- Опять бездомные заняли все лавки, — буркнула женщина, схватив за руку пятилетнего мальчугана и поспешила к бортику фонтана, чтобы перевести дух. Возможно, я бы на её месте тоже с недоверием смотрела на мужчин с неопрятной бородой и грязной одеждой, от которой за десятки шагов разносился тяжёлый запах.
Но с годами я научилась иначе смотреть на таких людей. Кто знает, через что им пришлось пройти, прежде чем они оказались в этом положении? Особенно после одной истории, которую я никогда не забуду.
В провинциальном городке, полном неприметных закоулков и забытых дворов, двое бездомных, Саня и Гоша, искали ночлег. Их недавнее место обитания пришлось оставить — туда наведались подростки, решившие, что забавнее нет развлечения, чем выгонять и унижать тех, кому и так нечем крыть.
- Похоже, заночуем где попало, — угрюмо сказал Саня, оглядывая мрачные улицы. Гоша, вечно сохранявший бодрость, усмехнулся:
- Брось, Сань. Сегодня точно наш день. Найдём что-нибудь.
Возраст Сани угадывался с трудом — может, сорок, а может, все пятьдесят. Улица забирает не только память о датах, но и ощущение времени вообще. Гоша был моложе, но во взгляде часто проглядывал опыт прожитых лет.
Они оказались на дне по-разному, но теперь объединяло одно: выжить. И вдвоем это делать было проще.
- Помнишь прошлогоднюю ночь, когда мы с тобой… — начал было Гоша.
- Про склад с манекенами? Помню. Думал, сердце остановится, когда один грохнулся на меня, — хохотнул Саня.
И смеялись они так, будто жизнь не забыла о них.
Вдруг Саня замер:
- Смотри. Видишь вон то здание? Окно угловое целое. Может, заглянем? Там и крыша, и ветра нет.
Гоша кивнул:
- Веди, ты у нас в этих руинах ас.
Они прошли внутрь. Тишина, полумрак, но что-то в этом месте было… спокойно.
- Пахнет… теплом, — прошептал Гоша. Саня лишь молча искал глазами подходящее укромное место.
И вот, только они нашли угол, где можно присесть, как Саня остановился.
- Мы тут не одни.
В углу комнаты, настороженно следя за ними, лежала собака с щенками. Шерсть вздыблена, зубы оскалены — предупреждала. Мол, не тронь — укушу.
Саня с Гошей обменялись взглядами. Потом сели чуть поодаль и начали разворачивать ужин — полбулки хлеба и колбасное колечко. Вдруг собака тихо заскулила. Гоша посмотрел в её сторону:
- Она голодная. Кто их тут кормит-то?
Он протянул ей кусочек хлеба. Пес взял еду, почти не жуя проглотил. Гоша пригляделся к щенкам. Их было четверо. Но еще лежал сверток, который странным образом шевелился.
- Сань, ты это видишь?
Саня подошел ближе. Дрожащими руками развернул ткань. И замер.
Внутри лежал младенец. Совсем крошечный, розовощёкий, тихонько кряхтел во сне.
- Он же совсем один… — прошептал Саня.
- Мы не можем его тут оставить, — твёрдо сказал Гоша.
- А куда мы с ним? Нас и слушать не станут.
- Надо в больницу. Там помогут. Санек, ты ж сам знаешь — выбора нет.
Ночью, по пустынному городу, двое оборванных мужчин несли на руках свёрток с младенцем. Боялись, что их неправильно поймут. Что обвинят. Но идти назад не могли.
В больнице санитарка сразу насторожилась. Но когда Саня раскрыл одеяло, и показал ребёнка, в приёмном зале наступила тишина.
Сбежались врачи. Вызвали полицию. Сане и Гоше пришлось рассказывать всё по кругу. Сомневались. Но остались. Ждали.
И в какой-то момент полицейский сдержанно сказал:
- Хорошо, что вы его принесли.
Тогда Саня впервые за много лет почувствовал, что сделал что-то по-настоящему важное.
А история не закончилась. Волонтёры узнали о собаке, о щенках. Приехали, забрали их всех. Собака оказалась дружелюбной. Щенки — ещё малыши, но быстро нашли семьи. Мама-собака тоже обрела дом.
Мать малыша нашли. Молодая, сбитая с толку женщина. Одинокая, запутавшаяся, в панике оставившая новорожденного возле мусорки. Осудили её. Но и помощь предложили. Психологи. Юристы. Суд решит.
А Саня с Гошей теперь сидят на той же лавке у фонтана. Люди по-прежнему отводят глаза. Но только они знают, что однажды сделали что-то важное. Они спасли жизнь. И это уже навсегда.
Зачем на советских МАЗах 500-й серии нужна была эта решётка сбоку кабины?