Стелла вышла из кабинета врача с пачкой бумаг в руке. Она шла по длинному коридору поликлиники, и пол под ней словно детский батут в парке, куда она водила внучку, был таким же мягким, ватным — земля ушла из-под ног. У Стеллы уже есть внуки — двое — она бабушка, но ей далеко не 75 и не 80 лет.
— Боже мой… — подумала Стелла. Захотелось выкинуть бумажки в руках в урну и поехать на работу. Надо ещё вернуться не работу, это был всего лишь плановый медосмотр. — Нет, это ошибка. Сказали же, надо пересдать все анализы у онколога.
Онколог! Сколько раз она слышала на работе страшные истории об их родных или знакомых, которым удалось излечиться, спастись, но большинству нет. Истории были жуткими, от них тоже хотелось отряхнуться и забыть: со мной такого не случится. Но вот и с ней произошло.
На работе Стелла не хихикала с коллегами за обедом, не обсуждала новую молодую начальницу в перерывах на кофе, да и кофе казался ей горьковато-кислым, противным и вязким на вкус. Не хотелось ничего.
— Стелла Олеговна, что с вами? — спросила её Ирочка из планового. — Утром такая весёлая были, угощали всех. Поделитесь рецептом сочников?
— Чего? — будто спросонья, спросила у неё Стелла.
— Ну, сочники… вы сегодня приносили к чаю, — покраснела вдруг Ирочка и смутилась. Всё-таки Стелла Олеговна нерядовой сотрудник и разница в возрасте между ними около 30 лет.
— Стелла, ты в порядке? — положив руку ей на плечо, спросила Карина — многодетная мамочка, всегда спокойная, уравновешенная, понимающая. — В больнице что-то сказали?
— Нет.
— А что тогда? Ты вернулась сама не своя.
Ирочка, понимая, что лишняя здесь и сейчас пошла работать.
— Нет, всё хорошо, Кариночка.
— Обращайся, если что, — улыбнулась Карина.
— Да, да, Кара… Я… я, наверное, домой поеду. Отпрошусь и…
Стелла сходила к начальнице и собралась домой.
— До завтра, девочки, — попрощалась она с коллегами. Но со следующего дня ушла на больничный.
Вернулась, и почти все уже знали, что с ней.
— Дети знают? — интересовалась Карина, оставшись один на один в кабинете со Стеллой.
— Пока нет. Не знаю, как сказать.
— Надо! Сразу надо, — мягко настаивала Карина. — Это же не простуда на губе.
— Да, да, сказали шансы есть.
Женщины разговаривали тихо, но Стелле Олеговне уже сочувствовали все! И хотели поддержать, помочь, расспросить поподробнее. Она же не просто коллега. Её любили все, она никогда не отказывала в помощи, любила посмеяться с остальными в обеденный перерыв. С начальством у неё никогда не было конфликтов, сколько бы оно ни менялось.
— Что-то я совсем расклеилась.
— Ну, да.
— Надо собраться.
— Да, Стелла, не опускай руки!
— Конечно. Шансы 50 на 50.
— Остальные 50 за человеком, за его настроением и желанием бороться и жить дальше.
— Ты права, Карина! — воспряла духом Стелла.
— И детям скажи, они должны знать! Тебе понадобится поддержка.
Стелла с улыбкой посмотрела на приятельницу. Ирина подошла к ним и Вера Степановна из кадров, Ольга из бухгалтерии, Ниночка — секретарша.
— Мы всё знаем, — сказала за всех Ирочка. Стелле стало неудобно. — Стелла Олеговна, вы всегда можете обратиться к нам, вы нам не чужой человек. Не унывайте, мы поддержим. И… деньгами, если понадобиться, — Ира посмотрела на всех, остальные кивали соглашаясь.
— Спасибо, девочки, — чуть не расплакалась Стелла и попыталась обнять их, но коллектив, где её ценили и уважали, был настолько велик, что не хватало рук.
— Вы только не отчаивайтесь, — сказал кто-то в толпе.
— Ни за что! — решительно заявила виновница несанкционированного сбора в рабочее время и предложила всем разойтись, пока новая начальница не разнесла их митинг.
Все дружно посмеялись над шуткой и пошли по своим местам.
А у Стеллы начался новый этап в жизни. Она не обманула коллег и ни разу их не подвела — она не имела право. Она исполняла все предписания врачей, встала на учёт в онкодиспансер, ездила на химиотерапии. Изучала информацию именно о своём заболевании, шансы были высоки.
Полгода её больше видели в больницах, чем на рабочем месте, но при первой же возможности они выходила к своим девочкам, и, вновь обступив её, кружок становился всё больше и больше, все ждали мини-отчёта, а главное, хотели видеть боевой настрой Стеллы.
***
— Ты детям сказала? — спросила как-то Карина, после второй химии.
— Конечно. Как бы я отходила после терапии.
— То есть… они восприняли адекватно?
— Карин, что ты имеешь в виду? Как мои дети должны были отреагировать? Ну, испугались сразу, забегали по дому. Особенно Алиса. Она такую панику подняла, — грустно улыбалась Стелла. — Заламывала руки, на мужа кричала, чтобы он поднял все свои связи.
— Он же в органах работает?
— Да, но он не волшебник, — развела руками Стелла. — Что он может сделать?
— А Витя?
— А Витя, как обычно, был спокоен и задумчив.
— Равнодушен?
— Нет, Карина. Витя всегда такой ещё со школы. А так они мне помогают. Виктор в прошлый раз отвёз в область.
— А обратно?
— Обратно Алиса забирала, очень торопилась, у неё на работе аврал, ещё и Арина простудилась. Всё хорошо, дети всегда рядом. Не волнуйся Кара.
— Просто ты рассказывала… то, что они рядом, я знаю. Ты купила им дома на своей улице. Алиса через дом от тебя живёт.
— Через три. Так что не беспокойся, меня не оставят в трудный час.
Но Карина почему-то сомневалась. Наверное, потому, что Стелла сама несколько раз рассказывала, как поступали по отношению к ней её взрослые дети. Не жалуясь, без слез, просто выговориться надо было, а кому, как не Карине, у которой, у самой четверо детей, старший женился год назад. Но у Карины в семье всё иначе.
После того как Стелле удалось купить недорого участок по своей улице и начать там строительство дома, для детей. Мнения детей разделились, а желания превратились в требования.
— Если Алисе этот дом и участок, мне тоже нужен дом. В квартире тесно с двумя детьми, — заявил Виктор. А как ему отказать? Он же прав.
Через пару лет Стелла приобрела готовый дом дальше по улице, и молодая семья переехала в частный сектор. Потратив свои собственные средства от продажи квартиры на обустройство дома, а мама платила кредиты, продолжала строить дом для дочери. Конечно, внутренней отделкой и благоустройством двора занимался потом зять — муж Алисы, а там совсем другие средства! Это вам не коробку поставить на участке.
В общем, сколько знала Карина Стеллу, столько и слышала от неё: Алисе надо то, Виктору это. Внука надо в лагерь отправить на побережье, а у Виктора всё ещё идет ремонт, а жена работает простым контролёром в газовой компании. Зять Стеллы неоднократно вляпывался в какие-нибудь истории, и чтобы его не погнали из органов нужны были деньги. То на ремонт служебной машины, то он перегнул и оказал «давление» на подозреваемого, и скоро срочно собирали на моральную компенсацию пострадавшему. Слава богу, после 33-х зять поуспокоился, и служба его потекла размеренно и благополучно. Но из долгов и кредитов тёща и мама не выбралась по сей день.
— Стелла, ты не подумай, я просто очень переживаю о тебе. Не стесняйся, звони по любому поводу! Хоть поговорить, отвезти или забрать тебя откуда надо. Помочь после больницы, я и девочки… можем всегда.
— Карина, прекрати! Куда тебе? У тебя, у самой такая большая семья.
— Я просто предупредила — ты не одна.
— Знаю, у меня есть дети.
Стелла справилась! Сколько всего было в её жизни, но она всегда со всем справлялась и никогда не падала духом, радуя всех, кто ярдом с ней своим жизнелюбием, энергичностью, добротой. Она изменилась внешне. Приятная, красивая женщина своего возраста превратилась в сухую, лысую, жёлто — серую, скрюченную старуху. Два с половиной года борьбы за жизнь не прошли бесследно, но ведь она победила?
Постепенно Стелла восстанавливалась, набиралась сил, волосы на голове отрастали. Она не засиделась дома.
— Дома еще хуже, — шутила она на работе.
А потом говорила:
— Мне вас не хватало, девочки, мои дорогие.
Прошло около года и вдруг снова удар. Стелла почти восстановилась, но на очередном осмотре обнаружили метастазы в другом органе. На этот раз финансовая помощь коллег была не лишней. Стелла улетела на лечение в Питер. Через три месяца написала Карине и остальным:
«Всё хорошо, я дома. Я снова справилась. Спасибо всем, мои дорогие. Передавай привет девочкам, всех целую и скоро буду с вами».
Через месяц Карина с коллегами и сотрудниками других отделов своей организации были на похоронах Стеллы Олеговны. Самого жизнерадостного, не унывающего в любых ситуациях, смелого и сильного человека. Не верилось, что это она. На портрете с черной лентой перед гробом, в гробу. Писала же: «Я справилась! Я победила! Всё хорошо.» Что же случилось?
Этот рассказа читатели моего телеграм-канала прочитали несколько часов назад. Переходите, подписывайтесь и вы тоже будете первыми.
— Мам, ты как? Болит? — Алиса укладывала в постель маму, по возвращении из Петербурга. Стелла почти не передвигалась, её доставили самолётом, как инвалида-колясочника, а тут встретили родные. Мама медленно моргала дочери, показывая: всё хорошо.
На столике её препараты, бинты и пластыри, специальное питание, вода. У постели специальное ведро, трость и костыль — дети подготовились, их предупредили, что им надо делать. Главное, быть рядом с мамой почти круглосуточно. И дочь была, кормила, поила, мыла, маме становилось легче, и она уже делала несколько шажочков от кровати. Но однажды Алиса набрала мужу поздно вечером, узнать, как дома дела.
— Как это ты не дома? — разволновалась она. — И не будет? — уходила она от мамы в другую комнату, чтобы не волновать. — Что значит, тебя сегодня не ждать? А Арина? Почему ты сравниваешь? Я у мамы, она больна. Гриша, где ты?
А дальше нервное хождение по дому, сообщения, звонки мужу, дочери: а папа не приехал? Нет, не приехал. А время, час ночи, два… скоро рассвет.
— Витя, — Алиса звонила брату спозаранку. — Немедленно приезжай к маме! Мне надо домой. Как это ты не можешь? Что значит, работа? Витя! Наша мама едва ходит! Ты в своём уме? Я тоже не могу постоянно…
Недолгий спор по телефону, и ультиматум:
— Не можешь приехать? Пусть твоя жена приедет, побудет с ней. Я не могу круглосуточно около неё сидеть, у меня тоже семья. Мой муж? А… мой муж… Короче, Витя, я поехала, у меня дома дочка одна.
Алиса уехала. Приехала Вера — жена Виктора, накормила, напоила свекровь, вернулась домой и сообщила мужу:
— Не такая уж мама беспомощная. Алиса, как всегда, преувеличила всё раз в пять. Завтра снова заеду, или напиши сестре, будем по очереди смотреть за мамой. Еду будем готовую возить. Готовить она точно не может, до туалета доходит, и всё — сил нет.
И было по очереди несколько дней, а потом Вера не могла, у Вити работа, у Алисы с мужем проблемы, он постоянно задерживается на работе, несколько раз уже не ночевал дома. Очередь сначала начла прерываться, а потом о маме забыли. Времени прошло достаточно, пора бы и самой себя себя обслуживать.
Но вместо того, чтобы восстанавливаться после тяжёлой операции, Стелла хирела, от непритязательного ухода невестки, испытывала боль и стыд. Вера стыдила её за беспомощность постоянно. От безразличия сына, который лишь раз навестил маму, было ещё больнее, чем после операции. От проблем у дочери, Алиса, находясь у мамы постоянно плакала и убегала в другую комнату, поговорить по телефону с мужем, просила его вернуться, Стелле становилось только хуже. Из-за неё в семье дочери разлад. Но что она могла сделать? Если стакан воды с трудом поднимала.
Договорённость между братом и сестрой окончательно оборвалась примерно на третей неделе. У Вити работа, у Алисы, кажется, развод, или очередной загул мужа. У всех дети! Семьи! И все рядом.
О том, что мама умерла, Алиса и Виктор узнали, когда увидели скорую около её двора. Они бежали к ней, решив, что ей снова стало плохо, но её совсем не стало.
***
— Это ты виноват! — рыдая на похоронах, обвиняла брата Алиса.
Виктор помалкивала, вскинув левую бровь повыше и стиснув зубы. За него отвечала Вера — его жена.
— На себя посмотри! Бегаешь за своим Гришкой всю жизнь. Стакана воды не подала матери, голодом сморила.
Спорили самые родные люди, отходили в сторонку к «своим». Вера к родной маме и сестре, Алиса к лучшей маминой подруге, она прилетела аж из Калининграда и рассказывали свою версию случившегося, как брат/сестра сморили голодом маму.
— Так она не от онкологии умерла? — переспрашивал кто-то на поминках, не за столом, а на улице у входа.
— Да нет, вроде, — отвечала соседка. — Стелла дважды проходила всё от начла и до конца, вроде ничего — вылечили. Медицина сейчас на таком уровне!
Плавно переходили к разговору о медицине, лишь бы вслух не сказать, что умерла женщина не от страшной болезни, а от голода и леденящего душу безразличия собственных детей.
«Не найдёшь, — спокойно сказала я» — Витька подпрыгнул, выронив телефон, когда я открыла его измену