— Всё! Я больше не могу жить в этом свинарнике! — Михаил швырнул куртку на диван, не глядя, попадёт она или упадёт на пол. — Сколько можно? Везде игрушки, везде какая-то каша размазана, вечный ор!
Анна замерла у плиты с половником в руке. По кухне разносился запах куриного супа — она готовила ужин, пока дети играли в комнате. Саша строил башню из кубиков, а маленькая Лиза пыталась её разрушить, что вызывало очередной конфликт между братом и сестрой.
— Миша, дети же маленькие, — тихо ответила она, не оборачиваясь. — Это нормально, что в доме с детьми…
— Нормально? — перебил он. — Для тебя, может, и нормально! А я работаю как проклятый, прихожу домой — и что? Опять этот бардак, опять твои оправдания! Знаешь что? Давай разведёмся. Забирай своих детей и вали отсюда. Мне нужна нормальная жизнь!
Половник выпал из рук Анны, громко ударившись о кафельный пол. Горячие капли супа обожгли босые ноги, но она даже не почувствовала боли. В дверях кухни появился Саша, испуганно глядя то на отца, то на мать.
— Папа, ты чего кричишь? — спросил мальчик дрожащим голосом.
— Иди к себе! — рявкнул Михаил, и Саша, всхлипнув, убежал обратно в комнату.
***
Анна подняла половник, вытерла пол и села за кухонный стол. В голове крутились воспоминания о том, как всё начиналось. Семь лет назад Михаил был совсем другим — внимательным, заботливым, мечтающим о большой семье. Они познакомились на дне рождения общих друзей, и уже через полгода он сделал предложение. Анна тогда работала бухгалтером в крупной фирме, карьера шла в гору, но когда родился Саша, она без раздумий ушла в декрет.
— Не переживай, милая, я буду зарабатывать на всех, — говорил тогда Михаил, целуя её в макушку. — А ты займись нашим сыном. И знаешь что? Давай второго заведём, чтобы Сашке не скучно было!
Анна сопротивлялась — хотела сначала выйти на работу, восстановиться, но муж настаивал. И вот, когда Саше исполнилось два года, родилась Лиза. За время второго декрета фирма прошла реорганизацию, и должность Анны сократили. Она пыталась искать новую работу, но с двумя маленькими детьми это оказалось практически невозможно.
Михаил начал меняться после рождения дочери. Всё чаще задерживался на работе, приходил поздно и сразу закрывался в спальне с телефоном. Однажды Анна случайно увидела переписку — какая-то Светлана писала ему нежные сообщения.
— Ты мне не доверяешь? — кричал тогда Михаил, когда она попыталась поговорить. — Это коллега! У нас рабочий проект! А ты со своими подозрениями достала!
После того разговора Анна больше не поднимала эту тему. Она понимала своё положение — без работы, без своего жилья. До замужества жила с мамой, Валентиной Сергеевной, в однокомнатной квартире на окраине города. Мама, конечно, приняла бы её обратно, но как втиснуться вчетвером в однушку? А дача, доставшаяся от бабушки, годилась только для летнего отдыха — старый дом без отопления, с печкой, которую никто не топил уже лет десять.
— Ну что? — Михаил вернулся на кухню, уже переодетый в домашнее. — У тебя три дня. Собирай вещи и езжай к своей мамаше. Квартира моя, ты это прекрасно знаешь.
***
Следующие три дня Михаил провёл у своего друга, оставив Анну наедине с детьми и мыслями. Она металась по квартире, пытаясь понять, что делать. Вечерами, уложив детей спать, сидела на кухне и смотрела в темноту за окном.
В одну из таких ночей из детской донёсся плач Лизы — малышка часто просыпалась от плохих снов. Анна взяла дочку на руки, укачивая и напевая колыбельную. Саша тоже проснулся и прижался к маме с другого бока.
— Мам, а почему папа на нас кричал? — спросил он сонным голосом. — Мы плохие?
— Нет, солнышко, вы самые хорошие, — Анна крепче обняла детей. — Просто папа устал на работе.
— А куда мы поедем жить? Бабушка говорила, что у неё дома мало места.
Анна не смогла ответить. Слёзы душили горло, но она изо всех сил старалась не заплакать при детях. Утром, когда Саша играл с машинками, а Лиза возилась с куклой, в голове Анны созрел план. Безумный, отчаянный, но единственно возможный.
Она начала собирать свои вещи — одежду, документы, несколько книг. Детские вещи оставила нетронутыми. Вызвала такси, загрузила чемоданы и сумки, а потом вернулась в квартиру, где дети завтракали кашей.
— Малыши, мама ненадолго уедет к бабушке, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — А вы пока останетесь дома с папой, хорошо?
— А когда ты вернёшься? — Саша насторожился.
— Скоро, милый. Я буду приезжать к вам каждый день.
Покидая квартиру, Анна чувствовала, что сердце разрывается на части. Но другого выхода не было — везти детей в тесную однушку означало обречь их на ещё худшие условия.
***
Вечером муж вернулся домой, предвкушая пустую квартиру и долгожданную свободу. Открыв дверь, он первым делом заметил тишину — непривычную, но желанную. Прошёл в гостиную, увидел, что вещей Анны действительно нет, и удовлетворённо хмыкнул.
— Наконец-то! — произнёс вслух, направляясь на кухню.
За столом сидели Саша и Лиза. Мальчик кормил сестру кашей, половина которой была размазана по столу.
— Папа! — радостно воскликнул Саша. — А мама сказала, ты теперь с нами будешь!
Лицо Михаила исказилось. Он метнулся по квартире, проверяя комнаты, но Анны нигде не было.
— Где ваша мать? — рявкнул он, вернувшись на кухню.
— У бабушки, — ответил Саша, испуганно прижимая к себе Лизу. — Она сказала, что скоро вернётся.
Михаил схватил телефон, набрал номер Анны.
— Ты что себе позволяешь? — заорал он в трубку. — Немедленно возвращайся и забирай детей!
— Мне некуда их везти, Миша, — спокойный голос жены взбесил его ещё больше. — У мамы однушка, ты же знаешь. Дети останутся в своём доме, со своим отцом. Это справедливо.
— Справедливо? Да ты с ума сошла! Я работаю! Как я буду с ними справляться?
— Так же, как справлялась я все эти годы. Найми няню, отдай в садик. Это твои дети не меньше, чем мои.
— Я подам в суд! Лишу тебя родительских прав!
— Подавай. Суд оставит детей с тобой, пока я не встану на ноги. А я встану, можешь не сомневаться.
Михаил швырнул телефон на диван и огляделся. Лиза начала хныкать, требуя внимания. Саша смотрел на отца большими испуганными глазами.
— Папа, Лизе пора памперс менять, — тихо сказал мальчик.
***
Следующие дни превратились для Михаила в кош мар. Он не знал, во сколько кормить детей, что готовить, как укладывать спать. Лиза постоянно плакала, требовала маму, отказывалась есть. Саша пытался помогать, но от его помощи становилось только хуже — он проливал молоко, рассыпал крупу, разбил тарелку.
На третий день Михаил не выдержал. Пытаясь накормить Лизу супом, он держал её на коленях, а она вертелась, отталкивала ложку. Суп пролился на его рубашку, девочка завизжала.
— Да сиди ты спокойно! — рявкнул Михаил, резко посадив дочь на стул.
Лиза испуганно замерла, потом разрыдалась. Саша тоже заплакал, уронив свой стакан с компотом. Фиолетовая лужа растеклась по белой скатерти.
— Вы специально это делаете? — Михаил вскочил, размахивая руками. — Специально доводите меня?
В этот момент в квартиру вошла Анна — она приехала проведать детей, как обещала.
— Мама! — Саша и Лиза бросились к ней, вцепились в ноги.
Анна подняла Лизу на руки, прижала к себе Сашу. Посмотрела на растрёпанного, злого мужа с пятнами супа на рубашке.
— Успокойся, Миша. Они же дети, они не специально.
— Легко тебе говорить! — выпалил он. — Ты их бросила!
— Я их не бросала. Я приезжаю каждый день, помогаю. Но жить они остаются здесь, в своём доме. Ты хотел свободы? Вот она — свобода выбора. Можешь нанять няню, можешь сам справляться, можешь отдать их мне, когда я сниму квартиру. Но пока — это твоя ответственность тоже.
Она спокойно переодела Лизу, вытерла стол, приготовила детям ужин. Михаил сидел в гостиной, уткнувшись в телефон, но Анна видела — он не читает, просто смотрит в экран.
— Папа плохой? — шепотом спросил Саша, когда она укладывала его спать.
— Нет, солнышко. Папа просто учится. Учится быть с вами. Это трудно, когда не умеешь.
***
После той сцены на кухне Михаил немного успокоился, но продолжал звонить Анне, требуя забрать детей.
— Я подам на алименты, — предупредила она во время очередного разговора. — Половину твоей зарплаты. И буду копить на квартиру.
— Ты шантажируешь меня!
— Нет, я просто обозначаю условия. Ты хотел развода — будет тебе развод. Но дети остаются с тем родителем, у которого есть жильё. Пока это ты.
Вечером того же дня Анна приехала к матери. Валентина Сергеевна готовила ужин в их маленькой кухне, где едва помещались стол и два стула.
— Как дети? — спросила она, не оборачиваясь от плиты.
— Справляются. Саша молодец, помогает с Лизой. А Михаил… учится.
— Анечка, — мама повернулась к ней, вытирая руки о фартук. — Ты уверена, что правильно делаешь? Дети же страдают без тебя.
— Мам, а что мне делать? Привезти их сюда? Спать вчетвером на раскладном диване? Лиза ещё в памперсах, Саше нужно место для игр, для занятий. Здесь негде развернуться.
— Может, на дачу?
— Мам, там печное отопление, которое никто не проверял годами. Удобства на улице. Крыша течёт. Это не вариант для жизни с малышами.
Валентина Сергеевна вздохнула, обняла дочь.
— Главное — не сдавайся. Найдёшь работу, снимешь квартиру, заберёшь детей. Всё по порядку, не нужно паниковать.
— Я завтра иду на собеседование, — сказала Анна. — В небольшую фирму, ищут бухгалтера. Платят немного, но для начала сойдёт.
— Вот и хорошо. А я помогу, чем смогу. Может, возьму дополнительные смены в больнице.
— Мам, не надо. Тебе уже шестьдесят, здоровье важнее.
Они сидели на маленькой кухне, пили чай и строили планы. Анна решила параллельно оформлять документы на детский сад — Сашу можно было устроить в старшую группу, а Лизу в ясли.
***
Прошло три недели. Анна шла по улице к офисному зданию, где назначили собеседование. В сумке лежали документы, резюме, рекомендации с прошлой работы. Она специально приехала пораньше, чтобы успокоиться, собраться с мыслями.
Сидя в приёмной, она думала не о предстоящем разговоре с работодателем, а о детях. Сегодня утром Саша позвонил ей по видеосвязи с папиного телефона.
— Мам, когда ты вернёшься насовсем? — спросил он. — Папа всё время злой.
— Скоро, милый. Мама устраивается на работу, и скоро мы будем вместе.
— А папа с нами будет?
— Папа будет жить отдельно. Но вы сможете с ним видеться.
После собеседования, которое прошло успешно, Анна почувствовала забытое ощущение — она снова была нужна, востребована как специалист. Да, зарплата небольшая, но это начало. Она сможет копить, искать варианты, может, даже взять ипотеку через год-другой.
В это же время Михаил сидел дома с детьми. Он взял отгулы на работе — няню найти не удавалось, все просили слишком дорого, а в государственный сад была очередь. Лиза капризничала, не хотела есть приготовленную им кашу. Саша рисовал за столом, периодически спрашивая, как пишется то или иное слово.
— Пап, а почему ты с мамой ругаешься? — вдруг спросил мальчик.
— Это взрослые дела, — буркнул Михаил.
— А Петька из садика сказал, что когда родители ругаются, они разводятся. И дети остаются с мамой.
— Не всегда.
— А мы останемся с тобой?
Михаил посмотрел на сына, на дочь, и впервые задумался — а хочет ли он этого? Раньше казалось, что развод — это свобода, новая жизнь, возможность начать всё заново. Со Светланой, например, которая ждала его решения. Но Светлана ясно дала понять — чужих детей воспитывать не собирается.
Вечером, уложив детей спать, он сидел на кухне с бутылкой пива. В квартире было непривычно тихо — та тишина, о которой он так мечтал, теперь давила. На столе лежали детские рисунки, на холодильнике висело расписание приёма пищи, составленное Анной. На полу валялись игрушки, которые он так и не убрал.
Телефон пиликнул — сообщение от Светланы: «Ну что? Когда освободишься?»
Михаил посмотрел на экран, потом на дверь детской, откуда доносилось тихое сопение. Удалил сообщение, не ответив.
Жизнь изменилась для обоих. Анна обрела решимость бороться за своё будущее и будущее детей. А Михаил впервые в полной мере ощутил, что значит быть отцом — не тем, кто приходит вечером с работы к готовому ужину и чистой квартире, а тем, кто несёт полную ответственность за маленькие жизни.
В ту ночь он долго не мог заснуть, думая о том, как легкомысленно бросил фразу о разводе. Свобода, которой он так жаждал, обернулась грузом ответственности, к которому он оказался совершенно не готов. И только теперь, оставшись с детьми один на один, начал понимать, через что проходила Анна все эти годы.
А Анна в эту же ночь спокойно спала на раскладушке в комнате матери, впервые за долгое время чувствуя, что контролирует свою жизнь. Завтра она выходит на новую работу. Через месяц получит первую зарплату. Через полгода сможет снять квартиру. А там и дети вернутся к ней.
«Я заберу вас, малыши, — думала она, засыпая. — Совсем скоро заберу».
Ночные пассажиры