выгнал. Сказал, чтоб мордой не воротил.
Я присела на табуретку. Ноги подкосились.
— Как это выгнал? За что?
— А фиг его знает. Орал, что я неблагодарный, что ему надоело меня содержать. Что пора самому зарабатывать.
Димка прошёл на кухню, налил воды из чайника. Руки тряслись у мальчишки.
— Погоди, Димочка. Рассказывай всё по порядку. Что между вами произошло?
Он сел за стол, подпёр голову руками.
— Да ничего особенного. Попросил денег на новые кроссовки. Мои совсем развалились. А он как заорёт: денег нет, работать надо, а не клянчить. Я ему говорю, что учусь хорошо, в техникум поступлю. А он: учёба эта ваша ничего не стоит, пора дело настоящее искать.
Поставила чайник на плиту. Надо мальчика накормить, успокоить.
— А мама что говорила?
— Алиса вообще молчала. Как воды в рот набрала. Только когда отец орать начал, вышла из комнаты.
Заварила чай покрепче, достала из холодильника пирожки с картошкой. Димка набросился на еду, видно, голодный был.
— Бабуль, а можно я у тебя поживу? Ненадолго. Пока не придумаю, что дальше делать.
— Конечно, родной. Живи сколько нужно. Только отцу надо позвонить, объяснить, что ты у меня.
— Не надо ничего объяснять. Пусть думает, что хочет.
Димка помрачнел ещё больше. Допил чай и пошёл в комнату, где раньше спал его отец. Валерка. Мой сын, который теперь приезжает раз в полгода да и то с пустыми руками.
Легла поздно. Думы одолевали. Что же случилось в их семье? Валера никогда таким не был. Да, характер тяжёлый, но детей всегда любил. А теперь родного сына выгоняет?
***
Утром дождалась одиннадцати часов и позвонила Валере. Димка ушёл в магазин за хлебом.
— Привет. Что случилось?
Голос какой-то отстранённый, будто чужая тётка звонит.
— Димка у меня. Рассказал, что ты его выгнал. Это правда?
Тишина в трубке. Потом тяжёлый вздох.
— Мам, ты не понимаешь. Парень совсем распустился. Ничего не хочет, только деньги клянчит. Надо его встряхнуть.
— Встряхнуть? Валерий, он ребёнок ещё! Как можно выгонять родного сына?
— Какой он ребёнок? Шестнадцать лет! В моё время уже работали в этом возрасте.
Валера забыл, как сам в институте учился, как я его содержала до двадцати трёх лет?
— В твоё время у тебя было всё готовое. И одежда, и еда, и крыша над головой. А теперь собственного сына выставляешь?
— Не учи меня жить. У нас тут свои порядки. И денег нет лишних на его прихоти.
— Кроссовки — прихоти? Мальчишка же не будет босиком ходить!
— Пусть подрабатывает. Время пришло самостоятельным становиться.
Я понимала, что разговор заходит в тупик. Валера стал чужим. Жёстким каким-то.
— Ладно. Димка пока у меня поживёт. Но ты подумай головой. Сын у тебя один.
— Мам, а ты вообще как? Не болеешь? Квартирка твоя в порядке?
Странный переход темы. Зачем вдруг про квартиру спрашивает?
— Нормально всё. А что?
— Да так, интересуюсь. Может, помочь что надо? Ремонт сделать?
— Не надо ничего. Справляюсь сама.
— Ты уже немолодая. Может, стоит подумать о том, чтоб квартиру на меня переписать? Вдруг что случится? Проблем потом не оберёшься.
Вот оно что! Теперь понятно, откуда ветер дует.
— Валерий, мне семьдесят лет, но голова ещё светлая. Когда понадобится, сама решу, что с квартирой делать.
— Ну да, конечно. Просто говорю. На всякий случай.
Повесила трубку и села на диван. Руки тряслись от злости. Сына выгнал, а теперь про квартиру расспрашивает. Что с ним стало?
Димка вернулся с хлебом и молоком. Сел рядом.
— Звонила отцу?
— Звонила.
— И что он сказал?
— Сказал, что ты должен работать, а не учиться.
— Вот же …, — буркнул Димка. — Извини, бабуль, но по-другому не скажешь.
— Не ругайся. Всё-таки отец твой.
— Какой он мне отец? Помнишь, как на мой день рождения в прошлом году даже не поздравил?
Помнила. Димка весь день ждал звонка, а потом расплакался. Мне пришлось утешать внука по телефону.
— Димочка, а что дома происходит? Почему отец такой злой стал?
Мальчишка замялся, потом решился.
— Бабуль, у них деньги кончились. Совсем. Алиса говорит, что надо где-то занимать. А отец психует, что работы нормальной нет.
— Опять ты мать по имени называешь. А работает он где?
— В конторе какой-то. Документы оформляет. Только платят мало. А Алиса вообще дома сидит, говорит, что работа для неё не подходящая.
Картина прояснялась. Они в долгах, а тут внук денег просит.
— Димка, а про мою квартиру они что-нибудь говорили?
Внук насторожился.
— А что должны говорить?
— Не знаю. Просто отец спрашивал про неё.
— Говорили. Алиса постоянно твердит, что хорошо бы тебе к ним переехать. Что одной тебе тяжело, что мы бы за тобой ухаживали.
— А с квартирой моей тогда что делать?
— Продать, говорит. Или на них переписать. Чтоб потом проблем не было.
Всё ясно. Сын женился на хищнице, а теперь она на мою квартиру зубы точит.
***
Неделя прошла спокойно. Димка помогал по хозяйству, в магазин ходил. Учиться не бросил, ездил в свой техникум на автобусе. Хороший мальчишка растёт, несмотря на родителей.
Но спокойствие оказалось обманчивым. Димка вернулся расстроенный.
— Бабуль, мне Лешка рассказал странную вещь. Его отец в конторе работает, где документы разные оформляют. Говорит, видел там отца с матерью. Что-то подписывали.
— Что подписывали?
— Не знает точно. Но связано с твоей квартирой. Лешкин отец говорит, что доверенность какая-то была.
Доверенность? Но я никакой доверенности не давала!
— Димочка, а эта контора где находится?
— На Советской улице. Рядом с банком.
Знаю это место. Там всякие юридические услуги оказывают.
Вечером пошла к соседке Вере Петровне. Она раньше юристом работала, на пенсии теперь, но в делах разбирается.
— Верочка, помоги разобраться. Сын с невесткой что-то мутят с моей квартирой.
Рассказала про разговор с Валерой, про слова Димки. Вера Петровна слушала внимательно.
— Людочка, это плохо пахнет. Могли поддельную доверенность сделать. Сейчас таких контор много развелось. За деньги любую бумажку состряпают.
— А что мне делать?
— Завтра же иди в МФЦ. Сделай запрет на регистрационные действия с твоей квартирой. Без тебя тогда ничего не смогут оформить.
Ночь не спала. Неужели родной сын решил меня обмануть? Квартиру отнять? А я всю жизнь на него работала, последнее отдавала.
Утром собралась в МФЦ. Димка предложил проводить, но я отказалась. Справлюсь сама.
В центре выдали талончик, пришлось ждать час. Но оформили запрет быстро. Теперь без моего личного присутствия никто с квартирой ничего сделать не сможет.
***
Валера объявился через три дня. Позвонил утром.
— Мама, я к тебе приеду. Поговорить надо.
— Приезжай. Мне тоже есть что сказать.
Через час стоял в дверях. Костюм мятый, вид неважный.
— Где Димка? — первым делом спросил.
— В техникуме учится.
Прошёл в комнату, сел в кресло как хозяин.
— Мам, хватит его баловать. Пора мальчишке головой думать.
— Мне не про Димку с тобой разговаривать надо. А про твои делишки с моей квартирой.
Лицо у него изменилось. Сначала удивление, потом злость.
— О чём ты говоришь?
— О том, что ты пытался мою квартиру на себя переписать. По поддельной доверенности.
Встал, начал ходить по комнате.
— Кто тебе такую чушь наговорил?
Валера остановился, повернулся ко мне.
— Мама, ты что, совсем рехнулась? Какая доверенность? Я хотел тебе помочь оформить дарственную, чтоб потом проблем не было.
Вот наглец! Даже не стыдится врать в глаза.
— За кого ты меня держишь?
— Ну что ты завелась? Квартира всё равно мне достанется. Просто хотел заранее оформить.
— А если я передумаю? Если решу кому-то другому оставить?
Лицо его перекосилось от злости.
— Кому другому? Димке этому? Да он ещё щенок! Что он с квартирой делать будет?
— А это не твоё дело.
— Как не моё? Я твой сын! Единственный! Кто, кроме меня, о тебе заботится?
— Когда ты в последний раз интересовался, как у меня дела?
— Мама, ты несправедлива. У меня своя семья, свои заботы.
Валера сел обратно в кресло, потёр лицо руками.
— Хорошо, допустим, я неправильно поступил. Но пойми, у нас действительно тяжёлая ситуация. Долги, кредиты. Нужны деньги.
— И ты решил меня обокрасть?
— Да не обокрасть! Просто… переоформить пораньше.
— Без моего согласия.
Валера вскочил, лицо красное от злости.
— Да что ты понимаешь в наших делах? Сидишь тут одна, пенсию получаешь, ни о чём не думаешь!
— А ты думаешь? О чём? Как мать обмануть?
— Мать! — заорал он. — Какая ты мне мать? Помеха ты, а не мать! Живёшь в квартире, которая мне нужна, внука моего настраиваешь против меня!
Вот оно, правда-то вылезла наружу. Помеха я ему.
— Значит, помеха? Тогда убирайся отсюда и больше не приходи.
— Не приду! И Димку своего забирай! Надоел он мне!
— Димка останется со мной. А ты… ты больше мне не сын.
Валера метнулся к двери.
— Увидим ещё, чья квартира! Увидим!
Хлопнул дверью и ушёл. А я осталась одна с разбитым сердцем.
***
Три дня после скандала с Валерой прошли тихо. Димка видел, что я расстроена, но не приставал с расспросами. Умный мальчишка.
А потом пришла Алиса.
Позвонила в дверь вечером, когда мы с внуком чай пили. Стоит на пороге вся из себя, улыбается. В руках коробка конфет и пакет с продуктами.
— Людмила Семёновна, можно войти? Поговорить хочется.
Димка сразу насупился, но я его остановила жестом. Интересно посмотреть, что она придумала.
— Проходи, Алиса. Садись.
Она прошла на кухню, поставила подарки на стол.
— Вот, гостинцев принесла. Знаю, любите сладенькое.
— Спасибо. Чай будешь?
— С удовольствием.
Заварила чай, Димка сидел молча, сверлил мачеху взглядом. Алиса делала вид, что не замечает.
— Людмила Семёновна, я пришла мириться. Валера наговорил глупостей, теперь стыдится. Сам прийти не решается.
— Стыдится? — усмехнулась я. — А должен бы.
— Конечно, должен. Мы с ним поговорили серьёзно. Я ему объяснила, что так с матерью нельзя.
Вот лицедейка! Будто сама не подталкивала его к этому.
— Алиса, давай без театральной постановки. Скажи, зачем пришла.
Она помолчала, потом вздохнула.
— Хорошо, буду откровенной. У нас действительно тяжёлые времена. Валера работу потерял, новую найти не может. Кредиты платить нечем.
— И что?
— А то, что мы неправильно поступили. Хотели оформить квартиру на себя, чтоб продать и долги закрыть. Но понимаете, мы же не хотели вас обидеть!
— Не хотели? А подпись мою подделывали из любви?
Алиса покраснела.
— Это была глупость. Валера сказал, что вы не против, что просто формальность. Я же не разбираюсь в этих делах.
Врёт как дышит. Это она всё придумала, знаю её характер.
— Ладно, допустим. А теперь что предлагаешь?
— А теперь… Людмила Семёновна, может быть, вы нам поможете?
— Как именно?
— Ну, оформите квартиру на нас официально. Мы её продадим, долги закроем, а потом купим вам другую. Поменьше, но уютную. И деньги ещё останутся.
— А если не купите? Если деньги потратите на другое?
— Как мы можем не купить? Вы же мать Валеры! Мы о вас заботиться будем.
— Как сейчас заботитесь?
— Ну, мы приедем чаще. Будем навещать, помогать.
Сказки рассказывает. После того как квартиру получат, больше меня и не вспомнят.
— Алиса, а Димка где жить будет? Если квартиру продадите?
— Димка? — она удивлённо посмотрела на внука. — Димка с нами будет. Конечно.
— А он хочет?
— А что тут хотеть? Он несовершеннолетний, должен с родителями жить.
Димка не выдержал.
— Я с вами жить не буду! Лучше на улице!
— Димочка, не говори глупости, — ласково сказала Алиса. — Мы же семья.
— Какая семья? Ты меня мачеха, а отец выгнал!
— Это недоразумение. Всё наладится.
Я поняла, что хватит слушать эту ложь.
— Алиса, спасибо за визит. Но я ничего менять не собираюсь.
— Людмила Семёновна, вы подумайте. Не решайте сразу.
— Думать не о чем. Квартира моя и останется моей.
— Но ведь Валера ваш единственный сын!
— Был сын. А теперь не знаю, кто он мне.
Алиса собрала сумочку, встала.
— Жаль. Я надеялась на понимание.
— Понимание было. Пока вы меня обманывать не попытались.
Она ушла, а мы с Димкой остались вдвоём. И решение действительно созрело. Только не такое, какое они ожидают.
***
Оформление документов заняло две недели. Нашла юриста, всё сделали по закону. Димка теперь собственник, а я имею право пожизненного проживания.
А сегодня пришёл Валера с адвокатом. Видимо, решил действовать через суд.
Открываю дверь, а на пороге Валера с мужчиной в костюме. Лица серьёзные, документы в руках. Я кратко и доходчиво объяснила, куда им идти со своими документами.
Что произошло, когда женщина перестала быть опорой для всех?