«Мы завтра с утра приезжаем — встречайте. Утренний поезд в 7:20».
Анастасия, присев на краешек дивана, всё ещё смотрела на экран телефона, как будто в нём могло появиться продолжение. Но после этих слов собеседница просто отключилась. Никакого, «можно?» никакого «неудобно ли вам?» — только короткое, как приказ, сообщение. Гудки. Всё. Это была Вероника, её двоюродная сестра, с которой она не общалась уже много лет. Звонка не ждала. Сестра звонила только когда ей что-то нужно. А уж чтобы просто так — такого не бывало.
В животе толкнулось — ребёнок, будто откликнулся на настроение матери. Артём, её муж, ещё был на работе. Она машинально начала листать список дел на завтра: магазины, готовка, нужно успеть записаться к врачу. И теперь — неожиданные родственники.
Настя уже понимала: в свою квартиру она их не пустит. Хоть будет скандал, хоть нет. Пусть обижаются. Но только не в этот раз.
***
Анастасия не зря так остро отреагировала на звонок Вероники. Их прошлый приезд запомнился ей до мелочей — и ничем хорошим.
Это было лет пять назад. Тогда Настя еще жила с родителями — в тесной трёхкомнатной квартире. Обычная советская планировка: одна проходная комната, одна Настина, и родительская спальня. И в тот визит туда вторглись, именно что — вторглись, — тётя Раиса и её дочка Вероника. Сначала — вроде бы как на пару дней, а потом остались почти на неделю.
Тётя Рая была старшей сестрой мамы — Софьи Петровны. В семье её побаивались. Говорила громко, требовала много, командовала, будто она не в гостях, а у себя дома. Папа Насти — Олег Павлович — сразу ушёл «в гараж» на весь визит, а мама суетилась на кухне, как будто к ней сама королева приехала.
Вероника тогда поселилась прямо в комнату к Насте, а тётя Раиса заняла проходную, хотя никто не спрашивал. С первых часов Вероника начала вести себя, как хозяйка: вытаскивала одежду из шкафа, мазалась Настиными кремами, копалась в косметичке.
— Ну чего ты, я ж только попробовать, — улыбалась она, накручивая Настину тушь на ресницы. — Всё равно дома таких нет. У вас тут классно!
А потом пошло больше:
— А можно я сегодня надену вот этот твой костюм? Смотри, как на мне сидит — идеально! Тебе он, честно говоря, не идёт.
Настя пыталась возразить, но в дело вмешивалась тётя Рая:
— А что такого? Вы же сестры. Делиться надо. У вас, я вижу, всё есть. А у нас не разбежишься.
Софья Петровна при этих словах виновато опускала глаза:
— Ну, Настенька… Это же родня. У них правда сейчас трудный период. Потерпи.
Всё закончилось тем, что Настя просто спрятала часть своих вещей в родительской спальне, а несколько — отдала. Сложнее всего было терпеть это ощущение: ты в своём доме — и как будто не дома. Всё время под наблюдением, в напряжении.
С тех пор прошло пять лет. Настя вышла замуж за Артёма, устроилась в дизайнерское бюро, где наконец смогла раскрыться, и недавно они переехали в новую квартиру — светлую, с большими окнами и гостиной мечты. Ждали ребёнка. Жили спокойно. Без визитов.
И вот теперь — это.
Слова «сюрприз» зазвенели в ушах, как насмешка.
Она сразу поняла: в этот раз всё будет иначе.
***
Артём заехал за Настей вечером, как всегда вовремя, с кофе и её любимым печеньем в коробке.
— Плохой день? — спросил он, взглянув на неё.
— Позвонила Вероника. Завтра приезжают. Утренним поездом. В семь двадцать. Без приглашения. Без «можно?». Просто: «Встречайте. Сюрприз». — Она рассказывала ровно, но в голосе звучала обида, которую она больше не пыталась прятать.
— Они к тебе?
— Я даже не поняла. Просто поставили перед фактом. Думаю, поедут к маме, они её адрес помнят. А мой — не знают. И, слава богу.
— И пусть туда едут, — спокойно сказал Артём, ведя машину в сторону дома. — Ты у меня не железная. И уж точно не обязана быть гостиницей по первому зову. И вообще тебе нельзя нервничать. Сюрприз — это когда цветы, а не чемодан у дверей.
Они ехали в машине, а город за окном шумел и светился, но в душе было спокойно. Рядом — человек, который не потребует быть «хорошей девочкой». Он защитит. Он поймёт. Он рядом.
На следующий день, в субботу, телефон зазвонил рано.
— Ты что, спишь? Мы на вокзале. Почему не встречаешь? — раздался в трубке раздражённый голос Вероники.
— Доброе утро, Вероника, — спокойно ответила Настя, потянувшись. — Да, ещё спала. Артём уже на работе. Я тоже сейчас собираюсь уходить. Придётся вам взять такси.
— А твои родители?
— Не знаю. Мы вчера не созванивались. Наверное, дома. Позвоните им.
— То есть ты даже не предупредила?
— Вы меня не просили. Просто сообщили, что приедете.
— Ну, я же позвонила!
— Да. Позвонила. Но не поинтересовалась, можем ли мы вас встретить. У каждого свои планы, Вероника. У меня не гостиница.
Настя отключилась и выдохнула. Как легко оказалось не бояться быть неудобной.
***
Тем временем на другом конце города, в трёшке с балконом, заставленном засолками, Софья Петровна металась между кухней и коридором. Телефон звонил с утра, и каждый звонок заставлял её сердце сжиматься.
— Мы на вокзале. Нас никто не встретил! — возмущённо заявила Раиса, едва Софья Петровна сняла трубку.
— Что ж вы не предупредили? — растерялась Софья. — Олег пошёл за хлебом, сейчас вернётся — приедет за вами. Или берите такси, так быстрее. С дороги, наверное, устали…
— Мы не просто устали, мы обижены! Ника с Вадимом еле отпросились с работы. А нас никто не ждал.
Софья Петровна бросила трубку и стала в панике раскладывать на столе всё, что было в холодильнике. Время готовить сложные блюда уже ушло, но стол выглядел достойно: пирог, варенье, салат, куриные котлеты, маринованные огурчики из запасов. Когда Раиса с Вероникой и её мужем появились в дверях — уставшие с дороги, с обиженными лицами и чемоданами на колёсиках, Софья Петровна улыбнулась натянуто и сказала:
— Ну, проходите. Извините, что не встретили. Неожиданно. Надо было бы предупредить.
— Прождали два часа на вокзале. Никто не встретил. Родня называется, — добавила Вероника, уже осматривая комнату.
Всё было как тогда. Раиса критиковала, Вероника обижалась, а Вадим молча щёлкал пальцем по телефону и зевал, делая вид, что всё это его не касается.
К вечеру Софья Петровна сидела на краю кровати в спальне, уставшая и вымотанная. Олег Павлович стоял рядом, глядя на неё исподлобья.
— Может, Настя к себе их заберёт? Там у них просторнее, — неуверенно произнёс он.
— Не заберёт, — вздохнула Софья. — У неё и так… всё непросто. Беременная. Работает. Я ей ничего не сказала. Не хотела волновать. Да и… не должна она снова терпеть это.
Гости в это время уже разложили вещи. Вероника между делом намекнула:
— У Насти квартира хорошая, говорят. Центр, новостройка. Нам бы там, наверное, повеселее было.
— А то тут… тесно, — добавила Раиса Петровна, тоже с явным намёком.
Софья Петровна только кивнула, не в силах ответить. Всё повторялось. Как будто время сделало круг.
***
В воскресенье, как и было запланировано, Настя и Артём пригласили гостей к себе — на один вечер. Вероника, войдя в квартиру, огляделась с явным удивлением. Потолки высокие, окна панорамные, стиль — светлый скандинавский минимализм. Очень уютно и стильно.
— Ну надо же, — протянула Вероника, с нескрываемым восхищением. — А ты, Настя, молодец. Прям как в журнале. Мы бы тут и пожили с Вадимом. Веселее, чем у стариков.
Раиса тоже осматривалась, как на экскурсии:
— Ну что, зять, как вы тут? Ипотека, поди? Или подарили?
Артём кивнул, словно не расслышал вопроса, а Настя тем временем пригласила к столу.
Беседа шла тяжело. Вероника рассказывала, какие выставки они уже успели посетить, как им «так не хватало культурной среды». Раиса Петровна — жаловалась на соседей, магазины, погоду. Вадим с аппетитом поглощал еду. Артём поддерживал разговор из вежливости, но видно было, как он периодически посматривает на Настю: она держалась, но уставала.
Когда часы показали семь вечера, Артём встал, собрал пустые тарелки и сказал ровно:
— Ну что ж, вечер был хороший. Пора расходиться. Насте завтра на работу, ей нужно отдохнуть. Беременность — не шутка.
Раиса Петровна приподняла брови:
— Мы думали, может, сегодня у вас и переночуем? Чтобы не тащиться обратно.
— К сожалению, такой возможности нет, — мягко, но твёрдо ответил Артём. — К тому же завтра утром у нас приём у врача.
Они провели гостей, закрыли дверь, и в квартире стало тихо. Впервые за день — по-настоящему.
***
Но тишина продлилась недолго. В понедельник после обеда раздался звонок от отца.
— Настя, приезжай. Маме плохо. Вызвали скорую.
Артём и Настя выехали сразу. Подъехав, увидели у подъезда «скорую», возле которой стояла соседка и махала рукой.
В квартире мать лежала на диване, бледная, с влажным платком на лбу. Раиса и Вероника сидели рядом, растерянные, но молчаливые.
Врач подошёл к Насте, передал рецепт:
— Ничего критичного. Подскочило давление, организм вымотан. Нужно отдохнуть, витамины, тишина. В её возрасте лучше не геройствовать.
Настя подошла к матери, взяла её за руку. Та посмотрела на неё затуманенными глазами и выдавила:
— Всё хорошо, доченька. Я просто… устала.
Артём подошёл ближе, остановился у двери и, глядя прямо на Раису, спокойно сказал:
— Послушайте… Может, уже хватит? Софья Петровна слегла, ей нужен покой, а вы здесь как на курорте.
— Что? — вспыхнула Раиса. — Мы мешаем, значит?
Настя тут же вмешалась, голос её был чётким, спокойным:
— Мама устала. Она действительно плохо себя чувствует. Мы больше не можем позволить вам здесь оставаться. Пожалуйста, давайте паспорта — мы купим билеты на поезд. Или, если хотите остаться в городе, — перебирайтесь в гостиницу.
— Но у нас билеты в театр на послезавтра! — возмутилась Вероника.
— Театр — это хорошо, — кивнула Настя. — Только не за счёт здоровья других людей.
Раиса шумно выдохнула, но спорить не стала. Вероника отвернулась к окну. В комнате повисла тяжёлая тишина.
***
Настя стояла у кухонного окна, наблюдая, как отец неспешно идёт к аптеке за лекарствами. Артём в это время сидел за столом с ноутбуком, бронируя билеты.
— Завтра утром, — сказал он, не глядя. — Быстрее не было. Купим билеты сами, чтоб быстрее уехали.
Настя кивнула. В другой комнате Раиса с Вероникой шептались, ворчали вполголоса. Было слышно, как открывают шкафы, собирают вещи.
Софья Петровна лежала в комнате, подложив под голову подушку повыше. Она больше не пыталась вставать, суетиться, участвовать.
— Мама… — Настя села рядом. — Теперь — отдыхай. Больше никакого «потерпим». Договорились?
Софья Петровна кивнула. В глазах её появилась благодарность. Настя обняла её и поняла — всё встало на свои места.
Позже, когда Артём вез гостей на вокзал, Вероника ещё попыталась язвить:
— Не думала, что вы такие. Билеты купили — как будто выгоняете.
Артём ответил спокойно, глядя в зеркало заднего вида:
— Всё. Больше никаких визитов. Это ненормально — навязываться без спроса.
Раиса фыркнула, но не ответила.
На вокзале попрощались сухо. Ни объятий, ни обещаний «навестить».
Настя в тот вечер долго сидела в тишине, укутавшись в плед. Она смотрела, как вечер опускается на город, и чувствовала только одно: внутри больше нет тревоги. Её дом — её крепость. Её мама — под защитой. А её ребёнок родится в мире, где есть право сказать «нет».
Они должны быть вместе