Марина вернулась домой около одиннадцати вечера, сняла туфли в прихожей и услышала из спальни недовольный голос Дмитрия.
— Опять задержалась, — муж вышел в коридор, скрестив руки на груди. — Каждый день одно и то же. Нормальные жены к семи дома, а ты где-то шляешься до ночи.
Марина повесила пальто на вешалку, даже не взглянув на мужа. Устала. За день прошла три совещания, согласовала проект с клиентом, разруливала конфликт между отделами. Хотелось просто дойти до дивана, разуться и посидеть в тишине хотя бы пять минут.
— Я была на работе, Дмитрий, — ответила Марина ровным голосом. — У нас сейчас горячий период. Я предупреждала.
— Горячий период длится уже полтора года, — буркнул муж, следуя за женой на кухню. — Ты знаешь, что я хочу услышать? Когда мы уже заведём ребёнка?
Вот опять. Марина застыла у холодильника, не открывая дверцу. Эта тема всплывала каждую неделю, иногда чаще. Дмитрий настаивал, требовал, давил. Словно ребёнок был не общим решением, а обязательством, которое жена должна выполнить по его первому требованию.
— Мы уже говорили об этом, — Марина достала из холодильника йогурт. — Сейчас не время. У меня на носу повышение, я не могу уйти в декрет.
— Твоё повышение, — Дмитрий презрительно фыркнул. — Всегда твоя карьера, твоя работа. А про семью ты вообще думаешь?
— Это повышение обеспечит нам стабильность, — Марина открыла йогурт и достала ложку из ящика. — Зарплата вырастет почти вдвое. Мы сможем откладывать, поедем в отпуск нормальный, а не на дачу к твоей матери.
— Ты плохая жена, — отрезал Дмитрий, и слова прозвучали так обыденно, будто речь шла о погоде. — Настоящая женщина должна думать сначала о муже, о детях, а потом уже о своих амбициях. Но тебе плевать на меня.
Марина медленно опустила ложку. Посмотрела на мужа — на его напряжённое лицо, сжатые губы, обвиняющий взгляд. Два года назад они стояли в загсе, и Марина думала, что выходит замуж за человека, который её поддерживает, понимает, уважает. Теперь перед ней стоял мужчина, который считал её эгоисткой только потому, что она не хотела бросать всё ради его желания стать отцом прямо сейчас.
— Я пойду в душ, — сказала Марина тихо и вышла из кухни, оставив недоеденный йогурт на столе.
Той ночью Марина долго не могла заснуть. Лежала, уставившись в потолок, и думала. Развод. Слово само по себе пугающее, неприятное. Но что пугало больше — само расставание или перспектива прожить ещё много лет рядом с человеком, который не уважает её выбор? Марина прокручивала в голове разговоры последних месяцев и понимала: Дмитрий никогда не интересовался её работой по-настоящему. Когда Марина рассказывала о сложном проекте, муж кивал, не слушая, и переводил разговор на что-то своё. Когда на работе случалась неприятность, Дмитрий не утешал — он говорил, что это её проблемы и пусть сама разбирается.
Где-то под утро Марина поняла: развод больше не казался чем-то невозможным. Напротив, это начинало выглядеть как единственный способ вернуть себе жизнь.
Ссоры стали ежедневными. Дмитрий придирался ко всему. Ужин недостаточно вкусный, квартира убрана плохо, Марина поздно встаёт по выходным. Любая мелочь превращалась в повод обвинить жену в равнодушии к семье и вернуться к теме ребёнка.
— Ты специально задерживаешься на работе, чтобы меня не видеть, — заявил Дмитрий однажды вечером, когда Марина пришла домой в десятом часу.
— Я задерживаюсь, потому что у меня работа, — устало ответила Марина. — У нас дедлайн через неделю.
— Придумываешь отговорки, — муж покачал головой. — Нормальные люди не живут на работе. Нормальные женщины приходят домой вовремя, готовят мужу ужин, создают уют.
Марина промолчала. Спорить было бесполезно — каждое её слово Дмитрий выворачивал, превращал в доказательство того, что жена плохая, эгоистичная, думает только о себе. Она просто развернулась и пошла в ванную, не желая продолжать этот разговор.
К семейным проблемам добавилось давление со стороны свекрови. Валентина Петровна звонила Марине раз в неделю, иногда чаще, и каждый разговор превращался в лекцию о том, как должна вести себя правильная жена.
— Маринушка, ты понимаешь, что Димочка страдает? — голос Валентины Петровны звучал укоризненно даже через телефон. — Ему нужен наследник, семья. А ты что? Гоняешься за карьерой, как будто ты мужик какой-то, а не женщина.
— Валентина Петровна, я просто хочу получить повышение, — пыталась объяснить Марина, хотя понимала, что это бесполезно. — Это важно для нашего будущего.
— Твоё будущее — это дети и дом, — отрезала свекровь. — Женщина должна рожать, создавать уют, а не строить карьеру. Ты делаешь моего сына несчастным. Он заслуживает лучшей жены, которая понимала бы своё предназначение.
Марина сжимала телефон в руке, чувствуя, как внутри всё сжимается от обиды и злости. Но спорить не имело смысла. Валентина Петровна не желала слушать никаких доводов. Для неё Марина навсегда останется плохой невесткой, которая не выполняет свой долг перед семьёй мужа.
Что бесило больше всего — Дима никогда не вставал на защиту жены. Когда мать начинала свои нападки, муж молчал или даже поддакивал. Марина понимала: в этой семье её никогда не будут уважать. Она навсегда останется чужой, неправильной, не такой, как нужно.
Однажды утром Марине срочно понадобилась машина. Нужно было успеть на встречу с клиентом в другом конце города, а на такси можно было не успеть из-за пробок. Машина формально принадлежала Марине — куплена на её деньги до брака, оформлена на её имя. Но последние полгода Дмитрий постоянно ей пользовался, ездил на работу, к друзьям, к родителям. Марина особо не возражала — всё равно добиралась на метро.
Сейчас же машина была нужна. Марина позвонила Дмитрию — тот не ответил. Написала сообщение — тишина. Глянула на часы — оставалось два часа до встречи, терять время было нельзя.
Марина вызвала такси и поехала на работу к мужу. Офис Дмитрия находился в бизнес-центре недалеко от Курского вокзала. Марина поднялась на третий этаж, прошла по коридору мимо секретаря, которая кивнула ей, узнав жену одного из менеджеров.
Кабинет Дмитрия был в конце коридора. Марина подошла к двери и заметила, что та приоткрыта. Изнутри доносились голоса — муж разговаривал с кем-то. Марина узнала второй голос — Игорь, брат Дмитрия. Она собиралась толкнуть дверь и войти, но слова, которые произнёс муж, заставили Марину замереть.
— Я бы давно уже съехал от неё, — говорил Дмитрий, и в голосе его звучала откровенная усталость. — Жить с ней невыносимо. Всё время работа, карьера, планы. Нормального дома нет, жены по сути нет.
Марина стояла за дверью, не в силах пошевелиться. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его должны были услышать в кабинете.
— Так почему не уходишь? — спросил Игорь.
— Квартира, — коротко ответил Дмитрий. — Она её купила до свадьбы. По закону это её добрачная собственность. Если я сейчас уйду, останусь без жилья. Придётся снимать или к матери возвращаться.
Марина прислонилась к стене. Ноги подкашивались, в горле пересохло. Она знала, что отношения плохие, что муж недоволен, что ссоры участились. Но слышать вот это — что он остаётся с ней только из-за квартиры — было как удар под дых.
— Понятно, — сочувственно протянул Игорь. — Ситуация, конечно, дерьмовая. А ты думал, может, как-то переоформить квартиру на себя? Или хотя бы долю получить?
— Думал, — усмехнулся Дмитрий, и в этом смехе не было ничего смешного. — Даже к юристу ходил. Но пока никаких вариантов. Квартира куплена до брака, и она остаётся её собственностью. Законом не подкопаешься.
— А если убедить её переоформить добровольно? — предложил Игорь. — Ну, знаешь, поговорить по душам, сказать, что это ради семьи, для общего блага.
— Пробовал намекать, — Дмитрий хмыкнул. — Марина не дура. Сразу нервничать начинает, говорит, что квартира её, и точка. Я даже не знаю, как к этому подступиться.
— А если ребёнка завести? — продолжал размышлять Игорь. — Может, тогда как-то договориться, ссылаясь на семью, на будущее ребёнка.
— Вот именно поэтому я и давлю на эту тему, — ответил Дмитрий, и Марина почувствовала, как холод разливается по телу. — Если родится ребёнок, можно будет требовать выделение доли, ссылаясь на интересы несовершеннолетнего. Хотя и тут не факт, что прокатит. Но хоть что-то.
— Значит, ты специально требуешь, чтобы она забеременела? — уточнил Игорь. — Не потому что хочешь ребёнка, а чтобы получить часть недвижимости?
— Ну, не только поэтому, — Дмитрий замялся. — Ребёнок тоже нужен, конечно. Но квартирный вопрос — это главное. Жить с ней я больше не хочу. Она меня бесит, понимаешь? Я устал от её вечной занятости, от этих разговоров про работу. Но и уходить в никуда не буду. Нужно хоть что-то получить от этого брака.
Марина закрыла глаза, стараясь ровно дышать. Два года. Два года она жила с человеком, который считал её обузой, но терпел ради квартиры. Который требовал ребёнка не из любви, а чтобы получить долю в недвижимости. Который планировал развод, но держал лицо, чтобы она ничего не заподозрила.
— Слушай, я бы на твоём месте не торопился, — посоветовал Игорь. — Действуй осторожно. Если Марина что-то заподозрит раньше времени, вообще ничего не получишь. Лучше держи лицо, изображай заинтересованность в браке, пока не найдёшь способ решить квартирный вопрос.
— Да я уже давно так и делаю, — усмехнулся Дмитрий. — Изображаю любящего мужа, который хочет семью и ребёнка. А на самом деле отношения для меня мертвы уже полгода, может, дольше. Просто жду подходящего момента, чтобы получить хоть что-то от этого брака и свалить.
Марина разжала кулаки, которые сжала, сама того не замечая. Внутри больше не было ни боли, ни обиды. Только холодная ясность. Всё встало на свои места. Все ссоры, все обвинения, всё давление — это была игра. Дмитрий играл роль, манипулировал, давил, пытаясь получить то, что хотел. А всё, что хотел муж — это квартира.
Марина толкнула дверь и вошла в кабинет. Дмитрий и Игорь сидели за столом, перед ними стояли кружки с кофе. Оба резко обернулись на звук. Лицо Дмитрия мгновенно побледнело. Игорь замолчал на полуслове, уставившись на Марину широко раскрытыми глазами.
— Марина… — начал Дмитрий, и голос его дрогнул. — Ты… откуда?
— Пришла за ключами от машины, — спокойно сказала Марина, подходя к столу. — Дверь была открыта. Слышала весь ваш разговор.
Дмитрий вскочил с кресла, лицо покрылось красными пятнами.
— Послушай, ты не так всё поняла, — муж протянул руку, будто хотел дотронуться до жены, но Марина отступила. — Мы просто болтали, я не это имел в виду…
— Не надо, — Марина подняла руку, останавливая поток оправданий. — Я всё прекрасно поняла. Ты остаёшься со мной только ради квартиры. Ты требуешь ребёнка, чтобы получить долю в моей собственности. Ты изображаешь любящего мужа, хотя отношения для тебя мертвы. Я всё правильно услышала?
Дмитрий открыл рот, но ничего не сказал. Игорь сидел, уставившись в стол, явно желая провалиться сквозь землю.
— Так вот, — продолжала Марина тем же ровным, холодным тоном, — вариантов переоформить квартиру не было и не будет. Я подаю на развод. Сегодня же. Дай мне ключи от машины.
— Марина, подожди, давай поговорим… — Дмитрий попытался преградить ей путь, но жена просто обошла мужа и взяла ключи, лежавшие на краю стола.
— Говорить не о чем, — Марина развернулась к выходу. — Ты сам сказал, что отношения мертвы. Так зачем продолжать эту комедию?
— Ты неправильно поняла! Я просто был зол, наговорил глупостей! — голос Дмитрия становился всё более отчаянным. — Игорь, скажи ей, это была просто беседа, мы не всерьёз!
Игорь молчал, глядя в пол. Марина остановилась в дверях, обернулась и посмотрела на мужа.
— Знаешь, что смешно? Я и правда думала о разводе последние недели. Сомневалась, переживала, боялась, что поступаю неправильно. А теперь ты сам мне всё объяснил. Спасибо за честность, Дмитрий. Пусть и невольную.
Марина вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Шла по коридору, и ноги почему-то не дрожали, хотя внутри всё было напряжено как струна. Секретарша подняла голову, улыбнулась, но, увидев лицо Марины, улыбка сползла.
Марина вышла из здания, села в машину. Завела мотор. Села ровно, положила руки на руль. И только тогда выдохнула. Медленно, долго, будто всё это время задерживала дыхание.
Телефон завибрировал. Дмитрий. Марина сбросила звонок. Телефон зазвонил снова. Снова сбросила. Муж начал писать сообщения — одно за другим, длинные, сбивчивые, полные оправданий и мольбы поговорить. Марина заблокировала номер, не дочитав.
Поехала на встречу с клиентом. По дороге думала. Два года брака. Два года она жила с человеком, который использовал её. Который манипулировал, давил, обвинял, пытался сломать, чтобы получить то, что хотел. Всё это время Марина оправдывала мужа, искала причины в себе, думала, что она плохая жена, эгоистка, что она в чём-то виновата.
Теперь стало понятно: виновата не была. Дмитрий просто играл свою игру. И проиграл.
Встреча с клиентом прошла на автомате. Марина улыбалась, кивала, обсуждала детали проекта, но мыслями была далеко. Думала о том, как вернётся домой и соберёт вещи мужа. Нет, не свои — пусть уходит именно Дмитрий. Квартира принадлежит Марине, и она имеет полное право выставить мужа за дверь.
Думала о том, как завтра пойдёт к юристу, оформит развод. Как заблокирует номер Валентины Петровны, чтобы та больше никогда не названивала с упрёками. Как наконец-то начнёт жить так, как хочет сама, без давления, без манипуляций, без необходимости оправдываться за каждое своё решение.
К вечеру Марина вернулась домой. Дмитрия не было. Она достала из шкафа большую сумку и начала собирать вещи мужа — одежду, обувь, бритву из ванной, ноутбук со стола. Складывала аккуратно, без злости. Просто собирала чужие вещи, которые больше не должны находиться в её доме.
Когда сумка была почти полной, в дверь позвонили. Марина открыла. На пороге стоял Дмитрий с букетом роз и виноватым выражением лица.
— Марина, прости, — начал муж, протягивая цветы. — Я идиот. Я наговорил глупостей, я не думал. Давай поговорим нормально, пожалуйста.
Марина молча взяла букет и положила его на тумбочку в прихожей. Затем вернулась в комнату, взяла сумку с вещами мужа и вынесла в коридор.
— Это твои вещи, — сказала Марина. — Забирай и уходи.
— Марина, ну пожалуйста, дай мне шанс объясниться! — Дмитрий попытался войти в квартиру, но жена преградила ему путь.
— Объяснять нечего. Я всё услышала. Ты остаёшься со мной ради квартиры. Ты требуешь ребёнка, чтобы получить долю. Это правда?
Дмитрий открыл рот, закрыл, снова открыл. Наконец выдавил:
— Я был зол, я просто выговаривался брату…
— Отвечай на вопрос. Это правда?
Муж опустил голову.
— Частично, — пробормотал Дмитрий. — Но не всё так однозначно…
— Достаточно, — перебила Марина. — Бумаги на развод подам завтра. Не звони мне больше. Не приходи. Всё кончено.
Марина закрыла дверь. Дмитрий остался стоять на лестничной площадке с букетом в руках и сумкой вещей. Стучал в дверь, звонил в звонок, умолял открыть. Марина стояла в прихожей, прислонившись спиной к двери, и молчала. Через десять минут стук прекратился. Послышались шаги — муж ушёл.
Марина прошла в комнату, легла на диван и закрыла глаза. Странное дело — никаких слёз, никаких рыданий, никакой боли. Только опустошённость. И облегчение. Будто с плеч свалился тяжеленный груз, который она тащила последние два года, даже не понимая, насколько он тяжёлый.
Утром Марина действительно пошла и оформила заявление на развод. Она прекрасно знала, квартира, купленная до брака, останется еë собственностью и никаких прав на неё у Дмитрия нет. Машина тоже принадлежала ей. Делить было нечего — общего имущества они не нажили.
Дмитрий продолжал названивать, писать, присылать голосовые сообщения. Марина не отвечала. Один раз позвонила Валентина Петровна, начала кричать в трубку, обвиняя невестку в том, что та разрушила семью. Марина спокойно выслушала и сказала:
— Валентина Петровна, ваш сын остался со мной только ради квартиры. Это его слова, не мои. Если хотите обвинять кого-то в разрушении семьи, обвиняйте его.
Свекровь замолчала на несколько секунд, потом начала оправдывать сына, говорить, что Марина всё выдумала. Но голос её звучал уже неуверенно. Марина положила трубку и заблокировала номер.
Прошло три недели. Развод оформлялся. Дмитрий пытался затянуть процесс, требовал встречи, пытался давить через общих знакомых. Марина была непреклонна. Никаких встреч, никаких разговоров. Решение принято, там нечего спасать.
Однажды утром Марина проснулась, сварила себе кофе и села у окна. За окном светило солнце, во дворе играли дети, кто-то выгуливал собаку. Обычное утро. Но впервые за много месяцев Марина чувствовала себя спокойно. Никакого напряжения, никаких ссор, никакого давления. Просто тишина. И свобода.
Марина допила кофе и открыла ноутбук. Написала письмо руководителю, подтверждая готовность принять повышение. Карьера больше никого не волновала, кроме неё самой. Можно было строить планы, не оглядываясь на мнение человека, который всё равно не уважал её выбор.
Дмитрий съехал к матери. Попытки примирения прекратились. Марина получила официальный документ о расторжении брака и положила его в папку с важными бумагами. Два года ошибки закончились. Впереди была новая жизнь — та, которую Марина будет строить сама, для себя, без оглядки на чужие манипуляции и попытки использовать её.
И впервые за долгое время Марина поняла: развод — это не конец. Это начало.
Свекровь пригласила своих друзей пожить у нас, а я об этом узнаю последней? Это мой дом, а не пансионат