— Ты сейчас серьёзно это сказала? Перед самым Новым годом?
— Да, Дима. Именно сейчас.
Татьяна резко закрыла ноутбук и отодвинула кружку с остывшим чаем. За окном мигали гирлянды соседнего дома — кто-то уже развесил огни к празднику, декабрь медленно ползал к концу, а в квартире стояла вязкая, тяжелая тишина.
Дмитрий сидел за столом, уткнувшись в телефон, делал вид, что читает новости. На самом деле он давно не читал — просто тянул время.
— Ты даже не хочешь выслушать нормально, — буркнул он. — Мы же не чужие люди.
— Вот именно, — Татьяна встала. — Мы не чужие. Поэтому я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы я осталась ни с чем.
Новый год всегда обостряет всё. Деньги, обиды, страхи — всё лезет наружу, как будто праздник срывает крышку.
— Никто тебя ни с чем не оставляет, — Дмитрий раздражённо потер лоб. — Я просто прошу подумать.
— Ты просишь продать мою квартиру, — она посмотрела прямо. — Не «подумать», а именно это.
Он поднял глаза.
— Нашу.
— Мою, — чётко сказала Татьяна.
Обычный вечер вдруг перестал быть обычным
Ещё час назад всё было спокойно. Декабрьский вечер, пятница. Татьяна считала платежи — свет, отопление, интернет. Дмитрий хмыкал над очередной новостью. В холодильнике — мандарины, на подоконнике — недособранная ёлочная гирлянда.
— Может, выберемся куда-нибудь завтра? — спросила она тогда, почти лениво. — Перед праздниками всё равно будет суета.
— Давай, — он даже улыбнулся. — Ты выбери.
И всё. Ничего не предвещало.
Пока не зазвонил телефон.
Дмитрий взглянул на экран и сразу напрягся.
— Мама…
Татьяна это выражение знала. Слишком хорошо.
— Да… дома… что? — голос мужа стал ниже. — Сколько?.. Ты серьёзно?
Он встал, отошёл к окну.
— Нет, сейчас не надо. Утром. Приезжай утром.
Связь оборвалась.
— Опять? — спокойно спросила Татьяна.
— Алёша, — Дмитрий выдохнул. — Влез по-крупному.
Имя, от которого сводило зубы
Алексей. Младший брат. Тридцать с лишним, вечный «в поиске себя». То планы, то проекты, то разговоры о деньгах, которые «вот-вот пойдут».
— Долги? — уточнила она.
— Похоже.
Татьяна ничего не сказала. Потому что знала: дальше будет хуже.
Утро без иллюзий
Анна Петровна приехала рано, ещё темно было. В куртке, не разуваясь, прошла на кухню и сразу села.
— Танечка, чаю можно?
Голос — надломленный, глаза красные.
— Рассказывай, мам, — Дмитрий сел напротив.
— Он хотел своё дело… — начала она, теребя платок. — Всё вроде считал… оборудование… помещение…
— И?
— Не пошло. Совсем.
— Сколько? — спросил Дмитрий тихо.
— Почти три.
Татьяна замерла.
— Миллиона? — переспросила она.
Анна Петровна кивнула.
— Его пугают, — добавила она шёпотом. — Он боится выходить.
— В полицию пусть идёт, — сказала Татьяна.
— Ты не понимаешь, — вспыхнула свекровь. — Там не помогут!
— А я понимаю другое, — Татьяна села ровно. — Он взрослый. Пусть отвечает.
— Дима, — Анна Петровна схватила сына за руку. — Ты же не бросишь брата?
Фраза, после которой стало холодно
— Есть выход, — сказала она вдруг. — Продать квартиру.
Татьяна медленно подняла глаза.
— Повторите.
— Продать. Долги закрыть. Вы пока у меня…
— Вы с ума сошли, — перебила Татьяна.
— Это единственный вариант, — вмешался Дмитрий. — Иначе его раздавят.
— Ты хочешь, чтобы я осталась без дома?
— Ты хочешь, чтобы он пострадал? — резко ответил Дмитрий.
— Я хочу, чтобы каждый отвечал за себя, — Татьяна встала. — А не перекладывал свои провалы на чужие плечи.
— Ты слишком жёсткая, — Анна Петровна всхлипнула. — У тебя всё есть!
— Потому что я работала, — спокойно ответила Татьяна. — А не ждала, что кто-то решит за меня.
— Мы семья! — повысила голос свекровь.
— Семья — это не дойная корова, — отрезала Татьяна.
Выбор, от которого уже нельзя отступить
— Если ты не согласишься, — тихо сказал Дмитрий, — я не знаю, как мы будем дальше жить.
— А я знаю, — ответила она. — Без шантажа. Без продажи моей жизни за чужие ошибки.
Она подошла к двери.
— Анна Петровна, вам лучше уйти.
— Ты меня выгоняешь?
— Да.
Дмитрий молчал.
— Либо ты идёшь с матерью, — сказала Татьяна, — либо остаёшься здесь. Но квартиру я не продаю.
Он долго смотрел на неё.
— Я не могу бросить брата.
Татьяна кивнула.
— Тогда собирай вещи.
За окном зажглись ещё одни гирлянды. Новый год приближался. А вместе с ним — точка невозврата.
Дмитрий собирал вещи молча. Не хлопал шкафами, не швырял одежду — наоборот, двигался слишком аккуратно, будто надеялся, что Татьяна передумает. Она сидела на кухне, смотрела в окно на двор, где дворник лениво сметал снег, и ловила себя на странном ощущении: внутри не было ни истерики, ни слёз. Только тяжёлая усталость.
— Ты реально выгоняешь меня под Новый год? — наконец спросил он, выходя с сумкой.
— Я не выгоняю, — спокойно ответила она. — Ты сам сделал выбор.
— Из-за денег? — усмехнулся Дмитрий, но в голосе дрогнуло.
— Из-за лжи, — Татьяна повернулась. — И из-за того, что ты даже не пытался меня защитить.
— Я защищаю брата.
— А я кто тебе? — резко спросила она.
Он замолчал. Этого вопроса он явно не ожидал.
— Ты всё переворачиваешь
— Таня, — он поставил сумку, — давай честно. Если бы мой брат был на твоём месте, ты бы тоже помогла.
— Не сравнивай, — отрезала она. — Я не влезала в кредиты, не строила воздушных замков и не бегала к родственникам за спасением.
— Ты просто боишься потерять комфорт.
— Я боюсь потерять себя, — спокойно сказала Татьяна. — А ты уже давно не видишь разницы.
Он шагнул к двери, но остановился.
— Мама сказала, ты всегда была холодной.
— Передай маме, — Татьяна встала, — что холод — это когда тебя используют и называют это любовью.
Дверь закрылась. Не хлопнула — просто щёлкнул замок.
В этот момент Татьяна поняла: назад дороги нет. И это пугало меньше, чем должно было.
Тишина, в которой слышно мысли
Квартира стала непривычно большой. Слишком. Татьяна прошлась по комнатам, машинально выключая свет. В спальне на кровати осталась вмятина с его стороны.
— Ну вот, — сказала она вслух. — С наступающим.
Телефон молчал. Ни звонков, ни сообщений.
Попытка номер два
Через три дня Дмитрий всё же позвонил.
— Таня, — голос был усталый. — Мама нашла вариант. Можно взять ещё кредит. Под залог её квартиры.
— И? — холодно спросила она.
— Нам всё равно нужна твоя подпись, — выдохнул он. — Формально мы ещё в браке.
— Нет, — ответила Татьяна. — Я подаю на развод.
— Ты не можешь вот так… — начал он.
— Могу, — перебила она. — И делаю.
Он молчал долго.
— Ты сломала семью.
— Нет, Дима. Семью сломал твой страх сказать «нет» тем, кто тянет тебя на дно.
Анна Петровна пришла сама
Под самый конец декабря. С пакетом и лицом, перекошенным от злости.
— Ты довольна? — начала она с порога. — Сын у меня без дома.
— Он у вас, — спокойно ответила Татьяна. — С братом.
— А ты одна тут сидишь, королева, — процедила свекровь. — Думаешь, счастливая будешь?
— Я уже счастливая, — Татьяна посмотрела прямо. — Потому что меня больше не шантажируют.
— Алёша болеет! — выкрикнула Анна Петровна. — У него давление, нервы!
— У него всю жизнь давление, когда надо отвечать, — спокойно сказала Татьяна.
— Ты бессердечная.
— Я просто больше не удобная, — ответила она.
Анна Петровна ушла, громко закрыв дверь.
Развод без истерик
В суде было буднично. Очередь, серые стены, запах бумаги.
— Претензии есть? — спросила судья.
— Нет, — сказал Дмитрий.
— Нет, — повторила Татьяна.
Он смотрел в стол. Она — в окно.
Семь лет уместились в одной подписи.
После праздников
Новый год Татьяна встретила одна. Без салютов, без гостей. Зато без напряжения.
В январе узнала: Анна Петровна продала свою квартиру. Купила маленькую, на окраине. Деньги ушли на долги.
Алексей, как оказалось, «приходил в себя».
— Новый проект думает, — сказала общая знакомая. — В интернете что-то.
Татьяна только усмехнулась.
Последний разговор
Дмитрий позвонил весной.
— Ты была права, — сказал он тихо. — Ничего не изменилось.
— Я знаю, — ответила она.
— Прости.
— Я тебя давно простила, — сказала Татьяна. — Но назад не хочу.
Он молчал.
— Береги себя, — добавила она.
— Ты тоже.
Финал без иллюзий
Татьяна закрыла телефон и подошла к окну. Во дворе дети лепили снеговика — криво, смешно, по-настоящему.
Иногда, чтобы спасти себя, нужно перестать спасать других.
Она вдохнула глубже. Впереди была жизнь. Своя. Настоящая. Без долгов, без шантажа и без людей, которые путают любовь с удобством.
И это было лучшее, что она могла себе позволить.
— Дочке нужно жилье к свадьбе, помоги семье, — свекровь решила подарить молодоженам мою квартиру