Лида, сохраняя непроницаемое спокойствие, извлекла ключи из сумочки, не удостоив даже взглядом визгливую фигуру бывшей свекрови. Полностью минуло шесть месяцев с тех пор, как их жизненные пути разошлись, но Тамара Ивановна никак не могла примириться с крахом, как она считала, «драгоценного сыночка».
— Ты оглохла, дармоедка?! – Тамара Ивановна, словно коршун, вцепилась в рукав Лидиного пальто. – Всю кровь из нас выпила, а теперь, видите ли, хоромы себе покупаешь! Наворовала, небось!
— Отпустите мою руку, – ровным, как лёд, голосом отрезала Лида. – И не устраивайте балаган в подъезде.
— Благородную тут строишь! – презрительно фыркнула свекровь. – Да я всё про твои хоромы знаю! Две комнаты в самом центре – все пять миллионов стоят! Откуда у разведёнки-бездельницы такие деньжищи?
Лида позволила себе едва заметную усмешку. Бездельница… Если бы эта вздорная женщина подозревала, как далека она от правды.
— А вам какое дело?
— Ещё какое! – взорвалась Тамара Ивановна. – Мой Володенька из-за тебя полжизни под откос пустил! Он копейки на алименты и съём квартиры выкидывает, а ты тут, как сыр в масле катаешься!
Володенька… Лида на миг погрузилась в воспоминания о своем бывшем муже. Тридцать семь лет чистейшей инфантильности. Перебивался случайными заработками грузчика, но зато каждый вечер исправно просаживал их в гараже с дружками-собутыльниками. А когда Лида осмелилась заговорить о ребёнке, он безапелляционно заявил: «Я не готов к ответственности».
— Володя сам выбрал свою жизнь, – спокойно парировала она.
— Выбрал?! – Тамара Ивановна побагровела, словно перезрелый бурак. – Да ты его на этот развод как на аркане привела! Заморочила голову своими карьерными планами!
Карьерные планы… Лида еле сдержала рвущийся наружу смех. Ещё каких-то пять лет назад она, простая продавщица в захудалом магазине одежды, мечтала о высшем образовании, но Володя с презрением отмахивался от этих «глупостей». «Зачем тебе этот институт? Рожай детей да следи за хозяйством!»
А его неугомонная мамаша вторила ему в унисон: «Женщина должна быть надёжным тылом для мужчины, а не тягаться с ним на равных!»
— Знаете что, Тамара Ивановна, – Лида с тихим щелчком захлопнула дверцу почтового ящика и повернулась лицом к свекрови. – Я открою вам страшную тайну, откуда у меня деньги.
— Ну-ну! – злобно ухмыльнулась та. – Послушаем твои сказки.
— Помните, как пять лет назад я купила лотерейный билет в подарок Володе на день рождения, а он, смеясь, выкинул его в мусорное ведро?
— Ну и что с того? – Тамара Ивановна поморщилась, словно от зубной боли. – Бред какой-то.
— Этот билет выиграл миллион рублей.
Свекровь изумлённо застыла, словно громом поражённая.
— Врёшь!
— Ничуть. Об этом знали только трое – я, нотариус и налоговый инспектор. Володе я ничего не сказала.
— Почему?! – взвизгнула Тамара Ивановна, теряя остатки самообладания.
— А зачем? – Лида пожала плечами, изображая невинность. – Чтобы он бросил свою работу и просадил всё до копейки с дружками в гараже? Или чтобы вы принялись строить коварные планы на эти деньги?
Тамара Ивановна онемела, пытаясь переварить обрушившуюся на неё информацию.
— Я вложила эти деньги в ценные бумаги, – как ни в чём ни бывало продолжала Лида. – И все эти пять лет они работали на меня. Теперь у меня вполне достаточно средств, чтобы купить себе квартиру и ещё кое-что отложить на будущее.
— Но он же тебе муж был! – наконец выдавила из себя свекровь, словно клещами вытягивала. – Имел полное право знать!
— Какой же он муж? – Лида с тихим смехом развела руками. – Тот, кто при первом же намёке на ребёнка заявил, что не готов к отцовству? Тот, кто пропивал половину своей жалкой зарплаты? Тот, кто беспрекословно слушался мамочку больше, чем собственную жену?
— Не смей так говорить о моём сыне!
— А что, разве я не права? – Лида наклонилась ближе к свекрови, пристально глядя ей в глаза. – Вы же сами превратили его в маменькиного сынка. «Володечка устал, Володечке нужно отдохнуть, Володечку не следует себя утруждать…»
Лицо Тамары Ивановны побледнело, словно на него вылили ведро холодной воды. В глазах Лиды она вдруг увидела такое презрение, такую неприкрытую неприязнь, что невольно отступила на шаг.
— Всю жизнь я была для вас бесплатной прислугой, – тихо, но отчётливо продолжала Лида, словно выносила приговор. – Готовила, стирала, убирала, как проклятая. А когда я осмелилась заговорить о ребёнке, вы обе как с цепи сорвались, обвиняя меня в эгоизме. Помните?
— Мы просто хотели, чтобы вы сначала твёрдо встали на ноги…
— Встали на ноги?! – Лида не выдержала и повысила голос, не в силах сдержать гнев. – Да Володе уже тридцать семь лет! Когда же он собирался вставать на ноги? В сорок? В пятьдесят?
Тамара Ивановна молча поджала губы, не желая признавать очевидное. Она прекрасно понимала, что Лида права, но переступить через собственную гордыню просто не могла.
— И знаете, что самое смешное? – Лида с небрежным видом достала из сумочки свой мобильный телефон. – Вчера мне позвонил риэлтор. Предлагал выкупить ещё одну квартиру. Прямо в том же доме, где сейчас снимает квартиру Володя.
— Зачем тебе ещё одна квартира? – растерянно пробормотала Тамара Ивановна, чувствуя недоброе предчувствие.
— Чтобы сдавать её в аренду, – с лукавой улыбкой ответила Лида. – Доходная недвижимость – это очень выгодно. Хорошие деньги каждый месяц практически из воздуха.
Лицо Тамары Ивановны исказилось от приступов неконтролируемой ярости. Она прекрасно поняла, что Лида намекает на нечто ужасное.
— Ты что же, хочешь вышвырнуть моего сына на улицу?!
— Нет, что вы. Я уже это сделала, – спокойно парировала Лида, словно речь шла о покупке нового платья. – Я выкупила весь дом у его арендодателя. И, разумеется, не стала продлевать с ним договор.
— Да ты просто сука! – сорвалось у Тамары Ивановны.
— Я – деловая женщина, – с невозмутимым спокойствием поправила её Лида. – Кстати, вашу квартиру скоро выставят на торги. Правда, арендная плата увеличится ровно в два раза.
Тамара Ивановна едва не задохнулась от переполнявшего её негодования.
— Да как ты можешь! Ведь он же отец твоего будущего ребёнка!
— Был бы отцом, если бы этого захотел, – Лида решительно направилась к лифту, давая понять, что разговор окончен. – А так – он просто бывший муж, который самолично выбрал свою дорогу.
— Стой! – истерически закричала свекровь, судорожно пытаясь ухватиться за ускользающую нить разговора. – Мы ещё поговорим!
— Не думаю, – Лида нажала кнопку вызова лифта. – У меня теперь совершенно другой круг общения.
Двери лифта бесшумно закрылись, оставив Тамару Ивановну в полном одиночестве посреди тёмного подъезда. Женщина, тяжело дыша, стояла неподвижно, судорожно пытаясь осмыслить только что произошедшее.
Спустя час она, сидя в своей тесной однокомнатной квартире, в мельчайших деталях пересказывала сыну свою недавнюю встречу с бывшей невесткой.
— Этого просто не может быть, – с недоверчивым видом мотал головой Володя. – Лидка просто не могла выиграть миллион и молчать об этом.
— А почему не могла? – резонно заметила мать. – Ты же её никогда не слушал.
Володя помрачнел, не находя, что возразить. Это было чистой правдой – он всегда считал Лиду простушкой и дурнушкой, которой уже должно было быть достаточно того, что он удостоил её своим вниманием и взял в жёны.
— Но почему же она мне ничего не сказала?
— Потому что она оказалась умнее нас всех, – со вздохом ответила Тамара Ивановна. – А мы с тобой – круглые дураки…
— Что значит «дураки»?
— А то и значит. Думали, она – пустое место. А она возьми да и стань миллионершей за каких-то пять лет.
Володя молчал, погрузившись в тягостные воспоминания. В его голове, словно кадры старой киноплёнки, проносились обрывки былого – как Лида умоляла его о ребёнке, а он в ответ лишь отмахивался, как от назойливой мухи; как она мечтала о собственном доме, а он высмеивал её, называя фантазёркой; как она говорила о будущем, а он обрывал её на полуслове, обзывая наивной дурочкой.
— Мам, – тихо, почти шёпотом произнёс он, словно боялся нарушить тишину. – А может быть, ещё не поздно всё исправить? Поговорить с ней по душам, попросить прощения за всё?
Тамара Ивановна окинула сына долгим, тяжёлым взглядом.
— Володя, – сказала она устало, словно разом постарела на десять лет. – Ты видел её глаза сегодня? В них не было ни капли любви. Только равнодушие и презрение.
— Но я же изменюсь! Найду себе нормальную работу, брошу пить с дружками…
— Поздно, сынок. Слишком поздно.
А в своей просторной, светлой квартире Лида, прислонившись к большому окну, с высоты птичьего полёта любовалась ночным городом. Завтра её ждала судьбоносная встреча с потенциальным инвестором. А уже через месяц она планировала торжественно открыть свой собственный бутик модной одежды. Деньги работали, планы осуществлялись, жизнь била ключом.
Внезапно завибрировал телефон, оповещая о пришедшем сообщении. На экране высветилось знакомое имя: «Володя». Не открывая сообщения, Лида решительным движением пальца удалила его. Эта глава её жизни была окончательно и бесповоротно закрыта.
Спустя полгода после судьбоносной встречи в подъезде Лида распахнула двери своего новенького бутика в самом центре города. Дела шли превосходно – богатые клиентки охотно приобретали эксклюзивную дизайнерскую одежду, не скупясь на щедрые траты. Но самой неожиданной и, чего греха таить, приятной её покупательницей оказалась… Тамара Ивановна.
— Добро пожаловать в «Элегант», – с самой любезной улыбкой поприветствовала её молоденькая продавщица, не подозревая, кто перед ней стоит.
Тамара Ивановна, робко переступив порог магазина, даже не сразу узнала в этой уверенной в себе, стильно одетой женщине, сидящей за компьютером в дальнем углу, свою бывшую невестку.
— Мне… Мне нужно какое-нибудь приличное платье, – смущённо пробормотала женщина. – На свадьбу племянницы.
— Конечно, мы с удовольствием вам поможем! Какой у вас размер? Примерный бюджет?
— Размер… Пятьдесят второй, наверное… А по деньгам… Ну, тысяч до пятнадцати рассчитываю.
Лида, оторвавшись от бумаг, подняла голову и взглянула на посетительницу. Пятнадцать тысяч… Ещё недавно это были огромные деньги для семьи Володи. Видимо, дела у них, как ни крути, пошли в гору.
— Вот это платье, думаю, вам идеально подойдёт, – услужливая продавщица продемонстрировала элегантный костюм-двойку из новой коллекции. – Двадцать восемь тысяч рублей, как раз по вашей ценовой категории.
— А есть что-нибудь… Подешевле?
— К сожалению, это самое недорогое из того, что подходит вам по размеру.
Тамара Ивановна в замешательстве огляделась по сторонам. Она откладывала деньги на подарок племяннице чуть ли не полгода, а теперь, получается, нужно потратить всё на себя.
— Ладно, – с тяжёлым вздохом решилась она. – Беру.
Лида, изящно поднявшись со своего места, неторопливо направилась к кассе.
— Я сама оформлю вашу покупку, – тихим, но властным голосом сказала она продавщице, давая понять, что та может быть свободна.
Тамара Ивановна, услышав знакомый голос, вздрогнула и подняла глаза. Её лицо вмиг стало белым, как полотно.
— Это… Это ты?
— Здравствуйте, Тамара Ивановна, – с притворной приветливостью улыбнулась Лида. – Какая приятная неожиданность! Давно не виделись.
— Значит, это… Это твой магазин?
— Да, мой. Работаем вот уже полгода. Клиентура подобралась самая что ни на есть приличная.
Тамара Ивановна дрожащей рукой протянула Лиде деньги. Та, не торопясь, пересчитала купюры и вдруг нахмурилась, изображая искреннее недоумение.
— Прошу прощения, но тут не хватает ровно трёх тысяч рублей.
— Как – не хватает? – опешила женщина, судорожно ощупывая карманы своей видавшей виды сумочки. – Я же всё пересчитала!
— Видите ли, – Лида выразительно ткнула пальцем в ценник, – это платье из новой коллекции, эксклюзив, так сказать. И стоит оно ровно тридцать одна тысяча рублей.
— Но девушка ведь сказала – двадцать восемь!
— Наташа, должно быть, просто ошиблась, – Лида обернулась к продавщице и подмигнула ей. – Ведь так, Наташа?
Девушка, ничего не понимая, молча кивнула.
— Но у меня больше нет с собой денег! – растерялась Тамара Ивановна, чувствуя, как на неё накатывает паника.
— В таком случае, к сожалению, мы не можем вам продать это платье, – развела руками Лида, изображая сочувствие. – У нас в магазине строгая ценовая политика, понимаете ли. Хотите покупать – платите, не хотите – до свидания.
— Послушай, – женщина понизила голос до шёпота, опасливо оглядываясь по сторонам, – ты же прекрасно знаешь мою ситуацию. Я просто не могу прийти на свадьбу племянницы в своей старой, поношенной одежде!
— А я здесь при чём? – удивлённо вскинула брови Лида. – Мы всего лишь продаём одежду. Хотите – покупайте, не хотите – ваше право.
Тамара Ивановна, окончательно потеряв самообладание, с ненавистью посмотрела на бывшую невестку.
Тамара Ивановна вспыхнула багровым пламенем унижения. В толпе покупательниц шепот любопытства сплетался в змеиный клубок.
— Лидочка, — проскрежетала она еле слышно, — ну что тебе стоит? Пойди навстречу, сделай скидку!
— Скидки — привилегия постоянных клиентов, — отрезала Лида, в голосе — ледяное спокойствие. — А вы, кажется, у нас впервые.
— Но мы же почти родня!
— Были, — поправила Лида, словно вбивая гвоздь в крышку гроба. — Теперь вы обычная покупательница. Просто одна из…
Тамара Ивановна с ужасом осознала капкан, захлопнувшийся вокруг нее. Лида наслаждалась моментом, вымещая все годы презрения, каждое унижение.
— Хорошо, — прошептала она, с трудом ворочая языком. — Одолжу у соседки.
— Прекрасно! — просияла Лида, как луна над кладбищем. — Будем ждать. Но учтите, завтра цена может взлететь до небес. Мода, знаете ли… дама капризная.
Женщина пулей вылетела из магазина. Вернулась, задыхаясь, через час, с заветными купюрами в дрожащей руке.
— Вот, — протянула она, словно подавала милостыню. — Всё, до копейки.
Лида неторопливо пересчитала, будто проверяя подлинность каждой купюры, и снова покачала головой, с плохо скрываемым злорадством.
— Боюсь, вы опоздали. Это платье уже зарезервировано.
— Что?! Как?! — взорвался вулкан, копившийся в груди Тамары Ивановны.
— Вон та дама, — Лида, как королева, указала на элегантную брюнетку у примерочной, — пока вы бегали по соседям, она примерила и решила, что оно создано для нее.
— Но я же первая! Я!
— Мы не в советском магазине, — холодно отрезала Лида, словно разрубала лед. — Кто платит, тот и заказывает музыку.
Ярость и бессилие сжали горло Тамары Ивановны стальной хваткой. Слезы жгли глаза.
— Что же мне теперь делать?
— А вот то голубое платье свободно, — Лида небрежно указала на вешалку, будто предлагала объедки. — Правда, оно сорок пять тысяч стоит.
— Сорок пять?! У меня… откуда у меня такие деньги?
— Жаль, — Лида пожала плечами, — тогда ничем не могу помочь. Бизнес, ничего личного.
В этот момент в магазин, словно вихрь, ворвался Володя. Он искал мать уже два часа, успев обзвонить всех знакомых.
— Мам, ты где пропала? — он замер, увидев Лиду, словно наткнулся на змею. — О… Лида? Привет.
— Здравствуй, Володя, — кивнула бывшая жена, в ее глазах — ни капли тепла. — Твоя мама, оказывается, у нас гардероб обновляет.
— Обновляю! — фыркнула Тамара Ивановна, отворачиваясь. — Тут цены — как звезды на небе, не достанешь!
— Мам, это бутик, — попытался объяснить Володя, — тут все дорого. Пошли лучше в обычный магазин, выберем что-нибудь попроще…
— Нет! — уперлась женщина, как осел. — Хочу именно это платье!
Она ткнула пальцем в костюм, который брюнетка прижимала к себе, словно сокровище.
— Мам, успокойся, — Володя, бросив мимолетный взгляд на ценник, побледнел, как полотно. — Тридцать одна тысяча? Ты с ума сошла?
— А что такого? — встряла Лида, словно подливая масла в огонь. — Вполне нормальная цена для вещи безупречного качества.
— Для тебя нормальная, — пробурчал Володя себе под нос. — У нас таких денег в помине нет.
— Разумеется, — сладко улыбнулась Лида, — поэтому я и не ожидала увидеть вас в числе моих клиентов.
Володя почувствовал, как слова бывшей жены вонзаются в сердце острыми иглами. Он невольно покраснел.
— Лида, ну мы же не враги… Нельзя ли как-то… договориться?
— О чем договариваться? — искренне удивилась она, приподняв бровь. — Это бизнес, Володя. Сухой расчет, цифры, никакой лирики.
— Но мама хочет выглядеть на свадьбе… достойно!
— Понимаю. И что? Какое мне до этого дело?
— Ну… сделай скидку, что ли. По-человечески.
Лида залилась громким, раскатистым смехом, в котором слышалось эхо многолетней боли.
— По-человечески? А когда я умоляла тебя о ребенке, это было по-человечески? Когда ты пропивал зарплату, а я считала копейки, чтобы хоть чем-то накормить тебя и себя?
— Это было… давно…
— Для меня — словно вчера, — отрезала она, словно отрубила крыло. — Извини, Володя, но бизнес — есть бизнес.
К кассе подошла брюнетка, сияющая от счастья, словно выиграла в лотерею.
— Я беру это, — заявила она, словно королева, вступающая во владения.
— Прекрасный выбор! — Лида с готовностью принялась оформлять покупку, как будто только этого и ждала. — Вам очень идет!
Тамара Ивановна, оцепенев, смотрела, как ее мечта выскальзывает из пальцев и растворяется в чужих руках, обидно и несправедливо. Слезы подступили к горлу, готовые вот-вот пролиться.
— Постойте! — вдруг, словно очнувшись, воскликнул Володя. — А можно посмотреть, что у вас еще есть?
Лида, слегка удивленная, приподняла бровь.
— Конечно. Наташа вам все покажет.
Володя побрел между вешалками, разглядывая ценники с отчаянием в глазах. Цены на платья плясали где-то за облаками. Ничего подходящего и по карману не было и в помине.
— А вон то черное сколько стоит? — робко спросил он, указывая на платье в дальнем углу.
— Восемнадцать тысяч, — ответила продавщица, окидывая его оценивающим взглядом. — Но это пятьдесят четвертый размер.
— А тот синий костюмчик?
— Шестнадцать. Но он сорок восьмого.
Безысходность сковала Володю, как цепями. Все, что могло подойти матери по размеру, стоило как крыло от самолета.
— Лида, — тихо, почти умоляюще произнес он, — неужели нельзя пойти навстречу? Ради старой дружбы…
— Какой дружбы? — холодно спросила она. — Мы были женаты, но друзьями… друзьями мы никогда не были.
— Ну… ради того, что между нами было…
— Между нами было лишь… разочарование, — отрезала Лида, словно разрубила гордиев узел. — С моей стороны.
Володя, чувствуя, как унижение жжет его изнутри, сжал кулаки до побелевших костяшек.
— Знаешь что, — процедил он сквозь зубы, — оставь свои тряпки себе. Купим маме платье в нормальном месте, пусть и не таком пафосном.
— Безусловно, купите, — беззаботно согласилась Лида, — я буду рада видеть вас снова. Только имейте в виду: цены растут каждый день, как грибы после дождя.
Володя, схватив мать под руку, чуть ли не силой потащил ее к выходу.
— Пошли, мам. Здесь нам нечего делать.
— Подождите! — окликнула их Лида, в ее голосе появилась какая-то странная нотка. — Совсем забыла! У нас сегодня действует специальная акция.
Мать и сын остановились, как вкопанные.
— Какая еще акция? — подозрительно спросил Володя, чувствуя подвох.
— Скидка пятьдесят процентов для разведенных пар, — невозмутимо произнесла Лида. — Но… только если они развелись цивилизованно.
— Что это еще значит?
— А это значит, что экс-супруг не должен иметь долгов по алиментам, — улыбнулась она, глядя прямо в глаза Володе. — У тебя, кажется, накопился должок месяца за четыре?
Володя густо покраснел, понимая, что его разоблачили на глазах у матери, свидетелей и его души. Он действительно уже несколько месяцев не платил алименты, хотя общих с Лидой детей у них никогда не было. Суд назначил ту унизительную выплату за моральный ущерб.
— А судебные приставы – как раз мои клиенты, — пожала плечами Лида. — Они рассказали, что вы уже полгода успешно скрываетесь от них, как удав от мангуста.
— Я не скрываюсь! Просто у меня сейчас… временные трудности с работой просто нет нормальной работы!
— Ясно, — безразлично кивнула Лида. — В таком случае, акция, к сожалению, на вас не распространяется. Very pity.
Она демонстративно повернулась к компьютеру, давая понять, что разговор окончен.
Володя и Тамара Ивановна вышли на улицу. Тамара Ивановна, ослепленная от обиды, тихо всхлипывала, вытирая слезы кончиком платка.
— Сынок, — прошептала она, — что же нам теперь делать? Господи…
Володя, опустив голову, смотрел на роскошную витрину бутика, в которой, будто насмехаясь, красовались манящие наряды. За стеклом, словно королева на троне, мелькнула фигура Лиды — его бывшей жены, которая когда-то мыла полы в их обшарпанной однушке.
— Не знаю, мам, — устало произнес он, чувствуя себя окончательно поверженным. — Честное слово… не знаю, что нам теперь делать.
А через стекло на них холодно и надменно смотрела женщина, которая всего пять лет назад была никем. Теперь она решала их судьбы одним легким, пренебрежительным движением руки. И самое страшное — она точно знала, что они не остановятся ни перед чем, чтобы получить ее расположение.
— Мне плевать, как и где ты будешь брать средства на жизнь, но я тебя больше содержать не буду! Не будешь платить за квартиру – вылетишь