Лена раскладывала таблетки по ячейкам недельного органайзера, когда услышала мамин взволнованный голос из кухни:
— Олежка, только приезжай аккуратно, соседи не должны видеть документы… Да-да, всё как договаривались.
Рука замерла над пузырьком с сердечными каплями.
— Катю тоже привози, пусть посмотрит на свою будущую квартиру. Только Лене пока ни слова — объясним потом.
Таблетка выскользнула из пальцев, покатилась по полу. Лена тихо поднялась и подкралась к дверному проёму.
— Нотариус говорит, теперь всё законно — квартира Олега. А что Ленка… — мать понизила голос. — Поймёт она. Не маленькая уже. Ты сын, тебе семью поднимать надо.
Мать заметила дочь в дверях и резко замолчала, прижимая трубку к груди.
— Лена! Ты… давно здесь стоишь?
— Достаточно. Про какие документы речь, мам?
— Какие документы? — мать заморгала. — Олег справки какие-то оформляет… для работы.
— Справки на квартиру?
— Ну что ты выдумываешь! Иди лучше ужин готовь, гости завтра будут.
Лена медленно вернулась к таблеткам. В голове крутилось: «твоя будущая квартира», «всё законно», «Ленка поймёт».
Она взяла телефон, набрала номер справочной службы нотариальной палаты.
— Скажите, можно ли узнать, проводились ли сделки с квартирой по адресу…
Через пять минут она знала всё. Три дня назад родители переоформили квартиру на сына. Дарственная. Безвозмездно.
Олег приехал на следующий день с утра — загорелый, в новом костюме, пахнущий дорогим парфюмом. Катя выглядела как с обложки журнала.
— Привет, сестрёнка! — он похлопал Лену по плечу. — Как дела в нашем семейном гнёздышке?
«Нашем». Лена процедила сквозь зубы:
— Теперь уже не нашем, как я понимаю.
Олег замер, переглянулся с женой.
— О чём ты?
— О том, что вчера я звонила нотариусу.
Повисла мёртвая тишина. Мать вскрикнула из кухни:
— Лена, ну зачем же так сразу! Мы хотели всё спокойно объяснить…
— Спокойно? — Лена засмеялась. — Три дня назад вы втихаря переписали квартиру на Олега, а мне собирались «потом объяснить»?
Катя первая пришла в себя:
— Слушай, а что тут объяснять? Квартира теперь законно наша. Точка.
— Катя, помолчи, — одёрнул её Олег, но в глазах у него мелькнуло облегчение.
— Почему я должна молчать? — Катя развернулась к Лене. — Ты что, думала, будешь тут вечно сидеть? В сорок лет пора бы и своё жильё иметь.
Отец выглянул из комнаты, увидел напряжённые лица и попытался скрыться обратно.
— Пап, стой! — окликнула его Лена. — Объясни дочери, почему вы решили оставить её без крыши над головой?
Отец остановился, не оборачиваясь:
— Лена… не без крыши. Ты устроишься.
— Устроюсь? — голос Лены сорвался. — А кто пятнадцать лет каждое утро бегал в аптеку за твоими лекарствами? Кто половину зарплаты в семейный бюджет складывал?
— Да хватит уже об этом! — взорвался Олег. — Никто тебя не заставлял! Захотела быть сиделкой — будь, но не требуй за это квартиру!
— Сиделкой?
Лена медленно подошла к брату. Он был выше на голову, но вдруг попятился.
— Я сиделка? А ты кто тогда? Сын, который пятнадцать лет звонил два раза в год?
— Я карьеру строил! Деньги зарабатывал! — Олег покраснел. — А ты тут в четырёх стенах сидела!
— Деньги? — Лена засмеялась страшным смехом. — А сколько ты за эти годы родителям привёз? Напомни мне!
Олег замолчал. Катя встала рядом с мужем:
— Мы подарки дарили. А деньги — это не всё в жизни.
— Не всё? — Лена обернулась к матери. — Мам, скажи Кате, кто платил за твою операцию три года назад. Кто кредит брал на папины зубы?
Мать заплакала:
— Леночка, мы не хотели тебя обижать… Мы думали, ты поймёшь…
— Понимаю. Наконец-то понимаю.
Лена прошла в свою комнату и достала из шкафа старую дорожную сумку — ту самую, с которой приехала сюда пятнадцать лет назад «на время».
Начала складывать документы, фотографии, самые дорогие вещи.
— Лена, что ты делаешь? — мать появилась в дверях со слезами на глазах.
— То, что должна была сделать ещё вчера. Собираюсь.
— Но… но ты не можешь! А мои лекарства? А уколы? Я же без тебя…
Лена продолжала складывать вещи, не оборачиваясь:
— У тебя есть сын. Олег получил квартиру — пусть получает и обязанности.
— Но он в Москве работает!
— Значит, увольняется. Или перевозит вас к себе.
В дверях появился Олег с Катей. Лицо брата было багровым:
— Ты что, спектакль устраиваешь? Думаешь, мы испугаемся?
Лена застегнула сумку, выпрямилась:
— А должны?
— Слушай, хватит истерить! — Катя выступила вперёд. — Ведёшь себя как избалованный ребёнок!
— Избалованный? — Лена медленно подошла к золовке. — Ты знаешь, сколько отпусков я не взяла, чтобы не оставлять маму одну? Сколько свиданий отменила, потому что нужно было к врачу ехать?
— Это твой выбор был!
— Мой выбор? А квартиру без меня переписать — это чей выбор?
Лена взяла сумку и пошла в коридор. Олег загородил ей дорогу:
— Стой. Ну допустим, ты уйдёшь. А дальше что? Где жить будешь?
— Не твоя забота.
— Да ладно тебе! — он попытался взять дружелюбный тон. — Живи здесь, как жила. Просто теперь квартира официально моя. Какая разница?
Лена посмотрела ему в глаза:
— Знаешь, в чём разница? Раньше я думала, что это мой дом. А теперь знаю — я здесь никто.
— Ну что за бред! Ты дочь, сестра…
— У тебя будет всё своё, а мне — ничего?
Олег растерялся от неожиданной цитаты:
— При чём здесь это?
— При том, что именно так я и поняла вашу позицию.
Она надела куртку, взялась за ручку двери.
— Лена, постой! — отец наконец вышел из комнаты. — Может, мы что-то неправильно сделали… Можно ещё исправить…
— Пап, — Лена грустно улыбнулась. — Документы — это ерунда. Вы исправили главное. Показали, кто я для вас на самом деле.
— Да что ты несёшь! — взорвался Олег. — Мы тебя любим!
— Любите? Тогда объясни мне: почему я узнала о переписке квартиры случайно? Почему вы три дня молчали?
Тишина. Даже Катя опустила глаза.
— Потому что знали — ты будешь против, — тихо сказала мать.
— И решили поставить перед фактом. Это и есть ваша любовь.
Через месяц мать звонила ежедневно. Голос дрожащий, жалобный:
— Леночка, Олег приехал на три дня и сразу уехал! Говорит, не может каждую неделю ездить!
— Ну и правильно говорит. У него своя жизнь.
— Но я же больная! Мне сиделка нужна!
— Наймите. Олег хорошо зарабатывает.
— Да он говорит, что дорого! А Катя вообще против — говорит, на ремонт деньги нужны!
Лена молчала, глядя в окно съёмной однокомнатной квартиры на окраине города.
— Мам, а помнишь, что ты мне сказала? «Ты устроишься». Вот я и устроилась.
— Но ты же дочь! Ты не можешь бросить больную мать!
— Я никого не бросала. Это вы сделали выбор. Олег получил наследство — пусть получает и ответственность.
Отец позвонил через две недели. Голос старый, виноватый:
— Лена… может, мы погорячились с этими документами…
— Пап, поздно что-то менять.
— Олег не может постоянно ездить. А нанять сиделку… Катя считает, что слишком дорого.
— Катя считает? — Лена усмехнулась. — А что считаете вы с мамой?
— Мы думаем… может, ты вернёшься? Забудем про эти глупости с документами…
— Забудем? Пап, вы отдали сыну моё будущее. А теперь хотите, чтобы я вернулась в роли прислуги в его квартире?
Долгое молчание.
— Мы не так хотели…
— Знаю, пап. Вы хотели, чтобы я молча проглотила и продолжила обслуживать семью. Но не получилось.
Олег набрал её номер в субботу вечером. Голос злой и одновременно растерянный:
— Лена, может, хватит дурака валять? Возвращайся домой.
— Домой? В твою квартиру?
— Ну… в общем, да. Живи как раньше, никто тебя не гонит.
— Из милости?
— Какая милость! Просто… родителям помощь нужна. А я не могу каждую неделю мотаться.
Лена засмеялась:
— Понятно. Квартиру ты забрал, а проблемы мне оставляешь.
— Слушай, не выкобенивайся! Всем же лучше будет!
— Лучше? Олег, а помнишь, что ты мне месяц назад сказал?
— Что я сказал?
— Что никто меня силой не держал. И что я должна свою жизнь устраивать. Вот я её и устроила.
Она повесила трубку и выключила звук телефона.
Лена заварила чай, села у окна с книгой, которую полгода не могла дочитать — всё времени не хватало. На душе было спокойно. Впервые за пятнадцать лет её время принадлежало только ей.
Телефон завибрировал — сообщение от незнакомого номера. Катя.
«Лена, хватит упрямиться. Олег устал от этих поездок. Родители без тебя совсем плохие стали.»
Лена усмехнулась и написала ответ:
«Катя, квартира ваша — и проблемы тоже ваши.»
Через минуту новое сообщение:
«Ты бессердечная! Как можно бросить родителей!»
«Это вы их бросили, переписав квартиру и рассчитывая, что я буду бесплатной сиделкой в вашем доме.»
Катя больше не писала.
Через полгода Лена встретила соседку с их старого двора.
— Леночка! — всплеснула руками тётя Валя. — Где ты пропала? Родители твои совсем плохие стали!
— Что случилось?
— Да сын их, Олег, сиделку нанял — такую злую! Орёт на них, готовить толком не умеет. А мать твоя всё плачет — «Леночка бы не так делала, Леночка бы лучше…»
Лена кивнула:
— Ну так пусть Леночку зовут.
— Так зовут! Каждый день по телефону названивают!
— А Леночка не хочет возвращаться туда, где её не ценили.
Тётя Валя удивлённо посмотрела на неё:
— И правильно делаешь, деточка. Сколько лет ты на них горбатилась, а они…
— Они сделали свой выбор, тётя Валя. Теперь живут с последствиями.
Вечером того же дня позвонила мать. Голос слабый, но в нём появились новые нотки:
— Лена, я понимаю, что мы неправильно поступили…
Впервые за полгода мать не жаловалась и не требовала. Просто признала.
— Понимаете?
— Да. Мы думали, что ты всё стерпишь. Потому что ты добрая. Но мы забыли, что доброта — это не синоним покорности.
Лена почувствовала, как что-то шевельнулось в груди. Но тут же остановила себя:
— Мам, я рада, что вы это поняли. Но всё уже случилось.
— Лена… а если бы мы могли что-то изменить? Ну, гипотетически?
— Мам, дело не в документах. Дело в том, что вы шестнадцать лет считали мою жизнь менее важной, чем Олегову.
— Мы не так думали…
— Именно так и думали. И я больше не готова доказывать свою ценность.
Лена положила трубку и подошла к окну. За стеклом падал первый снег — лёгкий, чистый.
Она думала о том, как странно устроена жизнь. Пятнадцать лет она жертвовала собой, считая это любовью. А оказалось — просто позволяла себя использовать.
Телефон зазвонил снова. Олег.
Лена посмотрела на экран и нажала «отклонить».
Пусть учится решать проблемы сам. В своей квартире.
А она впервые за много лет чувствовала себя свободной. И это было стоило всех потерянных квадратных метров.
Ненужный