Ольга выросла в обычной семье. Ничего особенного, но и без вечной нужды. Родители учили ее ценить каждую копейку и к деньгам в их доме относились с уважением.
— Дочка, запомни, — часто говорила Ольге мать, пряча очередную купюру в конверт, — всегда держи заначку. Жизнь разная бывает.
В восемнадцать Ольга устроилась на подработку. Мыла полы в офисе по вечерам после учебы. Родители никогда не просили у нее денег. Даже не заикались об этом.
— Сама заработала, сама и потрать, как считаешь нужным, — говорил отец, когда Ольга предлагала внести свою лепту в семейный бюджет.
Так и накопила на свой первый компьютер. Радости не было предела.
— Гордимся тобой, — сказала тогда мама, обнимая дочь. — Научилась денежке цену знать.
Десять лет пролетели незаметно. Ольга теперь сама снимала квартиру и упорно копила на собственное жилье. Маленькую, но свою. Работала бухгалтером в средней компании. Зарплата стабильная, премии иногда перепадали.
Следуя материнскому совету, Ольга всегда держала дома заначку. Ровно сто тысяч. Наличкой. В плотном белом конверте, спрятанном под стопкой полотенец в шкафу.
Жизнь текла размеренно, пока не появился Дмитрий.
После нескольких месяцев отношения он сделал предложение:
— Выходи за меня. Я хочу просыпаться рядом с тобой каждое утро.
Ольга согласилась не раздумывая. Свадьбу сыграли скромную, только для близких. Дмитрий переехал к ней. Совместный быт оказался приятнее, чем Ольга могла себе представить.
Пока не начали пропадать деньги.
В тот день Ольга решила пересчитать накопления. Достала конверт. Что-то не сходилось. Пересчитала еще раз. Восемьдесят тысяч вместо ста.
Внутри все сжалось. Двадцать тысяч. Просто исчезли. Ольга стояла посреди комнаты, сжимая конверт побелевшими пальцами.
Дмитрий вернулся с работы поздно. Уставший, с покрасневшими глазами.
— Дим, ты брал деньги из конверта? — спросила Ольга, сразу перейдя к делу.
Муж замер в дверях. На лице промелькнуло что-то похожее на вину.
— Слушай, я хотел сказать… — Дмитрий прошел на кухню, налил воды. — Маме не хватило на коммуналку. Пенсия маленькая, сама знаешь.
— И ты решил взять мои деньги? Не спросив? — Ольга скрестила руки на груди. — Серьезно?
— Оль, я же не чужой человек. Я верну, — Дмитрий поставил стакан. — Это всего лишь деньги.
— Всего лишь? — брови Ольги взлетели вверх. — Ты берешь без спроса мои сбережения. И это «всего лишь деньги»?
Дмитрий вздохнул, провел рукой по волосам.
— Маме пришлось трудно. Я не мог ей отказать. Ты бы видела ее лицо, когда принесла квитанции.
— А спросить меня ты не мог?
— Ты бы все равно не дала.
Ольга отшатнулась от этих слов.
— То есть ты заранее знал, что я откажу, и поэтому решил действовать за моей спиной?
— Нет, просто… — Дмитрий запнулся. — Твои родители никогда не просили у тебя помощи, а моя мама одна меня вырастила. Я ей обязан.
— Дело не в самих деньгах, — Ольга положила конверт на стол. — А в том, что ты взял их без разрешения. Моим родителям это бы в голову не пришло.
— Избаловали они тебя, вот что, — неожиданно резко сказал Дмитрий. — Это семейные деньги теперь. Наши общие.
— Нет, Дима, — Ольга покачала головой. — Мое остается моим, пока я сама не решу иначе.
Он фыркнул, развернулся и ушел в ванную. Хлопнула дверь.
Через несколько дней ситуация повторилась. Ольга обнаружила в конверте еще на десять тысяч меньше.
— Опять твоей маме на коммуналку? — холодно спросила она Дмитрия.
— На лекарства, — буркнул он. — Извини, забыл предупредить.
Ольга глубоко вздохнула.
— Дим, я не привыкла, что кто-то лезет в мои сбережения. У нас в семье так не принято.
— А у нас принято помогать родителям, — отрезал Дмитрий. — Или твои деньги важнее, чем здоровье моей матери?
Ольга промолчала. Но вечером переложила конверт в более надежное место.
Деньги продолжали пропадать из конверта. Сначала понемногу — пять, десять тысяч. Потом исчезла сразу половина. Ольга перепрятывала конверт, но Дмитрий каким-то образом всегда его находил.
— Тебе жалко для мамы? — спрашивал он, когда Ольга заводила разговор о пропавших деньгах. — Она же не чужая нам.
— Дима, я не против помогать твоей маме, — Ольга складывала руки на груди. — Но почему нельзя просто попросить? Почему тайком?
— А смысл спрашивать? Ты все равно начнешь ворчать, — закатывал глаза Дмитрий. — Нытье свое включишь про квартиру, накопления. Ты и так прячешь деньги, собранные на квартиру! Отдельный счет, куда мне доступа нет. Только этими копейками и могу пользоваться.
Он называл это «нытьем», а для Ольги это была мечта — своя квартира, без арендодателей и договоров. Без страха, что завтра попросят освободить жилье.
— Я не могу бросить семью, Оля, — говорил Дмитрий после очередной ссоры. — Мама одна меня вырастила. Кроме меня у нее никого нет.
И Ольга сдавалась. Раз за разом. Но копилось внутри что-то тяжелое, мутное. Она уже не знала, где прятать деньги.
Дмитрий предложил поужинать у его матери в выходные. Ольга согласилась не сразу — отношения со свекровью не складывались с самого начала.
Валентина Степановна жила в небольшой двушке на окраине города. Квартира была заставлена старой мебелью, на стенах — пожелтевшие от времени ковры. Запах жареной картошки смешивался с ароматом пирогов.
— А вот и молодые! — Валентина Степановна встретила их в цветастом фартуке. — Заходите, раздевайтесь.
Ольгу всегда напрягала эта наигранная приветливость. За столом сидели еще двое — младшая сестра Дмитрия, Наташа, и его тетя Вера.
— Садись, Димочка, — Валентина Степановна пододвинула сыну стул. — И ты, Оля, присаживайся. Приготовила сегодня твои любимые пирожки с капустой.
Ужин начался вполне мирно. Обсуждали погоду, новости. Потом разговор плавно перешел на ремонт в квартире Валентины Степановны.
— Крыша протекает, управляющая компания бездействует, — вздохнула свекровь. — А мне на пенсию не разгуляешься. Хорошо, Димочка помогает.
Она посмотрела на Ольгу, и в глазах мелькнуло что-то недоброе.
— Сынок у меня золотой, не то что некоторые, — продолжила Валентина Степановна. — Знает, что семья — это главное. Не то что эти современные девицы — все о себе думают. Деньги считают, на квартиры копят.
Ольга напряглась. Тетя Вера поддержала разговор:
— Точно-точно! Сейчас все такие меркантильные стали. Замуж выходят с расчетом.
— Да уж, — покачала головой свекровь. — Димка мне все рассказал. Как тут за копейки трясешься, Олечка. Каждый рубль считаешь. А ведь семья — это общий котел.
Дмитрий смотрел в тарелку, не поднимая глаз.
— Валентина Степановна, — Ольга старалась говорить спокойно, — я не трясусь над копейками. Я просто привыкла планировать расходы.
— Ой, да ладно! — махнула рукой свекровь. — Жадная ты, вот и все. Дима мне сказал, как ты из-за денег скандалы закатываешь. Нашла из-за чего шум поднимать! У нас в семье так не принято.
Ольга перевела взгляд на мужа. Тот продолжал изучать содержимое тарелки.
— Это правда, Дима? — спросила она. — Ты маме жаловался на меня?
— Я не жаловался, — промямлил Дмитрий. — Просто рассказал, как все было.
— Как было? — Ольга приподняла бровь. — А было так, что ты брал мои деньги без спроса. И не раз.
— Да какие твои? — встряла Валентина Степановна. — Вы семья! Все общее!
— Прошу прощения, но мы с Димой не обсуждали общий бюджет, — Ольга отложила вилку. — И уж точно не договаривались, что мои личные сбережения можно брать без разрешения.
За столом повисла тишина. Свекровь сжала губы в тонкую линию.
— Видал, сынок? — наконец сказала она. — А я тебя предупреждала. Нельзя жениться на такой женщине.
Ольга резко поднялась из-за стола.
— Спасибо за ужин, но нам пора, — сказала она.
Домой ехали молча. В квартире тишина давила на уши.
— Зачем ты рассказал матери о наших ссорах? — спросила Ольга, когда Дмитрий включил телевизор.
— А что такого? — он пожал плечами. — Мама спросила, как у нас дела. Я и объяснил.
— Объяснил, что я жадная и меркантильная?
— Я не говорил таких слов.
— Но суть передал точно, — Ольга скрестила руки на груди. — Ты предал меня, Дима. Вынес наши проблемы на обсуждение.
— Господи, какая драма, — закатил глаза Дмитрий. — Тебе бы в театре играть.
Он ушел в спальню, громко хлопнув дверью.
С того вечера между ними словно стена выросла. Разговаривали только по необходимости. Спали на разных сторонах кровати.
Через неделю Ольга вернулась домой раньше обычного. Дмитрий должен был быть на работе.
Приняв душ, Ольга вошла в комнату и застыла на пороге. Дмитрий стоял у шкафа с открытой дверцей. Рука его шарила на верхней полке — там, где Ольга недавно спрятала конверт с деньгами.
Их взгляды встретились. В глазах Дмитрия мелькнул испуг.
Ольга прошептала:
— Что ты делаешь?
Дмитрий захлопнул шкаф. Быстро протараторил:
— Искал запонки. Сегодня важная встреча.
— Запонки? — переспросила Ольга. — На верхней полке? Ты носишь рубашки с запонками?
Дмитрий замолчал. Его лицо стало жестким.
— Ладно, — сказал он. — Мне нужны были деньги. Маме на операцию.
Ольга подошла к шкафу, открыла дверцу.
— Какую еще операцию? Впервые слышу.
Дмитрий отрезал:
— Ты никогда не интересуешься моей семьей. Тебе все равно, что с мамой.
Ольга достала конверт. Открыла. Внутри было пусто.
— Где деньги? — спросила она, глядя на мужа.
— Я взял, — Дмитрий выпрямился. — И что теперь? Будешь меня обвинять? Я вообще-то тоже зарабатываю в этой семье.
— И сколько из заработанного ты отдал мне на накопления? — Ольга держала пустой конверт, не веря своим глазам. — Ни копейки, Дима. Все уходило твоей маме, сестре, тете. А теперь ты забрал последнее.
— Да успокойся ты! — Дмитрий взмахнул руками. — Подумаешь, деньги. Не вагон же украл.
— Не смей больше трогать мои деньги, — Ольга сжала конверт. — Я больше не буду помогать твоей семье! Верни деньги! Сейчас же.
Дмитрий неохотно протянул уже смятые купюры.
— Так вот ты какая на самом деле, — процедил Дмитрий. — А я-то думал, что любовь у нас.
— Любовь? — Ольга горько рассмеялась. — Любовь — это уважение. А ты даже не спрашиваешь разрешения, прежде чем взять мое.
— Собирай вещи, — сказала она после паузы. — И уходи.
— Что?
— Договор аренды на мое имя. Я плачу за эту квартиру. И я хочу, чтобы ты ушел.
— Ты не можешь просто взять и выставить меня! — Дмитрий покраснел. — Я твой муж!
— Можешь пожить у мамы, — сказала Ольга. — Раз уж вы так близки.
Развод прошел быстро. Дмитрий не появлялся на заседаниях, прислал представителя. Делить было нечего — имущества совместного не нажили. Он забрал свои вещи и исчез из ее жизни. Только изредка писал гневные сообщения.
Ольга вернулась к прежней жизни. Работа, дом, накопления, мечта о квартире.
Через два года она собрала нужную сумму. Без кредитов и ипотек купила небольшую однушку в новом районе. Ремонт делала сама, экономя на мастерах. Когда повесила последнюю полку и расставила книги, Ольга оглядела квартиру и улыбнулась.
— Вот и все, мам, — сказала она, словно разговаривая с невидимым собеседником. — Я справилась. Одна. Как ты и учила.
Раз ты так уверен, что я трачу слишком много, то, может, попробуешь сам этим заняться? — сказала она