Дверца авто распахнулась и на дорогу вылетели растерянные щенки

Николай ехал по трассе М-7, как обычно. Сорок лет за рулём — привык уже к этому бесконечному асфальту. То дождь стучит по лобовому, то солнце слепит. А сегодня… сегодня просто серый день. Такой, знаете, когда небо словно старая простыня — ни дать ни взять.

Километр за километром. Думки свои… О доме, о жене Марине. Опять будет ворчать, что мало денег привёз. А что делать? Рейсы не каждый день выпадают хорошие.

— Эх, Николай, — пробормотал он себе под нос, — скоро уже на пенсию пора, а всё по дорогам мотаешься.

Вдруг впереди — серебристая иномарка. Едет неспешно, даже медленно для трассы. Николай начал перестраиваться для обгона, как вдруг…

Дверца машины распахнулась.

Что-то вылетело на обочину.

Коробка? Мешок? Николай не сразу понял. Иномарка резко ускорилась и скрылась за поворотом, будто её и не было.

— Что за… — выругался Николай и принялся тормозить.

А ведь можно было проехать мимо. Кто их знает, что там. Может, просто мусор выкинули. Бывает же… Но что-то кольнуло в груди. Словно голос какой-то изнутри: «Остановись».

Поставил фуру на обочину, включил аварийку. Вышел, подошёл к тому месту, где упала коробка.

И замер.

Там, в картонной коробке, копошились два крошечных комочка. Щенки. Месяца полтора от силы. Дрожат, скулят тихонько — жалобно так, до слёз.

— Твою ж мать… — только и смог выдавить Николай.

Один щенок — рыжий, лохматый. Второй — чёрный с белыми лапками. Оба мокрые, грязные. Глазёнки испуганные — смотрят и не понимают, что происходит.

Николай присел на корточки, протянул руку. Рыжий малыш тут же прижался к его ладони, а чёрненький забился в угол коробки.

— Ну, дела… — прошептал дальнобойщик. — Как же так можно? Живых существ… как мусор.

Поднял коробку, понёс к кабине. За спиной послышался гул мотора — показалась та самая серебристая машина. Возвращается!

Николай замахал рукой, закричал:

— Эй! Стойте! Ваши щенки!

Но иномарка только прибавила газу и промчалась мимо. В последний момент Николай успел разглядеть номер: региональный, местный.

— Суки… — процедил сквозь зубы. — Как рука поднялась?

Щенки между тем совсем расклеились. Рыжий пытался вылезти из коробки, а чёрный так жалобно повизгивал, что сердце сжималось.

Николай устроил их на пассажирском сиденье, укрыл старой курткой.

— Ну что, пацаны, — сказал он, заводя мотор, — приехали. Домой поедем. Там разберёмся.

Всю дорогу думал: как Марина отреагирует? Она ведь животных в доме терпеть не может. «Грязь, шерсть, запах», — всегда говорит. А тут два щенка.

Но бросить их было нельзя. Совсем нельзя.

Через три часа Николай уже поворачивал в родной двор. Щенки за дорогу немного освоились — рыжий даже попытался играть с его пальцами.

— Марин! — крикнул он, входя в дом с коробкой в руках. — Марина, ты дома?

— Иду-иду, — откликнулась жена из кухни. — Что там у тебя?

Вышла, увидела коробку… и лицо её сразу изменилось.

— Николай Степанович, — сказала она холодно, — что это такое?

— Щенков выкинули на трассе. Прямо из машины. Не мог же я их бросить.

— Мог. И должен был.

Марина подошла ближе, заглянула в коробку. Щенки жалобно заскулили.

— Убирай, — сказала она коротко. — Немедленно.

— Мариш, ну они же маленькие.

— Убирай, говорю! — голос её зазвенел. — В моём доме их не будет!

Николай стоял посреди прихожей и не знал, что делать. С одной стороны — жена, с которой прожил тридцать лет. С другой — два беззащитных комочка, которые уже успели довериться ему.

— Марина…

— Всё! — отрезала она. — Или они, или я. Выбирай.

У мамы

Николай молча взял коробку и пошёл к выходу. Что тут скажешь? Тридцать лет брака, а она выбор ставит. Между ним и двумя крошечными созданиями.

— Коль! — окликнула его Марина уже мягче. — Ну куда ты? На улице холодно.

— К маме поеду, — ответил он, не оборачиваясь. — Там места хватит.

— Да брось ты их где-нибудь! В приют отвези! Зачем тебе эта головная боль?

Николай остановился у двери.

— Мариш, а если бы нас кто-то так выкинул? На дороге? Без дома, без еды?

— Мы же не собаки!

— Нет, — тихо сказал он. — Мы хуже. Собаки хотя бы друг друга не предают.

Дверь хлопнула. Николай завёл машину. Щенки в коробке притихли — словно поняли, что их судьба снова решается.

Мать Николая — Анна Петровна — встретила сына без вопросов. Только взглянула на коробку и кивнула:

— Проходи. Чайник поставлю.

В доме матери было тепло и просторно. Старая печка, половики, запах пирогов. Здесь Николай провёл детство, здесь каждый угол был родным.

— Мам, я ненадолго, — сказал он, устраивая щенков на кухне. — Пока не пристрою их.

— Живи сколько нужно, — спокойно ответила Анна Петровна. — Дом большой.

Она присела рядом с коробкой, протянула руку. Рыжий щенок тут же потянулся к ней, а чёрный всё ещё прятался.

— Напуганные совсем, — вздохнула старушка. — Как же так можно… бросить детей.

— Марина сказала: или они, или я.

— Понятно, — кивнула мать. — А ты выбрал их.

— Не знаю, мам. Просто не смог бросить.

Анна Петровна погладила сына по плечу.

— Правильно сделал, Коля. Правильно.

Поиски дома

На следующий день Николай начал обзванивать знакомых. Может, кто-то щенка возьмёт?

— Алёха, ты собак любишь? У меня тут двое.

— Слушай, брат, у меня самого кот и попугай. Жена убьёт, если ещё кого приведу.

— Сань, может, щеночка хочешь? Хорошие, домашние…

— Да ты что, Коль! У меня дочка аллергик. Нам нельзя.

— Семёныч, помнишь, ты говорил, что внукам собачку хочешь купить?

— Хотел, да невестка против. Говорит, в квартире негде держать.

Один отказ за другим. К вечеру Николай совсем пал духом.

— Никому не нужны, — сказал он матери за ужином.

— Найдутся люди, — успокоила Анна Петровна. — Добрые люди всегда найдутся.

А щенки тем временем осваивались. Рыжий — активный, любопытный — уже исследовал всю кухню. Чёрный держался поближе к тёплому месту у печки.

— Этого Рыжиком назовём, — сказала Анна Петровна, — а этого… Угольком. Чёрный весь.

Николай улыбнулся. Первый раз за два дня.

Через неделю удача улыбнулась. Позвонил старый приятель — Викторыч.

— Коль, слышал, у тебя щенята? А то жена всё уши прожужжала — собачку хочет.

— Есть! Приезжай, выбирай!

Викторыч приехал с женой. Посмотрели на щенков, потискали.

— Вот этого возьмём, — сказала жена Викторыча, указав на Рыжика. — Весёлый какой!

— А второго? — спросил Николай.

— Второй нам не нужен. Одного хватит.

Николай проводил Рыжика. Тяжело было. Успел привыкнуть к малышу за эту неделю.

А Уголёк остался. Один. Потерянный.

— Ничего, — сказала Анна Петровна, беря щенка на руки. — Найдётся и для тебя семья.

Но дни шли, а желающих взять Уголька не находилось.

— Может, он не такой красивый, как был Рыжик? — размышлял Николай.

— Красота не в цвете, — отвечала мать.

Ещё через неделю Николай понял: он привязался к Угольку. Серьёзно привязался.

Каждое утро щенок встречал его у кровати, виляя хвостом. Каждый вечер засыпал рядом, тихо посапывая.

— Мам, а может, оставим его? — спросил Николай как-то за завтраком.

— А Марина?

— Не знаю. Может, привыкнет?

Анна Петровна покачала головой:

— Сын, если человек сердцем не принимает — силой не заставишь.

А Уголёк тем временем рос. Из крошечного комочка превращался в настоящую собаку. Умную, преданную.

— Он меня понимает, мам, — говорил Николай. — Вот честное слово, понимает каждое слово.

— Собаки умнее людей бывают, — соглашалась Анна Петровна. — Они любить умеют без условий.

Она даже связала Угольку тёплую попону — на зиму. Красную, с белыми узорами.

— Чтобы не мёрз, — объяснила она.

Звонок из дома

Прошёл месяц. Марина наконец позвонила.

— Коля, когда домой вернёшься?

— Не знаю, — честно ответил он. — Уголька пристроить не могу.

— Какого ещё Уголька?

— Щенка. Второй остался.

В трубке повисла тишина.

— Коля, брось ты эту затею. Иди домой.

— А Уголёк?

— А что Уголёк? Отдай кому-нибудь!

— Не могу, Мариш. Не получается.

— Значит, важнее тебе эта… дворняжка, чем родная жена?

Николай посмотрел на Уголька, который сидел рядом и внимательно слушал разговор. Умные глаза, преданный взгляд.

— Мариш, приезжай к маме. Увидишь его — поймёшь.

— Да ни за что!

— Тогда не знаю, что делать, — вздохнул Николай.

Марина бросила трубку.

Неожиданный приезд

Анна Петровна как раз месила тесто на пирожки, когда во двор въехала знакомая «девятка». Марина.

— Коля! — крикнула старушка. — Твоя приехала!

Николай выглянул в окно. Жена выходила из машины, оглядывалась по сторонам с тем самым лицом — будто в чужой стране оказалась.

Уголёк, почувствовав напряжение хозяина, насторожился. Встал рядом, прижался к ноге.

— Ничего, дружок, — погладил его Николай. — Всё будет хорошо.

Но сам не верил в свои слова.

Марина постучала в дверь — формально, для порядка. Потом сразу вошла.

— Здравствуйте, Анна Петровна, — сказала она сухо.

— Здравствуй, невестушка. Проходи, чай будем пить.

Марина огляделась. Дом был чистый, уютный. Пахло свежей выпечкой и домашним теплом. На полу — коврики, на окнах — занавески в цветочек.

И никаких следов собаки.

— Где он? — спросила Марина у мужа.

— Кто?

— Ну этот… пёс твой.

— Уголёк во дворе, — ответил Николай. — С соседским котом играет.

Марина кивнула с видимым облегчением.

— Ну что, Коля, — сказала Марина, когда они сели за стол, — довольно тебе здесь отсиживаться. Пора домой.

— А Уголёк?

— Забудь ты про него! — взмахнула руками Марина. — Найди кому отдать и всё.

Анна Петровна молча разливала чай. Но Николай видел — губы у матери сжались.

— Мариш, ты его даже не видела толком, — попробовал он. — Может, посмотришь сначала?

— На что смотреть? Собака как собака.

— Не собака, — тихо сказала Анна Петровна. — Это как ребёнок.

Марина резко повернулась к свекрови:

— Что?

— Говорю — ребёнок. Коля его спас. Выходил. Теперь они друг без друга не могут.

— Анна Петровна, при всём уважении… — начала Марина холодно.

— Без уважения тут не обойтись, — перебила старушка. — Когда живое существо спасаешь.

В кухне повисла тишина. Только часы тикали да чайник посвистывал.

Первая встреча

Вдруг дверь приоткрылась. В щёлку просунулась чёрная морда с умными глазами.

Уголёк.

Он осторожно вошёл, сразу почувствовав чужого человека. Подошёл к Николаю, сел рядом. Смотрел на Марину внимательно, без агрессии — просто изучал.

— Вот он, — сказал Николай. — Знакомься.

Марина смотрела на щенка. Тот подрос за эти недели. Шерсть блестящая, глаза ясные.

— Красивый, — неохотно признала она.

— И умный, — добавила Анна Петровна. — Понимает каждое слово.

Будто услышав комплимент, Уголёк слегка завилял хвостом.

— Ладно, — сказала Марина, вставая. — Всё равно в нашем доме ему места нет.

— Почему? — спросил Николай.

— Потому что я так решила!

Голос её зазвенел, как тогда, месяц назад.

Уголёк испугался, прижался к ноге Николая.

Слова, которые меняют всё

Анна Петровна медленно поставила чашку на стол.

— Марина, — сказала она тихо. — Можно тебе кое-что скажу?

— Говорите.

— Мой Коля — добрый человек. Всю жизнь такой. Всем помогает, никого не обидит. И если он говорит, что не может бросить это живое существо…

— Ну и что?

— А то, что человек, который готов выгнать беззащитное животное, когда-нибудь выгонит и тебя.

Марина вспыхнула:

— Как вы смеете?!

— Смею, потому что правду говорю, — спокойно ответила Анна Петровна. — Ты же понимаешь — если Коля уступит тебе сейчас, он себя потеряет. А человек без совести… он никому не нужен. Даже жене.

— Анна Петровна!

— Что «Анна Петровна»? — старушка встала из-за стола. — Тридцать лет ты с моим сыном живёшь. И за всё это время я ни разу не видела, чтобы ты о ком-то, кроме себя, думала.

Марина побледнела.

— Вы… вы что думаете, я плохая жена?

— Я думаю, ты себя любишь больше, чем мужа. А это… не любовь. Это расчёт.

Уход и возвращение

Марина схватила сумку и ринулась к выходу.

— Коля! — крикнула на пороге. — Если через неделю не вернёшься домой и без этой собаки — считай, что нас больше нет!

Дверь хлопнула. Послышался звук заводящейся машины.

Николай сидел за столом и гладил Уголька. Руки дрожали.

За окном затихал звук мотора. Марина уехала.

А Уголёк лежал у ног Николая и тихо посапывал. Он не понимал человеческих слов, но чувствовал — его хозяин страдает. И просто был рядом.

Потому что это и есть любовь. Быть рядом, когда трудно.

— Знаешь что, Уголёк, — сказал Николай, почесав пса за ухом. — А может, мама права. Может, пора понять, кто я на самом деле.

Уголёк поднял морду, посмотрел на хозяина преданными глазами.

И завилял хвостом.

Неожиданный звонок

Прошло три дня после скандала. Николай помогал матери по хозяйству, а вечерами долго гулял с Угольком по деревне. Думал.

В среду зазвонил телефон.

— Коля? — голос Марины звучал устало. — Ты как?

— Нормально, — ответил он. — А ты?

— Я… я думала тут. Над словами твоей матери.

Николай молчал, ждал.

— Приезжай домой, — сказала Марина тихо. — С собакой.

— Правда?

— Но есть условие. Он будет жить в сарайке. Во дворе. А ты — в доме. Со мной.

Николай посмотрел на Уголька, который дремал у его ног.

— Хорошо, — сказал он. — Завтра приедем.

Новая жизнь

Марина встретила их сдержанно, но без агрессии. Николай утеплил сарайку старыми одеялами, поставил миски.

— Здесь будешь жить, дружок, — сказал Угольку. — Пока.

Первую неделю жена делала вид, что собаки в доме нет. Николай кормил Уголька, выгуливал. Марина проходила мимо, не глядя.

Но однажды утром Николай увидел: в миске у Уголька лежит кусок сосиски. Свежий.

— Мариш, — спросил он осторожно, — ты собаку кормила?

— Не знаю, о чём ты, — буркнула жена.

Через месяц Марина впервые назвала пса по имени.

— Уголёк! — крикнула она во двор. — Иди сюда!

Николай выглянул в окно. Жена стояла с миской каши и осторожно гладила собаку по голове.

Уголёк доверчиво лизнул её руку.

— Спасибо, — сказал Николай вечером.

— За что?

— За то, что дала ему шанс. И мне тоже.

Марина помолчала.

— Знаешь, Коля… А он… — она посмотрела в окно, где Уголёк играл с соседским котом, — он ведь хороший. И предан тебе.

— Нам, — поправил Николай. — Предан нам.

Зимой случилось то, чего никто не ожидал. Марина заболела — грипп свалил с ног. Лежала с температурой, Николай был в рейсе.

И вдруг она услышала скулёж под дверью. Уголёк.

Открыла — пёс вошёл, подошёл к кровати, положил морду ей на руку. Смотрел так участливо, что Марина чуть не заплакала.

— Ты что, переживаешь за меня? — прошептала она.

Уголёк тихо заскулил и остался рядом. Всю ночь лежал у кровати.

Когда Николай вернулся, нашёл их вместе — жену под одеялом, а Уголька на коврике рядом.

— Теперь он живёт в доме, — сказала Марина. — Навсегда.

Николай улыбнулся и обнял жену.

А Уголёк завилял хвостом. Наконец-то у него была настоящая семья.