— Ты, наверное, с ума сошел?
Кирилл вздрогнул. Вика стояла на пороге, в глазах — гнев, в голосе — лед. Она еще не кричала, но по тому, как побелели костяшки ее пальцев, было понятно: до этого осталось несколько секунд.
— Вика, послушай, давай без…
— Без чего?! — Она захлопнула за собой дверь и сбросила с плеч сумку. — Без скандала? Без нервов? Ты вваливаешься в наш дом, в НАШ, Кирилл, с младенцем на руках, и говоришь мне «давай без»?!
Кирилл сжал плед, в который был завернут ребенок. Малыш зашевелился, тоненько пискнул.
— Я не хотел, чтобы так получилось…
— Да ты что? — Вика рассмеялась, но смех получился коротким и резким. — Правда? А что именно ты не хотел? Сначала переспать с другой женщиной? Или чтобы результат этого внезапно оказался у нас в прихожей?
Кирилл прикрыл глаза и сжал губы.
— Вика, можно я объясню?
— Давай, — она скрестила руки на груди. — Только не затягивай.
— Это… Это мой сын.
В воздухе повисла тишина. Только тикали часы на стене.
— Повтори.
Кирилл глубоко вдохнул.
— Это мой ребенок.
— Ага… — Вика медленно кивнула. — То есть десять лет брака, дочка, семья… Всё это не остановило тебя от того, чтобы пойти на сторону?
— Я не хотел…
— Да боже ж ты мой! — Вика всплеснула руками. — Сколько раз ты это сегодня скажешь? Ты что, поскользнулся и случайно упал в другую женщину?
Кирилл мотнул головой.
— Нет. Всё было не так.
— Ну, давай, Кирюш, удиви меня! Как оно было?
Он опустил голову.
— Я сам не понял, как всё зашло так далеко… Это было один раз, Вика. Один.
— Один? — Она выдохнула и помотала головой. — Какое облегчение. Ну конечно, всего один раз! И сразу ребенок!
Кирилл поджал губы.
— Я ничего не знал. Она не говорила мне, понимаешь? И вдруг… Сегодня звонок. Она просто… просто оставила его.
— Ага, — Вика сделала шаг вперед. — Так может, и тебя кто-то бросит? Может, теперь тебя придется кому-то забрать? Ты ж, судя по всему, такой же беспомощный, как этот малыш.
— Вика…
— Нет, Кирилл. Я хочу понять. Ты вот стоишь передо мной, держишь чужого ребенка и… что? На что ты рассчитывал? Что я скажу: «Ой, бедненький, ну ладно, давай, воспитаем»?
Он смотрел на нее виновато, но не отвечал.
Вика закрыла глаза. Вдох. Выдох.
— Где она?
— Кто?
— Кто, кто… Та, от кого этот ребенок.
Кирилл провел языком по сухим губам.
— Я же говорю… Она его бросила.
Вика открыла глаза.
— Бросила?
— Да.
— Как мешок с мусором?
Он отвел взгляд.
— Почти.
Вика долго смотрела на него.
— Ты понимаешь, что ты сейчас сделал?
— Вика…
— Ты привел ко мне в дом доказательство своего предательства.
Кирилл сжал челюсти.
— Это не его вина.
— Не его, да. Но чья?
Молчание.
— Собирай вещи.
Кирилл вздрогнул.
— Вика…
— Собирай. Вещи.
Она шагнула к шкафу, выдернула с полки его дорожную сумку и швырнула на кровать.
— Ты же понимаешь… Мы не можем просто взять и забыть это, — сказал он тихо.
— Конечно, не можем. Ты разрушил всё, Кирилл.
Он пытался что-то сказать, но Вика уже повернулась к двери.
— Подожди, — голос у него дрогнул. — А Сашка?
Она замерла.
— Что Сашка?
— Как мы ей объясним?
Вика сжала губы.
— Мы с ней справимся. Ты нет.
Она открыла дверь.
— Уходи.
Кирилл стоял, словно не верил, что всё действительно так. Потом опустил голову и вышел.
Дверь захлопнулась. Вика закрыла глаза и выдохнула.
А через минуту раздался голос из детской:
— Мам… А что случилось?
Она с трудом заставила себя улыбнуться:
— Всё хорошо, зайка. Спи.
***
Вика не спала. Она лежала на кровати, уставившись в потолок, слушая, как в соседней комнате ворочается дочь. Сашка иногда вскрикивала во сне, что-то бормотала, но Вика не вставала. Она просто не могла сдвинуться с места.
На тумбочке мигал экран телефона. Сообщения. От Кирилла.
«Вика, пожалуйста, давай поговорим.»
«Я не знал, что так выйдет.»
«Я не хочу терять тебя и Сашку.»
«Мне просто некуда идти. Пожалуйста, открой.»
Она не ответила.
Вика закрыла глаза, но за веками вспыхивали сцены сегодняшнего вечера. Кирилл, стоящий в прихожей с этим ребёнком. Писк малыша.
Как он мог?
Десять лет. Десять лет брака. У них была хорошая семья, уютный дом. Вика всегда думала, что, да, может, их любовь уже не такая, как в самом начале, но она была настоящей, крепкой. Они прошли столько всего вместе: ипотека, бессонные ночи, болезни Сашки, нехватка денег, его первая потеря работы, её декрет…
И всё это, оказывается, ничего не значило?
Она резко села, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота.
Не будет слёз. Не сейчас.
Она протянула руку, взяла телефон и медленно набрала номер.
— Лена, — голос её был ровным, почти холодным. — Ты говорила, у тебя есть хороший адвокат?
Подруга замолчала на секунду.
— Вика, что случилось?
— Развод мне нужен.
— В смысле?
— В прямом. Нужен адвокат. Чем быстрее, тем лучше.
— Вик, подожди, что за спешка? — Лена говорила осторожно, но в голосе уже звучало беспокойство. — Что случилось?
Вика вздохнула.
— Кирилл привел в дом ребёнка. Своего. От другой женщины.
На том конце повисла тишина.
— Что?
— То, что слышала. Мне нужно обезопасить себя и Сашку.
— Господи… Вика… — Лена шумно выдохнула. — Я приеду.
— Не надо. Просто скинь мне контакты.
— Ты не в том состоянии…
— Я в самом том, — Вика перебила её.
Она знала, что если Лена приедет, она будет уговаривать её «остыть», «подумать», «не рубить с плеча». Но что тут думать?
Измена — это одно. Её ещё можно скрыть, простить или, в конце концов, забыть.
Но ребёнок?
Этот ребёнок — его кровь, его плоть. Он будет напоминать Вике об этом предательстве всегда.
Лена прислала контакты.
Вика сохранила их, но звонить не стала. Завтра. С утра.
Сейчас — просто пережить ночь.
***
Кирилл. Он сидел в машине на парковке.
Ребёнок спал в автолюлька на соседнем сиденье, сопел, иногда хныкал во сне. Кирилл наклонился, поправил плед.
— Прости, малыш… — прошептал он.
Он не знал, что делать. Абсолютно.
Знал одно: Вика не передумает. Он видел её глаза. Там уже не было любви. Только ледяная, выжженная пустота.
Но как так?
Разве можно вот так просто взять и вычеркнуть десять лет?
Он достал телефон, набрал её номер. Гудки. Долгие, безнадёжные.
Она не возьмёт.
Кирилл прижался лбом к рулю и зажмурился.
— Чёрт…
Он не мог винить её. Конечно, нет. Он сам всё разрушил.
Но когда он сегодня услышал в трубке этот холодный женский голос: «Забирай его, он твой», у него не было выбора. Он не мог оставить ребёнка на улице.
Он думал, что Вика… Ну, не то чтобы поймёт. Но хотя бы… выслушает.
Как же он ошибся.
Малыш в кресле зашевелился и тихо заплакал.
— Тише, тише… — Кирилл аккуратно взял его на руки, покачал.
Потом поднял телефон и начал лихорадочно искать в памяти контакты.
Ему нужен был план.
И ему нужен был дом.
***
— Вик, ну давай хотя бы поговорим.
Кирилл стоял в коридоре, прислонившись лбом к дверному косяку. За дверью было тихо. Ни шагов, ни звука телевизора, ни знакомого ритма Викиного дыхания, когда она злится. Полная, отрезающая тишина.
Он попробовал снова.
— Вика, я понимаю… Нет, правда понимаю, что сейчас ты хочешь только одного — стереть меня из жизни. И я не винил бы тебя за это.
Молчание.
— Но, чёрт возьми, мы десять лет вместе! У нас Сашка! Ты хоть можешь меня выслушать?
На этот раз тишина была другой. Как будто там, за дверью, кто-то тяжело дышал.
— Вика…
Замок щёлкнул, и дверь приоткрылась.
Она стояла на пороге, скрестив руки на груди. В глазах — усталость. В губах — жёсткость.
— Говори.
Кирилл растерялся. Он не ожидал, что она всё-таки откроет.
— Можно войти?
— Нет.
Он шумно выдохнул.
— Ладно… — он облизнул пересохшие губы, собрался с мыслями. — Я знаю, что совершил ошибку.
— Ошибку?
Она посмотрела на него так, что у него по спине побежали мурашки.
— Кирилл, ошибка — это когда ты забываешь ключи или не выключаешь утюг. А ты изменял мне. Спал с другой женщиной. Сделал ей ребёнка. Держал это в тайне. А потом, когда всё вскрылось, привёл этого ребёнка ко мне, в наш дом! А теперь называешь это ошибкой?!
Он опустил голову.
— Ты права…
— Конечно, права. Поздновато ты это понял.
— Я не прошу тебя простить меня…
— Да? А что ты просишь?
— Дать мне шанс.
Вика фыркнула.
— Шанс? На что, Кирилл? На то, чтобы я каждый день смотрела в глаза твоему ребенку и вспоминала, что ты мне сделал?
Кирилл сглотнул.
— Я люблю тебя.
— Ага. Так сильно, что переспал с другой?
Он закрыл глаза.
— Вика, неужели всё, что у нас было, ничего не значит?
— Значит, Кирилл. — Она говорила спокойно, но её голос был похож на тонкое лезвие. — Вот почему мне так больно.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты разрушил семью. И я этого не прощу.
— А Сашка?
— Что Сашка?
— Ты правда хочешь, чтобы она росла без отца?
Вика стиснула зубы.
— Она будет расти с матерью. С сильной, уверенной матерью, которая не позволит вытирать об себя ноги.
Кирилл закрыл глаза и откинулся к стене.
— Значит, всё…
— Всё.
Она медленно закрыла дверь.
Кирилл долго стоял в пустом коридоре, прежде чем развернуться и уйти.
***
Вика сидела за столом, скрестив руки на груди.
Напротив неё — адвокат, женщина лет пятидесяти, строгая, с пронзительным взглядом, от которого хотелось выпрямить спину.
— Значит, развод, — сухо констатировала та, пробежав глазами бумаги. — Квартира оформлена на вас?
— Да, я покупала её до брака.
— Хорошо. Значит, муж не имеет на неё никаких прав. Совместные счета есть?
— Есть.
— Закрывайте. Сегодня же. Снимайте деньги, оставьте только на минимальные расходы. У него будет право требовать свою часть, но пусть это делает через суд.
Вика молча кивнула.
— Алименты будете требовать?
Вика сжала зубы.
— Да. Для Саши.
Адвокат усмехнулась.
— Правильное решение. А теперь расскажите мне, есть ли шанс, что он попытается что-то отсудить.
Вика вздохнула.
— Не знаю. Думаю, он сейчас сам не понимает, что делать.
— Вот и прекрасно, — женщина щёлкнула ручкой и начала заполнять бумаги.
Вика смотрела, как ровным почерком появляются буквы.
«Заявление о расторжении брака.»
Это конец. Настоящий, окончательный.
Не просто ссора, не просто скандал, после которого можно сделать паузу, подождать, остыть.
Она подписала документы.
И почувствовала… облегчение.
***
Кирилл сидел в кафе, опустив голову. Перед ним на столе остывал кофе, но он даже не притронулся.
Напротив — его старший брат, Паша, смотрел на него, скрестив руки.
— Я тебя предупреждал, — сказал он.
Кирилл устало потер лицо.
— Я знаю.
— Ты что теперь делать собираешься?
— Не знаю.
Паша качнул головой.
— Молодец, блин. Сам всё развалил, сам теперь не знаешь, что делать.
Кирилл молчал.
— Она серьёзно настроена? — спросил Паша.
— Вика? Да. Уже подала на развод.
— Ну, а чего ты ждал? Что она скажет: «Ладно, Кирюш, бывает, давай дальше жить»?
Кирилл стиснул зубы.
— Я… Я не думал, что всё так получится.
— А как ты думал?
Он не ответил.
Паша вздохнул.
— Ладно. Думай теперь, как жить дальше. Ты отец двоих детей. У одного отнял семью, второго вообще не ждал. Так что давай, мужик, думай.
Кирилл посмотрел в окно.
Он всё потерял.
***
Вика шла по улице, держась за маленькую ладошку Сашки.
— Мам, а папа нас больше не любит?
Вика замерла.
Смотрела в Сашкины глаза, такие серьёзные, взрослые не по годам.
— Нет, зайка. Папа любит тебя.
— Тогда почему он не с нами?
Вика сжала губы.
— Потому что иногда взрослые совершают ошибки. И приходится делать трудный выбор.
— А ты его любишь?
Она вздохнула.
— Уже нет.
Сашка крепче сжала мамину руку.
— Ну и ладно. Мы же с тобой семья?
Вика улыбнулась.
— Конечно, милая. Мы — семья.
Они шли дальше, и Вика чувствовала, как с каждым шагом её сердце освобождается.
Она больше не оборачивалась назад.
— С этого дня у нас раздельный бюджет. Кто что заработал, тот это и тратит, — заявил муж.