Звон бокалов наполнил просторный зал ресторана. Виктория улыбалась, принимая поздравления гостей. Белое платье струилось по фигуре, фата развевалась от легкого ветерка кондиционера. Михаил крепко держал ее за руку, излучая счастье.
— Дорогие молодожены! — раздался голос тамады. — Слово предоставляется матери жениха!
Анна Петровна поднялась со своего места. Женщина выглядела торжественно в темно-синем костюме. Седые волосы аккуратно уложены, глаза блестели от слез радости.
— Виктория, дорогая моя, — начала свекровь, обращаясь прямо к невестке. — Мы с моим сыном настрадались в прошлом. Жили бедно, очень бедно.
В зале повисла легкая тишина. Гости внимательно слушали речь. Анна Петровна продолжила. Ее голос дрожал от эмоций.
— Но я его вырастила хорошим мужчиной. Честным, добрым, трудолюбивым. Я надеюсь, он станет тебе идеальным мужем.
Виктория прижала руку к сердцу. Внутри разливалось тепло от искренних слов свекрови.
— Спасибо вам огромное, Анна Петровна, — ответила Виктория, поднимаясь. — Я обещаю беречь Мишу и делать его счастливым.
Аплодисменты взорвались по всему залу. Михаил поцеловал жену в щеку, его глаза увлажнились.
— За молодых! — провозгласил кто-то из гостей.
Бокалы снова зазвенели в дружном тосте.
Спустя одиннадцать месяцев супружеской жизни Виктория стояла у кухонной раковины. Теплая вода стекала с тарелок, пена от моющего средства переливалась на солнце. Трехкомнатная квартира утопала в послеобеденной тишине.
— Викочка, а можно еще чашечку чая? — раздался голос Анны Петровны.
Свекровь сидела за обеденным столом, потягивая ароматный напиток. Визиты стали регулярными, почти ежедневными.
— Конечно, — отозвалась Виктория, не оборачиваясь. — Сейчас поставлю чайник.
Губка скользила по поверхности сковороды. Движения размеренные, привычные.
— Ты знаешь, дорогая, — начала Анна Петровна, — я вчера встретила соседку Марью Ивановну.
— Да? — Виктория ополоснула сковороду и поставила ее в сушилку.
— Она рассказывала про свою невестку. Представляешь, девочка совсем не умеет готовить!
Анна Петровна качала головой с сочувствием.
— Бедный ее сын питается одними полуфабрикатами, — продолжала свекровь. — А ты какая молодец, всегда свежую еду готовишь.
Виктория улыбнулась, вытирая руки полотенцем. Комплименты от свекрови всегда грели душу.
— Миша заслуживает хорошего питания, — ответила она, поворачиваясь к столу.
Чайник начал свистеть, прерывая разговор. Виктория выключила плиту и разлила горячую воду по чашкам.
— А знаешь, как мы с Мишей раньше жили? — задумчиво произнесла Анна Петровна, размешивая сахар. — Макароны да картошка были основным меню.
— Тяжело было растить сына одной, — согласилась Виктория, садясь напротив.
— Очень тяжело, — вздохнула свекровь. — Но ничего, выжили. Главное, сына на ноги поставила.
Телефон Виктории лежал на столе экраном вверх. Внезапно дисплей загорелся ярким светом.
«СМС от банка: Зачисление зарплаты 350 000 ₽. Баланс: 1 247 890 ₽»
Анна Петровна замолчала на полуслове. Чашка замерла у ее губ. Глаза расширились, устремившись на яркий экран телефона.
Виктория потянулась за устройством, но было поздно. Свекровь уже прочитала сообщение.
Тишина повисла в кухне, словно тяжелое одеяло. Анна Петровна медленно поставила чашку на блюдце.
— Это… это твоя зарплата? — еле слышно спросила она.
Виктория сжала телефон в руке. Сердце забилось чаще, во рту пересохло.
— Да, — ответила она, стараясь сохранить спокойствие в голосе.
Анна Петровна смотрела на невестку широко раскрытыми глазами. Рот приоткрылся, но слова не шли.
— Программирование хорошо оплачивается, — добавила Виктория, пытаясь разрядить атмосферу.
Свекровь продолжала молчать, переваривая увиденную информацию. Взгляд метался между телефоном и лицом Виктории.
Внутри у Виктории все сжалось от тревоги. Она видела, как меняется выражение лица свекрови. Удивление сменялось чем-то другим, более расчетливым.
— Триста пятьдесят тысяч, — наконец прошептала Анна Петровна. — Каждый месяц?
Кивок Виктории стал роковым. Она видела, как в глазах свекрови загорается новый огонек.
Тишина затягивалась. Анна Петровна опустила взгляд на свои руки, сжимающие чашку. Губы шевелились беззвучно.
— Анна Петровна, — позвала Виктория, обеспокоенная молчанием. — Что случилось?
Свекровь резко подняла голову. Лицо покрылось румянцем.
— Да, все нормально, — ответила она спокойно.
Внутри поднималась тревога. Поведение свекрови становилось странным. Анна Петровна встала резко, почти опрокинув стул.
— С вами все в порядке? — забеспокоилась Виктория.
— Да-да, конечно, — поспешно ответила свекровь. — Просто вспомнила, что нужно по делам заскочить.
— Но вы же только чай попросили…
— Важные дела, — перебила Анна Петровна, хватая сумочку. — Спасибо за чай, дорогая.
Она направилась к выходу быстрыми шагами. Виктория проводила ее взглядом, недоумевая. Что могло так резко изменить настроение свекрови?
Дверь хлопнула. Виктория осталась одна на кухне. Недопитый чай свекрови остывал на столе.
Две недели прошли в тишине. Ни звонков, ни визитов. Анна Петровна словно растворилась. Виктория несколько раз порывалась позвонить, но что-то останавливало.
В субботу утром раздался звонок в дверь. Виктория подошла к домофону, ожидая курьера с заказом.
— Викочка, открой, это я! — раздался знакомый голос.
Виктория нажала кнопку, озадаченная. Анна Петровна не предупреждала о визите.
Дверь открылась. На пороге стояла свекровь с двумя большими чемоданами. Лицо решительное, глаза блестят.
— Анна Петровна! — воскликнула Виктория. — Что происходит?
Свекровь зашла в прихожую, волоча за собой багаж. Чемоданы грохотали по полу.
— Знаешь, я тут подумала, — начала Анна Петровна, тяжело дыша. — Надо что-то менять в жизни.
— Вы о чем? — растерянность охватила Викторию.
Свекровь выпрямилась во весь рост. Подбородок поднят вызывающе.
— Я растила сына в бедности. Так что теперь ты будешь меня содержать, а то я столько трачу на съемное жилье, когда ты зарабатываешь огромные деньги.
Виктория застыла. Слова свекрови прозвучали как приговор. Внутри все перевернулось.
— Что? — только и смогла выдавить она.
— Ты прекрасно слышала, — твердо ответила Анна Петровна. — У тебя трехкомнатная квартира, зарплата сумасшедшая. А я живу в съемной однушке.
— Но это… это невозможно! — возмутилась Виктория.
— Почему невозможно? — свекровь скрестила руки на груди. — Я дала тебе сына, хорошего мужчину. Теперь твоя очередь отдавать долги.
Возмущение захлестнуло Викторию. Руки дрожали от негодования.
— Анна Петровна, я всего добилась сама! — выкрикнула она. — Сама выучилась на программиста, сама нашла работу, сама купила эту квартиру!
— И что с того? — пожала плечами свекровь. — Теперь ты семья. Семья должна поддерживать друг друга.
— Поддерживать, но не содержать! — Виктория не узнавала свой голос. — Я не обязана идти на поводу у ваших требований!
Анна Петровна нахмурилась. Лицо потемнело от гнева.
— Неблагодарная! — прошипела она. — Я столько лет вкладывалась в сына, растила его одна!
— Это ваш выбор был, не мой! — отрезала Виктория.
— Мой выбор? — свекровь повысила голос. — Да я всю жизнь положила на то, чтобы из него человека сделать!
Скандал набирал обороты. Виктория понимала, что разговор заходит в тупик. Свекровь была настроена решительно.
— Вы можете гостить, но переезжать сюда я запрещаю, — твердо заявила Виктория.
— Запрещаешь?! — возразила Анна Петровна. — У меня есть права на эту квартиру!
— Какие права? — изумилась Виктория.
— Права матери! — выпалила свекровь. — Ты жена моего сына!
В этот момент звякнули ключи в замке. Михаил вернулся с покупками. Пакеты шуршали в его руках.
— Что здесь происходит? — спросил он, увидев чемоданы и напряженные лица.
— Миша! — бросилась к нему Анна Петровна. — Объясни жене, что я имею право жить здесь!
— Мама, что ты говоришь? — недоумевал Михаил.
— Твоя жена зарабатывает огромные деньги! — кричала свекровь. — А я ючусь в съемной квартире!
Михаил поставил пакеты и посмотрел на жену. Виктория стояла бледная, губы сжаты.
— Мама, — медленно произнес он. — Вика всего добилась сама. Я не собираюсь навязывать тебя ей.
Анна Петровна открыла рот от удивления.
— Что ты сказал? — прошептала она.
— Если Вика согласится, чтобы ты осталась, ты останешься, — твердо сказал Михаил. — Если нет, то возвращайся домой.
Все взгляды устремились на Викторию. Сердце колотилось бешено. Она посмотрела на мужа, потом на свекровь.
— Нет, — четко произнесла она. — Я не согласна.
Анна Петровна всхлипнула. Глаза наполнились слезами.
— Миша, как ты можешь? — причитала она. — Я же твоя мать!
— И именно поэтому я помогу тебе донести чемоданы вниз, — ответил сын.
Свекровь схватила ручки чемоданов. Слезы текли по щекам.
— Вы такие черствые! — всхлипывала она, направляясь к двери.
Михаил молча помог ей с багажом. Дверь закрылась. В квартире воцарилась тишина.
— Прости за маму, — тихо сказал Михаил, обнимая жену.
Виктория прижалась к его груди. Напряжение наконец отпустило.
— Спасибо, что поддержал меня, — прошептала она. — Ты оказался настоящим мужчиной.
Михаил крепче обнял жену. За окном садилось солнце, освещая их счастливые лица. Семья выдержала первое серьезное испытание.
Вечером они сидели на диване, обсуждая произошедшее. Виктория поняла, что это испытание только укрепило их отношения. Михаил доказал, что жена для него важнее капризов матери. А она осознала — семью нужно защищать от посягательств извне, даже если они исходят от близких людей. Впереди их ждала жизнь, построенная на взаимном уважении и понимании границ.
В отместку за то, что жена высмеяла при всех дочь уборщицы, директор потребовал ей поменяться местами…