Яна стояла в белом платье у нотариуса, держа в руках документы на двухкомнатную квартиру. День свадьбы должен был быть самым счастливым в жизни, но сейчас больше всего радовали не кольца, а эти бумаги с печатями.
— Мамочка, спасибо, — шептала Яна, обнимая мать. — Не знаю, как отблагодарить.
— Живите счастливо, доченька. И помни — это твоя квартира. Дарственная оформлена только на тебя.
Мать специально подчеркнула последнее, бросив быстрый взгляд на жениха и его мать. Максим улыбался благодарно, но свекровь Нина Сергеевна просто кивнула с каким-то недовольным выражением лица.
В квартире пахло свежим ремонтом и новой мебелью. Две небольшие комнаты, кухня, ванная — скромно, но уютно. Яна ходила по комнатам, мечтая о будущем: вот здесь будет детская, а в спальне поставим большую кровать.
— Отличная квартира, — сказал Максим, разглядывая высокие потолки. — Твоя мама очень щедрая.
— Теперь наша, — поправила Яна, прижимаясь к мужу.
— Конечно наша, — согласился Максим, но в голосе прозвучала какая-то неуверенность.
Нина Сергеевна внимательно осматривала каждый угол, словно оценивала покупку.
— Молодые должны жить самостоятельно, — наконец произнесла свекровь. — Но помните: семья — это когда всё общее. Никаких твоё-моё быть не должно.
Яна удивленно взглянула на Максима, но муж просто пожал плечами. Тогда эти слова показались просто пожеланием, а не предупреждением.
Первые месяцы прошли как в сказке. Яна обустраивала дом, Максим работал в строительной фирме, а по вечерам они планировали будущее. Свекровь навещала раз в неделю, приносила пирожки и давала советы по ведению хозяйства.
Беременность стала неожиданностью, но приятной. Яна с трепетом рассказала Максиму новость за ужином.
— Я беременна, — выпалила Яна, не выдержав напряжения.
Максим застыл с ложкой у рта, потом медленно улыбнулся.
— Серьезно? Мы будем родителями?
— Да, через семь месяцев.
Максим встал и крепко обнял жену. В тот момент казалось, что счастливее людей в мире не существует.
Нина Сергеевна отреагировала на новость странно: сначала обрадовалась, но потом вдруг нахмурилась.
— Значит, теперь тебе на работу нельзя будет ходить, — задумчиво произнесла свекровь. — Максим один будет семью тянуть. Тяжело будет.
— Ничего, справимся, — уверенно ответила Яна.
— Конечно справимся, — согласилась Нина Сергеевна, но в голосе звучала какая-то непонятная решимость.
Декретный отпуск начался раньше срока из-за угрозы выкидыша. Яна лежала дома, берегла малыша, а Максим работал с утра до ночи. Денег катастрофически не хватало — зарплата мужа едва покрывала коммунальные услуги и еду.
— Может, маме позвонишь? — осторожно предложил Максим однажды вечером. — Попросишь помочь немного.
— Мама и так квартиру подарила, — ответила Яна. — Стыдно еще просить.
— Тогда моя мама поможет.
Яна почувствовала неловкость, но выбора не было. Нина Сергеевна действительно начала помогать: приносила продукты, готовила обеды, убиралась в квартире. Поначалу Яна была благодарна, но постепенно начала замечать странности.
Свекровь переставляла мебель по своему вкусу, выбрасывала вещи Яны под предлогом ненужности, меняла расположение посуды на кухне. Когда Яна пыталась возразить, Нина Сергеевна обижалась.
— Я же стараюсь для вас, а ты придираешься. Неблагодарная.
После рождения дочки Полины помощь свекрови стала еще активнее. Нина Сергеевна появлялась каждый день с самого утра и уходила поздно вечером. Иногда оставалась ночевать на диване в зале.
— Тебе же тяжело одной с ребенком, — объясняла свекровь. — А я помогу, покачаю внучку ночью.
Яна чувствовала себя гостьей в собственной квартире. Нина Сергеевна решала, во сколько кормить ребенка, что готовить на обед, какую передачу смотреть по телевизору. Попытки поговорить с Максимом ни к чему не приводили.
— Мама только помочь хочет, — твердил муж. — Ты из-за гормонов все неправильно воспринимаешь.
— Максим, это моя квартира, — тихо сказала Яна. — Хочу иногда побыть одна с дочкой.
— Наша квартира, — поправил муж. — И мама не чужая. Потерпи немного.
Но терпеть становилось все сложнее. Нина Сергеевна вела себя как полноправная хозяйка: раздавала ключи слесарям, принимала решения о ремонте крана, покупала технику без согласования. Когда Яна попыталась возразить против покупки новой стиральной машины, свекровь возмутилась.
— Деньги-то мои! Могу тратить как хочу. А ты дома сидишь, ничего не зарабатываешь.
Полине исполнилось четыре месяца, когда в квартире появилась еще одна жительница. Сестра Максима Светлана постучала в дверь вечером с двумя сумками в руках.
— Развелась с мужем, — объяснила Светлана, проходя в прихожую. — Максим сказал, можно у вас переночевать пару дней.
Яна растерянно посмотрела на мужа, но тот избежал взгляда.
— Конечно, располагайся, — сказал Максим сестре. — Диван на кухне свободен.
Пара дней превратилась в неделю, потом в месяц. Светлана заняла диван на кухне, развесила свои вещи в ванной, поставила косметику на полки. По утрам Яна не могла спокойно покормить дочку — Светлана громко говорила по телефону, мешала проходу, занимала плиту.
— Скоро сниму квартиру, — постоянно обещала Светлана. — Только деньги соберу.
Но деньги не собирались. Светлана работала продавцом в магазине, получала копейки, а большую часть времени проводила дома. Яна начала просыпаться ночью от голода дочки и находила на кухне Светлану с подругами, которые курили у открытого окна и громко смеялись.
— Можно потише? — просила Яна. — Ребенок спит.
— Извини, — отвечала Светлана, но через пять минут шум возобновлялся.
Квартира превратилась в проходной двор. Нина Сергеевна приходила с утра, Светлана приводила подруг, Максим возвращался поздно уставший. Полина плохо спала из-за постоянного шума, Яна не высыпалась, нервничала.
Единственным укрытием стала ванная комната. Яна запиралась там и тихо плакала, прижимая к груди дочку. В зеркале отражалось осунувшееся лицо с темными кругами под глазами.
Наконец терпение лопнуло. Яна дождалась, когда Максим вернется с работы, и решительно подошла к мужу.
— Нужно поговорить серьезно, — сказала Яна. — Так больше жить нельзя.
— О чем ты? — устало спросил Максим, снимая ботинки.
— О том, что в нашей квартире живет твоя семья, а места для меня с дочкой не остается.
— Яна, ты преувеличиваешь, — махнул рукой Максим. — Мама помогает, Светлана скоро съедет.
— Когда скоро? Через год? Два? — голос Яны дрожал от злости. — Я устала чувствовать себя лишней в собственном доме.
— В нашем доме, — поправил муж. — И семья не может быть лишней.
— Тогда где моя семья? Где мое место? — Яна почувствовала, как по щекам текут слезы. — Я не могу спокойно покормить дочку, не могу приготовить еду, не могу включить телевизор.
— Ты сходишь с ума от сидения дома, — устало сказал Максим. — Может, на работу выйдешь? Отвлечешься.
— С кем ребенка оставлять? С твоей матерью, которая и так считает квартиру своей?
Максим резко повернулся к жене.
— Не смей так говорить о маме! Без неё мы бы вообще не справились. Ты же ничего не зарабатываешь, сидишь на шее.
Слова ударили больнее пощечины. Яна молча взяла дочку и ушла в спальню. За стеной слышались голоса — вернулась Светлана с подругами. Нина Сергеевна громко обсуждала с кем-то по телефону планы на завтра. Полина заплакала от шума.
Утром Яна решилась на разговор со Светланой. Дождавшись, когда Нина Сергеевна ушла в магазин, а Максим — на работу, Яна подошла к золовке.
— Светлана, нам нужно поговорить, — сказала Яна, качая на руках капризничающую дочку.
— О чем? — не отрываясь от телефона, спросила Светлана.
— О том, что ты здесь уже два месяца живешь. Может, пора искать свое жилье?
Светлана медленно подняла голову от экрана и внимательно посмотрела на Яну.
— А с чего ты решила, что можешь мне указывать? — в голосе Светланы появились металлические нотки.
— Это моя квартира, — тихо ответила Яна.
— Твоя? — Светлана усмехнулась. — Ты что-то путаешь. Максим мой брат, а ты — жена на иждивении. Здесь решают те, кто деньги зарабатывает, а не те, кто дома сидят.
Яна почувствовала, как кровь прилила к лицу.
— Документы на квартиру оформлены на меня, — сказала Яна дрожащим голосом.
— Документы — это бумажки, — равнодушно ответила Светлана. — А реальность в том, что без Максима ты ничто. Так что не строй из себя хозяйку.
В этот момент в квартиру вошла Нина Сергеевна с полными сумками продуктов.
— О чем тут разговор? — спросила свекровь, ставя сумки на пол.
— Яна пытается выгнать меня из квартиры, — пожаловалась Светлана.
Нина Сергеевна медленно повернулась к невестке. В глазах свекрови полыхнул огонь, который Яна видела впервые.
— Как ты смеешь? — тихо, но очень грозно спросила Нина Сергеевна. — Светлана в трудной ситуации, а ты выгоняешь родную сестру мужа?
— Я просто попросила подумать о сроках, — попыталась оправдаться Яна.
— Ничего ты не просила, — отрезала Нина Сергеевна. — Ты требовала. А кто тебе дал право требовать? Максим работает, семью содержит, а ты дома сидишь и претензии предъявляешь.
Полина заплакала от громких голосов. Яна попыталась пройти в комнату, но Нина Сергеевна преградила путь.
— Мы еще не закончили разговор, — сказала свекровь. — Хочешь, чтобы семья помогала? Значит, принимай правила семьи. А правила простые: здесь живут те, кому Максим разрешает.
— Но квартира…
— Какая квартира? — перебила Нина Сергеевна. — Ты же замужем. Все имущество теперь общее. И решения принимает муж, а не капризная жена.
Яна отступила в спальню и заперла дверь. Руки тряслись, сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Дочка плакала, чувствуя материнское волнение.
Вечером Максим вернулся мрачнее тучи.
— Мне мама рассказала про твой разговор со Светланой, — сказал муж, даже не поздоровавшись.
— И что тебе рассказала? — спросила Яна, не поднимая глаз.
— Что ты устраиваешь скандалы, выгоняешь сестру. Яна, что с тобой происходит?
— Со мной ничего не происходит, — тихо ответила Яна. — Я просто хочу жить в своей квартире спокойно.
— В нашей квартире, — поправил Максим. — И моя семья имеет право здесь находиться.
— А я что, не семья? — Яна подняла глаза на мужа. — А наша дочь?
— Конечно семья. Но семья — это не только ты. Светлана тоже семья, мама тоже.
— Максим, я больше не могу, — прошептала Яна. — Помоги мне. Мне нужно хотя бы немного места для себя и дочки.
Максим молча смотрел на жену, потом тяжело вздохнул.
— Хорошо. Поговорю с мамой и Светланой. Может, найдем компромисс.
Но разговор ни к чему не привел. Через два дня Нина Сергеевна объявила, что теперь будет жить в квартире постоянно.
— Максим попросил помочь с внучкой, — заявила свекровь. — Значит, переезжаю сюда. В своей квартире тесно стало, а здесь просторнее.
Яна молча слушала, качая дочку. Последняя надежда рухнула. Теперь в двухкомнатной квартире предстояло жить впятером.
— Подожди, — наконец нашла голос Яна. — А где спать будем все?
— Разберемся, — отмахнулся Максим. — Мама будет в зале, Светлана на кухне. Ничего страшного.
— А нам с дочкой куда? — Яна обвела взглядом комнату, где уже стояли детская кроватка, комод, пеленальный столик.
— В спальне места хватит, — равнодушно ответил муж. — Кроватку в угол переставим.
Нина Сергеевна довольно кивнула и принялась рассматривать комнаты, словно планируя перестановку.
— Здесь неплохо, — произнесла свекровь. — Правда, ремонт надо делать. Обои в зале старые, линолеум тоже пора менять.
Яна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Нина Сергеевна говорила о ремонте в чужой квартире как о само собой разумеющемся.
— Если тебе здесь не нравится, — вдруг сказал Максим, — можешь к своей маме переехать. Временно.
Слова прозвучали как приговор. Яна замерла, не веря услышанному.
— Что? — прошептала Яна.
— Ну да, — поддержала Нина Сергеевна. — Если тебе неуютно с семьей, то лучше и правда к матери. Там тебе будет спокойнее.
Светлана захихикала со своего места на диване.
— Точно! Вот и освободится комната. Можно будет нормально расставить мебель.
Яна стояла в центре гостиной с дочкой на руках и чувствовала себя чужой. Все трое смотрели на неё выжидающе, словно ждали решения о выселении.
— Но это моя квартира, — слабо произнесла Яна.
— Наша, — поправил Максим. — И если ты не можешь ужиться с моей семьей, то проблема в тебе.
— Максим, как ты можешь такое говорить? — голос Яны дрожал. — Я твоя жена, мать твоего ребенка.
— И я не против того, чтобы ты жила здесь, — спокойно ответил муж. — Но не против и того, чтобы здесь жила моя семья. А если тебе это не подходит…
Максим пожал плечами, не закончив фразу. Но финал был понятен.
Яна отступила в спальню и закрыла дверь. Полина плакала, чувствуя материнское отчаяние. Руки тряслись так сильно, что Яна с трудом держала дочку.
В доме слышались голоса: Нина Сергеевна обсуждала с Максимом планы перестановки, Светлана громко разговаривала по телефону с подругой, рассказывая об освобождающейся комнате.
Яна заперлась в ванной и дрожащими пальцами набрала номер матери.
— Мама, — прошептала Яна в трубку, — они меня выгоняют! Из МОЕЙ квартиры!
— Погоди, доченька, — спокойно ответила мать. — Рассказывай по порядку.
Слова лились потоком. Яна рассказывала сквозь слезы о Нине Сергеевне, о Светлане, о том, как постепенно квартира перестала быть домом. Рассказывала о словах Максима, о том, что теперь предлагают ей самой съехать.
— Мама, я не знаю, что делать, — всхлипывала Яна. — Максим сказал, что если мне не нравится, пусть переезжаю к тебе.
— Понятно, — коротко ответила мать. — Сиди дома. Никуда не ехать. Я сейчас приеду.
— Но мама…
— Никаких но. Жди.
Мать приехала через два часа. Вошла в квартиру спокойно, поздоровалась со всеми вежливо, но холодно. В руках у матери была папка с документами.
— Где Яна? — спросила мать.
— В спальне, — ответил Максим. — А вы зачем приехали?
Мать не ответила, прошла в спальню к дочери. Яна сидела на кровати с заплаканным лицом, качая дочку.
— Все в порядке, доченька, — сказала мать, обнимая Яну. — Сейчас разберемся.
Мать вышла в гостиную, села в кресло и положила папку на стол. Достала оттуда документы и разложила их перед собой.
— Так, — произнесла мать деловым тоном. — Давайте поговорим.
— О чем говорить? — настороженно спросила Нина Сергеевна.
— О том, кто в этой квартире имеет право находиться, а кто нет, — спокойно ответила мать Яны.
Мать взяла верхний документ и показала всем.
— Дарственная на квартиру. Оформлена на мою дочь Яну. Только на неё. Без указания совместного имущества супругов.
— Ну и что? — пожал плечами Максим. — Мы же семья.
— Семья, — согласилась мать. — Но квартира принадлежит исключительно моей дочери. А все остальные находятся здесь только с её разрешения.
— Мама права, — тихо произнесла Яна, входя в комнату с дочкой. — Я больше не разрешаю.
— Как это не разрешаешь? — возмутилась Нина Сергеевна. — Максим мой сын!
— А квартира моей дочери, — отрезала мать. — И если моя дочь просит освободить жилье, то все посторонние лица должны его покинуть.
— Я не посторонний! — вскричал Максим. — Я муж!
— Муж, который предложил жене съехать из её собственной квартиры, — холодно заметила мать. — Очень интересная позиция.
Мать достала из папки еще один документ.
— Уведомление участковому о незаконном проживании посторонних лиц в частной квартире. Уже составлено, остается только подать.
— Вы не посмеете, — побледнела Нина Сергеевна.
— Посмею, — спокойно ответила мать. — Но сначала даю возможность решить вопрос мирно. Все посторонние лица покидают квартиру добровольно в течение суток.
— А если нет? — вызывающе спросила Светлана.
— Тогда завтра подаю заявление. Участковый приедет с предписанием об освобождении жилья. А дальше уже судебные приставы, — пояснила мать без эмоций.
Повисла тишина. Максим смотрел то на мать, то на жену, явно не ожидая такого поворота.
— Я думал, мы семья, — наконец произнес муж.
— Семья — это когда уважают друг друга, — ответила Яна. — А не когда одни решают за других, где им жить.
Светлана первой поняла серьезность ситуации. Встала с дивана и направилась к своим сумкам.
— Ладно, я и так собиралась съезжать, — буркнула Светлана. — Найду съемную квартиру.
— Очень мудрое решение, — одобрила мать.
Нина Сергеевна сидела красная от возмущения.
— Так нельзя! — воскликнула свекровь. — Выгонять родную семью! Бессовестно!
— А вселяться без разрешения в чужую квартиру очень совестно? — спросила мать. — Интересная логика.
— Максим, скажи что-нибудь! — обратилась Нина Сергеевна к сыну.
Максим молчал, глядя в пол. Впервые за долгое время муж выглядел растерянным.
— Хорошо, — наконец сказал Максим. — Мама, вам действительно лучше пока пожить у себя.
— Предатель, — прошипела Нина Сергеевна, но встала с места.
Через час квартира опустела. Светлана уехала к подруге с обещанием завтра забрать остальные вещи. Нина Сергеевна ушла, громко хлопнув дверью и пообещав больше никогда не переступать порог неблагодарной невестки.
Максим остался, но держался напряженно, словно гость в собственном доме.
Мать с Яной молча прибирались в квартире. Убирали лишние вещи, возвращали мебель на прежние места, проветривали комнаты. Детская снова стала просторной, в шкафах остались только свои вещи.
— Спасибо, мама, — сказала Яна, когда мать собралась уезжать. — Без тебя я бы не справилась.
— Ты бы справилась, — ответила мать. — Просто нужно было напомнить, что у тебя есть права. И право на собственный дом — одно из главных.
— А что теперь с Максимом? — тихо спросила Яна.
— Это решать тебе, — ответила мать. — Но помни: уважение в семье должно быть взаимным.
Вечером в квартире стояла непривычная тишина. Полина спокойно спала в своей кроватке. Яна сидела в кресле и кормила дочку, наслаждаясь покоем.
Максим вошел в комнату и присел на край кровати.
— Яна, мне жаль, — сказал муж. — Я не думал, что все зайдет так далеко.
— Я тоже не думала, — ответила Яна, не поднимая глаз.
— Можем ли мы начать сначала? — спросил Максим. — Только мы втроем?
Яна посмотрела на мужа, потом на спящую дочку.
— Можем попробовать, — наконец ответила Яна. — Но при условии, что решения о нашем доме мы принимаем вместе. И никто больше не будет говорить мне, где мне жить.
— Договорились, — кивнул Максим.
Наутро Яна написала матери короткое сообщение: — Спасибо, мама. Все хорошо.
Теперь Яна точно знала: квартира снова принадлежит ей. И жизнь тоже.
— Не буду продавать свою квартиру! Я не хочу жить с твоими родителями, — твердо сказала я, наблюдая, как меняется выражение его лица