Холодный ветер трепал черные платки и шарфы собравшихся. Внутри все оборвалось, словно последняя нить, связывающая ее с прошлым. Мама ушла. Теперь Карина осталась совсем одна — отец покинул этот мир два года назад.
Вокруг толпились родственники матери. Две сестры — тетя Люда и тетя Валя — шептались между собой, бросая на Карину косые взгляды. Их дети тоже были здесь, создавая плотное кольцо вокруг одинокой девушки.
Не прошло и часа после того, как все разошлись, как телефон Карины взорвался звонками. Первой позвонила тетя Люда.
— Кариночка, нам нужно поговорить о квартире твоей мамы, — начала она без предисловий, и в голосе ее не было ни капли сочувствия.
Карина опустилась на диван в опустевшей материнской квартире. Здесь все еще пахло мамиными духами, а на кухонном столе стояла недопитая чашка чая.
— О чем говорить, тетя Люда? — устало выдохнула Карина. — Я единственная дочь, наследница первой очереди.
— Вот именно об этом и речь! — голос тети стал резким, требовательным. — У тебя уже есть квартира от бабушки по отцовской линии. Зачем тебе две? Мы с сестрой всю жизнь ютимся на съеме!
Карина закрыла глаза. В груди поднималась волна гнева вперемешку с болью.
— Тетя Люда, это мамина квартира. Она хотела, чтобы она досталась мне, — попыталась объяснить Карина, но ее прервал новый звонок.
Тетя Валя была еще категоричнее:
— Карина, не будь эгоисткой! Твоя мама была бы в ужасе, если бы узнала, что ты оставишь нас ни с чем! — кричала она в трубку. — Мы ее родные сестры! А ты молодая, сама справишься!
День превратился в кошмар. Телефон не замолкал. Звонили двоюродные братья и сестры, уговаривали, давили на совесть. Карина металась по квартире, не в силах найти себе место. Мамины фотографии смотрели на нее с полок, а в ушах звучали обвинения родственников.
— Ты жадная, бессердечная! — выплевывала тетя Люда в очередном звонке. — Твоя мать не найдет покоя из-за твоей алчности!
Карина разрыдалась, бросив телефон на кровать. Слезы душили, не давали дышать. Она прижалась к маминой подушке, пытаясь найти в ней остатки родного запаха, но находила только пустоту.
Две недели продолжался этот ад. Родственники приезжали к ней домой, караулили у подъезда, писали бесконечные сообщения. Карина не могла спать, есть, работать. Каждый звонок заставлял ее вздрагивать.
В конце концов, она сдалась. Выставила квартиру на продажу, получила деньги и разделила их между двумя сестрами матери — тетей Людой и тетей Валей.
Передавая конверты с деньгами, Карина смотрела им прямо в глаза:
— Вот ваши деньги. Теперь исчезните из моей жизни навсегда, — голос ее дрожал, но в нем звучала сталь. — Больше никогда не звоните мне, не ищите встреч. Вы получили то, что хотели.
Тетки молча забрали деньги и ушли, даже не поблагодарив. Карина осталась стоять в дверях, глядя им вслед. В душе была пустота, но также и странное облегчение — она откупилась от этих людей, которые в момент ее самой большой боли думали только о деньгах.
Два года пролетели в блаженной тишине. Никто не звонил, не писал, даже с днем рождения не поздравлял. Карина научилась дышать спокойно, перестала вздрагивать от каждого звонка телефона. Родственники матери исчезли из ее жизни так же внезапно, как когда-то ворвались в нее своими требованиями.
Карина обустроила свою жизнь заново. Работа, друзья, маленькие радости обычных будней постепенно залечивали раны. Казалось, самое страшное осталось позади.
А потом ушла бабушка Зина — бабушка по отцовской линии. Тихо, во сне, без мучений. Карина стояла у ее кровати в больнице, держала за холодеющую руку и шептала слова благодарности. Бабушка была последней ниточкой, связывающей Карину с семьей отца.
Нотариус зачитывал завещание монотонным голосом, а Карина не могла поверить своим ушам. Бабушка оставила ей все — три миллиона двести тысяч рублей на счетах и старинные украшения в бархатной шкатулке. Кольца с изумрудами, брошь с бриллиантами, жемчужное колье — вещи, которые передавались в семье из поколения в поколение.
— Вашей бабушке очень хотелось, чтобы все это досталось именно вам, — мягко сказал нотариус, передавая документы. — Она несколько раз переписывала завещание, добавляла пункты. Очень переживала за вас.
Карина вернулась домой с тяжелой шкатулкой в руках. Села за кухонный стол, открыла бархатную крышку. Украшения переливались в свете настольной лампы, каждое хранило свою историю. Карина провела пальцем по холодному металлу броши — бабушка носила ее на своей свадьбе.
Мысли текли спокойно и размеренно. Нужно продать украшения — Карина никогда не носила такие вещи, да и хранить их дома было опасно. А деньги… На деньги можно купить машину, давно мечтала научиться водить. Или вложить в недвижимость, купить студию и сдавать. Или открыть свое маленькое дело, о котором грезила еще в университете.
Карина легла спать с легким сердцем, строя планы на будущее. Впервые за долгое время засыпала с улыбкой на губах.
Пятничное утро началось резко. Телефон взорвался трелью в семь утра, вырывая из сна. Карина потянулась к прикроватной тумбочке, щурясь на яркий экран. Имя высветилось крупными буквами: «Тетя Люда».
Кровь застыла в жилах. Карина села в кровати, держа телефон в трясущейся руке. Звонок продолжался, мелодия резала слух, а палец не мог нажать ни «принять», ни «отклонить».
Прошлое обрушилось на Карину лавиной. Те самые звонки два года назад, крики, обвинения, требования. Грудь сдавило, воздуха не хватало. Телефон продолжал надрываться в руке, а Карина смотрела на него как на ядовитую змею.
Как они узнали? Откуда? Паника поднималась волной, захлестывая с головой. Карина прижала телефон к груди, словно пытаясь заглушить звук собственным сердцебиением. Но телефон продолжал звонить, и с каждой секундой страх становился все сильнее.
Телефон звонил третий раз подряд. Карина сидела на краю кровати, сжимая аппарат влажными ладонями. Внутри все дрожало, но злость постепенно вытесняла страх. На экране все то же имя — тетя Люда.
Карина нажала кнопку ответа.
— Наконец-то соизволила взять трубку! — голос тети Люды ворвался в тишину спальни, резкий и требовательный. — Совсем совесть потеряла? Родная тетка звонит, а ты игнорируешь!
Карина закрыла глаза, собирая остатки самообладания. Пальцы сжимались в кулак так сильно, что ногти впивались в ладонь.
— Что вам нужно? — голос Карины прозвучал жестко, отрезая поток упреков.
— Ах, вот как ты теперь разговариваешь! — тетя Люда перешла на причитания, голос стал плаксивым, но в нем сквозила алчность. — Бабушка Зина оставила тебе наследство, а ты молчишь! Родным людям ни слова не сказала! Жадная ты, бессовестная!
Карина встала с кровати, прошла к окну. За стеклом просыпался город, люди спешили на работу, жили своей обычной жизнью. А здесь, в этой комнате, прошлое снова тянуло свои щупальца.
— Мы же родня, Кариночка, — продолжала давить тетя Люда, и в голосе ее звучала фальшивая ласка. — Могла бы поделиться. Три миллиона — это огромные деньги! Тебе одной столько не нужно. А у меня внуки растут, помощь нужна.
Ярость поднималась волной. Карина прислонилась лбом к холодному стеклу, пытаясь остудить пылающие мысли.
— Я ничем делиться не собираюсь, — каждое слово давалось с трудом, но Карина выговорила их четко и ясно. — Оставьте меня в покое.
Карина нажала отбой, не дожидаясь ответа. Телефон тут же взорвался новым звонком. Карина выключила звук и бросила аппарат на кровать.
Следующие две недели превратились в пытку. Сообщения сыпались десятками — от тети Люды, тети Вали, их детей. Карина удаляла их не читая, но они приходили снова и снова. Звонки на работу, попытки достучаться через социальные сети. Карина металась между злостью и отчаянием, не могла нормально спать, есть, работать.
Вечером пятницы Карина поднималась по лестнице к своей квартире, мечтая только о тишине и покое. Ноги гудели после долгого рабочего дня, в голове шумело от усталости. Карина достала ключи, подняла взгляд — и замерла.
У двери стояла тетя Люда. Постаревшая, но все такая же решительная, с поджатыми губами и холодным взглядом.
— Вот ты и пришла, — начала тетя Люда, и голос ее дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Плохая ты родственница, Карина! Совсем плохая! От родных людей прячешься, деньги свои жалеешь!
Карина стояла на площадке, глядя на тетку. Усталость испарилась, сменившись обжигающей яростью. Все накопленное за эти недели рвалось наружу.
— Я уже отдала вам квартиру! — голос Карины сорвался на крик. — Что еще вам от меня нужно?!
— Наследство! Ты должна делиться!
— Квартира была матери, а наследство от бабушки Зины — это линия отца!
Тетя Люда размахивала руками прямо на лестничной площадке.
— Но мы же все равно родня! Ты обязана делиться!
Карина смотрела на тетку с холодным спокойствием. Вся усталость последних недель вдруг превратилась в ледяную решимость.
— Я ничего не должна. Особенно вам, — голос Карины звучал ровно, без эмоций. — Забудьте мой номер телефона. И адрес.
Карина открыла дверь квартиры и скрылась внутри, оставив тетю Люду верещать на площадке. Повернула замок, прислонилась спиной к двери. В груди было пусто и холодно.
Через десять дней пришла повестка. Карина развернула официальный бланк дрожащими руками. Тетя Люда подала в суд, требуя часть наследства бабушки Зины.
Зал суда был небольшим, душным. Карина сидела со своим адвокатом, перебирая документы. Тетя Люда восседала напротив, поджав губы в привычной гримасе недовольства.
— Ваша честь, моя доверительница является единственной наследницей по завещанию, — адвокат Карины говорил спокойно и уверенно. — Завещательница — бабушка по отцовской линии. Истица не имеет никакого родства с наследодателем.
— Но мы же родня! — выкрикнула тетя Люда, вскакивая с места. — Карина — дочь моей сестры!
Судья внимательно изучил документы, покачал головой. Решение было очевидным — в иске отказать. Тетя Люда продолжала возмущаться, но ее слова тонули в общем шуме.
Карина встала, собрала документы. Подошла к тетке, посмотрела прямо в глаза.
— Забудьте мое имя навсегда, — произнесла негромко, но веско.
Вышла из зала, не оборачиваясь. На улице дышалось легче, хотя внутри все еще была пустота. Карина достала телефон, открыла приложение с объявлениями о недвижимости. Другой город, новая жизнь, место, где ее никто не найдет. Карина устала от этих людей, от их алчности, от бесконечных попыток отнять то, что принадлежит ей по праву. Пора начать все заново, там, где прошлое не сможет ее достать.
Незваная гостья захватила дачу