Вечер медленно опускался на город. Лиза сидела за кухонным столом, разбирая тетради шестиклассников. Красная ручка то и дело оставляла жирные галочки и вопросительные знаки в полях ученических работ — завтра была контрольная, и нужно было успеть проверить все прошлые задания учеников. В соседней комнате негромко работал телевизор – Рома смотрел мультики перед сном. Его смех изредка оживлял тихую атмосферу вечера.
На краю стола лежал исчерканный лист с расчётами: коммунальные, еда, Ромин кружок по рисованию, куртка на осень, на отпуск… Лиза в который раз пробегала взглядом по цифрам — пыталась найти чудо.
Телефон завибрировал. Экран высветил: «Мама Игоря». Лиза вздохнула, провела пальцем по экрану.
— Алло, Раиса Ивановна, здравствуйте, — постаралась прозвучать бодро, но голос всё равно выдал усталость.
После дежурных расспросов о здоровье и о внуке свекровь перешла к главному:
— Тимошке скоро два. Мы праздник готовим. Хотим позвать всех. Вы, конечно, должны быть… — многозначительная пауза. — Ну и… на подарок от вас рассчитываем, деньгами. Хотя бы тысяч сорок. Нам кроватку новую брать, а с деньгами напряг.
Слово «подарок» прозвучало так буднично, будто речь шла о пакете с гречкой. Лиза молчала, вглядываясь в свои расчёты — сорок тысяч. Почти половина того, на что они жили месяц.
Свекровь, не дождавшись реакции, она бодро продолжила:
— Всё, не буду отвлекать. Жду перевода на карту. До воскресенья желательно.
Гудки.
В кухне повисла тишина, нарушаемая лишь звуками мультика. Сорок тысяч. Подарок. Как обязанность.
***
Лиза всё ещё держала телефон в руках, будто боялась его выпустить. Сорок тысяч. Она повторяла эту сумму про себя снова и снова, но разум отказывался воспринимать — как будто это была чья-то неудачная шутка. Цифра не укладывалась в голове. Не думая, на автомате она набрала номер Кати — только подруга могла понять всю нелепость происходящего.
– Представляешь? … Сорок тысяч, Кать. Сорок! — голос Лизы сорвался на почти истерический смешок. — Как будто у нас эти деньги под подушкой лежат.
На том конце связи послышался шорох — Катя, видимо, перекладывала подушку, устраиваясь поудобнее, предчувствуя, что разговор будет долгим.
— Ну а чего ты ждала? Это же Раиса Ивановна. Она за Маринку родную сковородой по голове даст и ещё гордиться будет. Луну с неба — пожалуйста. Зато ты «не пара» её сыну, Простая учительница, без перспектив.
Лиза горько усмехнулась.
— Ну да… Маринка — святая страдалица. Первый муж «грубый», второй «не оценил», третий просто исчез после роддома. А теперь ребёнок и куча обид, и мама рядом с кошельком наготове. А нам — открытку и двести рублей на день рождения Ромы. Помнишь?
— Конечно. И собачка за тридцать рублей из автомата от Маришки — шедевр. – съязвила Катя. – А ведь Роме тогда пять исполнилось. Ни торта, ни шарика. А вы Тимошке на год надувной домик подарили.
Лиза встала, включила чайник и достала кружку. Катин голос в трубке звучал как якорь — уверенный, твёрдый, живой.
— А теперь, значит, мы обязаны «сдать» сорок тысяч просто потому, что она так сказала. Не «попросила», нет. Сказала, как будто налог платим. А Игорь… он же начнёт с этого своего «ну мама старается», «мы же семья», «надо помочь»…
— Так пусть он один и помогает, — отрезала Катя.
В это время Рома появился в дверях с деталькой от конструктора в руке:
— Мам, мам, посмотри, какую башню построил! До потолка почти!
— Сейчас, солнышко, скоро приду, — ласково отозвалась Лиза, снова прижав трубку к уху.
– Что делать не знаю, – она продолжила разговор с Катей. – Игорь же всегда маме подыграть старается. Скажет: «Надо помочь, мы же семья». А я что? Злодейка? Ну, не знаю. Мы на море второй год копим.
– Ну так и не дари. Серьёзно, Лиз. Не вздумай. Тебя эта семья жрёт по чайной ложке. Они тебе никогда спасибо не скажут. Пусть сами учатся жить. А тебе с Игорем надо говорить. В открытую.
Лиза кивнула, будто подруга стояла рядом. Катя права. Это её жизнь. И в ней давно не было места для ультиматумов свекрови.
— Ладно, Кать. Пойду готовить. Игорь скоро придёт.
— Давай. Держись там, подругу. И мужу скажи обязательно.
Лиза положила трубку. Сказать? Легко сказать…
***
Игорь пришёл домой около половины восьмого — усталый, мокрый из-за дождя. Он толкнул дверь бедром, держа в руках полиэтиленовый пакет с хлебом и молоком и зонт. Повесил куртку на крючок, скинул промокшие ботинки, тяжело вздохнул — носки тоже промокли, завтра придётся залить подошву клеем.
— Привет, — пробормотал он на ходу, проходя в кухню. — Что у нас?
— Макароны с котлетами, — ответила Лиза, не оборачиваясь
На плите шкворчала сковорода, а в воздухе витал запах жареного мяса и специй. Лиза аккуратно перекладывала горячие котлеты на тарелку. Желудок предательски заурчал.
— Уже почти готово, — сказала Лиза спокойно. — Сейчас накрою на стол.
Топот маленьких ног по коридору предупредил о приближении урагана по имени Рома. Мальчик влетел в кухню с криком «Папа приехал!» и повис на отце.
— Эй, тяжеловес, — засмеялся Игорь, поднимая сына и кружась с ним по кухне. — Ну что, герой, как день прошёл?
— Башню строил! До потолка! Хочешь посмотреть?
— После ужина обязательно, — улыбнулся он, сажая сына на стул.
Лиза тем временем расставила тарелки, села напротив, взяла вилку, но есть не начала. Игорь заметил, как она ковыряет вилкой макароны без особого интереса, взгляд рассеянный, плечи напряжённые.
— Ты в порядке? — спросил он, нахмурившись.
Лиза подняла глаза, помолчала пару секунд, потом выдохнула:
— Твоя мама сегодня звонила.
Он сразу напрягся:
— И что на этот раз?
— Просит сорок тысяч. Говорит, нужно Тимошке на кроватку. Верней не просит, а настаивает. «Вы же семья», — она процитировала свекровь.
Игорь на секунду застыл, потом положил вилку и откинулся назад.
— Сорок… тысяч? — переспросил он, словно проверяя, правильно ли расслышал.
— Да, — подтвердила Лиза спокойно. — Сказала, что раз мы ездим в отпуск и вообще «не бедствуем», то не имеем права отказывать.
Игорь молчал минуту, потом неожиданно рассмеялся – коротко, зло:
– Да она ох ренела совсем. А что дальше? Может, ещё машину им купим? Или квартиру побольше? Ведь семья же, да?
Лиза удивлённо посмотрела на него. Обычно в таких разговорах он либо замолкал, либо пытался сгладить: «Ну, маме трудно», «ну, Марина одна», «давай немного поможем». Но сейчас…
— Я сам ей позвоню утром, — добавил он твёрдо. – Объясню, что к чему.
Рома, сидевший между ними, внимательно смотрел то на маму, то на папу. Он не понимал всех слов, но чувствовал напряжение.
— А сорок тысяч — это сколько? — спросил он вслух, глядя на родителей.
Лиза мягко провела рукой по его волосам:
— Это очень много, солнышко. Очень-очень много.
***
Игорь мерил шагами кухню по кухне с телефоном в руке. Солнце било в окно, подсвечивая кружащиеся в воздухе пылинки. На столе остывала чашка кофе – третья за утро.
— Мам, ну послушай, — голос у него был натянутый, срывающийся. — Мы не можем выделить сорок тысяч. Это слишком много.
Из трубки посыпались возмущённые интонации Раисы Ивановны:
— Не можете? А на море кататься можете?! Это, небось, твоя Лизка решила! Она же у вас там хозяйка!
— Причём тут Лиза?! — Игорь стиснул телефон. — Мы просто не потянем такую сумму. Мы можем подарить нормальный развивающий конструктор. Всё по возрасту, полезный.
— Конструктор? — в её голосе звенела обида, смешанная с истерикой. — Да она тебя против меня настроила! Внушила, что я только и делаю, что деньги прошу!
— Мам, — он резко перебил её. — Тогда мы переведём две тысячи. Этого достаточно для подарка двухлетнему ребёнку. Купите сами что-нибудь. И точка.
— Две тысячи?! — голос матери стал ядовитым, колким. — Ты серьёзно? Мы уже кроватку заказали, в кредит! А ты…
— Всё, мам. Я всё решил. И это больше не обсуждается, — отрезал он и отключил.
Прошло меньше часа. Лиза стояла на балконе, развешивая влажное бельё, когда телефон зазвонил. Увидев имя на экране, она тяжело вздохнула и ответила.
— Значит, слушай меня, невестушка, — свекровь не теряла времени даром. В голосе звучало язвительное торжество. — Я для тебя мужа хорошего воспитала, ты живёшь, как королева. А Мариночка одна с малышом! И помощь ей нужна, и внимание, а ты…
Лиза молча смотрела, как простыня трепещет на ветру. В груди начало скапливаться что-то острое, и ком подступил к горлу.
— А то что, Раиса Ивановна? Вы нас от семьи официально отлучите? — её голос дрожал. — Вы и так нас не считаете за родных. На Новый год не позвали, на дни рождения не вспоминаете. Только когда деньги нужны — сразу «родня».
— Да как ты смеешь?! — завизжала свекровь. — У тебя совесть есть?
— А у вас? — Лиза сорвалась. — У Маришки уже трое сожителей сменилось, а вы с ней как с принцессой! Спонсируете, жалеете! А мы, значит, для вас кто? Банкомат? Мы обычная семья, у нас нет лишнего. И терпения тоже.
Несколько секунд в трубке было молчание. Потом — резкий вдох.
— Хоть на праздник приедете? Тимошке будет приятно… — в голосе свекрови появились просительные нотки.
— Мы не приедем. У нас свои планы, — уже спокойно ответила Лиза и нажала «завершить вызов».
Где-то из комнаты донёсся звонок — телефон Игоря. Похоже, Раиса Ивановна вновь переключилась на сына. Но Лиза впервые за все эти годы не бросилась объясняться, не дрожала от чувства вины. Наоборот —впервые её было всё равно.
***
Утро воскресенья выдалось неожиданно солнечным. Лиза листала ленту в телефоне, лениво просматривая фотографии. На одном из снимков — праздник у Марины. Воздушные шары, надпись «С днём рождения, Тимоша», огромный торт в три яруса, гирлянды. И — мужчина с аккуратной бородкой и широкой улыбкой – новый «папа», как подписала Марина.
— Смотри, — Лиза протянула телефон мужу. — Кровать так и не купили. Зато торт как свадебный.
Игорь взглянул мельком и вернулся к ноутбуку.
— Я забронировал домик на море. В июле, как хотели. В той бухте, где нет толпы на пляже, — сказал он.
Лиза улыбнулась.
— Мам, смотри! — Рома подбежал с альбомом, размахивая рисунком. — Вот мы, а вот море, а вот домик, как ты говорила! Мы там все вместе!
Лиза прижала сына к себе и кивнула. Да, теперь они действительно были вместе. Без лишнего. Только своё. Только важное.
– А сегодня, – Игорь закрыл ноутбук, подмигнув сыну, – мы едем смотреть на зверей. Я обещал тебе тигров показать, помнишь?
– Папа, правда? – Рома мгновенно ожил, подпрыгнув на месте. – А можно к пингвинам? И обезьянам! Мам, ты тоже пойдешь?
У Лизы сжалось сердце — от любви, от благодарности, от ощущения простого, но настоящего счастья. . В этом доме не было шикарных подарков или показных жестов. Но здесь были тёплые завтраки, планы на день и глаза, которые смотрели друг на друга с доверием. Здесь не торговались вниманием, не измеряли любовь в рублях. Здесь просто были рядом.
— Конечно, пойду, — тихо ответила она, наклоняясь, чтобы поцеловать сына в макушку. — Я ведь тоже хочу увидеть тигров.
Сынок останется жить в этой квартире, а вот ты убирайся! — свекровь решила, что имеет право распоряжаться моим имуществом