Константин вытер со лба пот, глядя на криво подрезанный куст жасмина. Рядом стояла его жена Наталья, сжимая секатор так, как будто это было оружие.
Их дача, купленная три года назад в радостном порыве «рядом с родителями – какое удобство!», теперь раздражала.
Прямо за невысоким забором виднелась ухоженная территория родителей Константина – Александра Ивановича и Юлии Леонидовны.
— Ну что, Костя, будем продолжать или опять прибегут «помогать»? – спросила Наталья, в ее голосе зазвенела усталость, граничащая с отчаянием.
Не успел Константин ответить, как калитка со стороны родителей скрипнула. На пороге стояла Юлия Леонидовна, улыбаясь во весь рот и неся поднос с только что испеченными пирожками.
— Детки! Солнышки! Работаете? Молодцы! А я вам пирожков с вишней принесла, свеженьких! – ее голос был громким, радостным и не оставлял места для отказа.
За ней, как тень, возник Александр Иванович в своей неизменной морской фуражке.
— Кусты подрезаете? – критическим взглядом он окинул жалкие кустики. — Ну-ка, дай-ка секатор, Костенька. Ты же не так держишь! Вот видишь, Наташ? Надо под углом, иначе срез неправильный, ветка «болеть» будет!
Александр Иванович ловко выхватил секатор у сына и принялся демонстрировать «правильную» технику подрезания.
Юлия Леонидовна тем временем уже поставила поднос на их старенький садовый столик.
— Наташенька, ты почему такая бледненькая? Не перерабатывайся! Вот, съешь пирожок, силы прибавятся… а я тут грядки ваши посмотрела… Огурчики вон какие бледные! Надо было вовремя подкормить, я же говорила…
Наталья почувствовала, как у нее затрещала голова. Она мечтала просто полить свои цветы, а не выслушивать от свекрови лекцию по агрономии.
Константин стоял рядом, виновато потирая руки, в которых совсем недавно держал секатор.
— Мама, папа, спасибо, конечно… – начал он неуверенно. — Но мы… мы как-нибудь сами…
— Что «сами»? – перебил Александр Иванович, отставив куст, который теперь выглядел скорее ободранным, чем подстриженным. — Без нас вы тут пропадете! Вон беседку обещали починить еще весной? А где она? А дождевую бочку кто чинить будет? Вы же ничего не умеете!
— Пап, мы разберемся… – попытался вставить Константин.
— Разберетесь! – фыркнул отец. — Знаем мы, как вы «разбираетесь». Лучше мы завтра с утра придем, поможем беседку залатать. А ты, Юля, им рассаду капусты свою отдашь? У них же своей нет приличной!
— Конечно, Сашенька! Я уже приготовила! – заверещала Юлия Леонидовна. — И компотик вам сварю, а то у Наташи тот… слишком сладкий, наверное. Вам все некогда!
Наталья взглянула на Константина. В его глазах она прочла то же самое, что бушевало в ней: бессилие и гнев.
Они не могли сделать шагу на своей собственной земле без комментариев, без «помощи», которая лишала их права на ошибку, на собственный темп, на простое уединение.
Даже вечером, когда они вдвоем попытались посидеть у костра, послышался стук в калитку:
— Ой, мы просто тут мимо шли и подумали, что раз у вас костерок, посидим вместе.
Вернувшись в дом после визита «помощников», Наталья не выдержала. Она упала на диван, закрыв лицо руками.
— Костя, я больше не могу так. Это не жизнь. Это круглосуточный родительский контроль. У нас нет своего угла, своего воздуха!
Константин присел рядом с ней и обнял Наталью за плечи. Он выглядел измотанным.
— Я знаю, Наташ. Я чувствую то же самое. Мама и папа… они же из лучших побуждений…
— Побуждения побуждениями, Костя! – Наталья резко подняла голову, глаза ее горели. — Но результат? Мы не живем! Мы не решаем, какие цветы сажать, когда косить траву, что есть на ужин! Мы даже не можем просто помолчать у себя во дворе! Они не просто ходят – они тут живут, на нашей даче…
Она встала и начала, заламывая руки, ходить по комнате.
— Помнишь, как мы мечтали делать свои проекты, эксперименты, может, даже курочек завести? А что мы имеем? Мы исполняем указания твоего отца и едим пирожки твоей мамы, когда нам не хочется! Я чувствую себя гостем на собственной даче!
Константин молчал, глядя в пол. Правда жгла. Он любил родителей, но эта любовь стала удушающей.
Их постоянное присутствие, их безапелляционные советы, их «забота», не оставляющая места для самостоятельности, превратили мечту о дачном отдыхе в кошмар.
— Что ты предлагаешь? – тихо спросил он.
— Продавать, Костя. Продавать эту… клетку и покупать домик, где угодно, только не в радиусе десяти километров отсюда, где мы будем хозяевами, где мы сможем что-то сломать, что-то починить криво, что-то вырастить чахлое – но сами!
Мысль о таком радикальном шаге испугала мужчину. Как объяснить это родителям? Они обидятся, будут считать их неблагодарными.
— А как же они? Мама плакать будет… Папа скажет, что мы их отвергаем…
— Мы не отвергаем их, Костя! – Наталья присела рядом, взяла его руку. — Мы хотим просто… дистанции. Здоровой дистанции, чтобы приезжать в гости, а не жить у них под боком 24/7 и чтобы они приезжали к нам в гости – по приглашению, а не как к себе домой. Мы взрослые люди! Нам 35 лет! Пора уже иметь свое пространство без чувства вины!
Константин долго смотрел в окно, на тот самый забор, за которым кипела жизнь его родителей.
Он вспомнил вчерашний вечер, когда попытался перевезти землю в тачке. Через пять минут Александр Иванович был уже тут.
— Куда? Зачем? Ты не так грузишь! Дай сюда, я покажу! — и буквально отодвинул сына в сторону.
В тот момент Константин почувствовал себя пятилетним. Он вздохнул, глубоко и тяжело, а потом поднял глаза на Наталью. В ее взгляде была решимость и надежда.
— Ты права, Наташа. Совершенно права. Это больше не наша дача, это их филиал. Нам нужно свое место. Завтра же начнем искать риелтора. И… будем готовиться к тяжелому разговору, — покачал головой Константин.
— Спасибо, Костя. Это наш шанс. Шанс на свою жизнь. Даже если эта жизнь будет с кривыми грядками и неидеальными кустами, — улыбнулась женщина.
Вдруг они услышали доносящийся через забор смех Александра Ивановича, который, видимо, что-то рассказывал Юлии Леонидовне.
— Завтра же нужно поговорить! — уверенно проговорил Константин.
Утром он пошел к родителям, приготовившись к тяжелому разговору. Юлия Леонидовна встретила его с распростертыми объятиями, но тут же заметила маленькую дырочку на футболке сына.
— Что это? Наташа не зашила? Давай я, — мать стала стягивать с Кости одежду, но тот резким окриком остановил ее.
— Хватит! Я пришел поговорить, а не дырку обсуждать! Может, мне нравится ходить с такой! — возмущенно выпалил мужчина.
Александр Иванович и Юлия Леонидовна удивленно переглянулись. Мать развела руками:
— Ну говори, раз так срочно нужно…
— Мы решили продать свою дачу и купить в другом месте, — строго проговорил мужчина.
— Зачем? Мы же тут все рядышком, — схватилась за голову Юлия Леонидовна. — Помогаем, чем можем…
— Нам не нужна помощь, мама, нам нужен покой. Вы не даете нам ничего делать… самим… вечно лезете с советами и разговорами, — повысил тон голоса Константин. — Вы нас достали!
— Мы же помочь хотели, — Александр Иванович воинственно скрестил руки на груди. — Вы же без нас пропадете, даже постричь кусты не можете нормально.
— Пусть у нас будут и кривые кусты, но подстриженные нами! Не нужно вам никуда лезть! — злобно выпалил сын. — Неужели непонятно?
— Понятно! — Юлия Леонидовна нахмурила брови. — Ладно, мы больше не будем…
— Будете, поэтому мы и продаем дачу! — парировал в ответ Константин. — Я просто хочу, чтобы вы поняли, что мы взрослые и нам не нужно ваше вмешательство. Если бы нам понадобилась помощь, мы бы сами попросили о ней!
Женщина изменилась в лице и, заметив, как муж уже было раскрыл рот, чтобы заговорить, сделала ему жест рукой — молчать.
— Сынок, не надо так кардинально…
— Надо, мама, надо! — мужчина направился к двери. — Ссориться с вами никто не будет, мы будем и дальше общаться, но уже не дадим ходить и командовать у нас, как у себя дома.
— Сынок, не надо… — взмолилась Юлия Леонидовна.
— Да пусть делают, что хотят, — отмахнулся Александр Иванович. — Не лезь к ним.
Константин и Наталья, как и сказал сын, продали дачу, а новую купили на другом конце города.
Поначалу свекры даже не хотели с ними контактировать, обидевшись на то, что родня съехала.
Однако очень быстро им стало интересно, что у них за дача, и как они там устроились.
Помаленьку мир между ними наладился, но Александр Иванович и Юлия Леонидовна уже не могли так активно лезть в их дачные дела и появлялись очень редко.
Той, что не прошла мимо