Татьяна стояла перед двухэтажным домом, вытирая вспотевшие ладони о джинсы. Пять комнат, большой участок, тишина вокруг. Именно то, о чем она мечтала.
— Беру, — сказала она риелтору, даже не торгуясь.
Дом стал ее крепостью. Здесь она могла дышать полной грудью, не оглядываясь на чужие взгляды. Работа в центре города, а вечером — свой мир за высоким забором.
Евгений появился случайно. Точнее, его вызвали для ремонта — что-то с проводкой барахлило.
— Вы Татьяна? — спросил он, стоя на пороге с ящиком инструментов.
— Да, — ответила она, разглядывая этого высокого мужчину с внимательными глазами.
— Женя, — представился он. — Покажете, где проблема?
Проблема оказалась пустяковой. Но Женя задержался на чай. Потом приехал на следующий день — якобы проверить, все ли в порядке. Потом еще раз.
— Знаете, — сказал он однажды, стоя у окна кухни, — у вас здесь красиво. Как в сказке.
Татьяна молча наливала чай. Внутри что-то теплое разливалось по груди. Давно она не слышала таких слов.
— Оставайтесь на ужин, — предложила она.
Он остался. И больше не уходил.
Свадьба получилась скромной. Только самые близкие. Мать Жени, Валентина Петровна, сидела с каменным лицом весь вечер. Сестра мужа, Лариса, улыбалась натянуто.
— Как быстро все получилось, — бросила она, когда думала, что Татьяна не слышит.
Но Татьяна слышала. И запомнила.
Сын родился через год. Маленький, красивый, похожий на отца. Татьяна держала его на руках и понимала — теперь у нее есть все.
— Дмитрий, — сказала она Жене. — Пусть будет Дмитрий.
— Митя, — согласился муж, целуя ее в лоб.
Отношения с семьей мужа складывались трудно. Валентина Петровна приезжала редко, но каждый раз находила к чему придраться. То суп не такой, то ребенка неправильно одевают.
— У нас в семье всегда по-другому делали, — говорила она, качая головой.
Лариса поддакивала, исподтишка разглядывая дом. Ее взгляд скользил по стенам, мебели, останавливался на дорогих вещах.
Второе июня. Мите исполнилось пять лет. Татьяна готовилась к празднику неделю. Заказала торт, украсила двор шарами, пригласила друзей сына.
— И все же, очень красивый дом, — сказала Валентина Петровна, оглядываясь по сторонам. — Участок большой.
— Да, — кивнула Татьяна, следя за детьми. — Нам нравится.
— Дорого, наверное, стоил, — добавила Лариса, трогая перила веранды.
— Терпимо, — уклончиво ответила Татьяна.
Но свекровь не унималась. Весь вечер она расспрашивала о доме, о саде, о планах. Лариса поддерживала разговор, восхищаясь то розами, то видом из окна.
— Повезло Жене, — сказала она, когда думала, что Татьяна не слышит. — Такая жилплощадь.
Татьяна замерла возле стола с угощениями. Что-то неприятное кольнуло внутри. Но Митя подбежал в этот момент, размахивая новой игрушкой.
— Мама, смотри! — кричал он. — Дядя Коля подарил робота!
Праздник закончился поздно. Гости разъехались, Митя уснул. Женя помогал убирать со стола.
— Хорошо прошло, — сказал он устало.
— Да, — согласилась Татьяна.
Но на душе было тревожно. Взгляды свекрови, расспросы Ларисы — все это не давало покоя. Будто они оценивали что-то, прикидывали.
Татьяна стояла у окна, глядя на темный сад. Дом казался вдруг чужим, слишком большим. А может, она просто придумывает проблемы там, где их нет?
Неделю спустя раздался звонок в дверь.
Татьяна вытерла руки о полотенце и пошла открывать. На пороге стояла Лариса с широкой улыбкой. Рядом с ней — пять больших чемоданов.
— Привет, Танечка! — воскликнула золовка, широко раскинув руки.
За ней показался ее муж Сергей, держа за руки двоих детей. Третий ребенок тащил сумку.
— Мы поживем в вашем доме пару месяцев, — радостно объявила Лариса.
Татьяна застыла. Слова не доходили до сознания. Она смотрела на чемоданы, на детей, на довольное лицо золовки.
— Что… как это? — наконец выдавила она.
— А что тут непонятного? — засмеялась Лариса, уже проходя мимо нее в прихожую. — Лето же! Детям нужен свежий воздух.
Сергей молча втащил первый чемодан. Дети разбежались по коридору, рассматривая дом. Их голоса эхом отражались от стен.
— Ух ты, какая лестница! — закричала девочка, бегая по ступенькам.
— А здесь можно играть в прятки! — вторил ей мальчишка постарше.
Татьяна стояла посреди прихожей, не в силах двинуться. Внутри все сжималось, как пружина. Руки дрожали.
— Женя! — позвала она мужа.
Он спускался по лестнице, явно удивленный шумом. Увидев гостей, остановился.
— Лариса? — недоуменно спросил он. — Что происходит? Почему ты не сказала ничего?
Она обняла брата. Потом бодро ответила:
— Приехали к вам на лето. Почему не предупредили, спрашиваешь?
Она рассмеялась. Будто это была самая обычная вещь на свете.
Лариса продолжила:
— Да мы же спонтанно решили! Помнишь, на дне рождения Мити мы так восхищались вашим домом?
Татьяна вцепилась пальцами в дверной косяк. Значит, все было продумано заранее. Весь этот восторг, все расспросы.
— Мы поняли, что лето нужно провести вдали от города, — добавил Сергей, втаскивая очередной чемодан. — Для детей полезно.
— Но мы не готовы к гостям, — слабо возразила Татьяна.
— Да не волнуйся! — махнула рукой Лариса. — Мы неприхотливые. Пару комнат нам хватит.
Пару комнат. В доме, который она покупала сама.
— Женя, — тихо сказала она мужу. — Нам нужно поговорить.
Но дети уже носились по гостиной, а Лариса изучала кухню.
— Какая просторная! — восхищалась она. — Здесь поместится вся наша компания.
Старший мальчик дернул за скатерть. Ваза с цветами качнулась.
— Осторожнее, — предупредила Татьяна.
— Ничего, ничего, — отмахнулась Лариса. — Дети есть дети.
Она говорила так, будто уже была полноправной хозяйкой. Распоряжалась, указывала, где что поставить.
— Сережа, неси чемоданы наверх, — командовала она. — Мы с детьми в больших комнатах устроимся.
Больших комнатах. Тех самых, которые Татьяна обставляла с такой любовью.
— Подожди, — попытался вмешаться Женя. — Может, стоит сначала обсудить…
— Что тут обсуждать? — удивилась Лариса. — Мы же семья! А семья должна помогать друг другу.
Татьяна прислонилась к стене. Голова кружилась от происходящего. Еще час назад это был ее дом. Тихий, уютный, где каждая вещь стояла на своем месте.
Теперь здесь царил хаос.
Три недели тянулись бесконечно.
Татьяна поднималась в шесть утра, чтобы приготовить завтрак на восемь человек. Убирала за детьми, которые разбрасывали игрушки по всему дому. Стирала горы белья.
— Лариса, — попыталась она заговорить с золовкой однажды утром. — Может, договоримся о домашних делах?
— Танечка, милая, — улыбнулась та, не отрываясь от журнала. — Мы же гости. Ты хозяйка, тебе и заниматься хозяйством.
Слова резанули по сердцу. Татьяна стояла посреди кухни с мокрой тряпкой в руках. Внутри все клокотало от возмущения.
— Но дети могли бы хотя бы за собой убирать, — настаивала она.
— Не придирайся, — отмахнулась Лариса. — Лето же! Пусть отдыхают.
Вечером Татьяна попыталась поговорить с мужем.
— Женя, я устала, — сказала она тихо, чтобы не услышали остальные. — Это слишком тяжело.
— Да ладно тебе, — пожал плечами он. — Подумаешь, гости. Это же моя семья.
Он читал газету, даже не поднимая глаз. Будто ее слова были просто фоновым шумом.
— Твоя семья превратила наш дом в проходной двор, — продолжала она.
— Не драматизируй, — буркнул Женя. — Они же родственники.
Родственники. Которые не спросили разрешения. Не предупредили. Просто приехали и расселились.
Дни сливались в одну бесконечную круговерть готовки и уборки. Татьяна стала прислугой в собственном доме. Ее спальня больше не принадлежала ей — туда то и дело забегали чужие дети.
— Мама, — сказал Митя однажды вечером. — Почему тетя Лариса кричит на меня, когда я хочу взять свои игрушки?
— Она не кричит, сынок, — соврала Татьяна. — Просто громко разговаривает.
Но внутри все переворачивалось. Даже сын страдал от этого нашествия.
Чаша терпения переполнилась в субботу.
Митя играл в гостиной со своим любимым роботом — подарком на день рождения. Старший сын Ларисы, десятилетний Артем, подошел и выхватил игрушку.
— Дай поиграть! — потребовал он.
— Это моя! — возмутился Митя.
Артем дернул робота сильнее. Раздался треск ломающегося пластика. Механизм развалился на части.
Митя заплакал, прижимая к груди обломки любимой игрушки.
— Мальчики не плачут из-за ерунды! — резко сказала Лариса, выходя из кухни. — Митя, прекрати реветь! Это просто кусок пластмасса!
Татьяна замерла. Кровь бросилась в голову. Руки задрожали от ярости.
— Что? — тихо сказала она. — Это не ерунда. Это подарок моего сына.
Лариса лишь пожала плечами:
— Подумаешь, игрушка. Купишь новую.
Татьяна обратилась к сыну. Старалась говорить спокойно.
— Митя, иди в свою комнату.
Мальчик продолжал всхлипывать. Но послушно поднялся по лестнице. Татьяна проводила его взглядом. Внутри что-то оборвалось.
— Все, — сказала она, поворачиваясь к гостям. — Хватит.
— Что хватит? — удивилась Лариса.
Татьяна четко произнесла:
— Хватит издеваться над моим ребенком. Хватит превращать мой дом в хаос.
Голос ее становился все громче. Вся накопленная усталость и злость выплескивались наружу.
— Убирайтесь из моего дома! — крикнула она. — Все! Немедленно!
— Ты что, с ума сошла? — вскочила Лариса. — Мы твоя семья!
— Вы мне не семья! — ответила Татьяна. — Семья не ведет себя как захватчики!
Сергей попытался вмешаться:
— Таня, давай спокойно…
— Нет! — перебила его Татьяна. — Спокойно было три недели назад. А сейчас вы собираете вещи и уезжаете.
Появился Женя, привлеченный криками.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Твоя жена нас выгоняет, — пожаловалась Лариса. — Из-за какой-то игрушки!
— Таня, ты не можешь так поступать с родственниками, — начал Женя.
Татьяна посмотрела на мужа. На этого человека, который должен был ее защищать. Который предал ее доверие.
— Могу, — сказала она холодно. — Это мой дом. И если ты этого не понимаешь, то убирайся вместе с ними.
Повисла тишина.
— Ты серьезно? — не поверил Женя.
— Более чем, — ответила Татьяна. — Я подам на развод.
Слова прозвучали как удар грома. Но внутри стало спокойно. Наконец-то она сказала правду.
Месяц спустя Татьяна нежилась в надувном бассейне во дворе. Рядом плескался Митя, радостно брызгая водой. На столике стоял кувшин клубничного компота.
— Мама, можно я буду жить здесь всегда? — спросил сын.
— Конечно, солнышко, — улыбнулась она. — Это наш дом.
В доме на кухонном столе лежали документы о разводе. Рядом — постановление об алиментах. Но сейчас это не имело значения.
Они были счастливы вдвоем. И никто больше не разрушит этот хрупкий мир.
Как это ты не хочешь брать кредит? А кто тогда купит квартиру для мамы? – муж искренне не понимал мое возмущение