Дача Елены, спрятанная в тени старых яблонь на окраине поселка «Солнечный», всегда была местом тихого семейного отдыха.
Но последние полтора года она превратилась в… бесплатную площадку для праздников всей многочисленной родни.
Причем, как выяснилось, праздников, на которых сами хозяева были не всегда желанными, а то и вовсе лишними гостями.
Елена, женщина 58 лет с усталыми, но еще живыми глазами, открыла калитку в это субботнее утро с тяжелым предчувствием.
Вчера был день рождения ее двоюродного брата. Они с дочерью Марией не смогли приехать – девушка защищала диплом. Однако родственник позвонил и радостно сообщил:
— Лена, не волнуйся, мы все устроили, как всегда, на твоей даче! Душевно посидели!
«Душевно посидели…» – прошептала Елена, открывая калитку и вспоминая его слова.
Картина перед ней предстала удручающая. В гостиной царил хаос. Пустые бутылки из-под вина и пива валялись под столом и на подоконнике.
На полу – засохшие пятна чего-то липкого и растоптанные чипсы. На кухонном столе громоздилась гора немытой посуды, среди которой женщина с тоской узнала свою любимую хрустальную салатницу.
В мойке плавали окурки. Воздух был густой, спертый, с примесью перегара и прокисшего шашлыка.
Мария, войдя следом за матерью, застыла на пороге, ее лицо исказилось от отвращения:
— Мама… Это что? Поле боя после нашествия варваров? Опять?!
— День рождения Димы… «Душевно посидели»… А посуду помыть? Мусор вынести? Проветривать? Это, видимо, не входит в понятие «душевности», — голос Елены задрожал от бессильной злости.
Она подошла к холодильнику. Тот, вопреки всем ее ожиданиям, не был пуст. Но его содержимое повергло в шок: несколько открытых банок с маринованными огурцами и грибами (ее заготовки!), пакет с молоком, явно скисшим, и остатки торта, украшенного одинокой свечкой, упавшей в крем.
Мария открыла морозилку и удивленно произнесла:
— О, чудо! Пломбир! Только… пачка пустая. Обертка внутри лежит. Класс. И кто это был? Тетя Оля с ее вечной диетой или шустрый племянник Андрюша?
Имя «тетя Оля» – Ольги Николаевны, сестры покойного мужа Елены, – висело в воздухе.
Именно она, энергичная дама под 60, считала себя главной хранительницей «семейных уз» и самым частым организатором этих сборищ.
Именно она обычно звонила ей под утро и радостно сообщала:
— Леночка, солнышко! Мы тут думаем день ВДВ отметить/8 Марта встретить/просто пятницу пережить! Ключики у нас от твоей дачи есть, ты не беспокойся, все уберем!
Убирали, как видно, по-своему, потому как потом женщине приходилось делать генеральную уборку. Елена набрала номер Ольги, ее пальцы белели от напряжения:
— Оль, добрый день. Мы на даче.
— А, Лена! Ну как там? Мы вчера так хорошо погуляли! Погода – чудо, шашлычок удался! Андрюша твой мангал просто мастерски освоил! Ты не представляешь, как все благодарны, что у нас есть такое замечательное место! — на том конце провода прозвучало бодро и немного свысока.
— Оль, место, действительно, замечательное. Вот только после его освоения Андрюшей и компанией, оно выглядит… как после небольшого урагана. Хрустальная салатница треснула, на полу окурки, в мойке гора немытой посуды, а мои заготовки из холодильника… — стараясь сохранить спокойствие, проговорила Елена.
— Ой, Лена, ну что ты придираешься? Мелочи! Салатница – ерунда, купишь новую! Посуда… Ну не успели, были же гости! А огурчики-грибочки – так мы же родня! Неужто жалко? Мы же не чужие! Семья должна держаться вместе, делиться! Ты что, скупердяйничать стала? — голос Ольги мгновенно потерял бодрость, появились нотки обиды и упрека.
— Делиться – это когда взаимно, Оля. А у меня создается впечатление, что моя дача – это бесплатная барская усадьба для всех, кроме меня и моей дочери. Вы здесь отмечаете все подряд даже тогда, когда нас нет, и оставляете после себя… это. Семья – это еще и уважение к чужому труду и собственности, — холодно ответила женщина.
— Уважение?! Да я тебе цветы каждый раз привожу и конфеты! А ты – о салатнице! Какая собственность, о чем ты?! Это же общее, семейное гнездышко! Как ты не понимаешь?!
Мария, слушая наглый бред тетки, не выдержала и выхватила телефон из рук матери:
— Тетя Оля, общее гнездышко оплачивается ремонтом, налогами, светом и водой моей мамы! А конфеты и цветы – это прекрасно, но они не отмывают пол и не заменяют разбитую посуду! И да, это наша собственность: мамина и моя, и нам не нравится приходить сюда как в общежитие после гулянки!
— Молодежь пошла! Эгоисты! Неблагодарные! Ладно, ладно, не кричи. Приедем как-нибудь, приберем. Когда время будет, — фыркнула тетка и бросила трубку.
Мать и дочь стояли посреди грязной гостиной. Гнев сменился горечью и усталостью.
— Знаешь, Маша, я помню, как мы с папой покупали эту дачу. Мечтали о тишине, о своих розах… О том, чтобы приезжать сюда отдыхать, а не убирать за целым табором, — Елена взяла в руки треснувшую салатницу.
— Хватит, мама. Пора ставить точку или, вернее, менять замки, — решительно заявила Мария.
Решение созрело мгновенно и твердо. В тот же день был вызван мастер. Старые замки на калитке и входной двери демонтировали.
Вместо них поставили современные, с крепкими ригелями и секретными механизмами.
Ключи от дачи теперь были только у Елены и Марии. Вечером, когда работа была закончена, а самая вся грязь убрана, они сели ужинать на веранде.
— Кажется, я забыла, какая тут тишина бывает…
— Да… И как хорошо, что она теперь только наша…
Через неделю раздался звонок. Тетя Оля сладким голосом обратилась к родственнице:
— Леночка, дорогая! Мы планируем в субботу собраться на даче, помянуть дядю Васю… Приехали сегодня с продуктами, а ключик-то не подходит? Что-то не открывается…
— Да, Оля, и не подойдет, мы замки поменяли. Насчет субботы… К сожалению, дача занята. Мы с Машей будем там отдыхать, — она сделала паузу. — А дядю Васю можно помянуть и в городе. В кафе, например.
На другом конце провода повисло молчание, затем вырвалось короткое и злое:
— Понятно.
Потом послышались короткие гудки. Елена довольно улыбнулась и положила трубку. Теперь проблема с незваными и наглыми гостями была решена.
Новость о том, что доступ на дачу закрыт, ошарашила всю родню. Они неустанно стали звонить Елене и требовать объяснений.
Холодным тоном, уже готовая к тому, чтобы поставить родственников на место, женщина отвечала, что «лавочка прикрыта».
— У вас нет уважения к чужому имуществу и ко мне, поэтому делать вам там больше нечего.
Конечно, данное обстоятельство привело к тому, что основная часть родственников после этого прекратило с ней общение.
«Все в порядке. Я люблю тебя, не переживай», – говорил муж, но она чувствовала: он что-то скрывает