Настя устало прикрыла глаза, прислонившись лбом к прохладному стеклу маршрутки. День был долгий, выматывающий. В офисе опять завал, начальник требовал отчёты, коллеги скидывали задачи, которые «совсем не сложные, ты быстро сделаешь».
Она вздохнула и посмотрела на телефон. Глеб не писал.
Обычно он хоть что-то присылал: «Что будем на ужин?», «Долго ещё?» или просто гифку с котиком. А сегодня – тишина.
Выйдя из маршрутки, Настя поднялась в их квартиру, вставила ключ в замок и толкнула дверь.
Темно.
В коридоре валялись его кроссовки, у дивана – недопитая банка колы. На кухне – гора посуды, которую Глеб обещал помыть ещё утром.
Она глубоко вдохнула.
«Спокойно. Он просто забыл».
Настя сбросила туфли и прошла в гостиную.
Глеб сидел на диване, увлечённо стуча по клавиатуре. В наушниках громко бубнила какая-то трансляция, он даже не заметил, что она пришла.
— Привет, — голос Насти прозвучал устало.
Глеб дёрнулся, поднял голову и быстро снял наушники.
— Ой, ты уже дома?
— Ага.
Она поставила сумку, прошла на кухню и, увидев раковину, скрестила руки на груди.
— Ты посуду не помыл?
— Ой, блин… — он виновато скривился. — Забыл.
— Ага. Забыл.
Настя открыла кран и начала полоскать тарелки.
Глеб подошёл сзади, приобнял её.
— Прости, Настюша, просто закрутился. Я сегодня битву в клане играл, ты бы видела, как я их уделал!
Она закрыла глаза, посчитала до трёх и медленно выдохнула.
— Ты же обещал…
— Ну, давай я сейчас помогу?
— Да не надо уже.
Он пожал плечами и вернулся на диван.
Настя молча мыла посуду, чувствуя, как внутри поднимается раздражение. Это ведь не первый раз. Да и не второй. Он всё чаще «забывает».
Она вытерла руки, подошла к Глебу и села напротив.
— Глеб, нам надо поговорить.
Он оторвался от экрана, удивлённо поднял брови.
— О чём?
— О наших обязанностях.
Он нахмурился.
— В смысле?
— Мы договаривались: равноправие, всё пополам. Но выходит, что я тяну быт, а ты… ну, как бы, не особо.
— Подожди, это неправда! — Глеб выпрямился. — Я готовлю!
— Когда в последний раз?
— Ну… ну, в прошлую пятницу!
— Неделю назад.
— Ладно, но я мусор выношу!
— Ты вынес его два раза за месяц.
Глеб вздохнул.
— Блин, Настя, ну зачем ты вот это начинаешь? Ну да, я иногда забываю, но я же работаю!
— А я что делаю?
Он открыл рот, но замолчал.
— Мы договаривались, что всё будет поровну, но пока это «поровну» похоже на то, что я работаю и по дому всё делаю, а ты… иногда «забываешь».
— Ладно-ладно, — он поднял руки, — всё, я понял! Буду стараться.
Настя внимательно посмотрела на него. Он так говорил уже не раз.
Она устало кивнула и ушла в душ, но чувство тревоги не проходило.
Что-то подсказывало: этот разговор они повторят ещё не раз.
***
Настя быстро проглотила чай и бросила взгляд на часы. Опаздывала.
— Глеб, можешь сегодня заехать в супермаркет? Я не успеваю, — на ходу сунула ему список покупок.
Глеб, сидя за ноутбуком, даже не поднял головы.
— Настюх, ну ты же знаешь, я это не люблю…
— А я, значит, люблю?
— Ну тебе проще, ты же всегда туда ходишь.
Она прикусила язык.
— Так, стоп. То есть, из-за того, что я чаще хожу за продуктами, это автоматически становится моей обязанностью?
— Да не обязанность, просто у тебя лучше выходит.
— А если бы у меня лучше получалось вкручивать лампочки, ты бы тоже переложил это на меня?
Глеб усмехнулся.
— Ну, если б ты ещё и гвозди забивать умела, цены бы тебе не было.
Настя сжала зубы.
— Короче, я не успеваю. Заедешь?
Глеб раздражённо вздохнул.
— Ладно-ладно, скидывай список.
Она ушла на работу с лёгким осадком в груди. Почему каждый раз, когда ей нужна помощь, это превращается в спор?
К вечеру настроение стало ещё хуже.
— Глеб, ты купил хлеб? — спросила Настя, разбирая пакеты.
— Ой, нет, забыл.
— А молоко?
— Блин, Настя, я что, должен всё помнить?
— Ну ты же мог открыть список.
— Настя, ну что ты заводишься? Не купил и не купил, не конец же света.
Она тяжело выдохнула, чувствуя, как её терпение трещит по швам.
— Хорошо. А если бы я забыла купить тебе гель для бритья, ты бы тоже так спокойно отреагировал?
Глеб нахмурился.
— Это другое.
— Нет, Глеб. Это не другое. Это именно то же самое.
Он раздражённо махнул рукой.
— Ладно, всё, не начинай. Я в следующий раз куплю, окей?
Она ничего не ответила, просто убрала продукты в холодильник.
А на следующий день вместо того, чтобы готовить ужин, Настя легла с книжкой.
— А что мы ужинать будем? — удивлённо спросил Глеб, заглядывая на кухню.
— Не знаю, — пожала плечами Настя, не отрываясь от страницы.
— В смысле, не знаешь?
— Ну, ты же обещал купить продукты, но не купил. Так что не знаю.
Глеб нахмурился.
— То есть, ты мне назло голодомор устроила?
— Нет, просто равноправие. Если я что-то забываю, это «не конец света». Вот и ты как-нибудь справишься.
Он пробурчал что-то себе под нос и ушёл на кухню, грохая дверцами шкафов. Через десять минут донёсся его голос:
— Ну и что мне есть?
— Закажи доставку, — невозмутимо ответила Настя.
— У меня денег нет.
— А у меня есть?
Он снова замолчал.
Через полчаса он всё-таки заказал пиццу. Но в воздухе повисло напряжение, которого раньше не было.
Настя всё больше чувствовала: в их «равноправии» трещина, которая с каждым днём становилась шире.
***
— Настя, я же тебе сказал, что зарплата в этот раз пришла меньше, — раздражённо сказал Глеб, не отрываясь от телефона. — Я не могу сейчас скинуть тебе на коммуналку.
Настя застыла, держа в руках телефон с квитанцией.
— Ты серьёзно?
— Ну да. У меня кредит, подписка на игры, да и вообще, я мало ли на что хочу потратить деньги?
Она сжала губы.
— Глеб, мы же договаривались, что делим всё пополам.
— Ну вот и заплати за нас обоих, в чём проблема?
— В том, что я и так каждый месяц дотягиваю за тебя! Ты не заметил, что твои расходы всегда личные, а мои — общие?
Глеб закатил глаза.
— Ой, да ты опять начинаешь…
Но в этот раз у Насти уже не было ни желания, ни терпения «не начинать».
Она глубоко вдохнула.
— Хорошо, давай считать. Ты покупал бытовую химию за последние полгода?
— Зачем мне её покупать, если ты всё равно моешь?
— Логично, — хмыкнула она. — Ладно, а туалетную бумагу?
— Настя, это копейки.
— Но ты её используешь?
— Ну да, но…
— Хорошо. Мешки для мусора?
— Да какая разница?!
— Большая. Потому что пока ты распоряжался своими деньгами, я оплачивала всю нашу бытовую жизнь! Ты и на продукты скидываешься меньше, потому что «меньше ешь», но, почему-то, пачка макарон уходит одинаково быстро.
Глеб нахмурился.
— Ты сейчас меня обвиняешь?
— Нет. Я сейчас показываю тебе, что твоя модель равноправия работает только в твою сторону.
Он фыркнул:
— Ну а кто виноват, что ты такая заботливая?
Всё. Это стало последней каплей.
— Я тебе не мама, Глеб. И уж точно не домработница, которой ты решил не платить.
Он ухмыльнулся:
— Ой, всё, давай без пафоса. Мы оба работаем, но ты сама выбрала вести хозяйство.
Настя медленно поднялась.
— Правда? А если я перестану?
— В смысле?
— В буквальном. Я больше не стираю твою одежду, не готовлю, не оплачиваю коммуналку. Раз кошельки у нас раздельные, тогда и быт — тоже.
Глеб напрягся.
— Настя, ты чего?
— Договариваюсь. По твоим же правилам.
— Подожди, ну ты же понимаешь, что это разные вещи…
— Да нет, Глеб, одинаковые. Ты взрослый человек? У тебя две руки? Значит, сам справишься.
Она развернулась и ушла в спальню, оставив его в кухне одного.
Глеб был уверен, что она блефует. Но уже через пару дней понял, насколько дорого обходилась ему её «женская забота».
***
Глеб не сразу понял, насколько сильно изменилось всё в их квартире.
Сначала это были мелочи: носки, которые вдруг не оказались выстиранными, рубашка, оставшаяся с пятном от кофе, пустая кастрюля, в которой раньше ждал ужин.
— Настя, где мои чистые футболки? — крикнул он из спальни.
— В корзине для белья, там же, куда ты их бросал, — спокойно ответила она из гостиной.
Глеб насупился.
— Так а ты не стирала?
— А ты скинул мне деньги на порошок? — спросила она, не отрываясь от книги.
Он скривился:
— Ой, всё, хорош, не начинай опять.
Она не начинала. Она просто перестала.
Через пару недель их квартира напоминала поле боя. Глеб то и дело спотыкался о грязные вещи, на кухне скапливалась посуда, а заказ еды на дом стал его новой статьёй расходов.
Как-то вечером он стоял у холодильника, пытаясь найти хоть что-то съедобное.
— Настя, у нас даже яиц нет!
— А ты в магазин сходил?
— Да я думал, ты…
Он осёкся.
Настя с улыбкой посмотрела на него:
— Что? Купила бы сама? Так я же «добровольно выбрала» этим заниматься.
Глеб сжал челюсть.
— Ты просто устраиваешь детский сад.
— Нет, Глеб, я просто показала тебе жизнь без бесплатного сервиса.
Он нахмурился, но ничего не ответил.
Ещё через две недели Глеб сломался.
— Ладно, Настя, хватит уже. Давай, как раньше.
Она подняла бровь:
— Как раньше, когда я работаю, убираю, готовлю и оплачиваю половину наших расходов, а ты просто «забываешь»?
— Ну блин, ты же всё равно это делаешь лучше…
Настя усмехнулась.
— Значит, нет.
— В смысле нет?
— В прямом. Или мы распределяем все домашние обязанности и следуем графику — без «забыл» и «я не умею», или у нас общий бюджет, где часть моих денег идёт на быт, а часть твоих — на меня. Третьего варианта нет.
Глеб побледнел.
— Ну, Настя… Это уже как-то…
— Если ты не хочешь договариваться, то нам не по пути.
Он молчал долго, пытаясь найти аргументы, но в итоге лишь тяжело вздохнул:
— Я не согласен.
Настя кивнула.
— Тогда собирай вещи.
Настя закрыла за ним дверь и вдруг почувствовала облегчение.
“У тебя будет всё своё, а мне — ничего?” — так я узнала, что родители переписали квартиру на брата, даже не спросив моего мнения