Дверь щелкнула, и в квартиру Артема и Юлии ворвался гул голосов и чемоданных колес.
— Дочка! Зятек! Мы приехали! – оглушительно возвестила Дарья Олеговна, широко раскрыв объятия.
За ней, кряхтя под тяжестью баула с «самыми нужными вещами» (включая банку соленых арбузов и старый утюг «на всякий случай»), проследовал тесть.
Его лицо светилось радостью предвкушения недели «помощи» и «наведения порядка» в квартире дочери и зятя.
Артем и Юлия обменялись быстрым взглядом, в котором смешались радость, любовь и легкая, знакомая тревога.
В первый же день Дарья Олеговна деловито заявила дочери, преградив путь в ванную комнату.
— Юленька, не беспокойся, я сама! – заявила она, оттесняя дочь от стиральной машины. – Я знаю, как вам, молодым, некогда. Я все белье соберу, постираю! И футболки Артемия тоже. Вижу, валяются!
— Мама, только… цветные отдельно от белых… – начала Юлия, но было поздно.
Дарья Олеговна уже сгребала в охапку все текстильные изделия в радиусе трех метров.
Любимые белые футболки Артема, его темно-синие спортивные штаны, розовая кофточка Юли, ярко-красная новинка – все полетело в нутро машинки в едином порыве «наведения чистоты».
— Мама, нельзя стирать все вместе! — проговорила еще раз Юлия. — Нужно расфасовать!
— Я разберусь, не переживай, — Дарья Олеговна почти силой вытолкнула ее из ванной.
Вечером Артем хватился своих футболок. Он сначала спросил у жены, не видела ли она их, а потом обратился к теще.
— Ой, в машинке все! Я и забыла! — всплеснула руками женщина. — Не развесила даже…
Артем доставал вещи из стиральной машинки одну за другой, и лицо его становилось все бледнее.
— Юль… Посмотри… – позвал он жену и протянул то, что когда-то было белоснежной футболкой.
Теперь она напоминала акварель Пикассо в серо-розово-голубых тонах. Все белое приобрело нежные оттенки розового, голубого и грязно-серого. Цветные вещи выглядели выцветшими и потрепанными.
— Ма-а-ам! – застонала Юлия, демонстрируя «шедевр». — Я же тебя просила ведь…
— Ну что ты? – искренне удивилась Дарья Олеговна. – Чистые же! И яркие такие! В деревне все вместе стирают – и ничего не было! Может, у тебя порошок плохой?
Артем молча прижал к груди свою разноцветную бывшую-белую футболку. В глазах его читалась тихая скорбь.
Ему хотелось отчитать и жену, и тещу, но он сдержался и ушел в спальню, чтобы не наговорить лишнего.
На следующий день, пока Юлия была на работе, а Артем пытался спасти остатки белья замачиванием в профессиональном отбеливателе (с риском растворить их окончательно), Дарья Олеговна решила «отдраить кухонную плиту до блеска».
Ее взгляд упал на старую металлическую щетку, привезенную «для чистки гриля на даче».
Логика была железной: раз гриль чистит, значит, и плиту тоже отмоет идеально! Скрип и лязг металла по керамике разносились по квартире, заставляя Артема вздрагивать. Он не выдержал и заглянул на кухню.
— Дарья Олеговна, все в порядке? Что это за звуки? — спросил мужчина.
— Порядок, Артемушка, порядок! Видишь, какие застарелые пятна? Вот я их щеточкой… как следует! – она с энтузиазмом потерла поверхность, оставляя за собой не чистый блеск, а сеть мелких, но отчетливых царапин и матовых потертостей.
— Э-э-э… Дарья Олеговна, это же керамика… Металлической щеткой нельзя… – осторожно начал Артем.
— Не бойся! Я знаю, что делаю! Видишь, грязь-то отходит! – Дарья Олеговна гордо показала на счищенную в пыль запеченную каплю соуса рядом с изуродованной поверхностью. – Зато чисто! Как новенькая!
Артем взглянул на свою когда-то глянцевую, а теперь матовую и исцарапанную плиту и, развернувшись, вышел.
Третий день прибывания тещи и тестя в гостях начался с осуждающего взгляда Юрия Адамовича. Он посмотрел на смеситель, который чуть-чуть подтекал.
— Ерунда! – провозгласил тесть. – Гайку подтянуть надо! У меня руки золотые, зятек, не волнуйся!
Артем, наученный горьким опытом помощи со стороны тещи, только успел открыть рот:
— Давайте лучше я…
Однако Юрий Адамович уже лихо сгреб нужные (как ему показалось) инструменты и полез под раковину.
Послышалось энергичное кряхтение, звон гаечных ключей и… натужный треск пластмассы.
— Ой… – донеслось из-под раковины.
Затем – шипение фонтана. Юрий Адамович вылез весь мокрый и смущенный. Струя воды била из места соединения шланга, где вместо гайки теперь торчали обломки.
— Ну… она, понимаешь, старая… Хрупкая… – оправдывался мужчина, пытаясь заткнуть поток рукой.
Вода хлестала по шкафчикам, по полу. Артем, стиснув зубы, бросился перекрывать воду на стояке.
Юлия, пришедшая с работы, застыла в дверях кухни, созерцая потоп и виновато мокнущего отца.
— Пап… Ты же обещал не чинить ничего без участия Артема! – простонала женщина.
— Я хотел помочь! – искренне воскликнул отец, разводя руками.
Четвертый день начался тихо и спокойно. Вечером того же дня Юлия открыла холодильник и ахнула.
— Артем, лампочка не горит…
— Перегорела, наверное, – вздохнул Артем, доставая новую лампочку. – Сейчас поменяю.
Но Юрий Адамович, услышав про поломку, уже мчался на помощь, забыв про инцидент со смесителем.
— Дай-ка я, зятек! Я же электрик! (По образованию, полученному 40 лет назад). Я знаю, как там колбочка вкручивается!
Он ловко выхватил лампочку из рук Артема и полез в холодильник. Послышался хруст.
Юрий Адамович вылез, растерянно держа в одной руке цоколь, а в другой – осколки стекла.
— Ну… она, понимаешь, туго вкручивалась… – пробормотал он. – А пластик там хлипкий… Чуть тронул патрон – он и отломился…
Юлия посмотрела внутрь холодильника. Патрон для лампочки, действительно, был сломан.
Вечером этого же дня супруги сидели в спальне, заваленной тюбиками с «чудо-средством для восстановления керамики», инструкцией по замене смесителя (который Артему предстояло установить завтра) и упаковкой лампочек.
Из ванной доносился плеск воды – Дарья Олеговна «экологично» стирала вручную новые носки Артема вместе с кухонными полотенцами.
Юрий Адамович сосредоточенно ковырял что-то отверткой в дверце холодильника, пытаясь «прикрутить лампочку напрямую к проводам».
— Юль… – тихо сказал Артем, глядя на свою серо-розовую футболку. – Сколько дней осталось?
— Два… – ответила Юлия, закрывая глаза. – Только два дня…
— Немного осталось, переживем, — улыбнулся мужчина и позвал жену пить чай на кухню.
Артем осторожно налил чай, стараясь не смотреть на исцарапанную плиту. Юлия устало опустилась на стул.
— Главное, чтобы папа не устроил фейерверк из проводки холодильника…
Как будто услышав зятя, из гостиной донеслось громкое:
— Ой, мать честная, — сопровождаемое искрами и запахом горелой пластмассы.
— Папа?! – крикнула она, вскакивая.
Юрий Адамович стоял у холодильника, держа в руке дымящуюся отвертку. Дверца была открыта, внутри торчали оголенные провода.
— Да ничего страшного! – бодро, но с заметной дрожью в голосе заявил тесть. – Просто… контакты немножко замкнулись. Надо изолентой обмотать. У тебя, зятек, изолента есть? Черная, желательно…
— Пап! – Юлия схватилась за голову. – Тебя же могло током ударить! Или пожар устроить! Отойди от холодильника, пожалуйста!
Пока Артем лихорадочно щелкал выключателями, Дарья Олеговна вышла из ванной, неся мокрую, бесформенную массу носков и полотенец.
— Вот, Артемушка, постирала! – радостно объявила она. – Чистые-чистые! И полотенца заодно. Экономия воды!
— Мама, не нужно было, – взвизгнула Юлия, — но зачем вы везде лезете-то со своей помощью?
После ее слов на кухне воцарилась тишина, нарушаемая только капанием воды из временно перекрытого стояка и легким потрескиванием внутри холодильника.
— Знаете, что? – тихо, но очень четко сказал Артем. – Давайте… давайте просто попьем чай. Пока он еще горячий и пока… пока дом еще стоит.
Он медленно развернулся. Его лицо было усталым, но в глазах появилась какая-то фаталистичная решимость.
Неловкость немного растаяла за чаем. Дарья Олеговна увлеченно рассказывала про тетю Глашу и ее вечную стирку. Юрий Адамович робко предложил:
– Зятек, может, завтра вместе новый кран поставим? Я буду только инструмент подавать…
На следующее утро, пока Юлия была на работе, Артем аккуратно изолировал провода холодильника и пообещал вызвать мастера.
Потом, заручившись обещанием тестя «не дышать на инструменты», он все же установил новый смеситель.
Юрий Адамович честно подносил ключи и держал фонарик, отвешивая комментарии:
— Вот видишь, зятек, а у меня бы не получилось… Хлипкое нынче железо делают…
Дарья Олеговна, видя занятость мужчин, сосредоточилась на готовке, умудрившись сжечь кастрюлю и залить плиту кипящим борщом, что добавило новых «узоров» к уже существующим царапинам.
Наконец настал долгожданный день отъезда. Чемоданы были упакованы (Дарья Олеговна попыталась запихнуть туда испорченную футболку Артема «на тряпки», но Юлия деликатно ее вытащила).
– Вы уж простите нас, стариков, – вдруг сказал Юрий Адамович. – Хотели как лучше… Помочь…
– Да что ты, папа! – Юлия обняла отца. – Все поправимо. Главное – что побывали!
– Конечно! – подхватил Артем, поцеловав тещу в щеку. – Спасибо за помощь…
– Приедем еще! – крикнула Дарья Олеговна уже из лифта.– Я вам тогда диванные подушки все перестираю и ковер почищу! У меня есть отличная щетка!
Юлия помахала родителям рукой и закрыла дверь. Супруги стояли посреди прихожей, оглядывая квартиру: исцарапанная плита, холодильник с темным пятном внутри, следы от воды под раковиной, грустно лежащая на стуле розово-серая футболка…
Они переглянулись и вдруг… рассмеялись. Сначала тихо, потом все громче, пока слезы не потекли по щекам.
– Выжили… – выдохнула Юлия, обнимая мужа.
– Выжили, – подтвердил Артем, поцеловав ее в макушку. – И знаешь что? Я сейчас закажу пиццу. А потом… потом начнем разгребать этот «порядок». Только давай лучше сами будем ездить в гости к твоим родителям? Им у нас делать нечего…
Они знали, что ремонт плиты, замена патрона в холодильнике и покупка новых футболок – впереди, но сейчас было не до этого.
Сейчас супруги хотели отдохнуть наедине друг с другом и привести квартиру в порядок.
Спустя два месяца тесть с тещей снова стали собираться в гости к дочери и зятю. Однако те поспешили «обрадовать» их.
— У нас через месяц отпуск, мы сами к вам приедем, — заверила родителей Юлия, помня, чем в прошлый раз закончился их приезд.
Женская интуиция