Алена открыла дверь и тут же увидела на пороге Тамару Викторовну. Свекровь зашла, не дожидаясь приглашения, сняла туфли и прошла на кухню. Алена закрыла за ней дверь и вздохнула. Опять начнётся. Опять эти замечания, советы, которых никто не просил, взгляды, полные недовольства.
Тамара Викторовна провела рукой по столешнице, осмотрела посуду в сушилке и покачала головой.
— Алёнушка, ну почему так влажно здесь? Надо было протереть. И шторы… неужели нельзя было купить что-то поприличнее?
Алена сжала зубы. Молча кивнула. Спорить не хотелось. Бесполезно. Свекровь всегда найдёт, к чему придраться. Всегда.
Они с Игорем жили на съёмной квартире уже четыре года. Тамара Викторовна приходила без предупреждения. Могла позвонить в дверь в субботу утром, когда Алена ещё спала, и начать расспрашивать, почему не готов завтрак, почему муж голодный. Могла встать у плиты и с укором спросить, почему суп пересолен или почему борщ недостаточно наваристый. Алена старалась не спорить. Просто терпела. Но каждый визит оставлял после себя осадок, тяжёлый и неприятный.
Со временем придирки стали постоянным фоном их жизни. Свекровь звонила каждый день. Утром, в обед, вечером. Спрашивала, что приготовила Алена, успела ли постирать, вынесла ли мусор. Давала советы, которых никто не просил. Рассказывала, как правильно варить картошку, как правильно гладить рубашки, как правильно разговаривать с мужем.
Алена всё чаще ловила себя на мысли, что их брак живёт под контролем постороннего человека. Игорь не возражал. Он привык. Мама всегда была такой. Что с неё взять. Алена пыталась объяснить мужу, что устала, что хочет просто жить спокойно, без постоянных вмешательств. Игорь кивал, обещал поговорить с матерью. Но ничего не менялось.
Однажды Алене позвонил нотариус. Двоюродная тётя Зинаида, которую Алена помнила смутно, оставила ей наследство. Деньги. Довольно крупную сумму. Алена долго не верила. Переспрашивала, уточняла, проверяла документы. Но всё оказалось правдой. Тётя Зинаида жила одна, детей не было, и почему-то именно Алена стала наследницей.
Получив наследство, Алена быстро занялась покупкой квартиры. Искала варианты в интернете, ездила на просмотры, советовалась с риелтором. Мечтала о своём уюте, о тишине без визитов свекрови и бесконечных нравоучений. О месте, где можно просто дышать и не оглядываться. Игорь радовался формально. Сказал, что здорово, конечно, хорошо, что повезло. Но особого энтузиазма не проявлял. Будто воспринимал всё как должное.
Алена нашла квартиру на окраине города. Не новостройка, но в хорошем состоянии. Светлая, с большими окнами, с балконом, выходящим во двор. Сделка прошла быстро. Алена оформила всё на себя. Свои деньги, своя квартира. Её. Только её.
Ремонт не понадобился. Предыдущие хозяева сделали всё аккуратно: свежие обои, ламинат, новая сантехника. Алена только купила мебель и занавески. Перевезла вещи, расставила всё по местам и вдохнула полной грудью. Словно сбросила огромный груз. В глазах квартира стала символом свободы. Своего пространства, куда никто не придёт без приглашения.
Первую неделю после переезда Алена наслаждалась тишиной. Утром пила кофе на балконе, смотрела на двор и улыбалась. Игорь в основном пропадал у матери, приезжал к Алене по вечерам. Они ужинали, разговаривали, смотрели фильмы. Тамара Викторовна не звонила. Не приходила. Алена решила, что свекровь обиделась. И, честно говоря, это её вполне устраивало.
Но через неделю на пороге появилась Тамара Викторовна. Алена открыла дверь и замерла. Свекровь стояла с пакетами в руках, улыбалась.
— Алёнушка, ну что стоишь? Пусти, тяжело же.
Алена отступила в сторону. Тамара Викторовна зашла, поставила пакеты на пол и огляделась.
— Ну и что представляет из себя твоя квартира? Давай показывай.
Алена молча повела свекровь по комнатам. Тамара Викторовна ходила, трогала стены, заглядывала в шкафы, открывала окна. Осматривала всё с видом хозяйки. Провела рукой по подоконнику, проверила, есть ли пыль. Удовлетворённо кивнула.
— Неплохо, — сказала свекровь. — Светло. Правда, кухня маленькая, но ничего, справимся.
Алена нахмурилась.
— Справимся с чем, Тамара Викторовна?
Свекровь прищурилась, посмотрела на невестку и улыбнулась.
— Купила квартиру? Ну и прекрасно, теперь у моего сына будет где жить!
Алена на мгновение оцепенела. Слова свекрови прозвучали так уверенно, так естественно, будто речь шла о чём-то очевидном. Будто Алена купила квартиру специально для Игоря и его мамы, а не для себя. Внутри поднималось возмущение, но Алена взяла паузу. Не сорваться. Не кричать. Сначала разобраться, что вообще происходит.
Тамара Викторовна тем временем уже прошла в спальню, открыла шкаф и начала что-то бормотать о том, где поставить вещи Игоря. Где будет его рабочий стол. Где повесить телевизор, чтобы удобнее было смотреть. Уверенность свекрови поражала. Будто квартира принадлежала не Алене, а Тамаре Викторовне. Будто именно свекровь решала, кто здесь будет жить и как.
Алена стояла молча, чувствуя, как внутри всё кипит. Руки сжались в кулаки. Дышать стало труднее.
— Тамара Викторовна, — тихо начала Алена, — эта квартира моя.
Свекровь обернулась, удивлённо подняла брови.
— Ну конечно, твоя. Я же не спорю. Но Игорь — твой муж. Значит, и квартира ваша общая.
— Нет, — твёрдо сказала Алена. — Не общая. Моя. Я купила её на деньги от наследства. Это моё личное имущество.
Тамара Викторовна замолчала. Посмотрела на невестку оценивающе. Потом фыркнула.
— Ах, вот как. Значит, решила отгородиться от мужа? Хорошая жена, ничего не скажешь.
Алена почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Не от страха. От злости. От того, что свекровь снова, как всегда, переворачивает всё с ног на голову. Снова давит, обвиняет, унижает.
— Тамара Викторовна, я решила «отгородится» от вас, — Алена говорила медленно, чётко, — я годами терпела ваши придирки. Вы приходили без предупреждения. Лезли в нашу жизнь. Указывали, что мне готовить, как убирать, как разговаривать с мужем. Вы никогда не считали меня достойной вашего сына. Никогда.
Свекровь побледнела. Открыла рот, но Алена продолжила.
— Ваш младший сын, Сергей, даже не поздравил меня с днём рождения. Хотя ел за моим столом десятки раз. Хотя я готовила ему, стирала, убирала после него. Вы сами ни разу не сказали мне спасибо. Ни разу не признали, что я стараюсь. Для вас я всегда была никем. Просто женой Игоря. Удобной.
Тамара Викторовна шагнула вперёд, глаза сверкали.
— Ты забываешь, что ты часть нашей семьи! Ты обязана думать о нас, а не только о себе!
— Обязана? — Алена усмехнулась. — Почему я обязана? Потому что вышла замуж за вашего сына? Это не даёт вам права распоряжаться моей жизнью. Моим имуществом. Моими решениями.
Свекровь сжала губы в тонкую линию.
— Ты эгоистка, Алёна. Жадная эгоистка. Игорь мой сын. Он имеет право жить здесь. Значит и я могу оставаться.
— Нет, — Алена покачала головой. — Не можете. Эта квартира оформлена на меня. Только на меня. И я решаю, кто здесь будет жить.
— Ты с ума сошла! — Тамара Викторовна повысила голос. — Игорь! Игорь, иди сюда!
Муж вышел из ванной, вытирая руки полотенцем. Посмотрел на мать, на жену.
— Что случилось?
— Что случилось?! — Тамара Викторовна развернулась к сыну. — Твоя жена не хочет, чтобы мы жили здесь! Представляешь? Купила квартиру и теперь ты ей не нужен!
Игорь нахмурился. Посмотрел на Алену.
— Это правда?
Алена сделала шаг вперёд.
— Игорь, я не говорила, что не хочу, чтобы ты жил здесь. Я сказала, что это моя квартира. И решения принимаю я. А не твоя мать.
— Семья должна держаться вместе, — вмешался муж. — Мама права. Мы муж и жена. Значит, квартира наша общая.
Алена почувствовала, как внутри всё оборвалось. Будто последние остатки доверия к Игорю исчезли. Рухнули. Растаяли. Муж стоял рядом с матерью. Смотрел на Алену так, будто именно жена была виновата. Будто именно Алена вела себя неправильно.
— Ты серьёзно? — тихо спросила Алена. — Ты встаёшь на её сторону?
— Я встаю на сторону семьи, — ответил Игорь. — А ты ведёшь себя эгоистично. Холодно. Мама пришла к нам, а ты устроила скандал.
— Я устроила скандал? — Алена рассмеялась. Без радости. Горько. — Игорь, твоя мать заявила, что квартира теперь твоя. Что она будет решать, как здесь всё устроить. Ты слышал это?
— Мама просто хочет помочь, — возразил муж. — Ты слишком остро реагируешь.
Тамара Викторовна смотрела на невестку торжествующе. Алена поняла, что разговор бесполезен. Игорь не услышит. Не поймёт. Для него мать всегда будет права. Всегда.
— Знаешь что, Игорь, — Алена подняла подбородок, — я устала. Устала от того, что твоя мать лезет в нашу жизнь. Устала от того, что ты позволяешь ей это делать. Устала быть удобной.
— Алёна, ты сейчас говоришь глупости, — Игорь шагнул вперёд. — Успокойся.
— Нет, — Алена покачала головой. — Не успокоюсь. Я хочу, чтобы вы оба ушли. Сейчас. Немедленно.
— Что?! — Тамара Викторовна всплеснула руками. — Ты выгоняешь нас?!
— Да, — твёрдо сказала Алена. — Выгоняю. Это моя квартира. Моя. И я не хочу видеть вас здесь.
— Алёна, — Игорь попытался взять жену за руку, но Алена отступила.
— Уходите. Пожалуйста.
Тамара Викторовна метнула на невестку злобный взгляд.
— Ты ещё пожалеешь об этом, — прошипела свекровь. — Ты останешься одна. Совсем одна.
— Возможно, — согласилась Алена. — Но это лучше, чем жить так, как я жила до сих пор.
Игорь молчал. Стоял посреди комнаты, растерянный. Тамара Викторовна схватила сумку, развернулась и пошла к выходу. Муж последовал за матерью. У двери обернулся.
— Мы ещё поговорим, — сказал Игорь.
— Может быть, — ответила Алена. — Но не сегодня.
Дверь закрылась. В квартире воцарилась тишина. Алена стояла посреди комнаты, слушала тишину и впервые за долгое время почувствовала лёгкость. Спокойствие. Будто тяжесть, которую носила годами, наконец спала с плеч.
Вечером Алена сидела на балконе с чашкой чая. Смотрела на двор, на огни в окнах соседних домов и думала о том, что будет дальше. Развод? Наверное. Игорь не изменится. Тамара Викторовна не отстанет. А Алена больше не хочет жить так, как жила раньше. Не хочет терпеть, молчать, подстраиваться.
Телефон завибрировал. Сообщение от Игоря. «Алёна, давай встретимся и поговорим нормально. Мама перегнула, я понимаю. Но ты тоже была слишком резкой.»
Алена прочитала сообщение и положила телефон на стол. Не ответила. Не хотела. Игорь снова перекладывал вину. Снова пытался сделать так, будто виновата Алена. Будто именно жена вела себя неправильно, а не мать.
Прошло несколько дней. Игорь звонил, писал. Тамара Викторовна присылала длинные сообщения, обвиняя Алену в разрушении семьи. Алена молчала. Не отвечала. Просто жила. Ходила на работу, возвращалась домой, готовила себе ужин. Читала книги, смотрела сериалы. Наслаждалась тишиной.
Однажды вечером в дверь позвонили. Алена посмотрела в глазок. На пороге стоял Игорь. Один, без матери. Алена открыла дверь, но не пустила мужа внутрь.
— Алёна, пожалуйста, давай поговорим, — попросил Игорь.
— О чём? — спокойно спросила Алена.
— О нас. О нашем браке. Я не хочу терять тебя.
Алена прислонилась к дверному косяку, скрестила руки на груди.
— Игорь, ты встал на сторону матери. Ты не защитил меня. Ты позволял ей годами унижать меня, контролировать нашу жизнь. Ты никогда не говорил ей «хватит». Никогда.
— Я знаю, — муж опустил голову. — Я был не прав. Но мы можем всё исправить. Я поговорю с мамой. Объясню, что она переходит границы.
— Игорь, — Алена покачала головой, — ты говорил это раньше. Много раз. Ничего не менялось. И не изменится.
— Изменится, — настаивал муж. — Обещаю. Просто дай мне шанс.
Алена посмотрела на Игоря. Увидела в его глазах мольбу. Но также увидела слабость. Зависимость от матери. Неспособность противостоять Тамаре Викторовне. И поняла, что ничего не изменится. Игорь останется маминым сыном. Всегда.
— Нет, Игорь, — тихо сказала Алена. — Я не дам тебе шанс. Потому что не верю. Не верю, что ты изменишься. Не верю, что ты сможешь противостоять матери. Не верю, что наш брак будет другим.
— Алёна, ну пожалуйста…
— Уходи, Игорь, — попросила Алена. — Прошу тебя.
Муж постоял ещё немного, потом развернулся и пошёл по лестнице вниз. Алена закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и выдохнула. Слёзы навернулись на глаза, но Алена не заплакала. Просто стояла, слушала тишину и понимала, что сделала правильный выбор.
Через несколько недель Алена подала на развод. Игорь не сопротивлялся. Тамара Викторовна названивала, требовала встречи, угрожала. Алена игнорировала. Просто продолжала жить. Работать. Обустраивать квартиру. Встречаться с подругами. Читать книги. Гулять по вечерам.
Однажды, сидя на балконе, Алена подумала о том, что наконец свободна. Свободна от придирок, от контроля, от чужих ожиданий. Свободна быть собой. Жить так, как хочется. Принимать решения самостоятельно. И это чувство — лёгкое, невесомое, радостное — стоило всего, через что пришлось пройти.
Квартира больше не была просто квартирой. Стала домом. Местом, где Алена могла дышать полной грудью. Где никто не указывал, как жить. Где царила тишина и покой. И это было лучше любого брака, в котором приходилось терпеть, молчать и подстраиваться.
Алена улыбнулась и посмотрела на закат. Новая жизнь только начиналась.
— Деньги дадим только, если квартира будет записана на моего сына, — заявила свекровь за три дня до сделки