— Ты разрушила мою жизнь! Слышишь? Разрушила!

— Ты разрушила мою жизнь! Слышишь? Разрушила! — Леша стоял посреди кухни, сжимая кулаки. — Из-за тебя у меня больше нет отца!

Я прижалась спиной к холодильнику. Мой четырнадцатилетний сын смотрел на меня с такой ненавистью. Где тот мальчик, который еще полгода назад обнимал меня перед сном?

— Леш, давай поговорим спокойно…

— Заткнись! — он ударил кулаком по столу, и солонка подпрыгнула. — Ты все испортила! Папа ушел из-за тебя!

Слезы подступили к глазам, но я изо всех сил старалась их сдержать. Нельзя показывать слабость. Психолог говорила — подростки проверяют границы, особенно после развода. Но одно дело слушать умные советы в уютном кабинете, и совсем другое — стоять напротив собственного ребенка, который смотрит на тебя как на врага.

— Твой отец ушел к другой женщине, — тихо сказала я. — У него уже полгода как другая семья.

— Врешь! Он ушел, потому что ты вечно пилила его! Вечно недовольная была!

Я закрыла глаза. Сколько можно? Каждый день одно и то же. Утром — молчание и хлопанье дверьми. Вечером — крики и обвинения. А между ними — страх. Постоянный страх, что в следующий раз он не просто ударит по стене.

Вчера он толкнул меня. Впервые. Я попросила убрать в комнате — обычная просьба, которую раньше даже повторять не приходилось. А он развернулся и толкнул. Не сильно, но я не удержалась и упала на диван. И замерла. Мой мальчик, мой золотой ребенок поднял на меня руку.

— Уйди из кухни, — сказала я как можно спокойнее. — Иди в свою комнату.

— Это ты уйди! Это мой дом тоже!

— Леша, уйди. Сейчас же.

Он еще секунду буравил меня взглядом, потом развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Господи, за что? Я же старалась все сделать правильно. Не ругала при нем отца, не рассказывала правду о его похождениях. Молчала, когда Леша восхищался папой, который раз в две недели забирал его в кино или кафе. Улыбалась, провожая сына на выходные к человеку, который разрушил нашу семью.

Телефон завибрировал. Сообщение от бывшего: “Забираю Алексея в пятницу после школы. Поедем на дачу”. Даже не спросил, удобно ли. Просто поставил в известность.

Я набрала ответ и стерла. Набрала снова — и снова стерла. Что писать? Что твой сын стал неуправляемым? Что я боюсь собственного ребенка? Что вчера он меня толкнул, а сегодня чуть не ударил?

Нет. Он скажет, что я сама виновата. Что не справляюсь с воспитанием. Предложит забрать Лешу к себе. А его новая жена — молодая, красивая, без растяжек на животе и мешков под глазами — будет строить из себя идеальную мачеху.

Из комнаты сына доносилась громкая музыка. Раньше я бы попросила сделать потише. Сейчас молчала. Боялась новой вспышки гнева.

Когда все это началось? Сразу после развода? Нет, первый месяц Леша вел себя тихо. Даже слишком тихо. Приходил из школы, закрывался в комнате, отказывался от ужина. Я думала — переживает, нужно время.

Потом начались первые вспышки. Разбитая кружка. Хлопанье дверьми. Грубые ответы. Я списывала все на переходный возраст и стресс. Покупала его любимые пирожные, предлагала сходить в кино, старалась чаще обнимать.

Он отталкивал. Сначала мягко — просто уворачивался от объятий. Потом резче — отстранялся, морщился, закатывал глаза. А последние недели начал кричать: “Отстань! Не трогай меня!”

Школьный психолог пожимала плечами: “Мальчики в этом возрасте часто винят матерей в разводе. Особенно если отец был для них авторитетом. Это пройдет”.

Когда пройдет? Когда он меня ударит по-настоящему?………