– Опять ты сидишь целый день с телефоном? – с раздражением сказала Лена, захлопнув дверцу шкафа.
– Я не сижу, я работаю, – ответил Кирилл, не отрывая взгляда от экрана.
– Работает он… Инстаграм листает!
Кирилл вздохнул и отложил телефон. Улыбка, которую он пытался удержать, слетела, как пыль после ветра.
– Лена, ты бы хоть раз попробовала не начинать с упрека.
– А ты бы хоть раз сделал что-то, что не заканчивалось бы словами «я в поиске». Сколько уже? Полгода?
– Пять месяцев.
– Какая разница? Ты не работаешь! И даже не пытаешься!
Он поднялся, подошёл к окну и заговорил нарочито спокойно, будто обращался не к жене, а к случайной знакомой в кофейне:
– Не надо так кричать. Я думаю. Понимаешь? Думаю, куда двигаться дальше. Я не хочу снова в офис, к этим тупым начальникам. Я хочу что-то свое.
– Свое, – хмыкнула Лена. – Свое — это когда у тебя есть хоть что-то. А у тебя пока только красивые слова. И мама, которая звонит каждый день и напоминает, что ты «творческая личность».
Он дернулся.
– Не трогай маму.
– А кто ее трогает? Я просто констатирую факт. Она звонит тебе чаще, чем я разговариваю со своим начальником. И каждый раз одно и то же: «Кирюшенька, не переживай, у тебя всё получится, просто нужно подождать». Сколько можно ждать?
Кирилл отступил от окна, нервно потёр лицо.
– Лена, тебе что, трудно понять, что я устал? Что мне нужно время, чтобы собраться? Ты сама ведь говорила, что мы заработали на передышку.
– На передышку, а не на бесконечный отпуск. – Лена подняла глаза. – Ты знаешь, какой сегодня день?
– Суббота вроде.
– Ага. И ровно год, как я закрыла кредит за квартиру. Одна. Без твоих «творческих поисков».
Она встала, подошла к столу и поставила перед ним две чашки кофе. Запах был сильный, горький, но от него стало чуть теплее. Кирилл сел, откинулся на спинку стула, поджал губы.
– То есть ты мне сейчас в лицо говоришь, что я бесполезен?
– Я тебе это не сейчас говорю. Я тебе это уже три месяца пытаюсь донести.
– Ну, спасибо. Отличное утро.
Он отставил чашку, даже не отпив.
– Ладно. Если тебе так тяжело со мной, может, действительно надо отдохнуть друг от друга.
– Отдохнуть?
– Уехать куда-нибудь. На юг. Я посмотрел, в Сочи сейчас осень тёплая, можно снять апартаменты, поработать дистанционно…
Лена засмеялась. Не зло, но и не с весельем — просто как от усталости.
– Дистанционно? Кирилл, у тебя даже работы нет, чтобы её «дистанционно» делать.
Он покраснел.
– Ну, начну новую. Там, может, идеи пойдут. Ты же сама говорила, смена обстановки помогает.
– Я говорила, что помогает работа, а не побег от ответственности.
Тишина повисла густо. За окном шёл мелкий дождь — октябрьский, вязкий, тянущийся. С улицы доносился лай собак и хриплый звук автобуса, тормозящего на повороте. Лена вдруг почувствовала, как у неё от этих звуков внутри сжимается что-то — будто жизнь уходит куда-то мимо, а она застряла в бесконечном повторе одних и тех же сцен.
Она вспомнила, как всё начиналось.
Кирилл был тем самым лёгким парнем, на которого она смотрела с восхищением. Она тогда только получила повышение, бежала по офису с кипой документов и мечтала хоть немного расслабиться. А он появился — с гитарой, шутками, планами. Всё у него было просто: “захочу — поменяю работу”, “устал — возьму паузу”. Ей это казалось свободой. А теперь оказалось — обычным инфантилизмом.
Кирилл, не дождавшись ответа, снова заговорил:
– Я не понимаю, почему ты такая злая. Раньше ты была совсем другой.
– Я была глупее.
– Спасибо, приятно.
– Пожалуйста.
Он встал, схватил куртку и демонстративно направился к двери.
– Пойду к Вадиму, обсудим пару идей. Может, что-то совместное замутим.
– Вадим, который два года «мутит» стартап, но живёт за счёт жены?
– Опять ты начинаешь! – он повысил голос. – Все вы, женщины, одинаковые! Думаете, если муж временно без работы, значит, всё — бесполезный человек!
Лена устало потерла виски.
– Кирилл, ты не временно без работы. Ты стабильно без неё.
Он громко хлопнул дверью.
Когда дверь за ним захлопнулась, Лена опустилась на стул и достала из сумки телефон. Сообщение от начальника: «Лен, отчет по подрядчикам до понедельника не забудь».
Она быстро набрала ответ: «Будет».
И поймала себя на мысли, что ей даже легче. Без его присутствия воздух будто стал чище.
Но вечером, когда он вернулся, всё повторилось.
Он говорил, что у Вадима «реальные перспективы», что «нужны только инвестиции».
Она слушала и молчала. Потом спросила:
– И сколько вы хотите вложить?
– Ну… сто, может, сто пятьдесят тысяч.
– Ты с ума сошел. Это наши сбережения.
– Это наши, значит, и решения должны быть общими.
Лена встала.
– Нет, Кирилл. Общие решения — это когда оба вкладывают одинаково. А не когда я зарабатываю, а ты вкладываешь мои деньги в чьи-то фантазии.
Он отвернулся, обиженно хмыкнул.
– Ты не веришь в меня.
– Я просто вижу факты.
На следующий день он проснулся поздно. Лена уже собиралась на работу, стояла у зеркала и застёгивала пальто.
– Куда так рано? – спросил он, зевая.
– На встречу. У нас проверка.
– Опять работа, работа, работа… Тебе не надоело жить в Excel?
Она посмотрела на него. Лежит в постели, волосы растрепаны, глаза сонные. Ей вдруг стало его жалко — не потому, что он несчастен, а потому, что не умеет быть взрослым.
– Знаешь, Кирилл, – сказала она тихо. – У меня хотя бы есть Excel.
Она ушла.
К концу недели он снова поднял тему поездки. Вечером, за ужином.
– Я всё-таки думаю, нам стоит уехать. Хоть на неделю. Я нашёл недорогие апартаменты под Геленджиком.
– И на какие деньги ты собрался ехать?
– Ну, у тебя же есть накопления.
– У меня, да. У тебя — нет.
Он резко поставил вилку на стол.
– Ты что, хочешь сказать, что это не общие деньги?
– Кирилл, а когда ты в последний раз вносил хоть что-то в «общие»?
Он замолчал. Потом раздражённо встал, налил себе воды, сделал глоток.
– Ты вообще слышишь себя?
– Слышу. А вот ты — нет.
Он замер, потом усмехнулся:
– Ну конечно. Ты у нас идеальная. Всё сама, всё правильно. Только вот счастья почему-то нет.
– Потому что я замужем за человеком, который ведёт себя, как подросток.
Тут он бросил стакан в раковину.
– Знаешь что, Лена? Может, ты просто перестала любить?
– Может, и так.
Он долго стоял, глядя на неё. Потом сказал тихо, но с какой-то жалобой:
– Ты изменилась.
– Нет, Кирилл. Я просто проснулась.
Через два дня он уехал к матери. Сказал, что «нужно побыть одному». На деле — позвонил маме, и та, конечно, сразу предложила приехать.
Лена не спорила. Только попросила взять свои вещи.
Когда он уехал, она выдохнула. В квартире стало непривычно пусто, но легко.
Первые дни ей было странно возвращаться домой — тишина звенела. Она машинально ставила на два человека чай, потом осознавала и убирала одну чашку. Но потом привыкла.
Через неделю пришло сообщение от Кирилла:
«Ты права. Я многое понял. Мне надо время, но я всё исправлю».
Она не ответила.
Мама Кирилла позвонила сама. Голос — сладкий, но с холодным металлом под ним.
– Леночка, здравствуй. Я хотела бы узнать, как вы там. Кирюшенька говорит, что вы поссорились.
– Да, поссорились.
– Ну, ты его прости, он ведь человек творческий, чувствительный.
– Пусть сначала вырастет, а потом творит.
– Ах, вот как? То есть ты считаешь, что можешь его воспитывать?
Лена положила трубку.
Прошёл месяц. Кирилл не возвращался. Он иногда писал — короткие, с обидой:
«Ты хоть скучаешь?»
«Я думаю, может, приеду?»
Потом начались претензии:
«Ты разрушила семью. Я ради тебя старался!»
Она не отвечала ни на одно сообщение.
Подруга как-то рассказала, что видела его в торговом центре с мамой. Та выбирала ему куртку, он стоял рядом, скучающе, как ребёнок. В глазах — всё та же уверенность, что жизнь обязана ему чем-то.
Лена слушала и молча улыбалась.
Декабрь. Утро. На улице хрустел первый снег, редкий для их подмосковного города. Лена сидела на кухне, в свитере, без макияжа, с чашкой кофе.
Она открыла ноутбук — новый проект, новый клиент. Всё шло спокойно, стабильно. На холодильнике висел список дел, рядом — календарь с запланированным отпуском. Настоящим. Своим.
Телефон завибрировал. Незнакомый номер.
– Алло?
– Это мама Кирилла, – холодно произнес голос. – Я просто хотела сказать… вы довольны? Он снова без работы, сидит дома, нервничает.
– Я не отвечаю за его жизнь, – спокойно сказала Лена.
– А я думала, вы хоть немного порядочная женщина.
– Вы ошиблись номером, – ответила она и отключила.
Тишина. Только холодильник гудел и за окном падал снег.
Лена встала, подошла к окну. На улице дети лепили снеговика, кто-то из соседей выносил мусор, женщина из соседнего подъезда тащила пакеты. Обычная жизнь. Без надрыва. Без вечных «творческих поисков».
Она допила кофе и улыбнулась.
Впереди было всё — новая работа, новые привычки, новый порядок. И ни одной лишней роли — ни спонсора, ни спасательницы, ни «музы».
Теперь она жила для себя.
И впервые за много лет — по-настоящему.
Продавай свою квартиру, мы переезжаем! – сказал муж, еще не зная, что это его вещи окажутся за дверью