— Тётя Саша, а почему ты такая злая?
Детский голос прозвучал пронзительно в тишине кухни. Саша почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Пятилетняя Лиза стояла в дверном проёме, сжимая потрёпанного плюшевого зайца, и смотрела огромными карими глазами — точь-в-точь как у отца.
Саша медленно поставила чашку на стол. Три дня. Всего три дня прошло с того момента, как Влад привёз их сюда и исчез. Три бесконечных дня, каждый из которых начинался с этого взгляда — настороженного, испуганного, ищущего понимания. И каждый раз Саша чувствовала себя монстром, хотя вины за собой не ощущала.
***
Полгода назад, выходя замуж за Влада, Саша точно знала, на что идёт. Разведённый мужчина с двумя детьми — не самый простой вариант для создания семьи, но они обо всём договорились заранее. Влад будет видеться с детьми отдельно, платить алименты, забирать их на выходные к своим родителям. Саша не против детей в принципе — она просто не хотела становиться мачехой чужим детям, особенно когда сама мечтала о собственном ребёнке.
Первые месяцы всё шло по плану. Влад встречался с Лизой и семилетним Мишей в парках, водил в кино, иногда забирал на дачу к своей матери. Саша оставалась в стороне, занималась обустройством их новой квартиры, готовилась к беременности. Когда тест показал две полоски, она первым делом напомнила мужу об их договорённости.
— Теперь особенно важно соблюдать границы, — сказала она тогда, прижимаясь к его плечу. — Мне нужен покой.
Влад кивнул, поцеловал её в макушку и пообещал, что всё будет хорошо. Но уже через месяц начались первые звоночки. То он просил разрешения привезти детей на её день рождения («Они же хотят поздравить, купили подарок»), то уговаривал взять их на дачу все вместе («Мама не может приехать, а детям так хочется на природу»). Саша каждый раз напоминала об их договоре, и Влад, поджав губы, соглашался.
Неделю назад всё изменилось. Влад вернулся с работы взвинченный, долго ходил по квартире, потом сел напротив неё и выпалил:
— У Светы обнаружили опух оль. Нужна срочная операция, потом хи мио терапия. Детей оставить не с кем.
Саша почувствовала, как земля уходит из-под ног. Света — бывшая жена Влада, женщина, которую она никогда не видела, но которая незримо присутствовала в их жизни через детей, алименты и редкие телефонные звонки.
— Что значит не с кем? — спросила она, стараясь говорить спокойно. — У неё же новый мужчина, родители…
— Виктор отказывается. Говорит, не его дети, не его проблемы. Родители живут в Сибири, им обоим за семьдесят, они не справятся.
— А твоя мама?
— У неё обострение артрита, она сама еле ходит.
Саша молчала, чувствуя, как в горле встаёт ком. Она понимала, что ситуация критическая, что дети ни в чём не виноваты, но внутри всё протестовало против того, что неизбежно должно было произойти.
— Это временно, — заверил Влад, взяв её за руки. — Максимум пара недель, пока Света не пройдёт первый курс лечения. Я возьму отпуск, буду сам с ними заниматься. Ты даже не заметишь.
***
В понедельник утром Влад привёз детей. Лиза вцепилась в отцовскую руку и пряталась за его спиной, Миша стоял в стороне, уткнувшись в телефон. У порога громоздились два больших чемодана и несколько пакетов с игрушками.
— Располагайтесь в гостевой, — сказал Влад, таща вещи в комнату. — Я сейчас всё расставлю.
Саша наблюдала из кухни, как он суетится, раскладывает детские вещи, достаёт из пакетов книжки и игрушки. Дети молча следовали за ним, изредка переглядываясь. В какой-то момент Лиза подошла к окну и тихо спросила:
— Папа, а мама точно поправится?
— Конечно, солнышко. Врачи ей помогут, и она скоро вернётся.
Через час, когда вещи были разложены, а дети устроились перед телевизором, Влад подошёл к Саше на кухню. На его лице было странное выражение — смесь вины и решимости.
— Мне нужно поговорить с тобой, — начал он, и Саша почувствовала, как внутри всё сжимается.
— Что случилось?
— Меня отправляют в командировку. Срочно. В Екатеринбург, на неделю минимум.
Саша смотрела на него, не веря своим ушам.
— Ты шутишь? Ты только что привёз сюда детей, обещал взять отпуск…
— Это не я решаю! Крупный контракт под угрозой, если я не поеду, могу вообще работу потерять.
— Когда ты узнал о командировке?
Влад отвёл взгляд.
— В пятницу.
— В пятницу?! И ты молчал все выходные?
— Я надеялся, что смогу отказаться, искал замену…
— Ты специально ничего не сказал! — Саша встала, чувствуя, как руки начинают дрожать от злости. — Знал, что я не соглашусь, и просто поставил перед фактом!
— Саш, пожалуйста, не кричи. Дети услышат.
— Дети?! Ты сейчас о детях думаешь? А когда ты о своей беременной жене подумаешь?
Влад подошёл, попытался обнять её, но Саша отстранилась.
— Я постараюсь вернуться раньше. Позвоню начальству, объясню ситуацию…
— Убирайся, — тихо сказала она. — Просто убирайся.
***
Первый день без Влада начался с истерики. Лиза проснулась в шесть утра и, не найдя отца, начала плакать. Миша пытался её успокоить, но безуспешно. Саша лежала в своей спальне, слушая детский плач, и чувствовала, как внутри нарастает паника. Она не знала, что делать с чужими детьми, как их успокоить, чем кормить.
Встав с постели, она прошла в гостевую. Лиза сидела на кровати, размазывая слёзы по щекам.
— Где папа? Я хочу к папе!
— Папа уехал по работе. Он скоро вернётся.
— А почему он нас оставил с тобой? Ты нас не любишь!
Слова пятилетнего ребёнка попали точно в цель. Саша действительно их не любила. Не ненавидела, нет — просто они были для неё чужими, посторонними людьми, внезапно вторгшимися в её пространство.
— Давайте позавтракаем, — предложила она, стараясь говорить спокойно.
На кухне обнаружилась новая проблема — дети привыкли к определённой еде. Лиза отказывалась есть кашу («Мама делает с вареньем!»), Миша хотел яичницу, но только с помидорами, которых не было. В итоге Саша сделала бутерброды, которые дети нехотя съели, продолжая бросать на неё настороженные взгляды.
После завтрака встал вопрос о садике. Влад оставил адрес, но не предупредил, что садик находится на другом конце города. Саша вызвала такси, довезла детей, потом час добиралась обратно в пробках, чувствуя, как начинает тянуть низ живота от напряжения.
Дома она позвонила Владу. Трубку он взял только после пятого звонка.
— Как вы там?
— Прекрасно, — зло ответила она. — Твоя дочь плакала всё утро, садик в чё рт знает где, у меня живот болит от стресса.
— Саш, потерпи, пожалуйста. Я правда стараюсь всё ускорить.
— Ты обещал, что я не буду иметь к ним отношения!
— Ситуация форс-мажорная…
— Для тебя может и форс-мажорная, а для меня — предательство.
Она бросила трубку, не дослушав его оправдания.
***
К вечеру третьего дня Саша чувствовала себя выжатой тряпкой. Дети требовали постоянного внимания. Лиза каждый вечер просила почитать сказку («Мама всегда читает!»), Миша замкнулся в себе, но периодически задавал вопросы о том, когда вернётся папа и можно ли позвонить маме. Саша не знала, что отвечать — Влад предупредил, что Света первые дни после операции будет под сильными медикаментами и разговаривать не сможет.
Самым тяжёлым было притворяться. Делать вид, что всё в порядке, что она рада их присутствию, что это временные трудности. На деле же каждая минута давалась с трудом. Саша ловила себя на том, что срывается из-за мелочей — разлитого сока, разбросанных игрушек, громкого телевизора. Потом видела испуганные детские глаза и ненавидела себя за несдержанность.
Вечером позвонила свекровь.
— Сашенька, как вы там управляетесь?
— Нормально, — соврала Саша.
— Влад сказал, ты молодец, взяла на себя заботу о детках. Я бы помогла, но сама знаешь, суставы совсем не дают покоя.
— Знаю, не переживайте.
— Они хорошие детки, только напуганные сейчас. Лизонька особенно к маме привязана.
После разговора Саша заперлась в ванной и дала волю слезам. Она плакала от бессилия, от злости, от ощущения загнанности в угол. Её тщательно выстроенный мир рухнул за три дня, и она не знала, как его восстановить.
Ночью её разбудил тихий плач. Саша прислушалась — плакала Лиза. Несколько минут она лежала, надеясь, что девочка успокоится сама, но плач только усиливался. Со вздохом встав, Саша прошла в гостевую.
Лиза сидела на кровати, прижимая к груди зайца.
— Что случилось?
— Мне приснилось, что мама у мер ла, — всхлипнула девочка.
Саша села на край кровати, не зная, что сказать. Она не умела утешать чужих детей, не знала правильных слов.
— Мама не ум рёт. Она лечится, чтобы выздороветь.
— А почему она не звонит?
— Ей нельзя пока. Но она обязательно позвонит, как только сможет.
Лиза посмотрела на неё большими глазами.
— Ты правда так думаешь?
— Да.
Девочка помолчала, потом неожиданно спросила:
— А почему ты нас не любишь?
Вопрос застал Сашу врасплох.
— С чего ты взяла?
— Ты всегда злая. И смотришь так, будто мы тебе мешаем.
Саша почувствовала укол совести. Ребёнок видел всё, чувствовал её отторжение, и никакая игра в хорошую тётю не могла это скрыть.
***
На четвёртый день Саша проснулась с мыслью о разводе. Она лежала в постели, смотрела в потолок и прокручивала в голове варианты. Можно подать документы сразу после возвращения Влада. Или дождаться, пока заберут детей, чтобы не травмировать их ещё больше. Или вообще собрать вещи и уехать прямо сейчас, оставив детей на попечение свекрови, больные суставы или нет.
Телефонный звонок прервал её размышления. На экране высветилось незнакомый номер.
— Саша? Это Света. Бывшая жена Влада.
Саша села в кровати, не веря своим ушам.
— Здравствуйте.
— Простите, что беспокою. Влад дал ваш номер на случай экстренной ситуации. Как дети?
Голос был слабым, уставшим, но в нём слышалась материнская тревога.
— Они… в порядке. Скучают по вам.
— Я знаю, что вы не планировали возиться с ними. Влад рассказал о вашей договорённости. Простите, что так получилось.
Саша не знала, что ответить. Злость на Влада никуда не делась, но винить больную женщину в сложившейся ситуации было бы жестоко.
— Когда вы сможете их забрать?
— Врачи говорят, через неделю отпустят домой. Но я буду очень слабая после химии… Виктор обещал помочь, раз уж так вышло. Он не плохой человек, просто испугался ответственности.
— Понятно.
— Саша, можно попросить? Скажите Лизе, что я её люблю. И Мишу тоже. Что я обязательно вернусь.
— Скажу.
После разговора Саша долго сидела на кровати, обдумывая услышанное. Света не была той стер вой из первого брака, какой её иногда рисовало воображение. Просто женщина, попавшая в беду. Женщина, которая доверила своих детей практически незнакомому человеку, потому что выбора не было.
Днём, забирая детей из садика, Саша купила их любимое мороженое. Лиза просияла, Миша сдержанно поблагодарил. Дома она передала слова матери, и впервые за эти дни увидела на детских лицах искренние улыбки.
Вечером позвонил Влад.
— Завтра возвращаюсь.
— Отлично. Заберёшь детей и поедешь жить к маме.
— Саша, давай поговорим спокойно…
— Мы поговорим. Когда ты вернёшься. И это будет последний наш разговор.
***
Влад вернулся в полдень следующего дня. Выглядел он помятым и виноватым. Дети бросились к нему, и несколько минут в прихожей стоял радостный гвалт. Саша наблюдала со стороны, чувствуя странную пустоту внутри.
Когда дети убежали в гостевую собирать вещи («Папа сказал, поедем к бабушке!»), Влад подошёл к ней.
— Прости. Я знаю, что поступил неправильно.
— Неправильно? — Саша усмехнулась. — Ты предал моё доверие. Использовал ситуацию, чтобы заставить меня делать то, от чего я отказывалась с самого начала.
— Я правда не планировал. Командировка…
— Не ври хотя бы сейчас. Ты знал о командировке заранее. Мог отказаться, мог найти другое решение. Но решил, что проще поставить меня перед фактом.
Влад молчал, понимая, что оправдания бессмысленны.
— Собирай вещи и уезжай к матери, — спокойно сказала Саша. — Поживёшь там, пока не найдёшь съёмную квартиру. Или пока я не решу, смогу ли тебя простить.
— Саш, давай поговорим…
— Нет. Сейчас я не могу с тобой разговаривать. Мне нужно время.
Из комнаты выбежала Лиза.
— Папа, мы собрались! Можно взять зайку?
— Конечно, солнышко.
Девочка подбежала к Саше и неожиданно обняла её за ноги.
— Спасибо, тётя Саша. Вы не такая уж и злая.
Саша почувствовала, как к горлу подступает ком. Она неловко погладила девочку по голове.
— Береги маму, хорошо?
— Хорошо!
Через полчаса квартира опустела. Саша прошлась по комнатам, собирая забытые игрушки и одежду. В гостевой на подушке лежал потрёпанный заяц Лизы. Саша взяла его, повертела в руках. Обычная детская игрушка, но за эти дни она стала символом вторжения чужой жизни в её размеренное существование.
Она положила зайца в пакет с остальными забытыми вещами и поставила у двери. Влад заберёт, когда придёт за вещами.
Устроившись на диване с чашкой чая, Саша положила руку на живот. Там, внутри, рос её ребёнок. Ребёнок, которого она будет любить безусловно, которому не придётся доказывать право на её внимание и заботу.
И тут её пронзила неожиданная мысль. А что если с ней случится что-то подобное? Болезнь, ава рия, любая ситуация, когда она не сможет заботиться о своём ребёнке? Если Влад к тому времени будет с другой женщиной, как та отнесётся к её малышу? Будет ли считать его обузой, чужим, нежеланным гостем в своём доме?
Саша вспомнила испуганные глаза Лизы в первое утро, её тихий плач по ночам, отчаянные попытки Миши казаться взрослым и самостоятельным. Дети не виноваты, что их мать заболела. Не виноваты, что отец женился на женщине, которая не хотела их принимать. Не виноваты ни в чём, кроме того, что существуют и нуждаются в заботе.
Телефон пиликнул сообщением. Влад: «Давай всё обсудим вечером. Я люблю тебя».
Саша долго смотрела на экран. Потом медленно набрала ответ: «Приезжай через неделю. Поговорим».
Она не знала, простит ли его. Не знала, сможет ли снова довериться человеку, который так легко нарушил их договорённости. Но теперь она понимала — жизнь сложнее любых договоров и планов. И иногда приходится делать то, к чему совершенно не готов.
— В завещании вас нет! Все наследство перешло вашей жене. — Андрей не мог поверить, что его вычеркнули из завещания