Когда Марина вошла в квартиру, её встретила тишина. Странная, плотная тишина, которая бывает только перед грозой. Она сняла туфли, аккуратно поставив их на полку, и прислушалась. Из кухни доносилось негромкое бурление кофеварки, а из гостиной — приглушённые голоса. Два голоса. Один принадлежал её мужу Олегу. Второй — его матери, Нине Петровне.
Марина замерла в прихожей, держа в руках пакет с продуктами. Инстинкт подсказывал ей не входить. Не сейчас. Но было уже поздно — её присутствие заметили.
— А, Мариночка пришла! — раздался из гостиной бодрый голос свекрови. — Заходи, заходи, мы тут как раз о тебе говорили!
Марина медленно прошла на кухню, поставила пакет на стол и только потом направилась в гостиную. Олег сидел на диване, уткнувшись в телефон. Он не поднял на неё глаз. Нина Петровна устроилась в кресле, держа в руках чашку кофе. На её лице играла улыбка, которую Марина давно научилась распознавать. Это была улыбка хищника перед прыжком.
— Садись, садись, — жестом пригласила свекровь, указывая на свободный стул. — Мы тут как раз обсуждали важный вопрос.
Марина села. Её руки сами собой сжались в кулаки на коленях.
— Знаешь, дорогая, — начала Нина Петровна, отпивая кофе, — мы с Олегом тут подумали… Вы уже три года как женаты, а детей всё нет. Может, тебе к врачу стоит сходить? Провериться?
Слова упали в комнату, как камни в воду. Марина почувствовала, как по спине прошла волна жара. Она перевела взгляд на Олега, ожидая, что он скажет хоть что-то. Но муж продолжал смотреть в телефон, будто его здесь не было.
— Мы не планировали пока детей, — тихо произнесла Марина.
— Не планировали? — удивлённо протянула свекровь, поднимая брови. — Олег, ты это слышишь? Она говорит, вы не планировали!
Олег наконец оторвался от телефона и неловко пожал плечами.
— Мам, ну мы же говорили…
— Говорили, говорили, — перебила его Нина Петровна. — А я вам вот что скажу. Мне шестьдесят два года. Я хочу внуков увидеть, пока ещё могу с ними возиться. А вы тут свои планы строите. Семья — это не планы, это ответственность!
Марина сжала кулаки ещё сильнее. Ногти впились в ладони.
— Нина Петровна, это наше личное дело…
— Личное? — голос свекрови стал жёстче. — Когда я квартиру под вашу семейную жизнь покупала, я о детях думала! О продолжении рода! А вы тут карьеры строите, отпуска планируете. Что это вообще за семья без детей?
Марина поднялась со стула. Её лицо горело.
— Простите, мне нужно на кухню.
Она развернулась и быстро вышла из гостиной. В кухне её руки задрожали. Она открыла кран, набрала холодной воды в стакан и выпила залпом. За спиной послышались шаги. Это был Олег.
— Марин, ну не обижайся, — примирительно начал он. — Мама просто переживает. Ей хочется…
— Хочется? — Марина обернулась к нему. — Ей хочется контролировать нашу жизнь! Когда нам детей рожать, где работать, что покупать! Олег, когда ты наконец скажешь ей, что мы взрослые люди?
— Не кричи, — попросил он, испуганно оглядываясь на дверь. — Она же услышит.
— Пусть слышит!
— Марина, пожалуйста, — Олег подошёл ближе, взял её за руки. — Давай не будем скандалить. Мама скоро уйдёт. Потерпи немного.
Она высвободила руки.
— Потерпеть? Я терплю уже три года! Каждое воскресенье она здесь. Каждый раз учит меня, как готовить, как убираться, как себя вести! Олег, это наша квартира или её?
Он отвёл взгляд.
— Она помогла нам с первым взносом…
— Да, помогла! И теперь считает, что купила право на нашу жизнь!
Марина развернулась и вышла из кухни. Ей нужно было уйти. Куда угодно. Только не оставаться здесь, где воздух стал таким густым, что им невозможно дышать. Она схватила куртку, надела туфли.
— Ты куда? — выглянула из гостиной Нина Петровна.
— Погуляю.
— В такое время? Уже темнеет!
Марина захлопнула дверь, не отвечая.
Она шла по вечернему городу, не разбирая дороги. Ноги сами несли её вперёд, мимо освещённых витрин, мимо спешащих домой людей. В голове крутилась одна мысль: так больше продолжаться не может. Три года она пыталась быть хорошей невесткой. Три года слушала советы, терпела придирки, сглаживала углы. А что изменилось? Ничего. Наоборот, свекровь чувствовала себя всё увереннее, а Олег всё глубже прятался за телефон.
Марина остановилась возле скамейки в сквере и села. Достала телефон. Пролистала контакты и нажала на имя подруги.
— Лен, привет. Можно к тебе заехать?
Через полчаса она сидела на кухне у Лены, обхватив руками кружку с горячим чаем. Подруга молча слушала её сбивчивый рассказ, не перебивая.
— И что ты собираешься делать? — спросила Лена, когда Марина закончила.
— Не знаю, — призналась та. — Я просто больше не могу. Понимаешь? Я устала оправдываться за то, что живу своей жизнью.
— А Олег?
— Олег… — Марина горько усмехнулась. — Олег всегда на стороне матери. Он даже не пытается меня защитить.
— Может, стоит серьёзно с ним поговорить?
— Пыталась. Много раз. Он говорит, что понимает меня, а потом всё повторяется снова.
Лена задумчиво покрутила свою чашку.
— Слушай, а что, если тебе просто нужно показать им, что ты не игрушка? Что у тебя есть своя воля?
— В смысле?
— Ну, например, поставить условия. Чёткие, ясные. Пусть выбирают — или уважают твои границы, или ты уходишь.
Марина молчала, обдумывая слова подруги. Уйти. Она никогда раньше не думала об этом всерьёз. Но сейчас, произнесённое вслух, это слово вдруг перестало казаться страшным. Наоборот. Оно звучало как свобода.
Домой Марина вернулась поздно. Квартира встретила её темнотой. Нина Петровна, судя по всему, уже ушла. Олег сидел в гостиной перед телевизором. Когда она вошла, он даже не повернул головы.
— Нагулялась? — спросил он безразличным тоном.
— Да.
Марина прошла в спальню, переоделась и легла на кровать, уставившись в потолок. Мысли роились в голове, не давая уснуть. Она вспоминала первые месяцы их отношений с Олегом. Как он был внимателен, как заботился о ней. Когда это всё изменилось? После свадьбы? Или раньше, когда в их жизнь плотно вошла Нина Петровна?
Утром Марина проснулась с ясной головой. Она точно знала, что должна сделать.
За завтраком Олег сидел напротив, жуя тост и листая новости в телефоне. Марина налила себе кофе и села рядом.
— Олег, нам нужно поговорить.
— Опять? — он не поднял глаз от экрана.
— Да. И на этот раз ты меня выслушаешь до конца.
Что-то в её голосе заставило его отложить телефон. Он посмотрел на неё настороженно.
— Слушаю.
— Я больше не хочу, чтобы твоя мать приходила к нам каждую неделю, — начала Марина. — И я не хочу обсуждать с ней наши планы на детей, на работу или на что-либо ещё. Это наша с тобой жизнь. Только наша.
— Марина, ты серьёзно? — Олег недоверчиво покачал головой. — Это моя мать. Она имеет право…
— Нет, — твёрдо перебила его Марина. — Она не имеет права указывать нам, как жить. И если ты не можешь этого понять, то я ухожу.
Повисла тишина. Олег смотрел на неё так, будто видел впервые.
— Ты шутишь?
— Нет.
— Марина, ты что, меня шантажируешь?
— Я ставлю условия, — спокойно ответила она. — Либо мы начинаем жить как нормальная семья, где есть личные границы, либо я собираю вещи. У тебя есть время подумать.
Она встала из-за стола, оставив недопитый кофе. Олег сидел неподвижно, глядя ей вслед.
Следующие несколько дней в квартире царила напряжённая тишина. Олег избегал разговоров, прячась за работой и телефоном. Марина не давила на него. Она просто жила своей жизнью, готовясь к любому исходу. Она даже тайком посмотрела несколько квартир в аренду, прикидывая, сколько будет стоить съём жилья.
В пятницу вечером, когда Марина готовила ужин, в дверь позвонили. Она вытерла руки и пошла открывать. На пороге стояла Нина Петровна с большим пакетом в руках.
— Здравствуй, дорогая, — улыбнулась свекровь. — Я тут пирожков напекла, решила зайти.
Марина застыла в дверях.
— Нина Петровна, я просила Олега передать вам, что мы хотим побыть вдвоём.
— Вдвоём? — свекровь нахмурилась. — Что за глупости? Я же не на долго. Пирожки передам и уйду.
Она шагнула в квартиру, но Марина преградила ей путь.
— Нет.
Нина Петровна остановилась, недоуменно глядя на невестку.
— Что — нет?
— Я не хочу видеть вас сегодня. И вообще, я хочу, чтобы вы приходили к нам только по приглашению.
Лицо свекрови вытянулось.
— Ты что себе позволяешь?!
— Я позволяю себе жить в своей квартире так, как считаю нужным, — твёрдо ответила Марина.
— Твоей квартире?! — голос Нины Петровны сорвался на крик. — Да если бы не мои деньги, вы бы до сих пор снимали углы! Олег! Олег, ты слышишь, что твоя жена говорит?!
Олег появился в коридоре. Он выглядел растерянным и испуганным.
— Мам, может, правда, не стоит сегодня…
— Что?! — Нина Петровна развернулась к сыну. — Ты на её стороне?!
— Я просто… мы с Мариной обсуждали… — он запнулся, не в силах договорить.
— Обсуждали! — свекровь швырнула пакет с пирожками на пол. — Я вам всю жизнь отдала! Работала как проклятая, чтобы ты, Олег, ни в чём не нуждался! Квартиру вам купила, мебель помогла выбрать! А вы мне — в морду!
— Нина Петровна, никто вас не гонит в морду, — сказала Марина, стараясь сохранять спокойствие. — Мы просто хотим немного личного пространства.
— Личного пространства! От родной матери! — свекровь схватилась за сердце. — У меня давление поднялось. Олег, вызывай скорую!
Марина посмотрела на мужа. Олег метался взглядом между матерью и женой, явно не зная, что делать.
— Мам, давай присядешь, — наконец выдавил он. — Успокойся.
— Успокоюсь! Когда вы опомнитесь! — Нина Петровна развернулась и направилась к двери. — Ладно. Живите как хотите. Только потом не приходите, когда помощь понадобится!
Она хлопнула дверью. Олег и Марина остались стоять в коридоре. Тишина была оглушительной.
— Зачем ты так с ней? — тихо спросил Олег.
— Затем, что по-другому она не понимает, — ответила Марина. — И ты должен был это сделать сам. Давно.
Он опустил голову.
— Она моя мать…
— А я твоя жена! — голос Марины дрогнул. — Когда ты это наконец поймёшь?
Олег молчал. Марина развернулась и ушла в спальню. Она села на кровать, обхватив руками колени. Внутри всё дрожало. Она ожидала, что почувствует облегчение после этого разговора, но вместо этого пришла пустота.
Прошла неделя. Нина Петровна больше не звонила и не приходила. Олег ходил мрачный, почти не разговаривал с Мариной. Она чувствовала, как между ними растёт стена. Холодная, непроницаемая стена молчания.
В субботу утром Марина проснулась от звука открывающейся двери. Она вышла из спальни и увидела Олега в куртке, с сумкой в руках.
— Ты куда?
— К матери, — коротко ответил он. — Ей плохо. У неё опять давление подскочило.
— Олег…
— Что? — он повернулся к ней, и в его глазах она увидела холод. — Что ты хочешь услышать? Что ты была права? Что моя мать — это проблема?
Марина сглотнула комок в горле.
— Я хочу услышать, что ты на моей стороне.
— Я не могу выбирать между тобой и матерью! — выкрикнул он. — Понимаешь? Не могу!
Он хлопнул дверью. Марина стояла посреди пустой квартиры и чувствовала, как внутри что-то окончательно ломается.
Она вернулась в спальню, открыла шкаф и достала чемодан. Руки двигались автоматически, складывая вещи. Одежду, косметику, документы. Она не плакала. Слёз не было. Было только спокойное понимание: всё кончено.
Через час она стояла у двери с чемоданом в руке. Обернулась, окинула взглядом квартиру. Всего три года назад она входила сюда впервые, полная надежд и мечтаний. А теперь уходила, оставляя за спиной только пустоту.
Марина достала телефон и набрала сообщение Олегу: «Я ухожу. Забери мои вещи, которые не поместились в чемодан. Документы на развод пришлю через адвоката».
Она отправила сообщение, выключила телефон и вышла за дверь.
Прошло два месяца. Марина сняла небольшую квартиру на окраине города. Работала, встречалась с друзьями, постепенно приходила в себя. Развод оформлялся быстро — Олег не возражал, не требовал ничего. Они разделили имущество мирно, почти не общаясь.
Однажды вечером, когда Марина возвращалась домой с работы, её телефон зазвонил. Незнакомый номер. Она нажала на кнопку приёма.
— Алло?
— Марина? — голос был знакомым, но измученным. Это была Нина Петровна.
Марина остановилась посреди улицы.
— Да.
— Это… это Нина Петровна. Я хотела… — свекровь замолчала, и Марина услышала, как она тяжело дышит. — Я хотела извиниться.
Тишина. Марина не знала, что сказать.
— Олег… он переехал ко мне после вашего развода, — продолжала женщина. — И знаешь, что я поняла? Что он несчастен. Совершенно несчастен. Он ходит как тень. Не ест толком, не спит. И я поняла… что это я во всём виновата.
Марина прислонилась к стене дома.
— Зачем вы мне это говорите?
— Потому что я хочу, чтобы ты знала, — голос Нины Петровны дрогнул. — Ты была хорошей женой. А я… я просто боялась потерять сына. Боялась, что он меня забудет, когда у вас появится своя семья. И в итоге я его потеряла всё равно. Потому что теперь он винит меня в том, что упустил тебя.
Марина закрыла глаза.
— Нина Петровна…
— Прости меня, — прошептала свекровь. — Если сможешь. Я не прошу тебя вернуться. Я просто хочу, чтобы ты знала — ты была права. Во всём.
Звонок оборвался. Марина стояла на пустой улице, держа телефон в руке. Внутри что-то сдвинулось. Не боль. Не злость. Просто тихое, спокойное облегчение.
Она убрала телефон в карман и пошла дальше, к своему новому дому. К своей новой жизни. К свободе, которую так долго искала.
И впервые за долгие месяцы Марина улыбнулась.
— Родная сестра просит помощи! — рыдает мать. — Пусть просит у банка, — Марина блокирует их всех.