Юлия стояла у окна своей просторной трёшки на восьмом этаже, потягивая утренний кофе и любуясь видом на парк. Ей нравилось начинать день именно так — в тишине, пока Владимир ещё спал. Эта квартира значила для неё больше, чем просто жильё. Она купила её сама, в двадцать семь лет, после трёх лет работы финансовым аналитиком в крупной компании. Копила каждую копейку, отказывала себе в развлечениях, носила старую одежду. Зато теперь у неё было своё пространство — светлое, уютное, обставленное со вкусом.
Владимир появился в её жизни через два года после покупки квартиры. Познакомились на вечеринке у общих знакомых. Высокий, спортивный, с открытой улыбкой и лёгким характером. Они начали встречаться осторожно, без спешки. Вова работал инженером-конструктором, получал около семидесяти тысяч в месяц, снимал небольшую однушку. Юлия зарабатывала чуть больше — восемьдесят пять тысяч, но всё равно ей хватало на комфортную жизнь и отпуск раз в год.
Через полтора года отношений Владимир сделал предложение. Свадьбу сыграли скромную — человек тридцать гостей в ресторане у реки, белое платье, букет роз, торт. Вова переехал к Юлии, и первые месяцы совместной жизни оказались на удивление гармоничными. Муж помогал по дому, готовил завтраки по выходным, не забывал выносить мусор. Юля радовалась, что не ошиблась в выборе — рядом оказался понимающий, адекватный человек.
Родителей Владимира она видела всего пару раз — на помолвке и на свадьбе. Галина Петровна и Анатолий Сергеевич жили в небольшом городе в трёхстах километрах отсюда. Свекровь производила впечатление властной женщины с резкими манерами, а свёкор казался спокойным, даже флегматичным. На свадьбе Галина Петровна несколько раз критиковала выбор меню и оформление зала, но Юлия списала это на нервозность торжественного дня.
Однажды в начале июня Владимир вернулся с работы в приподнятом настроении. Скинул куртку на вешалку, прошёл на кухню, где Юлия нарезала овощи для салата.
— Слушай, у меня новость, — начал муж, открывая холодильник и доставая сок. — Родители решили взять отпуск и приехать к нам. Надеюсь, ты не против?
Юлия подняла голову от разделочной доски.
— Приехать в гости? Конечно, не против. На сколько дней?
— Ну, они в отпуске будут, так что погостят немного. — Вова неопределённо махнул рукой. — Давно меня не видели, соскучились.
— Хорошо, — согласилась Юлия. — Когда планируют?
— Послезавтра уже приедут. Мама сказала, поезд в восемь вечера приходит.
Юлия кивнула. Несколько дней с родителями мужа — не проблема. Она даже обрадовалась возможности лучше узнать свекровь и свёкра, наладить более тёплые отношения.
Галина Петровна и Анатолий Сергеевич появились на пороге с двумя огромными чемоданами и двумя сумками. Юлия растерянно уставилась на багаж.
— Проходите, проходите, — суетился Владимир, втаскивая чемоданы в прихожую. — Как доехали? Устали?
— Ещё как устали! — Галина Петровна скинула туфли и прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам. — Ну что ж, посмотрим, как вы тут живёте.
Свекровь обошла квартиру с видом инспектора, заглядывая в комнаты, трогая шторы, проверяя пальцем полки на наличие пыли.
— Мебель неплохая, но расставлена неудачно, — объявила Галина Петровна, вернувшись в гостиную. — Диван надо к стене передвинуть, а шкаф развернуть. И цветы завяли — хозяйка, видно, не очень внимательная.
Юлия прикусила губу. Цветы были совершенно свежими, она поливала их вчера.
— Мама, всё отлично выглядит, — Владимир обнял мать за плечи. — Юля молодец, дом ведёт хорошо.
— Молодец, молодец… — протянула свекровь скептически. — Посмотрим ещё.
Анатолий Сергеевич тем временем устроился в самом удобном кресле, развернул газету и углубился в чтение. Галина Петровна уселась рядом на диван, закинула ногу на ногу.
— Юлечка, а чайку можно? — попросила свекровь. — С дороги так пить хочется!
— Конечно, сейчас поставлю. — Юлия направилась на кухню.
— И печеньки какие-нибудь достань, — добавила Галина Петровна громче. — Или пирожные. В поезде кормили отвратительно, мы практически голодные!
Юлия заварила чай, достала вазочку с печеньем, нарезала яблоки. Вынесла всё на подносе в гостиную. Галина Петровна критически осмотрела угощение.
— Печенье магазинное? — разочарованно протянула свекровь. — А я думала, ты сама испекла. Хорошая хозяйка всегда встречает гостей домашней выпечкой.
— Мама, не придирайся, — вступился Владимир. — Юля работает, некогда ей печь.
— Работает… — Галина Петровна фыркнула. — В моё время женщины и работали, и дома всё успевали. И детей растили, и мужей кормили, как положено.
Юлия вернулась на кухню, чувствуя, как щёки горят. Первый вечер с гостями обещал быть непростым.
На следующий день Юлия ушла на работу рано утром. Вернулась около семи вечера, уставшая после совещания, которое затянулось на два часа. Открыла дверь квартиры и замерла. В прихожей валялись тапочки, в гостиной на диване раскиданы газеты, на журнальном столике — кружки с недопитым чаем и тарелки с крошками. Телевизор работал на полную громкость.
Галина Петровна лежала на диване, листая журнал. Анатолий Сергеевич дремал в кресле. Владимир сидел за компьютером, увлечённо играя в какую-то игру.
— Привет, — бросила Юлия, скидывая туфли.
— А, пришла! — Галина Петровна оторвалась от журнала. — Юленька, мы тут проголодались. Когда ужин будет?
Юлия медленно выдохнула.
— Сейчас что-нибудь приготовлю. Владимир, ты не мог бы помочь?
— Занят я, видишь, — не поднимая глаз от монитора, ответил муж. — Ты справишься.
Юлия прошла на кухню. Раковина была забита грязной посудой — тарелки, вилки, кастрюля от завтрака. На плите — пригоревшие брызги. Юлия закатила рукава и принялась мыть посуду, потом готовить ужин. Нарезала курицу, потушила с овощами, отварила гречку, сделала салат из свежих помидоров и огурцов.
Накрыла на стол, позвала всех. Галина Петровна села первой, придирчиво осмотрела блюда.
— Курица суховата, — заметила свекровь, попробовав кусочек. — Надо было в сметане тушить. И соли маловато.
— Мне нормально, — пробормотал Анатолий Сергеевич, жуя.
— Тебе всё нормально, — отмахнулась Галина Петровна. — У тебя вкуса нет. Юля, запомни — мясо без сметаны получается сухим. И специй побольше добавляй.
Владимир молча ел, не вмешиваясь в разговор. Юлия жевала гречку, чувствуя, как в груди зреет глухое раздражение.
После ужина гости разошлись по комнатам, оставив на столе грязную посуду. Юлия снова осталась на кухне одна, убирая за всеми. Владимир вернулся к компьютеру.
На третий день Юлия случайно подслушала телефонный разговор мужа. Владимир стоял в коридоре, спиной к спальне, и говорил тихо, но Юлия всё равно расслышала.
— Да, мама, я всё понял, в парке гуляете, будете поздно… Целый месяц у нас поживёте, потом посмотрим… Нет, Юлька не против, что ты…
Юлия замерла. Месяц? Целый месяц? Но Вова говорил о нескольких днях!
Она бесшумно вернулась в спальню, закрыла дверь, села на кровать. Руки задрожали. Месяц с Галиной Петровной и Анатолием Сергеевичем? Месяц готовки, уборки, критики и бесконечных требований?
Юлия решила пока ничего не говорить. Может, она неправильно расслышала. Может, Владимир имел в виду что-то другое. Надо подождать.
Но ситуация становилась всё хуже. На четвёртый день Галина Петровна заявила за завтраком:
— Юленька, я тут подумала. Раз уж мы у вас гостим, давай готовить что-нибудь вкусненькое. А то каши да макароны — это не еда. Хочется борща настоящего, на косточке. И котлет домашних. И пирожки бы. Ты ведь умеешь печь?
Юлия поперхнулась чаем.
— Галина Петровна, я работаю до семи вечера. На сложные блюда времени нет.
— Ну как же нет! — возмутилась свекровь. — Хорошая жена и невестка должна радовать семью вкусной едой. В выходные хотя бы можешь постараться?
— Мама права, — неожиданно вмешался Владимир. — Ты же раньше иногда котлеты делала. Почему сейчас не можешь?
Юлия уставилась на мужа.
— Раньше нас было двое. А теперь четверо. Это совсем другой объём работы.
— Не преувеличивай, — отмахнулся Владимир. — Справишься.
В субботу Юлия провела весь день на кухне. Сварила борщ на говяжьей кости, налепила котлет, испекла пирожки, сделала салат оливье и нарезку из овощей. К шести вечера упала на стул, еле держась на ногах. Спина ныла, ноги отекли.
Галина Петровна попробовала борщ, поморщилась.
— Жидковат. И сметаны надо было больше. Котлеты неплохие, но пересолены. Пирожки — ну, сойдёт.
Анатолий Сергеевич молча уплетал всё подряд, не поднимая головы от тарелки. Владимир ел сосредоточенно, кивая в такт словам матери.
— И вообще, Юля, — продолжала Галина Петровна, — хорошая хозяйка всегда старается угодить гостям. А ты как-то спустя рукава всё делаешь. Вот я в твоём возрасте такие обеды устраивала! Анатолий, помнишь?
— Помню, — кивнул свёкор, не отрываясь от еды.
Юлия сжала кулаки под столом. Молча доела салат, убрала тарелку. После ужина снова осталась мыть гору посуды.
С каждым днём аппетиты гостей росли. Они ели так, будто не видели еды неделями. Галина Петровна требовала к завтраку блины, омлет и нарезку. К обеду — суп, второе, салат, компот. К ужину — мясо, гарнир, закуски, десерт. Анатолий Сергеевич поддакивал жене, добавляя собственные пожелания.
Холодильник пустел с пугающей скоростью. Юлия ходила в магазин через день, закупая продукты на несколько тысяч рублей. Семейный бюджет трещал по швам. Она зарабатывала восемьдесят пять тысяч, из которых двадцать пять уходило на коммуналку и ипотеку, ещё двадцать — на текущие расходы. Владимир получал семьдесят, но его зарплата уходила непонятно куда — на бензин, личные нужды, встречи с друзьями. Теперь ещё и продукты на четверых…
К концу первой недели Юлия чувствовала себя загнанной лошадью. Работала целый день, потом три-четыре часа стояла у плиты, убирала квартиру, стирала бельё. Спала по пять часов. Круги под глазами становились всё темнее, лицо осунулось.
Владимир не помогал. Более того, муж тоже перестал участвовать в домашних делах. Раньше он хотя бы выносил мусор и мыл посуду по выходным. Теперь проводил время с отцом — смотрели футбол, обсуждали политику, играли в шахматы. Юлия оставалась одна со всеми обязанностями.
На восьмой день Галина Петровна устроила грандиозную стирку. Свалила в прихожей три огромных пакета с бельём — постельное, полотенца, одежда.
— Юлечка, вот тут всё надо постирать, — объявила свекровь. — Мы столько накопили! В дороге, знаешь ли, белье пачкается быстро.
Юлия стояла посреди прихожей, глядя на гору вещей.
— Галина Петровна, но это же…
— Что «но»? — перебила свекровь. — Ты хозяйка дома, вот и занимайся хозяйством. Или тебе жалко для нас постирать?
Юлия промолчала. Загрузила машинку бельём, запустила стирку. Потом ещё раз. И ещё. Всего четыре загрузки. Потом развешивала всё это на балконе, в ванной, на батареях. Квартира превратилась в прачечную.
На второй неделе критика усилилась. Галина Петровна находила недостатки во всём — в качестве уборки, вкусе еды, даже в том, как Юлия складывала полотенца.
— Юля, зеркало в ванной грязное, — объявила свекровь однажды утром. — Разводы повсюду. Надо чистящим средством натереть, а потом газетой протереть. Вот так делают настоящие хозяйки.
— Пол в коридоре пыльный, — добавил Анатолий Сергеевич, не поднимая глаз от газеты. — Вчера я в носках прошёлся — они чёрные стали.
— И ковёр в гостиной надо пропылесосить, — продолжала Галина Петровна. — Я там крошки нашла под диваном. Как можно так запускать дом?
Юлия стояла на кухне, сжав зубы. В голове пульсировала головная боль. Усталость навалилась свинцовым грузом.
— Я вчера пылесосила, — тихо сказала Юлия.
— Ну значит, плохо пылесосила! — отрезала свекровь. — Надо тщательнее, под мебелью особенно.
Вова сидел за столом, уткнувшись в телефон. Галина Петровна повернулась к сыну.
— Володя, ты объясни жене, как надо дом содержать. А то у неё какие-то свои представления о чистоте.
— Юль, мама права, — не поднимая головы, произнёс Владимир. — Надо внимательнее убирать.
Юлия побледнела. Руки затряслись. Муж… муж встал на сторону матери?
— Владимир, мне нужно поговорить с тобой. Наедине, — твёрдо сказала Юлия.
— Потом, — отмахнулся муж. — Я занят.
— Сейчас.
Владимир нехотя поднялся, прошёл за женой в спальню. Юлия закрыла дверь.
— Что происходит? — спросила она, глядя мужу в глаза. — Почему ты меня не поддерживаешь?
— О чём ты? — удивился Вова.
— Твоя мать постоянно критикует меня! Указывает, как убирать, как готовить, как вообще жить! А ты ничего не говоришь!
— Ну, мама просто хочет помочь, — пожал плечами Владимир. — Она опытная женщина, много лет дом ведёт. Прислушайся к её советам.
— Советам? — Юлия рассмеялась истерично. — Это не советы, это приказы! Я устала, Вова! Я работаю, потом прихожу и снова работаю — готовлю, убираю, стираю! А ты даже пальцем не пошевелишь, чтобы помочь!
— Родители в гостях, — невозмутимо ответил муж. — Естественно, хозяйка должна о них заботиться. Ты же жена.
Юлия опешила.
— Я жена, а не прислуга!
— Не преувеличивай. — Владимир махнул рукой. — Ещё пару недель потерпишь, они уедут.
— Пару недель? — переспросила Юлия. — Я слышала твой разговор по телефону. Ты говорил о месяце!
Владимир замялся.
— Ну… да, месяц планируют. Но это же не страшно. Справимся.
— Справимся? — Юлия шагнула ближе. — Ты справишься, лёжа на диване и играя в компьютер? А я буду ишачить на кухне?
— Хватит устраивать сцены, — поморщился Владимир. — Ты ведёшь себя как капризный ребёнок. Родители приехали нас навестить, а ты эти моменты не ценишь, выделываешься.
Юлия развернулась и вышла из спальни, хлопнув дверью. Внутри кипело, но сказать больше ничего она не могла. Слова застревали в горле.
Следующие дни превратились в кошмар. Галина Петровна и Анатолий Сергеевич вообще перестали себя утруждать. Оставляли грязную посуду прямо на столе, разбрасывали газеты и журналы по всей квартире, не убирали за собой в ванной. Владимир тоже расслабился — ходил в обуви, оставляя следы на чистом полу, швырял одежду где попало.
Юлия убирала за всеми троими. По утрам просыпалась с ощущением, что не спала вообще. Лицо стало серым, под глазами легли тёмные круги. На работе коллеги спрашивали, не заболела ли она. Юлия отшучивалась, но внутри чувствовала, как силы уходят.
На пятнадцатый день она вернулась с работы в восемь вечера — задержали из-за внеплановой проверки. Открыла дверь и застыла. В квартире царил полный хаос. На кухне — гора грязной посуды, остатки еды на столе, мусорное ведро переполнено. В гостиной — разбросанные газеты, пустые кружки, крошки на полу. В ванной — мокрые полотенца на полу, зубная паста размазана по раковине.
Галина Петровна и Анатолий Сергеевич сидели перед телевизором, увлечённо смотря какое-то шоу. Владимир дремал в кресле, откинув голову.
Юлия медленно прошла в центр гостиной. Сердце бешено колотилось. В висках застучало. Руки сжались в кулаки.
— Владимир, — позвала она тихо.
Муж приоткрыл глаза, зевнул.
— А, пришла… Поздно сегодня.
— Владимир, встань, — повторила Юлия громче.
— Что случилось? — недовольно пробормотал муж, с трудом поднимаясь.
Юлия обвела взглядом квартиру, потом перевела взгляд на мужа. Внутри что-то лопнуло. Терпение, сдержанность, желание сохранить семейный мир — всё исчезло в одну секунду.
— Что случилось? — переспросила Юлия, и голос сорвался на крик. — Посмотри вокруг! Посмотри на этот бардак! Квартира моя, а ты и твоя родня живёте как в пансионате!
Галина Петровна резко повернулась, уставившись на невестку.
— Ты что себе позволяешь? — возмутилась свекровь.
— Позволяю? — Юлия рассмеялась, зло и резко. — Я позволяю себе высказать правду! Вы приехали в мой дом, установили свои порядки, превратили меня в бесплатную прислугу! И теперь ещё смеете возмущаться?
— Юля, успокойся, — Владимир попытался взять жену за руку, но она отдёрнулась.
— Не смей меня успокаивать! Две недели я терплю! Готовлю, убираю, стираю за всеми вами! А вы даже спасибо не говорите, только критикуете!
— Мы старшие, нас надо уважать! — вмешался Анатолий Сергеевич, поднимаясь с дивана. — Хорошая невестка должна ухаживать за родителями мужа!
— Ухаживать? — Юлия шагнула к свёкру. — Это называется не ухаживать, а прислуживать! Вы ведёте себя как наглые постояльцы отеля!
— Да как ты смеешь! — взвилась Галина Петровна. — Мы семья! Семья должна помогать друг другу!
— Помогать? — Юлия повернулась к свекрови. — А где ваша помощь? Вы хоть раз помыли посуду? Хоть раз убрали за собой? Или считаете, что в отпуске можно превратиться в свиней?
— Юля! — одёрнул её Владимир. — Следи за языком!
— Нет, это ты следи за языком! — Юлия развернулась к мужу. — Ты привёл их сюда, сказав, что будет несколько дней! А оказывается, целый месяц! Ты врал мне!
— Я не врал, просто не уточнил, — пробормотал Владимир, отводя взгляд.
— Не уточнил? — Юлия задохнулась от возмущения. — Ты специально умолчал, потому что знал — я бы не согласилась!
Галина Петровна выпрямилась, скрестив руки на груди.
— Вот видишь, сынок? Я же говорила, что твоя жена эгоистка! Не хочет принимать родную семью!
— Родную семью? — Юлия рассмеялась истерично. — Вы ведёте себя как захватчики! Диктуете, что готовить, как убирать, критикуете каждый мой шаг! А Владимир вас ещё и поддерживает!
— Мама права, Юля, — тихо сказал Владимир. — Ты слишком остро реагируешь. Хорошая жена должна…
— Хорошая жена? — перебила его Юлия. — А хороший муж что должен? Защищать жену? Помогать ей? Или сидеть сложа руки, пока она надрывается?
— Посмотрите-ка надрывается она! — фыркнула Галина Петровна. — Просто лентяйка! В наше время женщины всё успевали и не жаловались!
— В ваше время женщины умирали от перегрузок! — отрезала Юлия. — Но вам плевать! Вам лишь бы кто-то вас обслуживал!
— Юля, прекрати истерику! — повысил голос Владимир.
— Это не истерика! — заорала Юлия. — Это справедливый гнев! Я работаю, плачу за эту квартиру, обставляла её на свои деньги! А вы приходите сюда и ведёте себя как хозяева!
— Вова здесь живёт, значит, и мы имеем право! — заявила Галина Петровна.
— Право? — Юлия подошла к свекрови вплотную. — У вас нет никаких прав! Эта квартира моя! Я купила её до брака! Юридически она принадлежит только мне!
— Юля, не говори глупости, — вмешался Владимир. — Мы семья, всё общее.
— Нет, не всё! — Юлия развернулась к мужу. — Квартира моя, а не твоя! И уж точно не их!
Наступила тишина. Галина Петровна и Анатолий Сергеевич переглянулись. Владимир побледнел.
— Ты… ты хочешь сказать… — начал муж.
— Хочу сказать, что вы все трое — и ты, и твои родители — съедете из моей квартиры, — твёрдо произнесла Юлия. — Сегодня. Прямо сейчас.
— Что?! — взвился Владимир. — Ты не можешь!
— Могу, — холодно ответила Юлия. — Это мой дом. И я решаю, кто в нём живёт.
— Юля, ты с ума сошла! — Галина Петровна схватилась за сердце. — Нас на улицу выгонишь?
— Выгоню, — кивнула Юлия. — У вас есть свой дом, куда можете вернуться. У Владимира есть зарплата, на которую можно снять жильё. А у меня есть право жить в своей квартире без непрошеных гостей.
— Непрошеных?! — задохнулся от возмущения Анатолий Сергеевич. — Да мы родители!
— Родители моего мужа, — поправила Юлия. — Но не мои близкие люди. И уж точно не те, кому я обязана прислуживать.
Владимир рассмеялся, нервно и неуверенно.
— Ты шутишь, да? Просто устала, поэтому срываешься.
— Нет, я не шучу, — ответила Юлия. — И не срываюсь. Я абсолютно серьёзна.
— Юль, ну подумай… — начал было муж, но Юлия перебила его жестом.
— Я подумала. Две недели думала. Терпела, надеялась, что образумитесь. Но вы только наглели. Так что — собирайте вещи. Все трое.
Галина Петровна всплеснула руками.
— Сынок, она твоего собственного отца и мать выгоняет! Ты позволишь?!
Владимир посмотрел на мать, потом на жену. Лицо его выражало растерянность и недоверие.
— Юля, давай спокойно обсудим…
— Нечего обсуждать, — отрезала Юлия. — Решение принято. У вас час на сборы.
— Ты не имеешь права! — закричала Галина Петровна.
— Имею, — холодно ответила Юлия. — Полное юридическое право. Хотите, могу показать документы на квартиру. Или вызову полицию, пусть они вам объяснят.
Анатолий Сергеевич схватил жену за руку.
— Галя, пошли. Нечего тут больше делать.
— Как пошли?! — возмутилась свекровь. — Мы так просто не уйдём!
— Уйдёте, — твёрдо сказала Юлия. — Либо сами, либо с помощью полиции. Выбирайте.
Она достала телефон, начала набирать номер. Владимир побледнел.
— Юля, постой! Не надо полицию!
— Тогда собирайтесь, — не глядя на него, ответила Юлия.
Галина Петровна и Анатолий Сергеевич, переглянувшись, направились в свою комнату. Владимир остался стоять посреди гостиной, растерянно глядя на жену.
— Ты правда собираешься меня выгнать? — тихо спросил муж.
— Да, — ответила Юлия, не поднимая глаз. — Ты не защитил меня. Ты встал на сторону родителей против собственной жены. Такой муж мне не нужен.
— Юля, я люблю тебя…
— Если бы любил, не позволил бы своим родителям так себя вести, — перебила Юлия. — Уходи, Владимир. Завтра приедешь за остальными вещами.
Владимир молча прошёл в спальню. Через двадцать минут все трое стояли в прихожей с чемоданами. Галина Петровна плакала, вытирая глаза платком. Анатолий Сергеевич мрачно молчал. Владимир не поднимал глаз.
— Ты пожалеешь, — прошипела свекровь напоследок. — Останешься одна, без семьи!
— Лучше одна, чем с вами, — спокойно ответила Юлия, открывая дверь.
Когда за ними закрылась дверь, Юлия прислонилась к косяку, медленно выдыхая. В квартире воцарилась тишина. Долгожданная, оглушительная тишина.
Она прошла в гостиную, опустилась на диван. Посмотрела на разбросанные газеты, грязные кружки, крошки на полу. Встала, взяла мусорный пакет и начала убирать. Не торопясь, методично. Собрала весь мусор, помыла посуду, протёрла столы, пропылесосила ковёр.
К полуночи квартира снова стала чистой. Своей. Юлия приняла душ, легла в кровать. Впервые за две недели заснула сразу, без тревожных мыслей.
Утром проснулась от тишины. Никаких криков, требований, замечаний. Сварила кофе, села у окна. Впереди предстоял развод, раздел имущества, новая жизнь. Но Юлия не боялась. Она защитила своё пространство, своё достоинство, своё право жить так, как считала нужным. И это было важнее любых отношений с человеком, который не смог встать на её сторону.
— Это уже ни в какие ворота не лезет! Ты подарила деньги, а потом неделю пыталась выяснить, куда они ушли, — возмутился сын