Алина стояла у плиты, помешивая овощное рагу, когда почувствовала на себе взгляд мужа. Денис крутился на кухне уже минут десять, явно что-то вынашивая. Его телефон за последний час пищал пять раз — она видела всплывающие уведомления от «Мамы», но делала вид, что не замечает.
— Слушай, — наконец начал Денис, прислонившись к холодильнику. — Мама попросила меня приехать к ней в субботу… без тебя.
Ложка в руке Алины замерла. Она медленно повернулась к мужу, ощущая, как по спине бегут мурашки.
— Без меня? — голос звучал неестественно спокойным. — И с чем связана такая избирательность?
Денис нервно провел рукой по подбородку — его «жест честности», как она давно заметила.
— Ну, ты же знаешь, как она устает от шумных компаний. Да и вообще, нам нужно обсудить кое-что семейное.
— А я разве не семья? — Алина намеренно медленно выключила плиту, давая себе время собраться. — Или я временный гость в вашей семейной хронике?
На кухне повисла тягостная пауза. За окном завывал ветер, гоняя по улице первые осенние листья. Денис перевел взгляд на свой телефон, который снова вибрировал.
— Не надо драматизировать, — он пробормотал. — Просто мама хочет поговорить наедине. Ну, насчет дачи… наследства…
Алина резко поставила кастрюлю на подставку. Металл громко звякнул, заставив Дениса вздрогнуть.
— Наследства? — она медленно вытерла руки полотенцем. — Твоя мать, если я не ошибаюсь, жива и здорова. Или я пропустила какие-то новости?
Денис покраснел. Он начал что-то бормотать про «превентивные меры», но в этот момент его телефон зазвонил. На экране — фото Лидии Петровны с подписью «Мамочка».
— Возьми трубку, — неожиданно для себя сказала Алина. — Давай я сама поговорю с твоей мамой.
— Нет! — он резко отклонил вызов, чуть не выронив телефон. — Она… она не в духе сегодня.
Телефон зазвонил снова. Денис бросил на жену виноватый взгляд и вышел на балкон, плотно закрыв стеклянную дверь.
Алина наблюдала, как он жестикулирует, явно что-то объясняя. Через стекло доносились обрывки фраз: «Нет, она не злится… Да, я приеду… Нет, не скажу…»
Она машинально начала накрывать на стол. Руки сами раскладывали приборы, но мысли были далеко. Всего три года назад Лидия Петровна сама уговаривала их пожить у нее, пока они искали квартиру. А теперь…
Денис вернулся с побелевшими губами.
— Всё, договорились. Я заеду к ней после работы в субботу.
— А что насчет моего дня рождения в воскресенье? Она ведь тоже приглашена.
Денис вдруг стал очень внимательно разглядывать узор на тарелке.
— Мама сказала, что, возможно, не сможет. У нее… давление.
— Как удобно, — Алина с силой поставила на стол салатницу. — Но на юбилей твоей тети Кати она с «давлением» приехала?
— Прекрати! — он резко хлопнул ладонью по столу, заставив задрожать стаканы. — Хватит устраивать допросы!
Тишина. Только тиканье кухонных часов, подаренных Лидией Петровной на новоселье («Чтобы не опаздывали!»), нарушало молчание.
Алина медленно подошла к окну. За стеклом шел дождь — мелкий, назойливый, как свекровьны упреки. Она вдруг вспомнила, как в первый визит Лидия Петровна незаметно переставила все ее кухонные принадлежности, а потом жаловалась Денису: «Она даже ложки правильно разложить не может!»
Звонок телефона разорвал молчание. На этот раз звонила сама Лидия Петровна. Алина взяла трубку.
— Алло?
— Денис дома? — раздался резкий голос. Ни приветствия, ни вопросов как дела.
— Нет, он на балконе.
— Передай, чтобы не забыл мои документы привезти. И пусть едет на такси — в твоей машине всегда такой бардак!
Алина сжала трубку так, что пальцы побелели.
— Я передам, — сквозь зубы ответила она и положила трубку.
Денис смотрел на нее вопросительно.
— Мама просила не забыть какие-то документы, — сказала Алина. — И советует ехать на такси. Моя машина, оказывается, недостаточно чиста для таких важных бумаг.
Она повернулась и вышла из кухни. Сзади раздался вздох облегчения — Денис явно радовался, что разговор окончен. Но для Алины все только начиналось.
Алина проснулась от странного шума. В квартире было тихо, но инстинкты кричали, что что-то не так. На часах светилось 3:47. Она потянулась к пустой половине кровати — простыни были холодными. Дениса не было дома.
Она встала, накинула халат и вышла в коридор. В гостиной горел свет, из-под двери ванной доносился приглушенный голос. Алина осторожно приоткрыла дверь.
Денис сидел на краю ванны, сжав телефон в руке. Его голос дрожал:
— Мам, я не могу просто взять и сказать ей это… Нет, я понимаю, но…
Он обернулся и увидел жену в дверном проеме. Глаза его расширились от ужаса.
— Я перезвоню, — он резко положил трубку.
Тишина повисла между ними, густая и неудобная. Капающий кран наполнял ее мерзким звуком «кап-кап».
— Что ты не можешь мне сказать? — голос Алины звучал чужим, слишком спокойным.
Денис нервно провел рукой по лицу.
— Это не то, о чем ты подумала… Мама просто…
— Ты в три часа ночи сидишь в ванной и шепчешься с матерью, а я не должна думать ничего плохого? — Алина скрестила руки на груди, чувствуя, как дрожь поднимается от колен к животу.
Он потянулся к ней, но она отшатнулась.
— Ладно… — Денис тяжело вздохнул. — Мама хочет, чтобы мы… рассмотрели вариант с ее переездом к нам.
Комната поплыла перед глазами. Алина схватилась за дверной косяк.
— В нашу однокомнатную квартиру? Ты это серьезно?
— Временно! Пока не найдем ей хороший пансионат… — он говорил быстро, словно боясь, что его перебьют. — У нее артрит обостряется, одной тяжело…
Алина засмеялась. Смех звучал истерично даже в ее собственных ушах.
— И когда ты планировал мне об этом сказать? После того как она уже переедет?
Денис опустил глаза. Ответом было красноречивое молчание.
Она вдруг заметил на раковине бумагу — справку из поликлиники, аккуратно сложенную пополам. Рука сама потянулась к ней.
— Не трогай! — Денис бросился вперед, но было поздно.
Справка была выписана на имя Лидии Петровны. Диагноз: «Здоров». Рекомендации: «Обследование не требуется».
— Артрит? — Алина трясла бумагой перед лицом мужа. — Это что за новый вид артрита, который не требует лечения?
Денис побледнел. Его телефон замигал — снова «Мамочка». Он машинально потянулся к нему, но Алина была быстрее.
— Ну-ка, давай посмотрим, какие еще сюрпризы вы готовите, — ее пальцы лихорадочно открыли мессенджер.
Последние сообщения:
«Приезжай завтра, подпишем документы у нотариуса»
«Она не должна знать, пока все не будет готово»
«Эта квартира должна остаться в нашей семье»
Алина подняла на мужа глаза, полные ужаса.
— Какие документы? Какая квартира?
Денис вдруг изменился в лице. Его глаза стали холодными, какими она их никогда не видела.
— Наша квартира оформлена на меня. Мама права — нужно подстраховаться. Ты ведь можешь в любой момент уйти.
В этот момент телефон снова зазвонил. Алина нажала «ответить» и включила громкую связь.
— Денис, ты чего молчишь? — раздался резкий голос свекрови. — Подписывать будем в пять, не вздумай опаздывать! И не говори Алине ничего, пока все не оформим!
Алина медленно опустила телефон. В глазах стояли слезы, но голос звучал твердо:
— Собирай свои вещи. Сейчас же.
Денис замер, потом вдруг усмехнулся:
— Ты ничего не понимаешь. Это моя квартира. Это ты можешь собирать вещи.
Она посмотрела на этого человека — своего мужа, с которым прожила пять лет — и вдруг поняла, что видит его впервые. Холодного, расчетливого, чужого.
— Хорошо, — Алина кивнула. — Тогда я позвоню своему отцу. Ты ведь помнишь, кто у него друг в прокуратуре? И как мы проверяли эту квартиру перед покупкой?
Лицо Дениса исказилось. Он открыл рот, но в этот момент в коридоре раздался звонок. Полчетвертого утра.
Алина пошла открывать, не обращая внимания на испуганный возглас мужа. За дверью стояла соседка, бабушка Клава, с испуганными глазами.
— Девушка, это ваш автомобиль? Там какие-то люди возле него крутятся…
Алина распахнула дверь и выбежала на лестницу. Денис кричал ей вслед, но она уже не слышала. В голове стучало только одно — «документы», «квартира», «предательство».
Алина сбежала по лестнице, не дожидаясь лифта. Холодный ночной воздух ударил в лицо, когда она выскочила во двор. Возле её машины действительно копошились две тени.
— Эй! — крикнула она, хватая ртом воздух. — Отойдите от машины!
Фигуры резко выпрямились. В тусклом свете фонаря Алина узнала брата Дениса — Сергея — и его жену Лену. В руках у Лены блеснул какой-то предмет.
— Ой, Алинушка, — Лена неестественно засмеялась, быстро пряча что-то в карман. — Мы просто… документы Дениса забыли в машине. Он просил забрать.
Алина подошла ближе. Дверь пассажира была приоткрыта — замок явно вскрывали.
— В три часа ночи? — она окинула их ледяным взглядом. — И без ключей?
Сергей переступил с ноги на ногу. Его глаза бегали, избегая встречи с её взглядом.
— Ну, брат позвонил… Срочно надо было. Ты же не будешь против?
В этот момент сзади раздались быстрые шаги. Денис, босой и в одной футболке, подбежал к ним, запыхавшись.
— Всё нормально! — он резко встал между Алиной и родственниками. — Я их попросил. Забыл важную папку.
Алина медленно обошла машину. На переднем сиденье лежала распахнутая папка с документами. Сверху виднелся бланк с логотипом нотариальной конторы.
— Какая интересная «папка», — она потянулась к бумагам, но Лена резко захлопнула дверь.
— Нам пора! — женщина дернула Сергея за рукав. — Денис, разберёшься тут. Мы тебя ждём.
Они быстро ушли, оставив Дениса наедине с женой. В свете фонаря его лицо казалось серым, осунувшимся.
— Алина, давай пойдём домой, — он потянулся к её руке. — Я всё объясню.
Она отстранилась, чувствуя, как дрожь охватывает всё тело.
— Объясни сейчас. Что это за документы? Почему твоя семья вскрывает мою машину ночью?
Денис опустил голову. Его пальцы нервно теребили край футболки.
— Мама… Она хочет добавить меня в договор на свою квартиру. Нужны были мои документы.
— В три часа ночи? — Алина фыркнула. — И почему они лежали в моей машине?
Молчание. Где-то вдалеке завыла сирена, усиливая ощущение кошмара.
— Я… положил их туда вчера, — Денис говорил медленно, будто выдумывая на ходу. — Боялся, что ты найдёшь дома.
Алина резко повернулась и пошла обратно к подъезду. Ноги подкашивались, но она держалась прямо. Денис бежал следом, бормоча что-то о «семейных обстоятельствах» и «временных трудностях».
В лифте он попытался обнять её, но Алина прижалась к стене, словно отталкиваясь от заразного.
— Завтра утром я еду к родителям, — сказала она, глядя прямо перед собой. — Мне нужно подумать.
Денис вдруг схватил её за плечи.
— Ты никуда не поедешь! — его голос сорвался на крик. — Это моя квартира! Ты даже не представляешь, что…
Лифт остановился. Дверь открылась, и они увидели бабушку Клаву, которая явно подслушивала у их двери. Старуха смущённо засеменила к себе.
В квартире Алина сразу направилась в спальню, но Денис перегородил ей дорогу.
— Послушай меня! — он дышал тяжело. — Мама просто хочет, чтобы всё было правильно оформлено. На случай… ну, если что-то случится.
— Например, если ты решишь меня выгнать? — Алина скрестила руки на груди. — Или это уже запланировано?
Его телефон снова зазвонил. На экране — «Мамочка». Денис яростно нажал «отклонить».
— Я люблю тебя, — он сказал неожиданно тихо. — Но семья… это святое. Ты должна понять.
Алина посмотрела на этого человека — на его помятое лицо, запавшие глаза — и вдруг осознала, что перед ней чужак. Кто-то, кого она, оказывается, никогда не знала по-настоящему.
— Я поняла только одно, — она осторожно обошла его. — Завтра я уезжаю. А ты можешь звонить своей мамочке и рассказывать, как всё прошло по плану.
Она закрыла дверь спальни и повернула ключ. Снаружи Денис сначала постучал, потом стал бить кулаком.
— Ты ничего не понимаешь! — его голос звучал истерично. — Это моя квартира! Моя!
Алина села на кровать и достала телефон. Её пальцы дрожали, когда она набирала номер отца.
— Пап, — её голос прервался. — Мне нужна твоя помощь…
Утро началось с громкого стука в дверь. Алина, не спавшая всю ночь, резко подняла голову. Часы показывали 7:15. Стук повторился — настойчивый, официальный.
Она осторожно выглянула в глазок. За дверью стоял мужчина в строгом костюме и женщина в форме участкового.
— Открывайте, полиция! — раздался официальный голос.
Алина распахнула дверь, сердце бешено колотилось.
— Алина Сергеевна Морозова? — мужчина показал удостоверение. — Я юрист Николай Петрович Баранов. Ваш отец прислал меня.
Женщина-участковый добавила:
— Нам поступило заявление о попытке незаконного завладения имуществом.
Денис выскочил из спальни, бледный, с растрёпанными волосами.
— Что происходит?! Это моя квартира!
Юрист холодно улыбнулся:
— Согласно договору купли-продажи, квартира приобретена на средства тестя и оформлена на вас двоих с правом проживания. Любые изменения требуют согласия обоих.
Алина вдруг вспомнила — три года назад её отец настоял на особых условиях сделки. Тогда это казалось излишней предосторожностью…
— В чём проблема? — Денис нервно заёрзал. — Мы же муж и жена!
— Проблема, — участковый достала блокнот, — в ночном визите ваших родственников к автомобилю госпожи Морозовой. На камерах видно, как они пытались что-то из него извлечь.
Алина резко повернулась к мужу:
— Ты хотел украсть мои документы?!
Юрист поднял руку:
— Ваш отец уже подал запрос в нотариальную контору. Оказывается, сегодня утром должна была состояться сделка по переоформлению имущества.
Денис побледнел как полотно. Его телефон зазвонил — снова «Мамочка». Он машинально отклонил вызов.
— Это недоразумение… — он заикаясь произнёс. — Мама просто хотела…
— Обезопасить ваши активы? — юрист достал папку. — У нас есть копия черновика договора. Лидия Петровна становится совладельцем этой квартиры, а Алина Сергеевна… — он сделал паузу, — лишается всех прав.
Алина ощутила, как пол уходит из-под ног. Участковый подхватила её под руку.
— Всё в порядке? Может, присядете?
— Нет, я… — она глубоко вдохнула. — Я хочу увидеть этот документ.
Читая строки договора, она узнавала формулировки из вчерашней переписки Дениса. «На случай расторжения брака»… «Для защиты семейных ценностей»…
— Папа знал? — она тихо спросила.
Юрист кивнул:
— Он всегда подозревал, что семья зятя нечиста на руку. Поэтому и настоял на особых условиях сделки.
Денис вдруг рухнул на колени:
— Алина, прости! Это всё мама придумала! Я не хотел тебя потерять!
Участковый иронично подняла бровь:
— Обычная тактика. Когда попадаются — виновата мама.
В этот момент в дверях появилась Лидия Петровна. Её глаза метались от сына к юристу.
— Что здесь происходит?! — она бросилась к Денису. — Встань, ты что, перед ней на коленях?!
Юрист вежливо, но твёрдо преградил ей путь:
— Лидия Петровна, вы как раз вовремя. Полиция хотела бы задать вам несколько вопросов о подготовке мошеннической сделки.
Свекровь побледнела, но быстро взяла себя в руки:
— Какое мошенничество?! Это семейное дело! Она ведь даже детей не родила!
Алина вдруг рассмеялась. Смех звучал горько и облегчённо одновременно.
— Знаете что? Забирайте своего сына. И свою «семейность». — она повернулась к юристу. — Я готова начать процедуру развода. И выселения.
Денис вскочил:
— Ты не можешь меня выгнать! Это моя квартира!
— Нет, — юрист открыл папку, — согласно статье 35 ЖК РФ, при расторжении брака право проживания сохраняется только за тем, кто указан в договоре как основной владелец. В данном случае — за Алиной Сергеевной.
Лидия Петровна вдруг бросилась вперёд:
— Ты разрушаешь семью! Ты…
Участковый ловко перехватила её:
— Успокойтесь, гражданка. Иначе составлю протокол за оскорбление.
Алина смотрела на эту сцену, чувствуя странное спокойствие. Всё стало так ясно вдруг.
— Я даю вам сутки, — сказала она твёрдо. — Чтобы собрать вещи и уйти. Иначе завтра здесь будет судебный пристав.
Она повернулась и вышла на балкон. Утро было ясным, солнечным. Где-то внизу дети смеялись, играя во дворе.
За спиной раздавались крики, угрозы, рыдания. Но Алина уже не слышала. Она достала телефон и набрала номер отца:
— Пап, спасибо. Да, всё в порядке… Нет, я не передумала… Да, начинаем процедуру.
Ветер играл её волосами, смывая последние сомнения. Впереди была новая жизнь — без предательства, без токсичной «семейности». И это стоило всех вчерашних слёз.
Ровно в 9 утра следующего дня раздался звонок в дверь. Алина, не спавшая вторую ночь подряд, вздрогнула. За дверью стояли двое — судебный пристав в форме и её отец, Сергей Владимирович, с каменным выражением лица.
— Всё готово? — спросил отец, обнимая дочь за плечи.
Алина кивнула. В квартире царила зловещая тишина — Денис заперся в спальне сразу после вчерашнего скандала.
Пристав громко постучал в дверь спальни:
— Гражданин Соколов, открывайте! Исполнительное производство!
Дверь распахнулась. Денис стоял на пороге с двумя чемоданами. Его глаза были красными, лицо — небритым. За ним виднелась Лидия Петровна, разгромно озиравшая комнату.
— Я уже собрался, — пробормотал он, избегая взгляда Алины.
Пристав взял документы:
— Согласно решению суда, вам предоставляется час на освобождение жилплощади. Всё личное имущество госпожи Морозовой остаётся неприкосновенным.
Лидия Петровна вдруг бросилась вперёд:
— Это беззаконие! Мой сын жил здесь три года! Он имеет право…
— Мама, хватит! — Денис неожиданно резко оборвал её. — Всё кончено. Ты добилась своего.
Он повернулся к Алине. В его глазах читалось что-то похожее на стыд.
— Я… не хотел, чтобы так получилось.
Алина молчала. Все слова уже были сказаны вчера. Все чувства — пережиты.
Лидия Петровна схватила чемоданы:
— Поехали! Чего ты с ней цацкаешься? Она тебя на улицу выставила!
Когда дверь закрылась за ними, Алина вдруг почувствовала, как подкашиваются ноги. Отец подхватил её:
— Держись, дочка. Самое сложное позади.
Она обвела взглядом квартиру. Пустые вешалки в прихожей, след от кружки на журнальном столике, пятно на обоях, где висела их свадебная фотография… Всё ещё пахло его одеколоном.
— Пап, я… я не знаю, что делать дальше, — голос её дрогнул.
Отец бережно усадил её на диван:
— Сначала — отдых. Потом — новые документы, смена замков… А там видно будет.
Он достал из портфеля папку:
— Кстати, наш юрист нашёл кое-что интересное. Оказывается, Денис и его мать уже полгода пытались переоформить их старую квартиру на подставное лицо.
Алина подняла глаза:
— Что?
— Да-да. Видимо, готовили почву для развода. Но теперь, благодаря нашим заявлениям, эта сделка заморожена. — Он удовлетворённо хмыкнул. — Пусть теперь сами разбираются с жильём.
Алина вдруг почувствовала странное облегчение. Не злорадство — просто понимание, что справедливость существует.
Отец тем временем ходил по квартире, проверяя окна:
— Завтра придут мастера — поменяем замки, поставим сигнализацию. А пока… — он достал маленький распятие из кармана, — мама просила повесить это. Для спокойствия.
Алина взяла иконку. Та самая, что свекровь подкладывала ей под матрас… Как же всё изменилось.
— Спасибо, пап. За всё.
Он обнял её:
— Родная моя. Главное — ты свободна. Остальное приложится.
В этот момент зазвонил телефон Алины. Незнакомый номер. Она подняла трубку:
— Алло?
— Алина Сергеевна? — женский голос. — Это Ольга, жена Сергея… брата Дениса. Я… я хотела поговорить. Наедине.
Алина встрепенулась:
— О чём?
— О том, что я тоже была против всего этого. И… у меня есть кое-какие документы. Если вам интересно.
Отец вопросительно поднял бровь. Алина медленно кивнула.
— Да. Мне интересно. Давайте встретимся.
Положив трубку, она подошла к окну. Внизу, у подъезда, стояли Денис и его мать, споря о чём-то у такси. Лидия Петровна яростно размахивала руками, Денис опустил голову.
Алина закрыла штору. Впереди была новая жизнь — возможно, не сразу лёгкая, но уже её собственная. Настоящая.
Она повернулась к отцу:
— Пап, давай закажем пиццу? Самую большую. И с ананасами.
Он засмеялся — впервые за эти дни:
— Вот это правильно! А я думал, ты никогда не оправишься.
Алина улыбнулась в ответ. Она и сама так думала. Но оказалось — где-то глубоко внутри всегда знала, что заслуживает большего.
Гораздо большего.
Кафе «Вернисаж» было почти пустым в этот будний полдень. Алина сидела у окна, нервно теребя край салфетки. Перед ней стоял недопитый капучино, уже остывший. Она вздрогнула, когда дверь открылась с лёгким звоном колокольчика.
Ольга вошла стремительно, оглядываясь через плечо. Она выглядела измождённой — тёмные круги под глазами, потрёпанная сумка, которую она прижимала к груди как щит.
— Спасибо, что пришли, — Ольга опустилась на стул, снова оглянувшись. — Я не знала, к кому обратиться.
Алина внимательно рассмотрела невестку. Они почти не общались раньше — Лидия Петровна всегда держала семью сына на расстоянии друг от друга.
— Вы сказали, что есть документы?
Ольга кивнула, доставая из сумки конверт. Её пальцы дрожали.
— Я год собирала это. После того, как Серёжа… — она глотнула воздух, — после того как он в первый раз меня ударил.
Алина замерла. Она никогда не подозревала…
— Лидия Петровна знает?
Ольга горько усмехнулась:
— Конечно. Она говорила, что я сама виновата. Что нужно «уметь держать мужчину в узде».
Она открыла конверт. Внутри лежали фотографии синяков, распечатки переписок, медицинские заключения. И… договор купли-продажи.
— Это их схема, — Ольга ткнула пальцем в бумагу. — Они переписывают квартиры друг на друга, чтобы при разводе ничего не делить. Ваша, наша, даже бабушкина дача…
Алина взяла документ. Перед глазами поплыли строчки: «Договор дарения»… «Лидия Петровна Соколова»… «в пользу Дениса Сергеевича Соколова»… Датированный прошлым месяцем.
— Но их квартира в ипотеке! — воскликнула Алина. — Как они могут её дарить?
Ольга нервно закусила губу:
— Они платят только проценты. А основной долг… — она опустила голос, — они планировали переложить на вас. Через общие кредиты.
Алина почувствовала, как холодеют пальцы. Всё встало на свои места — настойчивые просьбы Дениса оформить совместную карту, его «случайно» забытые кредитные договоры на столе…
— Почему вы мне это рассказываете? — спросила она осторожно.
Ольга вдруг расплакалась. Тихие, горькие слёзы.
— Потому что я тоже хочу вырваться. Но мне некуда идти. А у вас… — она посмотрела на Алину, — у вас есть поддержка. И эти документы… они могут помочь нам обеим.
Официантка подошла с вопросом, но Алина жестом попросила подождать. В голове складывался пазл — подлость, расчёт, предательство…
— Что вы хотите взамен? — спросила она прямо.
Ольга вытерла слёзы:
— Помощи с адвокатом. И… может быть, свидетельских показаний. Когда я подам на развод.
Алина впервые внимательно рассмотрела эту женщину. Без макияжа, с обветренными руками, в потрёпанном пальто… Сколько же ей пришлось пережить?
— Хорошо, — она твёрдо сказала. — Давайте работать вместе.
Олька выдохнула с облегчением и достала флешку:
— Здесь ещё аудиозаписи. Как они планировали вас выжить из квартиры… — она вдруг сжала Алину за руку, — вы же не вернётесь к нему? Даже если он будет умолять?
Алина посмотрела в окно. Напротив кафе девушка смеялась, поправляя шарф молодому человеку. Ещё месяц назад она бы улыбнулась этой сцене. Теперь…
— Нет, — ответила она. — Никогда.
Ольга вдруг улыбнулась — впервые за этот разговор:
— Тогда у нас есть шанс. У обеих.
Они просидели ещё два часа, строя планы. Когда расставались, Ольга вдруг сказала:
— Кстати… Вы знали, что Лидия Петровна уже подыскивает Денису новую жену? Какую-то племянницу из деревни.
Алина рассмеялась. Это был первый искренний смех за последние недели.
— Пусть попробует. Только предупредите ту девушку… если сможете.
Она вышла из кафе, прижимая к себе конверт с документами. Солнце, редкое для ноября, грело лицо. Впереди была встреча с адвокатом, суды, бумажная волокита…
Но в этот момент Алина чувствовала только одно — лёгкость. Как будто сбросила тяжёлый рюкзак, который таскала годами, даже не замечая тяжести.
Она достала телефон и набрала отца:
— Пап, ты не поверишь… У нас появился новый свидетель. Да, против них. Нет, я не шучу…
Голос её звучал твёрдо и спокойно. Впервые за долгое время.
Зал суда напоминал театр абсурда. Алина сидела рядом с отцом, наблюдая, как семья Соколовых занимает противоположную сторону. Лидия Петровна в чёрном костюме, напоминающем траурный, Денис – бледный, с нервным тиком в уголке глаза. Его брат Сергей угрюмо перебирал документы.
— Дело № 2-4786 по иску Морозовой А.С. к Соколову Д.С. о признании брачного договора недействительным, — объявил судья. — Приступаем.
Адвокат Алины, солидный мужчина с седеющими висками, первым поднялся:
— Ваша честь, представляем новые доказательства. Аудиозаписи, подтверждающие сговор ответчика с целью незаконного лишения моей доверительницы жилья.
Лидия Петровна вскочила с места:
— Это подлог! Они смонтировали!
Судья строго посмотрел в её сторону:
— Гражданка Соколова, ещё одно слово без разрешения – удалю из зала.
Аудиозапись зазвучала в тишине. Голос Лидии Петровны, чёткий и расчётливый:
— «Оформим квартиру на тебя, потом через полгода разведётесь. Она же дура, подпишет всё, что скажешь». Затем голос Дениса: «А если не подпишет?» И ответ: «Заставим. У меня уже план есть».
Алина сжала кулаки. Даже зная содержание, было больно слышать это снова.
— У нас есть свидетель, — продолжил адвокат. — Гражданка Соколова Ольга Игоревна.
Когда Ольга вышла вперёд, Сергей вдруг побагровел:
— Ты! Ты вообще кто здесь?! – он рванулся вперёд, но приставы остановили его.
Ольга, не глядя на бывшего мужа, рассказала всё: о побоях, о схемах с недвижимостью, о планах выселить Алину. Её голос дрожал только в начале, затем окреп:
— У меня есть медицинские заключения и фотографии. И переписка, где Лидия Петровна советует Сергею «поставить меня на место».
Судья внимательно изучал документы. В зале было так тихо, что слышалось жужжание ламп.
— У ответчика есть что сказать? – спросил он наконец.
Адвокат Дениса, молодой парень с потными ладонями, неуверенно встал:
— Мои клиенты признают некоторые… недоразумения. Но брачный договор был заключён по обоюдному согласию…
— Какому согласию?! – Алина не выдержала. – Мне сказали, что это формальность для кредита!
Судья прервал её:
— Гражданка Морозова, пожалуйста, через представителя.
Её адвокат быстро взял слово:
— Документ был подписан под давлением, о чём свидетельствует запись от 14 марта. Привожу цитату: «Если не подпишешь, мама выгонит нас из квартиры».
Лидия Петровна вдруг разрыдалась – громко, театрально:
— Какая неблагодарность! Мы её как родную приняли!
Но судья лишь покачал головой, просматривая заключение психолога о признаках эмоционального насилия в отношениях.
Когда объявили перерыв, Денис неожиданно подошёл к Алине:
— Можешь хотя бы сейчас сказать правду? Ты ведь всё равно собиралась уйти…
Она посмотрела ему в глаза – впервые за последний месяц без гнева, просто с любопытством: когда же он перестанет врать?
— Нет, Денис. Я верила тебе. До последнего.
Он что-то хотел сказать, но в этот момент распахнулись двери, и в зал вошла Ольга с полицейским:
— Ваша честь, у меня есть заявление о побоях. И новые доказательства по делу Морозовой.
Сергей закричал что-то нечленораздельное. Лидия Петровна побледнела, увидев в руках у невестки знакомую тетрадь.
— Это её финансовые записи, — пояснила Ольга. — Где расписаны все схемы. С номерами счетов.
Судья подозвал секретаря:
— Приобщаем к делу. И прошу проверить на возможное мошенничество.
Когда через три часа огласили решение – брачный договор аннулирован, квартира остаётся за Алиной, а материалы передаются в следственные органы – Лидия Петровна упала на скамью с таким видом, будто её приговорили к казни.
Денис стоял, опустив голову. Алина вдруг вспомнила их первый свидание – он тоже так стеснительно опускал глаза, когда говорил комплименты. Казалось, прошла целая жизнь.
На выходе её догнал адвокат:
— Алина Сергеевна, вас ждёт ещё одно заседание – о возмещении морального вреда. Но это уже формальность.
Она кивнула. Отец обнял её за плечи:
— Пойдём, дочка. Мама ждёт с пирогом.
На крыльце суда собралась вся семья Соколовых – кричали, обвиняли друг друга. Только когда Алина уже садилась в машину, Денис крикнул ей вдогонку:
— Ты пожалеешь! У тебя ничего не получится!
Она даже не обернулась. Впервые за долгие месяцы в её душе было спокойно.
Дорогой отец включил радио – играла какая-то старая песня о любви. Алина улыбнулась и переключила на другую волну.
Новая песня. Новая жизнь.
Шесть месяцев спустя.
Алина стояла на балконе своей — теперь точно своей — квартиры, вдыхая аромат свежесваренного кофе. Ремонт, начатый сразу после суда, был почти закончен. На месте стены, где висело их с Денисом свадебное фото, теперь красовалась большая карта мира с отметками мест, которые она мечтала посетить.
Звонок в дверь прервал её размышления. На пороге стояла Ольга — но это была совсем не та запуганная женщина из кафе. Яркая рыжая стрижка, уверенная улыбка, деловой костюм.
— Не опоздала? — Ольга весело подняла коробку с пирожными. — Привезла гостинец к нашему маленькому празднику.
Алина широко улыбнулась:
— Как раз вовремя. Чай уже заваривается.
Они сидели на кухне, которая теперь выглядела совершенно иначе — светлые тона, открытые полки с её любимыми чашками, ни одного намёка на прежнюю мрачноватую обстановку.
— Ну что, рассказывай, как твои дела? — Алина налила чай в новые кружки — пару недель назад она наконец-то выбросила весь старый сервиз.
Ольга оживилась:
— Развод окончательно оформили! И знаешь, что самое смешное? — она улыбнулась, — Лидия Петровна теперь живёт с той самой племянницей из деревни. А Сергей… — Ольга сделала драматическую паузу, — Сергей снимает комнату в общежитии. После того как выяснилось, что они с мамой пытались скрыть доходы от налогов.
Алина покачала головой:
— А Денис?
— Уехал в другой город. Говорят, устроился менеджером в автосалон. — Ольга вздохнула. — Жалко его, если честно. Маменькин сынок на всю жизнь.
Разговор прервал звонок — сообщение от Алининого адвоката. Она прочитала и рассмеялась:
— Представляешь, Лидия Петровна подала апелляцию. Снова требует «справедливости».
Ольга фыркнула:
— Да она до Верховного суда дойдёт, лишь бы не признавать поражение.
— Пусть — Алина отложила телефон. — У меня теперь целая юридическая команда за спиной. Кстати, как твой курс?
Глаза Ольги загорелись:
— Отлично! Через два месяца получаю диплом помощника юриста. Представляешь, мне даже стажировку предложили в той конторе, где мы были!
Алина с теплотой смотрела на подругу. За эти полгода они прошли через столько — суды, нервотрёпку, бесконечные бумаги. Но зато теперь…
— Оль, я хочу тебе кое-что показать, — она встала и достала с полки альбом. — Смотри, что я нашла на днях.
На фотографии была молодая Лидия Петровна — лет двадцати, в свадебном платье. Рядом — суровый мужчина, её свёкор. На обороте надпись: «На память тёще, которая пыталась разрушить нашу семью».
Ольга широко раскрыла глаза:
— Ирония судьбы! Значит, она сама…
— Да, — Алина кивнула. — Похоже, история повторяется. Только теперь мы разорвали этот круг.
Они сидели молча, допивая чай. За окном играли дети, где-то лаяла собака — обычная жизнь, которую Алина теперь ценила по-новому.
— Знаешь, о чём я думаю? — Ольга неожиданно улыбнулась. — Нам обеим нужно съездить куда-нибудь. Хочешь, на море? Или в Европу?
Алина рассмеялась:
— Давай начнём с выходных в Питере? А там посмотрим.
Она подошла к окну. Солнце освещало её новую квартиру, новую жизнь. Без лжи, без манипуляций, без токсичных родственников.
— Главное, — сказала Алина, поворачиваясь к подруге, — мы больше никогда не позволим никому решать за нас. Никогда.
Ольга кивнула и подняла чашку:
— За свободу!
— За свободу, — Алина чокнулась с ней.
И в этот момент она поняла — самое страшное позади. Впереди была только жизнь. Её жизнь. Та, которую она выберет сама.
— С чего ты взял, что я перееду к твоим родителям, а свою квартиру буду сдавать? Если ты хочешь опять жить с ними, то вали туда один