Господи, сколько же можно хранить эту старую макулатуру? Двадцать лет совместной жизни – двадцать лет накопленных документов. Старые квитанции, договоры, какие-то непонятные бумажки… Зачем всё это? Но Виктор всегда утверждал: «Милая, это наша история». Вот и разбирай теперь этот архив, вороши прошлое.
Из коробки выпал потертый конверт, рассыпав на пол пожелтевшие фотографии. Люда нагнулась, собирая их. И замерла.
На одном из снимков – её Виктор, только молодой, лет тридцати. Рядом с ним мальчик, не старше шести. Светлые кудряшки, широкая улыбка до ушей. Виктор обнимает его за плечи. Оба смотрят в камеру – радостные, солнечные.
Она перевернула фото. На обороте выцветшие буквы: «Я и Димка. Лето 2003».
Димка? Какой еще Димка?
Люда опустилась на пол, не замечая, как пыль оседает на её домашнюю одежду. В голове крутилось одно и то же – это невозможно.
Виктор и какой-то ребенок. Ребенок, о существовании которого она даже не подозревала.
В 2003 году они уже были женаты. Их дочери Оле исполнилось два года. Кто же такой этот мальчик? Почему Витя никогда о нем не упоминал?
Она лихорадочно перебирала остальные фотографии. Еще одна – Виктор и тот же мальчик, только постарше, лет семи. Они стоят на причале, удочки в руках. На обороте надпись: «Первая рыбалка Димки. Август 2004».
Еще один снимок – Виктор в строгом костюме, мальчик в белой рубашке с галстуком-бабочкой. «Димкин выпускной из начальной школы. Май 2007».
Выпускной! Он присутствовал на его выпуске!
Воспоминания нахлынули лавиной. Сколько раз за эти годы Виктор исчезал якобы в «командировках»? Сколько раз задерживался допоздна? Сколько раз говорил, что встречается со старыми приятелями?
Боже, как же она была слепа! Двадцать лет брака – и такая тайна!
Руки тряслись, когда она набрала номер мужа.
— Вить, ты можешь приехать домой? Срочно.
— Люда, что-то случилось? — голос обеспокоенный. Конечно! Она никогда раньше не звонила ему на работу таким тоном.
— Просто приезжай, — коротко ответила она и отключилась.
Виктор появился через полчаса – растрепанный, с нерасстегнутым воротником рубашки. Похоже, гнал как сумасшедший.
— Люда! Что произошло… — он осекся, заметив разбросанные по полу фотографии. Лицо застыло маской.
— Кто это, Витя? — спросила она, протягивая снимок с рыбалки. — Кто этот мальчик?
Он закрыл глаза, словно от боли. Опустился на стул. Долго молчал. Наконец произнес едва слышно:
— Дима. Сын Нины.
— Какой Нины? — голос Люды дрожал, как натянутая струна.
— Нины Краевой. Мы с ней встречались. До тебя.
— До меня? — в горле застрял истерический смех. — А почему на снимках указан 2003 год? Мы тогда уже три года как были женаты!
Виктор провел ладонью по лицу.
— Потому что узнал о нем лишь в 2003-м. Нина позвонила внезапно. Сообщила, что у меня есть сын. Ему было пять.
— И ты просто поверил ей и помчался знакомиться?
— Конечно, я проверил, — поморщился он. — ДНК подтвердило. Дима – мой сын, Люда.
Она смотрела на мужа, будто видела его впервые. Двадцать лет вместе. И все эти годы он скрывал – у него есть сын.
— Почему ты мне не рассказал? — этот вопрос жег сильнее всего.
Виктор посмотрел ей прямо в глаза:
— Боялся потерять тебя, Люда. Не знал, как ты отреагируешь.
— И решил просто обманывать? — Люда вскочила.
— Я не обманывал, — он тоже поднялся. — Просто не говорил.
— Это одно и то же, Витя! — она повысила голос впервые за все годы их брака. — Все эти «командировки», «встречи с друзьями» – ты ездил к нему? К этому мальчику?
— Да, — глухо признался он. — Дима ни в чем не виноват. Он не просил родиться. Я не мог сказать: «Извини, малыш, но у меня другая семья».
Она схватила куртку, сумку и выбежала из квартиры, не обращая внимания на его окрики. Ноги сами несли её – куда угодно, лишь бы подальше от этого человека, который был ей чужим.
Люда добрела до парковой скамейки и опустилась на неё, чувствуя себя разбитой.
Телефон в сумке требовательно звенел. Виктор, конечно. Кто же еще? Кому она нужна – старая, наивная дура?
Палец машинально скользнул по контактам. К кому обратиться? С кем поделиться? Подруги? У всех свои семьи, кто-то давно разъехался. Дочь? Живет в другом городе, у нее маленький ребенок. Да и как сказать собственной дочери, что у нее есть брат?
Брат. У Оли есть сводный брат. А она даже не догадывалась.
Телефон снова завибрировал. Люда сбросила вызов. Потом решилась – набрала Валю, соседку по даче. Та пережила свой собственный семейный кризис, когда муж ушел к молодой три года назад. Может быть, поймет.
— Валюш, привет, — голос дрожал. — Ты дома? Можно заглянуть?
Валя сразу поняла серьезность ситуации:
— Приезжай. Чай уже готовлю.
Через час Люда сидела на кухне у подруги, крепко сжимая чашку с чаем. Рассказала всё – про фотографии, про «Димку», про долгие годы тайны.
— И что теперь? — спросила Валя, выслушав. — Уйдешь от него?
Люда замерла. Этот вопрос еще не успел оформиться в мыслях. Уйти? В сорок семь лет? Куда? Зачем?
— Не знаю, — пробормотала она. — Даже думать не начинала. Но как жить с человеком, который столько лет скрывал правду?
Валя покачала головой:
— Это не совсем ложь, Люд. Он не создавал вторую семью, не изменял тебе.
— Да, но почему он не сказал мне? — воскликнула Люда.
Валя задумалась, поправляя седую прядь.
— А ты бы разрешила ему общаться с сыном?
Люда открыла рот, чтобы возразить, но замерла. А действительно, как бы она отреагировала пятнадцать лет назад? Выкрикнула бы: «Как это у тебя есть сын? От кого? Когда? Почему я ничего не знала?»
Валя, заметив её колебания, продолжила:
— Мужчины – трусы, Люда. Они боятся наших эмоциональных реакций. Витя просто испугался, что ты не примешь эту ситуацию.
— И поэтому решил скрывать! — упрямо повторила Люда.
— Не скрывать, а молчать, — мягко поправила Валя. — Подумай вот о чем: Витя никогда не изменял тебе, верно?
— Насколько я знаю, — неуверенно ответила она.
— А ты знаешь. Двадцать лет совместной жизни – такое не скроешь. Он хороший муж, внимательный отец для Оли. Единственное, что он сделал – нашел в себе силы быть отцом для ребенка, о существовании которого даже не подозревал. Разве это плохо?
Люда молчала. Внутри бушевала буря – обида, разочарование, страх. Но где-то глубоко шевельнулось понимание: возможно, Валя права. Виктор не бросил их с Олей. Не создавал новую семью. Просто пытался быть отцом для обоих своих детей. Просто боялся её потерять.
— Не знаю, что делать, — прошептала она. — Голова кругом.
— Переночуй у меня, — предложила Валя. — Утро вечера мудренее. А завтра поговоришь с ним спокойно.
Телефон мигнул сообщением. Виктор: «Людочка, прости. Я все объясню. Вернись, пожалуйста».
Она отложила телефон. Разговор состоится завтра.
Ночь прошла без сна. Люда ворочалась на раскладушке, прокручивая события.
Утром Люда вернулась домой. Виктор сидел на кухне – небритый, с красными глазами. Похоже, ночь не спал.
— Люда! — он вскочил, но остановился в нерешительности. — Ты вернулась.
— Поговорить надо, — сказала она, занимая место напротив. — Расскажи всё. С самого начала.
Он глубоко вздохнул:
— Мы с Ниной учились вместе в институте. Встречались несколько месяцев. Обыкновенный студенческий роман. Потом расстались. А через полгода я встретил тебя и понял – ты моя судьба. Нина полностью исчезла из моей жизни.
— А потом?
— Через пять лет после нашей свадьбы мне позвонили. Номер незнакомый. Это была Нина. Сказала, что нужно встретиться. Очень важно. Я не хотел, но она говорила… так отчаянно.
Он замолчал, собираясь с мыслями.
— Мы встретились в кафе. Она пришла с мальчиком. Я сразу понял – мой. Такой же, как я в детстве: те же глаза, тот же подбородок. Нина рассказала, что узнала о беременности уже после нашего расставания. Решила справиться сама. Но сейчас ей нужна помощь – переезжают в другой город, мальчику скоро в школу.
— И ты просто начал помогать? — спросила Люда.
— Не сразу. Сначала сделал тест ДНК. Убедился, что Дима – мой. А потом да, начал помогать. Финансово, в основном. Но еще – быть рядом. Мальчику нужен был отец. Я не мог сказать «нет».
— Мог сказать мне, — тихо произнесла Люда.
Виктор опустил голову:
— Должен был. Знаю. Но боялся. Сначала думал – расскажу позже, когда сам привыкну к мысли, что у меня есть сын. Потом стал бояться, что ты не поймешь, почему я сразу не сообщил. Потом стало слишком поздно, и я продолжал молчать.
Люда смотрела на мужа – поникшего, постаревшего за одну ночь. Не узнавала его. Или наоборот – впервые видела настоящего? Уязвимого, способного на ошибки.
— Где они сейчас? — спросила она. — Нина и Дима.
— Нины нет уже три года. Рак. Дима живет в Петербурге. Заканчивает магистратуру. Очень талантливый парень, программист.
— И ты все еще поддерживаешь связь?
— Да, — он поднял глаза. — Навещаю пару раз в год. Помогаю, чем могу. Он взрослый, конечно, но он мой сын, Люда.
Она вдруг ясно вспомнила, как их дочь Оля металась в поисках себя – работа не нравилась, первый брак распался, второй тоже не задался.
Виктор всегда говорил: «Это наша девочка, надо поддержать».
И они поддерживали – советом, делом, деньгами. Потому что своих детей поддерживаешь всегда. Даже когда они взрослые. Даже когда они самостоятельные.
— Почему ты не поделился со мной, когда Нины уже не стало? — спросила Люда. — Ведь это был подходящий момент.
— Я почти решился, — признался он. — Но потом началась твоя болезнь. Помнишь ту операцию? Тот ужасный год. Врачи категорически запрещали стресс. Как я мог тогда об этом рассказать?
Она помнила. Три года назад ей удалили доброкачественную опухоль после сложной и рискованной операции. Восстановление заняло много времени. Виктор был рядом постоянно. Дежурил ночами в больнице, возил её по специалистам, находил необходимые лекарства. Он ни на минуту не отходил от неё.
Люда подошла к окну, глядя на шумный город за стеклом. Жизнь продолжалась там снаружи – машины, прохожие, повседневность. Но для неё всё изменилось навсегда.
— Что дальше, Витя? — задала она вопрос, не оборачиваясь. — Как мы будем жить теперь?
Молчание затягивалось. Наконец он ответил:
— Не знаю, Люда. Я действительно виноват. Могу лишь попросить прощения и надеяться, что ты дашь мне возможность всё исправить. Чтобы ты не ушла.
Она повернулась к нему. Смотрела на мужа – родного, но одновременно чужого. Хотелось кричать, рыдать, крушить всё вокруг… Однако вместо этого она просто спросила:
— Как он сейчас выглядит? Когда стал взрослым.
Виктор удивленно заморгал. После паузы достал телефон, нашел фотографию и протянул ей.
На экране молодой человек около двадцати пяти лет. Светлые волосы, серьезный взгляд. Четко видимый Виткин подбородок, его глаза. И смущенная, неуверенная улыбка тоже напоминала мужа.
Что-то внутри смягчилось. Мальчик не виноват в том, что его отец оказался трусом и лжецом. Он не выбирал себе родителей. Просто рос, становился взрослым.
— Знает ли он обо мне? — поинтересовалась Люда, продолжая разглядывать фото.
Виктор покачал головой:
— Нет. Я сказал ему, что мы с тобой развелись. Что у меня другая семья.
Это было самым болезненным ударом. Он не только скрыл сына от неё, но и скрыл её самого от сына! Создал целую параллельную реальность.
— Ты не просто соврал мне, Витя, — голос предательски дрогнул. — Ты создал целую систему лжи. Мне, Оле, Диме… Возможно, даже самому себе!
— Я запутался, — беззащитно признался он. — Каждый год всё запутывалось больше. И я не знал, как выбраться из этой сети.
Люда медленно опустилась на стул. В голове внезапно прояснилось.
— Я хочу встретиться с ним, — заявила она.
— Что?!
— С Димой. Хочу лично познакомиться. Он мой свояк, можно сказать. Член семьи, которого я не знала двадцать лет.
Виктор смотрел на неё ошарашенно:
— Но как объяснить? «Дима, прости, я соврал насчёт развода. Вот она – первая жена»?
— Именно так, — твердо сказала Люда. — Правду. Больше никаких масок, Витя!
— Ладно. А как быть с Олей?
— Мы сообщим вместе, — ответила она. — Это наша общая жизнь, Витя. И пора её восстановить – со всеми трещинами, тайнами и недомолвками. Звони Оле, пусть приедет в выходные. Можно с Мишей и Кириллом. И позвони Диме.
— Но он же в Петербурге…
— Неважно, — решительно произнесла Люда. — Если не сможет приехать, организуем видеозвонок.
Тот вечер они провели за долгими разговорами. Виктор рассказывал о жизни Димы – как рос, учился, болел, взрослел. Как часто, хоть и редко, приезжал к нему. Как помогал с выбором университета, с арендой квартиры. Как искал преподавателей, когда сын готовился к магистратуре.
Люда внимательно слушала, и с каждым новым эпизодом мальчик на фотографиях становился живым. Чувствующим, мыслящим. Сыном своего отца – умным, целеустремленным… и немного робким, как и сам Виктор.
— Ты уже связался с Олей? — спросила она перед сном.
— Да, — кивнул он. — Сказал, что нужно обсудить важное семейное дело. Она согласилась приехать в субботу вместе с мужем и малышом.
Люда кивнула. Ей было страшно. Как отреагирует дочь на новость о существовании сводного брата? Будет злиться? Обижаться? Откажется верить? Но другого пути не существовало. Достаточно лжи. Пора собрать семью – пусть необычную, но всё же семью.
— А Дима? — спросила она, уже потушив свет.
— Он обещал подумать. У него сейчас горят сроки проекта, но постарается прибыть. Я не раскрыл причины встречи, просто отметил важность.
— Хорошо, — пробормотала она.
Оля приехала в субботу к обеду – энергичная, яркая, с мужем и трехлетним Кириллом. Ворвалась в квартиру как ураган: расцеловала мать, обняла отца, принялась торопить суетливого Мишу: «Ну показывай подарки, детям нельзя долго ждать!»
Люда наблюдала за дочерью с тяжестью на сердце. Как она примет правду? Разозлится? Расстроится? Заподозрит неправду? Мысли метались хаотично.
Виктор встретился с её взглядом и чуть заметно кивнул: «Всё будет хорошо». Хотелось бы верить.
Они успели пообедать, поиграть с внуком, обсудить последние события. Наконец Миша забрал Кирилла на прогулку, и Виктор заговорил:
— Оленька, нам нужно поговорить о важном.
Дочь сразу напряглась:
— Что случилось? Мама здорова?
— Со мной всё нормально, — успокоила Люда. — Это связано с другим.
Виктор глубоко вдохнул и начал:
— Оля, дочка, есть вещь, которую я должен был рассказать тебе давным-давно. Очень давно. Но боялся, откладывал…
— Пап, ты меня пугаешь, — нахмурилась Оля.
И тут раздался звонок в дверь. Все трое вздрогнули.
— Я открою, — быстро поднялся Виктор.
Когда он вернулся, за ним следовал молодой человек – тот самый, с фотографии. Только выше, увереннее, но всё ещё немного испуганный.
— Здравствуйте, — произнес он робко.
Оля недоуменно вскинула брови:
— Привет… А кто ты вообще?
Виктор сделал шаг вперед. Лицо побледнело, губы были сжаты.
— Оля, Люда, это Дмитрий. Мой сын.
Наступила такая тишина, что слышно было, как бешено колотится сердце. Люда не могла оторвать взгляд от молодого человека.
— Кто?! — Оля резко поднялась со стула, глаза расширились от удивления. — Пап, ты что несешь?
— Правду, — тихо ответил Виктор. И, глубоко вздохнув, начал свой рассказ. Все – без прикрас. Про Нину, про тот судьбоносный звонок через двенадцать лет после свадьбы, про тест ДНК.
Дима стоял, опустив голову. Слушал внимательно. Изредка бросал быстрые взгляды на Люду и Олю. А они смотрели на него – сосредоточенно, пытаясь разглядеть в этом незнакомце хоть что-то родное.
Оля молчала, переваривая услышанное. Наконец повернулась к Диме:
— А ты? Ты знал о нас?
Он покачал головой:
— Даже не догадывался. Отец говорил, что был женат раньше, но всё плохо закончилось. Теперь он с другой женщиной, и у них нет детей.
— Значит, все нас дурачили, — горько усмехнулась Оля. — И тебя, и меня. Молодец, папочка. Просто чудесно.
Она посмотрела на Люду:
— А ты, мам? Ты знала?
— Узнала совсем недавно, — тихо призналась Люда. — Нашла старые фотографии.
Оля помотала головой:
— Это какой-то кошмар. Двадцать лет молчания! Как ты мог, пап?
Виктор молчал. Его фигура казалась сломленной, будто за одну ночь он постарел на десять лет. Люде стало жаль его – несмотря на всю её злость, видеть его таким было невыносимо.
— Думаю, нам нужно успокоиться, — нарушила она напряженную паузу, поднимаясь. — Дима, хочешь чаю или может кофе?
Он удивленно поднял брови:
— Кофе будет отлично, если можно.
Люда кивнула и направилась на кухню. За спиной послышалось, как Оля спросила:
— Так ты программист? В магистратуре?
— Да, заканчиваю обучение этим летом.
Хорошо, что они начали разговаривать. Это уже шаг вперед.
На кухне, заваривая кофе, Люда размышляла о том, как странным кажется этот парень – теперь уже во плоти, а не просто абстракция на старых фотографиях. Сколько лет он существовал где-то там, вне их жизни. А теперь вот – здесь, пьет кофе, беседует с Олей.
Когда Миша вернулся с Кириллом, Люда неожиданно для себя поняла: как отреагирует зять? Он ведь вообще никак не связан с этой историей. Примет? Отвернется? Поддержит?
Однако Миша удивил всех своим спокойствием. Выслушал сумбурные объяснения жены, протянул руку новому родственнику и сказал лишь:
— Ну что ж, добро пожаловать в семью. Лучше поздно, чем никогда.
Люда благодарно улыбнулась зятю. Он всегда был правильным человеком.
За ужином напряжение постепенно спадало. Дима рассказывал о своем проекте, о предстоящей защите. Оля хвасталась маленьким Кириллом, показывала последние фотографии. Виктор сидел в стороне, наблюдая за своими детьми.
Когда Миша с Олей собрались уходить – малыш уже начал капризничать от усталости, – дочь крепко обняла мать и шепнула:
— На самом деле он ничего такой. Этот Дима. Приличный парень. Похож на папу.
После их ухода Люда замерла в прихожей. Что теперь делать с Димой? Он всё ещё находился в гостиной, рассматривая семейные фотографии.
— Может, хочешь еще чего-нибудь выпить? — спросила она, не зная, как продолжить разговор.
Он повернулся, смущенно улыбнулся:
— Спасибо, но мне пора. Поезд через три часа.
— Ты сегодня уезжаешь?
— Да, работа требует присутствия. Завтра важная встреча с заказчиками.
Виктор появился в коридоре:
— Я провожу тебя до вокзала.
Дима согласно кивнул. Замялся, потом решился:
— Спасибо вам, Людмила Сергеевна, за то, что не выставили меня за дверь.
Люда невесело усмехнулась:
— За что выгонять? Ты ни в чём не виноват, что твой отец скрывал правду. Мы все – жертвы его недоговорённостей.
— Но всё равно, — он помедлил, — я бы, наверное, тоже рассердился на вашем месте.
— Я и рассердилась, — честно призналась она. — Когда узнала – чуть не ушла от него.
— А почему не ушла?
Люда задумалась. Почему? Сама до конца не понимала.
— Пожалуй, потому что за эти двадцать лет он ни разу не дал повода сомневаться в своей любви, верности, надёжности. Кроме этого случая, конечно. Как-то странно перечёркивать целую жизнь из-за одной ошибки, пусть даже такой серьёзной.
Дима долго смотрел на неё – пристально, словно пытаясь понять её мотивы. Наконец кивнул:
— Вы очень сильная женщина. Теперь я понимаю, почему отец так боялся вас потерять.
У Люды сжалось сердце. Как странно слышать такие слова от человека, которого знает меньше суток. Но как точно он уловил самое главное.
— Обязательно приезжай снова, — решительно сказала она. — На выходные, праздники. Когда сможешь. Познакомишься поближе с Олей, Мишей, Кирюшей.
Дима кивнул. В его глазах читалась та же растерянность, что и у неё. За одни сутки вся его жизнь изменилась.
Когда они с Виктором ушли, Люда опустилась на диван и позволила себе заплакать.
Виктор вернулся через два часа. Устроился рядом.
— Ты когда-нибудь простишь меня? — тихо спросил он.
Она долго молчала. Наконец ответила:
— Вероятно, да. Но не сразу, Витя. Не жди, что всё станет, как прежде. Мне нужно время, чтобы осмыслить всё это. Чтобы привыкнуть к мысли, что у тебя есть сын. Что я – мачеха, пусть и запоздалая. Чтобы принять, что наша жизнь больше не будет прежней.
— Она станет лучше, — неожиданно произнес Виктор. — Честнее. Без лжи, без секретов.
Люда кивнула. Возможно, он прав. Ведь правда, какой бы горькой она ни была, всегда лучше самой сладкой лжи.
Она медленно протянула руку, коснулась его ладони. Двадцать лет вместе. Были моменты радости, были трудности. Но они всегда преодолевали всё вместе. И, кажется, будут дальше – с новыми вызовами, новыми связями, новыми членами семьи.
Каждый достоин второго шанса. Даже трус и лжец – если лжет из страха потерять самое дорогое.
Мама хочет на пенсию выйти. Так что придётся тебе продать свой магазин, чтобы купить ей домик у моря, – нагло сообщим муж