Съемная однушка казалась Ирине раем первые полгода после свадьбы. Потом начала давить теснота. Обои в цветочек, оставшиеся от прежних жильцов, раздражали все сильнее. На кухне они едва помещались вдвоем, а шкаф в прихожей не закрывался из-за сломанной петли.
— Паш, давай откладывать больше, — предложила Ирина однажды вечером, раскладывая по конвертам зарплату. — Если будем экономить на обедах, сможем откладывать еще пять тысяч в месяц.
— Согласен, — кивнул Павел, обнимая жену. — Потерпим еще немного. Зато потом будет своя квартира.
Копилка росла медленно. Каждый отложенный рубль давался тяжело. Ирина отказалась от походов в парикмахерскую, Павел отказался от перекуров на работе и дома. Они почти не ходили в кафе, довольствуясь домашними ужинами при свечах — романтика получалась дешевле ресторанов.
Мать Павла заходила к ним редко, но каждый визит превращался в пытку.
— Опять макароны? — морщилась она, заглядывая в кастрюлю. — Павлуша, ты же мужчина, должен мясо есть каждый день.
— Мам, все нормально, — отмахивался Павел. — Мы копим на квартиру.
— На квартиру… — фыркала свекровь. — Да вы до пенсии копить будете с вашими зарплатами. Лучше бы внуков мне подарили, а не мечтами жили.
Ирина молча сжимала кулаки под столом. Спорить было бесполезно. Свекровь всегда знала, как им лучше жить.
Два года спустя в их копилке лежало почти два миллиона. Ирина уже присматривала варианты ипотеки, сравнивала проценты в разных банках. И тут раздался звонок из нотариальной конторы.
— Вам оставлено наследство от Анны Петровны Соколовой, — сообщил сухой мужской голос.
Бабушка Ирины, с которой она почти не общалась последние годы, оставила ей трехкомнатную квартиру в хорошем районе. Ирина расплакалась прямо в конторе, подписывая документы. Павел крепко держал ее за руку.
— Теперь на наши деньги сделаем ремонт, — шептал он ей на ухо. — Все будет так, как мы мечтали.
Квартира встретила их облупившимися стенами и скрипучим паркетом. Но Ирина видела не это. Она видела светлую кухню с большим столом, уютную гостиную, спальню с огромной кроватью.
Ремонт занял четыре месяца. Ирина сама выбирала каждую плитку, каждый светильник. Павел договаривался с рабочими, контролировал качество. Вечерами они приезжали в квартиру, садились на стремянку посреди гостиной и мечтали.
— Здесь поставим диван, — говорила Ирина, обводя рукой пространство. — А там будет обеденная зона.
— И телевизор на стену повесим, — добавлял Павел. — Большой, как ты хотела.
Накопленные два миллиона уходили быстро. Качественные материалы стоили дорого, но Ирина не хотела экономить. Это был их дом, их крепость.
Когда ремонт закончился, квартира преобразилась. Светлые стены, современная мебель, продуманное освещение. Ирина ходила по комнатам и не могла поверить, что все это принадлежит им.
— Мам, приезжай посмотреть, — позвонил Павел матери. — Мы закончили ремонт.
Свекровь приехала через час. Ирина встретила ее у порога, стараясь улыбаться приветливо.
— Проходите, показывать все будем, — пригласила она.
Свекровь медленно прошла по квартире. Ее лицо становилось все мрачнее с каждым шагом. Она трогала новые шторы, разглядывала кухонный гарнитур, заглядывала в ванную комнату.
— Дорого все это стоило, наверное, — наконец произнесла она, поджимая губы.
— Мы копили долго, — ответил Павел. — Два года откладывали каждую копейку на квартиру. Но вложили в ремонт.
— Откладывали… — повторила свекровь. — А мне на день рождения цветы из супермаркета подарили. Видимо, на нормальный букет денег не было.
Ирина закусила губу. Хотелось напомнить, что тогда они едва сводили концы с концами, откладывая большую часть зарплаты. Но промолчала.
В следующий визит свекровь пришла с подругой.
— Вот, Галина, посмотри, как молодежь живет, — говорила она, водя подругу по квартире. — Такие хоромы отхватили. А мы, старики, ютимся в коробках.
— Красиво у вас, — вежливо сказала подруга Ирине.
— Красиво-то красиво, — перебила свекровь. — Только не по статусу им такая квартира. Инженер и бухгалтер, а живут, как директора.
Ирина вышла на кухню, чтобы не сорваться. Руки дрожали, когда она наливала воду в чайник. Павел нашел ее там через несколько минут.
— Не обращай внимания, — тихо сказал он. — Мама просто завидует.
— Я стараюсь, — прошептала Ирина. — Но так тяжело слушать это.
Еще через неделю свекровь заявилась без предупреждения. Ирина готовила ужин, когда раздался звонок в дверь.
— А что это у вас за люстра в спальне? — с порога начала свекровь. — Такие только в гостиницах вешают. Никакого вкуса.
— Нам нравится, — спокойно ответила Ирина.
— Вам многое нравится, что нормальным людям кажется странным, — фыркнула свекровь, усаживаясь за стол. — Вот эти барные стулья, например. Кто вообще такие покупает для дома?
Ирина глубоко вздохнула. Терпение подходило к концу, но она держалась. Ради Павла, ради мира в семье.
День рождения Ирины выпал на субботу. Она испекла любимый медовик, приготовила несколько салатов. Павел купил хорошие напитки и огромный букет пионов.
— Мама приедет к семи, — сообщил он, обнимая жену. — Обещала вести себя прилично.
— Поверю, когда увижу, — усмехнулась Ирина.
Свекровь приехала вовремя. Подарила набор кухонных полотенец — практично и недорого, как она любила. За ужином вела себя сдержанно, даже похвалила медовик.
— Вкусный торт, — сказала она, отпивая чай. — Хотя в такой шикарной квартире можно было бы и из кондитерской заказать.
Ирина напряглась. Начиналось. Пальцы сжались вокруг чайной ложки так, что побелели костяшки.
— Мама, — предупреждающе сказал Павел, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
— Что «мама»? — свекровь откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. — Я просто говорю правду. Вы сами не видите, насколько нелепо это выглядит со стороны? Посмотрите на себя — обычные люди с обычными зарплатами. А квартира… — она обвела рукой пространство, — как у олигархов. Это же неправильно!
Ирина медленно подняла взгляд. В груди нарастало знакомое жжение — смесь обиды и гнева, которую она столько раз глотала молча.
— Что именно неправильно? — голос прозвучал холоднее, чем она планировала. — То, что мы два года экономили на всем? Считали каждый рубль, отказывались от отпусков?
— Не передергивай! — свекровь налила себе еще чаю, демонстративно громко размешивая сахар. — Я о другом говорю. Есть определенный порядок вещей. Люди вашего уровня не должны жить в таких апартаментах.
— У кого такой порядок? — Павел сжал кулаки. — У твоих подружек?
— Не груби матери! — свекровь резко поставила чашку. Чай выплеснулся на скатерть. — Неправильно, что простые люди живут в таких условиях! Вы же ничего в жизни не добились! Ни карьеры, ни положения в обществе! Павел — обычный инженер, ты — бухгалтер. А живете, будто министры!
Ирина встала. Стул с грохотом отъехал назад.
— Мы честные люди, которые честно работают, — каждое слово давалось с трудом.
— Да кто говорит про это?! — перебила свекровь, тоже поднимаясь. — Я говорю о справедливости! О том, что каждому — свое!
— Мама, прекрати! — Павел встал между женщинами. Лицо побледнело от злости.
— Не прекращу! — свекровь обошла сына, подступая к Ирине. — Я имею право высказать свое мнение! Эта квартира — издевательство над здравым смыслом! Три комнаты, евроремонт… Да я всю жизнь… Знаете, что я вам скажу? — она выдержала паузу. — Здесь должна жить я! Вы не заслужили такую квартиру!
Тишина повисла в воздухе. Можно было услышать, как тикают часы на стене. Ирина медленно выпрямилась. Что-то оборвалось внутри. Годы терпения, молчаливого проглатывания обид — все рухнуло в одно мгновение.
— Выйдите из моего дома, — произнесла Ирина ровным голосом.
— Что? — свекровь растерялась. — Как ты смеешь?
— Я смею, потому что это мой дом! — голос Ирины окреп. — Моя бабушка оставила мне эту квартиру. Мы с Павлом вложили в нее все наши сбережения. Каждая копейка здесь — наша! Оплачена нашим трудом!
— Павел, ты слышишь, что твоя жена говорит? — свекровь повернулась к сыну.
Павел подошел к жене, взял за руку.
— Слышу, — кивнул он. — И полностью согласен. Мама, ты перешла все границы.
— Я твоя мать! — взвизгнула свекровь. — Я имею право говорить правду!
— Нет, не имеете, — отрезала Ирина. Страх исчез, уступив место холодной ярости. — Вы не имеете права приходить в наш дом и оскорблять нас. Мы достойны этой квартиры.
— Да как вы… — начала свекровь, но Павел перебил ее.
— Мама, уходи. Прямо сейчас. И не приходи больше без приглашения.
— Вы об этом пожалеете! — свекровь схватила сумку.
— Нет, не пожалеем, — твердо сказала Ирина. В душе поднималось незнакомое чувство — свобода. — Никто, слышите, никто не будет больше говорить, что мы чего-то не достойны.
Свекровь хлопнула дверью напоследок. Ирина опустилась на стул. Руки мелко дрожали, но на душе было удивительно легко.
— Прости, что она испортила твой день рождения, — Павел обнял жену.
— Не испортила, — покачала головой Ирина. — Наоборот. Сегодня я получила лучший подарок — свободу от ее мнения.
Павел поцеловал ее в макушку. Они сидели в своей красивой кухне, в своей квартире, которую заслужили. И впервые за долгое время Ирина действительно была счастлива.
Утром Павел заблокировал номер матери в телефоне. Ирина сделала то же самое.
— Может, это жестоко? — спросила она, глядя на мужа.
— Нет, — покачал головой Павел. — Это справедливо. Мы имеем право жить без постоянных упреков и унижений.
Они стояли у окна своей гостиной, глядя на утренний город. Солнце заливало комнату теплым светом. Их дом, их крепость, их право на счастье — все это было реальным.
— Знаешь, о чем я думаю? — спросила Ирина.
— О чем?
— О том, что мы молодцы. Мы справились. И с бедностью, и с накоплениями, и с ремонтом. И даже с твоей мамой справились.
Павел рассмеялся. Впервые за долгое время смех звучал легко и свободно.
— Да, мы молодцы, — согласился он. — И знаешь что? Мы заслужили эту квартиру. Каждый метр, каждый угол.
Ирина кивнула. Больше не нужно было оправдываться. Не нужно было доказывать свое право на хорошую жизнь. Они отстояли его. И это была их победа.
Новая старая сказка для взрослых