Анна спешила на работу, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы. Сегодня из отпуска возвращался заведующий отделением, и всё должно было быть безупречно. Она прекрасно осознавала, что никогда не входила в число любимчиков начальства: её прямолинейность и постоянное стремление к справедливости часто играли против неё. Да, она знала, что правдолюбие в рабочем коллективе – это дорогой удовольствие, но…
Сдерживать свой характер у неё получалось плохо. Чем больше она старалась молчать и закрывать глаза на происходящее вокруг, тем сильнее потом взрывались эмоции, когда терпение иссякало. Так что ей казалось проще говорить то, что думает, пусть и понемногу. Со временем коллеги начали привыкать к её «неудобному» характеру и немного ослабили давление. Но может, стоит прислушаться к совету Янки и попробовать устроиться в частную клинику? Финансовое положение семьи после смерти Виктора оставляло желать лучшего – кредиты, взятые им незадолго до гибели, буквально тянули ко дну их скромный бюджет. Вот только примут ли её там такую, с острым языком и принципами? Шансы были невелики.
Как всегда, при воспоминании о Викторе на Анну словно наваливалась тяжёлая бетонная плита. Два года прошло, а боль всё ещё стояла комом в груди. Кто бы мог подумать, что одна из его вечных командировок закончится такой трагедией? Перед глазами всплывали картины того дня: обгоревший остов машины, внутри которой остались лишь пряжка ремня и оплавленные металлические пуговицы с его джинсовой куртки; рыжая от зноя лесополоса и маслянистые следы на асфальте. Мир не рухнул, но её жизнь разлетелась на осколки. Похороны с закрытым гробом и горстью пепла внутри до сих пор казались ей кошмарным сном, в реальность которого трудно было поверить. А Гошка, растерянный и испуганный, вцепившийся в её руку… Почему? Зачем?
После похорон на неё обрушилось бремя долгов, словно кто-то решил добить её окончательно. Да, Витя был не самым идеальным мужем и далеко не успешным бизнесменом, но как же тяжело оказалось без него! Она с сыном почувствовала себя сиротами в огромном, жестоком мире. Хорошо хоть друзья мужа и коллеги по работе поддержали, не дав сломаться. Но как она будет растить Гошу сама? Сейчас ему всего девять, они ещё могут договориться, но что будет, когда подростковый возраст принесёт свои вызовы? И эти долги… Нет, лучше не думать об этом, от таких мыслей становилось только хуже. Где сумка, ключи? Уже совсем нет времени!
Рабочий день, к счастью, прошёл гладко. Заведующий после отпуска был в благодушном настроении, конфликтных пациентов не случилось, да и служебных трений тоже не возникло. Анна возвращалась домой с лёгким сердцем. Солнце играло тенями в листве деревьев, создавая на асфальте причудливые узоры, и ей даже захотелось, как в детстве, попрыгать с одного солнечного пятна на другое. Быстрый заход в магазин – и вот она уже дома, предвкушая, как порадует Гошу его любимыми рулетиками из лаваша с колбасой и сыром.
– Гоша, встречай! Сейчас сделаем твои любимые рулетики! – радостно позвала она сына, открывая входную дверь.
Но квартира встретила её подозрительной тишиной. Волнение нарастало. Проходя в комнату, Анна увидела насупленного Гошу, который сидел за ноутбуком. Его хмурый вид и багровый синяк под глазом наглядно подтверждали, что что-то произошло.
– Опять? – вздохнула Анна, уже зная, что мальчишки частенько задирают её сына из-за отсутствия отца и дорогих вещей.
– Опять… – подтвердил Гоша и протянул ей свёрнутый вчетверо листок бумаги. – Тебя хочет видеть директор.
– А родителей тех, кто поставил тебе фингал, он видеть не собирается? – начала заводиться Анна, но быстро взяла себя в руки. – Впрочем, может, это и к лучшему. Сколько можно ходить битым? Если повезёт, сами выведем твоих обидчиков на чистую воду. А теперь идём готовить ужин. Или ты разлюбил рулетики?
Гоша отрицательно покачал головой и, повеселев, начал выбираться из-за стола.
«Недолго музыка играла», – с грустью подумала Анна. На завтра нужно отпрашиваться у заведующего. Эйфории от его отпуска уже не будет, останется только недовольство. Но сыну об этом говорить не стоило, и она с весёлым видом занялась ужином.
Утро началось предсказуемо. Сначала Анна выслушала от начальства, что больше одного дня отлучаться нельзя, затем отправилась к директору школы. Подготовленные заранее фразы рассыпались ещё по пути, теряя убедительность, и порог директорского кабинета она переступила в полной растерянности. Директор оказался молодым мужчиной, лет на пять-семь старше её. Он представился Игорем Васильевичем и вежливо предложил сесть.
– Ну, и что будем делать с вашим хулиганом? – мягко спросил он, видя напряжение Анны.
– А с чего вы решили, что именно он – хулиган? – вспыхнула она, потеряв все свои заготовки. – Он добрый, послушный и прилежный мальчик. А домой не первый раз приходит с синяками. Может, стоит выяснить, кто его бьёт и за что? Он сначала просто плакал, а теперь даёт сдачи. Да, я его этому научила. Кто ещё объяснит ребёнку, что надо уметь постоять за себя? Отец погиб, дядей, братьев нет. Ему что, быть для кого-то боксёрской грушей?
– Ой, да не кипятитесь вы так, Анна Борисовна, – попытался успокоить её директор. – С другой стороной беседа уже проведена, и меры приняты. Но я, как педагог, не могу ограничиваться односторонними действиями. Ваш Гоша тоже неплохо научился ставить синяки. Поэтому склонять к мирным переговорам буду обе стороны. Поверьте, я хорошо понимаю, что чувствует ребёнок, потерявший отца или мать. Моего Лёшку два года в чувство приводил, но спускать всё на тормозах нельзя.
– Вы овдовели? – с сочувствием спросила Анна.
– Нет, я разошёлся с женой. А Лёша – наш ученик, его родители погибли во время сплава на байдарках. Ему повезло – он был в другой лодке.
– И вам одному разрешили усыновить мальчика? – удивилась Анна.
– Ну, тогда-то я был не один, – грустно усмехнулся Игорь Васильевич. – Это потом оказалось, что благородные дела – штука сложная, и не все проходят испытания. Но я отвлёкся. Гошу надо чем-то занять: бассейн, борьба, хоккей – что угодно. Ему нужны силы и воля. Для этого нужен хороший тренер, особенно если отца у мальчика нет. Подростковый возраст на носу, и одной вам может не справиться.
– Я понимаю. Я уже думала об этом, но всё время что-то мешало: заботы, долги…
– Если платная секция вам не по силам, у нас в школе есть занятия по тхэквондо. Плата символическая, потому что их ведёт наш учитель. Можете предложить этот вариант Гоше.
Игорь Васильевич ослабил галстук, расстегнул ворот рубашки и потянулся к минералке. Из-под пуговиц выглянула золотая цепь с витиеватым плетением и маленьким кулоном «Чудо Георгия о змие» – точно таким же, какой Анна заказала лично у мастера для Виктора перед его смертью. В следующее мгновение она вскочила и, крича: «Убийца!», влепила директору пощёчину. Ошеломлённый Игорь Васильевич замер, но профессиональные навыки взяли верх, и он схватил бутылку с минералкой, облив Анну холодной струёй.
После случившегося в кабинете Анна сначала онемела, затем её начало трясти так, словно внутри неё завелся отбойный молоток. Ошеломлённый Игорь Васильевич настаивал на вызове скорой помощи, но она только отрицательно качала головой, не в силах вымолвить ни слова. Постепенно, поглощая остатки минералки и корвалол из директорской аптечки, она начала приходить в себя. Разноцветные потёки туши на лице сменились слезами, и наконец Анна смогла произнести:
– Откуда у вас этот кулон? Я подарила его мужу перед его… перед тем, как он погиб.
– Мужу? – изумился Игорь Васильевич. – Какому ещё мужу? Мне этот кулон подарила жена незадолго до развода. Сказала, что купила его в ломбарде. Честно говоря, я сначала не хотел его носить – вещи в ломбард обычно не просто так попадают. Но чтобы не обидеть её, согласился. А потом привык. Хорошая вещь, правда. Живая, тёплая, сразу видно – сделана с душой.
Анна с мольбой посмотрела на него, едва сдерживая слёзы:
– Я вас очень прошу… нет, даже не прошу, а умоляю… узнайте у вашей бывшей жены, где она его купила. Понимаю, вам, возможно, не хочется с ней общаться. Но для меня это важно. После смерти мужа даже тела не нашли – только оплавленные пуговицы да пряжка от ремня. Я не видела его мёртвым, и это не даёт мне покоя. Возможно, этот кулон поможет хоть что-то прояснить. Обещаю записать Гошу на секцию… И если он будет невыносим, я переведу его в другую школу. Только помогите мне…
– Так, Анна Борисовна, без истерик, – голос директора стал твёрже, словно он пытался остановить надвигающийся шторм. – Надо выяснить – значит, выясним. Это не проблема. Завтра же поеду и спрошу. Я знаю, где она живёт. А теперь возьмите себя в руки, вам ведь ещё выходить в школьный коридор. Кстати, хорошо, что я секретаря отпустил, а то бы здесь уже собралась целая делегация.
С этими словами Игорь Васильевич достал из холодильника новую бутылку минералки, налил полный стакан и протянул его Анне.
На следующий день, воспользовавшись выходным, он отправился в соседний городок к бывшей жене. Чем ближе подходил к её дому, тем сильнее портилось его настроение. Однако осознание масштабов трагедии Анны заставило его преодолеть внутреннее сопротивление. Вика оказалась дома. Коротко поздоровавшись и предупредив, что он пришёл ненадолго и исключительно по важному делу, Игорь Васильевич прошёл в комнату. Из спальни доносились звуки футбольного матча и эмоциональные выкрики мужчины. «Похоже, Вика не теряла времени», – подумал он с лёгкой брезгливостью и перешёл к цели своего визита:
– Вика, я хочу задать тебе всего один вопрос: где ты купила этот кулон, который подарила мне перед нашим расставанием?
Он протянул ей драгоценность, из-за которой накануне пережил немало волнений. Кулон сверкал золотистыми бликами в лучах солнца, а изображение Георгия Победоносца казалось почти живым. Игорь Васильевич невольно залюбовался им, не замечая, что болельщик из спальни уже стоит в дверях, недобро переводя взгляд с кулона на гостя и побледневшую Вику.
– Ах ты гадюка! – взревел мужчина. – Ты мне тут рассказывала, какой я у тебя единственный-любимый, а сама мои подарки своему бестолковому муженьку передаривала? А ты, хмырь, чего пришёл тут вопросы задавать и воздух нюхать? Дай сюда вещь, не твою взял!
Не дав договорить, он бросился на Игоря Васильевича, намереваясь вырвать кулон. К счастью, директор ещё не забыл юношеские навыки борьбы. Ловко увернувшись, он спрятал кулон в карман и быстрой подсечкой отправил противника на пол.
– Витя, не надо! Не трогай его! – взвизгнула Вика, но хозяин квартиры уже снова рванулся вперёд. Завязалась потасовка. Игорь Васильевич быстро понял, что маленькая комната, заставленная мебелью, – не лучшее место для борьбы. Он начал отступать к выходу, уворачиваясь от мощных ударов. Ещё одна подсечка отправила противника на пол, но тот успел зацепить директора в замке, и мощный хук слева едва не лишил его сознания. Удачно щёлкнул язычок замка, и, выбегая из квартиры, Игорь Васильевич припечатал дверью рванувшегося за ним хозяина.
Благодаря выбросу адреналина боль почти не чувствовалась. Почти бегом он добрался до автобусной остановки, сел в рейсовый автобус и отправился домой, не замечая серебристую иномарку, которая пристроилась в хвост.
«Идиот!» – думал он, осторожно трогая набухающий синяк на скуле. – «Ничего не узнал о кулоне, зато устроил безобразную драку и заработал отметину. Как теперь показываться в школе? Что скажут ученики после всех моих нотаций о вреде рукоприкладства? Да и Вика выбрала себе “ухажёра” – явно псих или уголовник, а может, и то и другое вместе».
Тем временем владелец серебристого авто, дождавшись, пока автобус уедет, направился следом за Игорем Васильевичем. К трём часам ночи он проснулся в своей машине. Фонари давно погасли, луна скрывалась за тучами, а вокруг стояла мёртвая тишина.
– Ветра нет, – пробормотал злоумышленник. – Ну ничего, эта деревянная лачуга и без ветра отлично полыхнёт. Будешь знать, как совать нос, куда не просят.
Подъехав к дому директора, он бесшумно достал из багажника канистру с бензином и начал поливать стены. Городок спал, и некому было поднять тревогу.
– Вот тебе за сыщика, – продолжал он бормотать. – Эта гадюка кулончик для себя выклянчила, а потом мужу своему сбагрила, чтобы при разводе посговорчивей был. Ну, директор, пеняй на себя, сам нарвался.
Чиркнув спичкой, он бросился к машине, пока пламя ещё не осветило округу.
Между тем Игорь Васильевич спал. Ему снился странный сон: он снова выяснял отношения с Викиным мужем, а кулон сдавливал горло так сильно, что становилось трудно дышать. Верзила из сна бил его по щеке и кричал: «Мало!»
От внезапного удара по лицу он проснулся. На груди сидел их полосатый кот Васька, яростно колотя лапой с выпущенными когтями.
– Мау! – заорал кот, готовясь к новой атаке.
– Васька, ты что, с ума сошёл? – вскочил Игорь Васильевич и замер: комната была залита светом, а языки пламени уже лизали оконные рамы.
– Лёшка, вставай! Васька, за мной! – крикнул он, хватая портфель с документами.
Они успели в последний момент. Накинув на себя и сына мокрое одеяло, они пробились через огонь и выбежали на улицу. Пожарные прибыли быстро и сумели спасти стены и кровлю, но дом всё равно был потерян.
Игорь Васильевич смотрел на догорающее строение и думал только об одном: какое счастье, что они остались живы.
– Пап, а что мы теперь делать будем? – вывел Игоря Васильевича из оцепенения голос Лёшки.
Он вздрогнул, посмотрел на закопчённое лицо сына, прорезанное светлыми дорожками слёз, и, стараясь придать голосу уверенности, ответил:
– Для начала, думаю, надо помыться и перекусить. Бери Ваську, пойдём к одной хорошей женщине. Уверен, она нас не оставит в беде.
Анна, открывшая дверь на неожиданный звонок среди ночи, только охнула и тут же втащила пострадавших в квартиру. Через час умытые и накормленные гости сидели на кухне с кружевными занавесками, потягивая горячий чай. История неудачного визита к Вике и последовавшего за этим поджога уже была рассказана. Отмытый от сажи Васька дремал на табурете, шевеля обгоревшими усами, а Анна, глядя на него, подумала, что и людям после такого испытания не помешало бы немного отдыха.
– Игорь Васильевич, идите в комнату, я вам с Лёшей постелю. Постарайтесь хоть немного поспать. После такого потрясения это необходимо.
Никто не возражал. Пока Анна хлопотала с бельём, Игорь Васильевич, следуя своей давней привычке, начал разглядывать книжные корешки в шкафу. Внезапно его взгляд зацепился за фотографию в строгой пластиковой рамке, и он замер. На фотографии был изображён мужчина, поразительно похожий на нового «мужа» Вики, только чуть моложе и более ухоженный.
– Анна… Кто это? – спросил он, стараясь скрыть волнение в голосе.
– Это мой покойный муж, Виктор, – тихо ответила она, взбивая подушку.
– Покойный?! – Игоря Васильевича словно током ударило. – Да он живее всех живых! Синяк у меня на скуле – его работа. Теперь понятно, почему он так взбесился.
Анна побледнела как полотно.
– Игорь… Надо срочно звонить в полицию. Сожжённая машина, дом… Может, он ещё рядом.
Немолодой капитан, внимательно изучив показания Игоря Васильевича и Анны, задумчиво покачал головой:
– Значит, воскрес, голубчик. А мы-то думали, что за финансовые махинации, всплывшие после его «смерти», спросить будет не с кого. Артист! Додумался инсценировать гибель, чтобы получить кредитные деньги и спихнуть долги на жену. Не беспокойтесь, сейчас мы все ориентировки разошлем. Такой грубый подход долго безнаказанным не останется.
Прошёл год.
– Игорь! – позвала Анна, глядя в окно вслед уходящим в школу мальчишкам. – Иди, посмотри, интересно.
Мужчина подошёл и выглянул в другую створку окна. Лёшка с Гошей шагали в школу, оживлённо беседуя. К ним присоединились ещё трое ребят, и беседа продолжилась с таким же энтузиазмом. Слов было не разобрать, но видно было, что тема их увлекает, а единодушие в рядах юных собеседников царит полное.
– Вот, наконец у Гошки появились друзья благодаря Лёше, – улыбнулась Анна, теребя край занавески.
– Только не забывай про мой синяк, – невозмутимо ответил Игорь. – Оказывается, директор, который побывал в драке, в глазах детей – фигура весьма авторитетная. Интересно, что они там такое затеяли? Очень надеюсь, что не новую проделку.
– Игорь… – Анна сделала паузу. – А ты точно не примешь Вику обратно? Она второй раз просится.
– Аня, ты с ума сошла? – Игорь обнял её за плечи. – Ты плохо училась диалектике. Ещё Гераклит говорил, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку.
– Ну, может тогда нашим мальчишкам не помешает сестрёнка? – глаза Анны смотрели вопросительно, но с явной радостью.
– Аня! Ты когда узнала? Вчера? И молчишь, партизанка! – Игорь подхватил смеющуюся женщину на руки и закружил по комнате.
Такие пончики сами в рот просятся — «пушистые» пончики на кефире, делаются ну очень просто и быстро. Делюсь рецептом